Под градусом снегов

Город, который уже давно так осточертел ей, казался, на удивление, приятным. Может, это были отблески фонарей, либо любимая музыка, которая приглушенно играла из колонок, когда хозяйка аппаратуры сидела на полу, застеленном мягким ковром, облокотившись о спинку дивана и соприкасаясь плечом с другом. Вытянув ноги, особа смотрела в потолок, допивая из чашки последние капли коньяка, который так кстати был найден в отцовской коллекции. Впрочем, обоих это не остановило - Алиса была в крупной ссоре со своим семейством, а Алексей просто залечивал душевные раны, как порой говорят в таких случаях. Порядком подвыпившая Леонова уже спокойно жаловалась на выходки матери, на жалобы отца, потягивая алкоголь из кофейной кружки. Выглядело это, мягко говоря, неэстетично, но молодым людям играла на руку подобная бредовая ситуация. Леонова то и дело убирала каштановые пряди, которые спадали на лицо, закрывая обзор и прилипая к губам. Карие глаза стали янтарными, зрачки расширились, отчего взгляд казался каким-то диким, нервным. Из-под расстегнутой на верхние пуговицы рубашки виднелся черный топ на тонких бретельках, а домашние бриджи были полностью в кошачьей шерсти - работа кошки, несомненно. Сам же гость выглядел гораздо респектабельнее: джинсы и кардиган, надетый на футболку, смотрелись гармонично, а волосы находились в творческом беспорядке. - И? - наконец-то выдавила шатенка, скосив взгляд на Лекса, как называла его она. Только Алиса имела на это право. На положении, конечно же, одной из лучших друзей. - Что теперь, будешь искать недостатки в ней? - Зачем? - насмешливо бросил в ответ парень, кладя голову на плечо обладательницы янтарных глаз. Та рассмеялась. Едко, нахально, до тошноты неуместно. - Леш, черт, ты же прекрасно знаешь, что я не пойму этого - мне плевать на такие чувства, как любовь. - она вновь отхлебнула из кружки, потрепав русого по волосам, на что тот улыбнулся, прикрывая глаза. - Жизнь она ведь такая - принципов так много, что выжить довольно трудно. И не ты ли говорил, что любовь - высокое чувство? - Высокое, - упрямо повторил Ростов, не поднимая головы - ему не хотелось встречаться с глазами Алисы. Пустыми, нахальными, опьяневшими. Он до сих пор дивился, как она согласилась на этот вечер, учитывая ярую нелюбовь к вечеринкам, где ее часто могли споить, если бы не Лекс. Упрямый гордец не раз спасал девушку из всяких передряг. - Потому что больно падать вниз, получив все, к чему стремился. - Философ, - фыркнув, признала шатенка, ставя посудину подальше от себя, чтобы не забыть. Мало ли, ведь разбить можно. - А знаешь... - начала Алиса, но резко замолчала, усмехнулась мыслям, обняла друга за плечи. Все же Леоновой было далеко до любви и подобных чувств, хотя была привязанность, был стимул двигаться дальше, были друзья, которые всегда поддерживали и защищали. Она позволяла даже кошке вдоволь терзать ее руки, оставлять царапины, которые, возможно, никогда не заживут. Все это было важной частью - оно скрадывало чувства. Любые, к слову. Отчаяние, усталость, лень, злость. Только мелкие царапины несли за собой истории - приятные или нет - давно не имело значения. - Я ужасный человек, - будто успокаивая, буркнула Лисс, улыбаясь. - Даже не похожа на девушку или... Кого-то, кто должен быть на моем месте. Или просто роль не ту выучила, а бог, как ты часто повторяешь, снова ставит меня играть ее. - Да ты пьяна, - присвистнув, прошептал парень, наконец-то нормально садясь. - Спасибо, кстати. - За что? - удивленно переспросила шатенка, не находя ответа. - Я могу делать только хуже. Так ведь? - последнее прозвучало совсем недоверчиво спонтанно, отчего Ростов просто перетащил девушку к себе на колени - хотел успокоить, чтобы на будущий день та не ходила с гордым видом, изображая обиженную барышню. А она, между прочим, была остра на язык, и даже эта фаза, так сказать, в ее речах отражалась в ехидстве. - Ты хороший друг, - уверенно произнес Алексей, заставляя тем самым посмотреть подругу ему в глаза. Та хмыкнула, склонила голову, а затем также резко бросила: - Зато плохая девушка. Она засмеялась почти безумно, но негромко. В колонках тем временем раздались новые мотивы того же рока, который они оба так любили - пожалуй, именно это стало причиной общения, да и дружбы вообще. - Не знаю, об этом не думал, - задумчиво отозвался русый, а сам улыбнулся. На щеках заиграл слабый, лихорадочный румянец. - Пошли? - он кивнул в сторону балкона, где наверняка было нестерпимо холодно. Зима, снег, ночь. - Замерзну, сам лечить будешь! - бросила шатенка, тут же удаляясь на свежий воздух. Леонова облокотилась о перила и уставилась вперед. Бездумно, ненавязчиво, устало. За все время она почти ничего не знала. Просто не знала об этом мире. Например, то, что огни, оказывается, очень даже ничего смотрятся на фоне ночного города. Снег поблескивал в лучах фонарей, у соседей свет в окнах кажется разноцветных из-за занавесок разных оттенков. А кто-то наряжает квартиру уже в начале декабря, приклеивая белые бумажные снежинки на окно. Словно город оживал, даже когда все люди пряталась в своих жилищах. Да и выглядело все это намного-намного лучше. Или это так казалось Лисе. Волосы, окончательно растрепавшиеся, девушка убрала назад, попутно усмехнувшись, когда запуталась кольцом в локонах. Это было так неожиданно и привычно одновременно. Для нее, по крайней мере. Когда сзади послышались шаги, она даже не вздрогнула. Ни холода, ни эмоций, ни восприятия реальности - только усталость. Привычная, даже жизненно необходимая, как груз на плечах - с ним чувствуешь себя живым. Единственный признак. - Зло все это, - неожиданно выдала шатенка, косо поглядывая на синеглазого. Тот удивленно повернул голову к ней, заглянув в каре-янтарные глаза. - Ну, привязанность и... любовь. Не понимаю этого. - она поморщила нос, весело фыркая. - Не думаю, - задумчиво произнес Леша, опровергая слова подруги. Та, скептичная и недоверчивая личность, всегда умела путать. Фразами, диалогами, последовательностью своих действий. Впрочем, это было одной из причин, почему она не любила историю. Взаимосвязанные события, причины, которые вытекают одни из других. - Например, я. Ты привязана ко мне. Скажешь, что нет? - девушка кивнула, подперла щеку рукой. - А дружба? - Это не привязанность, - уверена заявила Алиса, убирая каштановую прядь за ухо. - Иначе я бы давно ушла. - А что тогда? - с Леоновой Лекс всегда любил спорить - та могла выдвигать довольно интересные цитаты, которые, к слову, порой были совершенно безумными. - Долг. Моральный долг, - горько рассмеявшись, признала шатенка, искренне веря в это. Подойдя на шаг ближе, она привстала на носочки, чтобы почти прошептать на ухо Ростову: - Должен же кто-то высказать тебе, что ты, наивный дурак, который с самого начала знал, что ошибался, но продолжил эти свидания с той... Кристиной, верно? Отстранившись, девушка ехидно улыбнулась, засунув руки в карманы. Сейчас она казалась Алексею слишком наглой и самонадеянной, которой, кстати, почти и не являлась. Слишком много девушка преодолела, чтобы быть эгоисткой. Она просто не любила привязываться к людям. Было лишь несколько друзей. Пара-тройка, но никак не больше четырех. Видимо, сказывалось выпитое до этого спиртное, а может, и давнее желание присмирить шатенку, что никогда и впрямь не чувствовала ничего по отношению к другим, кроме дружбы, а потому насмехалась над остальными по этому поводу. Проведя рукой по щеке девушки, Ростов прижал ее к стене - Лиса вырваться не успела, так как была слишком погружена в свои мысли и домыслы. - И? - на выдохе сказала девушка, скрестив руки на груди. - Что замер? Сбегу же. - Не думаю, - прозвучал хриплый голос однокурсника в ответ. - Не сегодня. Склонившись к шатенке еще ближе, парень дотронулся до ее губ своими. Обладательница янтарных глаз уставилась на него, даже не думая двигаться или отвечать. Ей было плевать - подобные помутнения случались не в первый раз, только она не признавала их за чувства. В состоянии аффекта, как гласило обществознание, человек может вытворять несвойственные ему вещи. Не выдержав, она прикусила нижнюю губу Лекса, тут же отстраняясь. - Парень, да ты пьян, - лукаво поглядывая на русого, повторила его сегодняшнюю фразу Алиса, снимая рубашку, в которой ей стало жарко. Хлопья снега стали падать и на черную ткань топа, засыпать волосы еще больше, покрывать ресницы белыми кристалликами снежинок. Зима на то и зима.

