Вспышка памяти
– Где они? – Ёруити рылась в тумбочке в своей комнате в магазине Урахары. – Ага, нашла! Держи! Сихоин протянула брюнетке небольшой флакончик с ароматной жидкостью. Карин открыла флакон и брызнула на запястье, принюхалась. Цветочный запах, но не лёгкий и невесомый, а немного дурманящий с едва заметной перечной ноткой. Ей понравилось. – Это духи, а не какая-нибудь там туалетная вода. Держаться будут пару суток, а то и дольше, – гордо вещала темнокожая женщина под скептический фырк Куросаки. – И, кстати, да, действительно эфемерные. В смысле, почувствовать запах сможет только человек, обладающий духовной энергией, достаточной, чтобы видеть призраков. – Так это на подходе можно засечь сильных людей? И держаться от них подальше? – Ну, как поступать с ними, решать исключительно тебе. Но иметь такую информацию всегда полезно.Конец вспышки
"Получается, Рома видит призраков? И что мне теперь с этим делать?" Катами Рома, её партнер по танцам, ей нравился. Он всегда заряжал её позитивом и солнечным настроением, ему невозможно было не улыбаться. В такие моменты Куросаки вспоминала, что она – девушка, и действительно начинала вести себя как девушка: была милой и вежливой, и даже немного кокетничала... совсем немного и совсем несерьёзно. Рома вел себя по-самурайски, стойко терпел оттоптанные по первости девушкой туфли, сносил все неудачные поддержки и был для Карин этакой подружкой. Однажды, когда Катами начал регулярно провожать Куросаки до дома в тёмные зимние вечера, брюнетка поинтересовалась, не намеревается ли тот перевести их отношения в другую плоскость. Рома лишь хмыкнул, объяснив, что у него уже есть девушка, а Карин его устраивает и в таком качестве. В общем, Катами был еще одним 'другом без обязательств'. Куросаки чуть повернулась, бросив взгляд на Хицугаю, который читал что-то с планшета, и крепко задумалась. Слишком часто в последнее время ей говорили, будто Тоширо– её парень: футболисты, одноклассники, художники. Карин сдвинула брови – так ведь и поверить можно, и, не приведи Ками, действительно влюбиться. "Влюбиться в эту мелочь? Заносчивую психованную заумную мелочь, изображающую из себя крутую ледышку?! Куросаки, ты рехнулась!"– Карин убито покачала головой и вернула внимание партнёру. Хицугая склонился над ноутбуком, но взгляд упорно возвращался к танцующим парам. Он заметил, как партнёр Карин провел ладонью по спине девушки, как резко прижал её ближе, как Карин легко пробежала пальчиками по руке брюнета. Тоширо сжал зубы: "Да что он себе позволяет, и почему Куросаки так ему улыбается?!" Только когда партнёр коротко перебросил её в развороте, заметил, что так делали все пары – очевидно, это всего лишь элементы танца. "Да что же со мной творится?"– задался вопросом капитан и буквально заставил себя вернуться к отчету. По дороге домой Хицугая заметил, что Куросаки тоже вела себя странно: не болтала, не приставала с дурацкими вопросами, и вообще была задумчивой и рассеянной. Лишь раз оглянулась на него, видимо намереваясь что-то спросить, но передумала. *** – Тоширо, не забыл? Сегодня – четверг, мы дежурим! – Я помню, – спокойно проговорил Хицугая, и Куросаки уставилась на него с недоверием, – Что? – удивился парень. – Я думала, ты будешь возмущаться. Принеси воды! – и Карин бодро всучила ему пару ведер. Когда Тоширо вернулся из туалета, девушка, наклонившись, подбирала сухой мусор на совок. Взгляд парня поднялся по стройным ногам, и Хицугая с ужасом понял, что непроизвольно наклоняет голову, пытаясь заглянуть под юбку. Он резко отвернулся, но воображение не отпускало. Захотелось опрокинуть её прямо на парту, провести ладонью по голым бедрам, бессовестно задирая юбку, рывком прижать к себе за ягодицы. Парень сглотнул, его взгляд заметался по кабинету, кровь прилила к щекам и не только, стало жарко. Кажется, последнее слово он произнес вслух, потому что Карин обернулась к нему и сказала: – Да, припекает... – выдохнула она, переведя взгляд в окно. – Ты, в принципе, можешь идти, я помою. Куросаки поморщилась, прошипев: "Ёруити будет зла", и опустила швабру в ведро. – Ничего, я помогу. Быстрее закончим, – Хицугая взял вторую швабру. – Умеешь с этим обращаться? – поразилась брюнетка. – Разумеется, Куросаки. Свой кабинет я мою сам. Готей – военная организация, там нет прислуги, только дежурные и наряды вне очереди. – Мне представлялось, – Карин перевела дыхание, поскольку оба продолжали работать швабрами, – что за порядком следят заместители... – Хэх! Мацумото обычно в это время ногти красит,... если не дрыхнет. *** В кабинет, где располагался кружок изобразительного искусства, зашла первогодка. Тонкие темно-русые волосы болтались без особой прически, не достигая плеч. Серые глаза почти терялись на светлом личике, да и фигурка казалась особенно хрупкой на фоне сумки художника формата А1. – Привет. – Привет, – ответила блондинка в тяжёлых очках. – Ты не подскажешь, как найти того, кто просил рисунок по этим табличкам? Руководитель кружка хмыкнула: – Куросаки знаешь? – Нет, – рассеяно проговорила художница, – я же только начала учиться... – Куросаки тут все знают, – занудно объяснила блондинка, – впрочем, это надо было её парню. Зовут Хицугая, учится там же, то есть, в 2-2. Мимо него вообще невозможно пройти: увидишь – поймёшь. А если поторопишься, то может, и застанешь их в школе. – Спасибо, тогда я побежала! – и шатенка выскочила в коридор, придерживая огромную сумку. – Давай, беги уже, а то Ёруити загоняет. Я сам закончу. – Спасибо, Тоширо! Помнишь адрес репетитора? – Помню. Я позавчера, пока тебя ждал, двух пустых там убил. – Зайдёшь к семи, – Карин метнулась к двери, но притормозила: – Если хочешь, конечно. – Я зайду, – кивнул Хицугая, и брюнетка испарилась. Парень вынес грязную воду, убрал инвентарь в хозяйственный шкаф и уже закрывал кабинет, когда услышал, как кто-то подбегает. Не Куросаки – у неё другой шаг. Капитан обернулся и увидел запыхавшуюся девочку, маленькую и хрупкую с большой плоской сумкой на плече. – Хицугая-сан? – неуверенно уточнила она. – Да, – хрипло ответил парень, оглядывая её, – а вы... – Меня зовут Кинунава Ая, я – из кружка изо, – поскольку парень продолжал выжидающе смотреть на неё холодными глазами, Ая поёжилась и робко продолжила: – Это ведь вы просили рисунок по той таблице? Хицугая кивнул. По правде говоря, он не видел большого смысла в обращении к художникам, это всё Куросаки. – Я нарисовала кое-что и хотела вам показать, – девушка подошла к окну и, сбросив портфель с тетрадками на подоконник, раскрыла плакатную сумку, при этом продолжая говорить: – На самом деле, я давно хотела нарисовать что-то подобное, опробовать новую технику, да всё никак тему не могла поймать. А тут прям само проявилось. Вот! Художница протянула Тоширо готовую картину в рамке паспарту и простой тонкой деревянной оправе. Общий формат картины составлял порядка А2, а сам рисунок вряд ли был больше А4, но широкие белые поля паспарту были невероятно уместны. Хицугая осторожно взял картину двумя руками за боковую оправу и принялся разглядывать её во все глаза, его челюсть при этом медленно сползала на пол. На картине был нарисован Хёринмару. Нет, определённо, это был ледяной дракон, только глаза у него были не малиновые, а почти чёрные. Кольца хвоста путались между лапами и крыльями, голова вывернута, а большой глаз смотрел на зрителя. Кинунава ждала, кусая губы и пытаясь не засмеяться над ошарашенным видом блондина. – Офигеть! – выдохнул Хицугая и чуть наклонил картину, чтобы свет из окна лучше осветил её. Солнечные лучи разбежались в ледяных гранях по разным направлениям, отразились в зелёных глазах седовласого, глаз дракона стал более серым, и в нём появились тёмные вкрапления. Капитан присвистнул. Художница не выдержала и всё-таки тихонько рассмеялась. – Это несколько слоёв лака, нанесенного жёсткой кистью под разными углами, – пояснила она, а потом, робея, как будто спрашивала о чём-то очень-очень личном, хотя, так оно и было, тихо произнесла: – Это ваше альтер-эго, да? Похоже на вас… Хицугая, наконец, смог оторваться от картины и поражённо уставился на девушку. В голову капитана тут же закрались подозрения, и он попытался почувствовать её духовную энергию. Кинунава переминалась и отводила взгляд от внимательных пронзительно-бирюзовых глаз, чувствуя, что, пожалуй, не стоило произносить это вслух. Но сейчас она видела, как похожи её дракон и этот странный парень с белыми волосами. Вот уж точно, мимо не пройдёшь. – Что-то вроде, – с трудом выдавил Хицугая. "Не такая уж и большая у неё сила, пожалуй, она даже призраков не видит, только чувствует, – размышлял он, – но это значит…" – А вторую таблицу вы видели? Пробовали нарисовать? – с замиранием спросил он. Девушка как-то виновато покачала головой и неопределенно пожала плечами. – Видела, – грустно пояснила она, но Хицугая сдаваться не собирался. – Давайте так, – преувеличенно бодро произнес он, лихорадочно шаря по карманам брюк в поисках бумажника, – не обязательно прорисовывать так досконально. Даже если это будет всего лишь набросок, обязательно позвоните, – с этими словами Тоширо протянул ей листочек с накорябанным впопыхах номером телефона. Девушка неуверенно взяла его. – Простите, но… эта картина… вам нужна? – её голос дрогнул, а в серых глазах промелькнула какая-то тоска. – Если "нет", что вы с ней сделаете? – холодный голос резанул по ушам. – Продам на ближайшем школьном фестивале. Кружок работает за счёт самоокупаемости. – Сколько? – и Хицугая резко открыл бумажник. – Спасибо, – девушка смотрела чуть виновато, но счастливо. – Просто это – Ваша картина, не хотелось бы продавать её кому-то другому. Вообще-то, капитан не был тем ценителем искусства, что тратят огромные деньги на несусветную чушь, вроде кривых зеркал или набора пятен. И хотя дракона на этой картине тоже нужно было умудриться рассмотреть, это был его дракон, и это была действительно Его картина. Внезапно в памяти всплыло нечто похожее, и Тоширо споро вытащил покупку из пакетов, в которых донёс её до дома. Теперь, глядя на хаос из белых, голубых, синих фрагментов и чарующий чёрный глаз дракона на их фоне, Хицугая вспомнил сон, приснившийся не так давно. "Чёрное солнце. Это, определённо, что-то значит, – синигами поставил картину у стенки – нет смысла вешать, если это чужая комната, – И теперь уж точно пора поговорить с Хёринмару. Дальше откладывать просто нельзя". *** Хицугая крутанулся, пытаясь рассмотреть хоть что-то в заснеженной мгле. Ледяная крошка забиралась под рубашку школьной формы, слепила глаза. Но стоило ему сориентироваться и двинуться в сторону, где по ощущениям находился дзампакто, пурга утихла, и даже как-то посветлело. Тоширо чуть вздрогнул, заметив мужчину – случаи, когда Хёринмару представал перед ним в человеческой ипостаси, можно было пересчитать по пальцам одной руки. Дух меча сидел на краю большой чашеобразной впадины, занесенной снегом Ками знает на сколько, спиной к хозяину, скрестив ноги перед собой, и пожевывал тонкую сосульку на манер травинки. Сейчас Хицугае показалось, что он сделал невероятную глупость, придя к дракону за помощью, как будто сам не в состоянии решить эту задачу. Поэтому синигами в нерешительности остановился в нескольких шагах от мужчины, не зная, как начать разговор. Обычно дракон сам встречал его громогласным рыком "Хозяин", но Хёринмару продолжал молчать, поэтому Тоширо негромко произнёс: – Ты видел картину? Что думаешь? Мужчина чуть повернул голову и окинул парня печальным взглядом с долей сожаления, так что Тоширо немедленно почувствовал себя провинившимся подростком, которого отец хотел бы наказать, но понимает, что мальчишка уже наказал сам себя. – Я рад, что ты собираешься забрать её с собой, – прогрохотал низкий голос дракона, и уже тише добавил: – Жаль, что только её. Хицугая опустил голову, чувствуя себя ещё более виноватым. Дзампакто имел ввиду вторую картину, соответствующую артефакту или же саму катану? К тому же юный капитан вспомнил, что так и не поинтересовался мнением Хёринмару на счет этой канители со связанным артефактом. А что, если тот считает унизительным использовать такие грубые приёмы? – Эм, Хёринмару? – Тоширо сел рядом с мужчиной, облокотившись на согнутое колено. – Я хочу знать твоё мнение по этому поводу. Думаешь, этот артефакт так нам необходим? Мы ведь и сами может стать сильнее: и я,… и ты… Мужчина молчал какое-то время, неотрывно глядя вдаль, но потом всё-таки произнес также медленно: – Дзампакто с самого рождения может использовать весь свой потенциал. В течение жизни наша сила практически не меняется, меняется хозяин. Развивая свою духовную силу, навык управления ею, постигая секреты боевых искусств, находя взаимопонимание со своим мечом. Их общая сила в связке растёт. Но она не сможет преодолеть некоторый порог, отмеренный дзампакто его природой. Дальше необходимо условие, обеспечивающее качественный переход на следующий уровень. Сначала меч доверяет синигами свое имя – право звать и пользоваться его силой. Затем синигами доверяет мечу свое тело – право прийти в чуждый мир, принеся свою силу. Хёринмару взял паузу, давая своему маленькому хозяину увидеть, в общем-то, известную картину как можно более полно. – Странно, – немного погодя произнес Тоширо, – банкай считается полным высвобождением, но у многих заметна разница в этапах его освоения, – снова пауза. – Сначала ты дал мне отсчёт лепестков, а мои руки и ноги покрывались ледяной бронёй. Теперь остались только крылья и хвост… – Эта разница не принципиальна, – резко перебил его Хёринмару, – Излишняя броня ограничивает, но теперь ты способен воссоздать целого дракона за считанные удары сердца. Хицугая снова задумался над словами дзампакто. – Значит, есть ещё одна стадия высвобождения? – Полное высвобождение – это полное раскрытие способностей дзампакто, – величественно объявил дракон, а после добавил совсем обыденным мягким голосом: – но нет предела совершенству. Тоширо принялся буравить взглядом заснеженную землю, потом встряхнул головой – он совсем запутался в рассуждениях меча. Пожалуй, пора заканчивать на сегодня. Но теперь он знал, что как только разложит по полочкам эту информацию, обязательно придет к Хёринмару снова. – Она может помочь перейти на новый уровень осознания, – внезапно проговорил дракон как бы между прочим. – Она?.. – Хицугая вскинул голову и нахмурился. – Катана? Но как? Хёринмару совсем по-свойски хмыкнул: – Спроси у своей подруги. Возможно, она объяснит тебе, – мужчина посмотрел на парня несколько снисходительно, как будто отец, объясняющий подросшему сыну, что девочки предназначены не только для того, чтобы дергать их за косички. – Но причем тут Карин? Хёринмару молчал, всё также сосредоточенно глядя вдаль, молчал и Хицугая, ожидая ответа. – Тебе уже пора... – и Тоширо вспомнил, что ему ещё надо встретить подругу с занятий. В лицо брызнула снежная крошка, беловолосый инстинктивно зажмурился и почувствовал, что возвращается в реальность. *** Хицугая бежал по сумеречной улице. В атмосфере ощущалось напряжение, как перед открытием гарганты – не ровен час, прорвёт. А Куросаки вовсе не будет дожидаться его прихода и отправится домой самостоятельно – в этом он ни чуть не сомневался. Тоширо припустил. Завернув за угол, парень резко остановился. Как и следовало ожидать, брюнетка топала по пустынной улице. – Ё, Тоширо! – Карин довольно улыбалась. – Куросаки! Ты почему меня не дождалась? – раздраженно прорычал он и развернулся, пристраиваясь рядом с девушкой. – С чего ради? Ты не мой парень, чтобы я ждала тебя до последнего. Синигами хмуро посмотрел в небо: – Могут напасть пустые, – серьёзно проговорил он. – Я их не чувствую, – Карин прислушалась к ощущениям. – Зато я чувствую. Они на грани, могут явиться в любой момент. А если с тобой что-то случится, твои брат и отец мне голову оторвут. – То есть, ты со мной только из-за брата? – Куросаки резко повернулась, глаза чуть ли не искрили. – Я думала, мы – друзья, Тоширо! Но раз ты так ставишь вопрос, – она с силой сжала кулак, – за помощью ко мне можешь больше не обращаться! – и девушка поспешила вниз по улице. – Я же... Постой, Карин! – Тоширо протянул руку ей вслед, но Куросаки не обернулась и даже не замедлилась. – Чёрт! Он запустил пятерню в волосы, почувствовал вспышку рейацу брюнетки, тяжёлую, с привкусом горечи, и эмоции захлестнули его. По улице пронесся порыв ледяного ветра, этого вполне хватило, чтобы истончить грань миров. – Чёрт! – прошипел Хицугая, глядя на разрывающую небо черноту. Положение надо было исправлять, и синигами достал гиконган. – Догони Куросаки и проследи, чтобы она добралась до дома целой! – отдав приказ Душе-плюс, капитан прыгнул в воздух. Много. Много и сильные. Пожалуй, последний раз он видел такие нашествия во время кутерьмы с Айдзеном. Что ж, тогда не стоит терять время: – Снизойди с ледяных небес, Хёринмару! Дракон ринулся в атаку, извиваясь змеей. Издал громогласный рык, касаясь и превращая в лед одного, второго, третьего. Четвертый оказался проворнее и уклонился, дотягиваясь до идущего следом синигами, но получил катаной по загребущим рукам. По улице разнесся болезненный рёв, а сзади осторожно подбирался ещё один пустой. *** – ...за помощью ко мне можешь больше не обращаться! – Карин развернулась и поспешила прочь, не обратив внимания на оклик. Сердце болезненно сжималось. Было невероятно обидно осознавать, что она для Хицугаи все лишь объект для охраны, ведь действительно, папа и Ичи-нии рассчитывают на Тоширо. Впрочем, немного успокоившись, Карин подумала, что это была всего лишь фигура речи. Ведь иногда мы говорим "я тебя убью!", когда нас сильно огорчают, но вовсе не подразумеваем лишение жизни. От осознания своей ошибки Карин расстроилась еще больше, поскольку извиняться и признавать свою неправоту перед Хицугаей ой как не хотелось. А придется, если она хочет сохранить дружеские отношения с ним. Хочет? Да, без сомнения! Карин тряхнула головой, кивая своим мыслям, и подняла глаза на внезапно возникшую преграду. Она помянула недобрым словом Хицугаю, брови сошлись над переносицей, но её грозный вид ничуть не пугал пустого, который с несвойственным монстрам терпением поджидал поздний ужин. Куросаки обреченно вздохнула, поправила сумку через плечо и сложила пальцы, как при классической первой позиции рук в балете: указательный и большой чуть отставлены, остальные три вместе. – Ветка, упавшая в воды реки, подхвачена течением, и ветер, играющий со своим хвостом, повернитесь, собирая урожай... – но дочитать заклинание ей не дали. Пустой ударил лапой об асфальт, и Куросаки пришлось уклоняться и удерживать равновесие. Цепочка слов и жестов сбилась, и пришлось начинать сначала. – Ветка, упавшая в воды реки... – Карин медленно пятилась, стараясь не прерываться. Монстр наступал, но не спешил. И вот когда до конца осталось всего одно слово, пустой вновь ринулся в атаку, сопровождая её громким рыком. Удар, и девушка катится по дороге, как та самая ветка. – Да черт с тобой! – Куросаки встаёт на колени, вытирает тыльной стороной ладони рот, недоуменно смотрит на кровавую дорожку на руке. Она протягивает руку к пустому, а пальцы вновь сложены в жесте заклинания. Но теперь она поступает умнее: раз монстр настолько сообразителен, что не даёт ей дочитать заклинание до конца... – Хадо но 2, Цуму!* С пальцев сорвался небольшой вихрь, который завертелся перед мордой пустого, мешая ему разглядеть и почуять жертву. Карин вытянула указательный палец: – Хадо но 1, Сё! "Не успею", – мелькнула мысль. *** Пустой все-таки схватил его своим щупальцем и швырнул через заметно поредевшую толпу монстров. Впечатавшись спиной в стену, Хицугая встал, перехватывая меч перед собой, и смачно сплюнул сгусток крови. Банкай очень не хотелось использовать – не так уж далеко ушла Куросаки, и это могло ей навредить. Синигами взмахнул мечом: – Хёрю Семби! – и дракон, вылетевший из кончика меча, вновь ринулся в атаку, как и сам Хицугая. И тут капитан заметил Его – не очень крупного, но определенно мощного пустого, концентрировавшегося для выстрела серо. Надо было пресечь это на корню, поскольку за спиной синигами стоял жилой многоквартирный дом, а вечером большинство жильцов дома. Хицугая прыгнул к стрелку, но путь преградил ещё один пустой. "Не успею", – с досадой понял капитан, но хотя бы попытаться стоило. ---------------------------------- Энциклопедия синигами. В мире