***

Сидя на паре, слушая занудного преподавателя, Леонова вырисовывала клетки в тетради, так некстати вспомнив фразу еще со школы: периметр можно изменять клетками. Именно на этом и застал ее Алексей, который как раз хотел все же хоть поздороваться нормально, ведь утром шатенка так быстро убежала на учебу, не сказав и слова, но зато оставила на столе завтрак в виде бутербродов. Преподаватель, Никанор Васильевич, был достаточно тираничным, потому, дабы не навлечь ненароком на себя беду, парень решил написать. На обрывке клетчатого листа, вырванного из тетради. Обиделась, так? С удивлением посмотрев на соседа и протянутый листок, девушка, не стремясь писать красиво, чиркнула короткое "да" и вернулась к своим подсчетам. А тем временем оставалось пять минут до конца последней, пятой, пары. Когда Никанор Васильевич выпустил третьекурсников на волю, все поспешили в гардероб, за исключением Леоновой и ее подруги, Вики Соловьевой. Обе отправились за новым расписанием, которое надо было списать еще давным-давно, но обе по лени своей даже не удосужились. - Не помешаю? - обнимая девушку со спины, шепнул ей Лекс. Та нервно передернула плечами, затем хмыкнула. - Я думала, мы все выяснили, - несколько нервозно произнесла она, кивая Виктории и направляясь в сторону лестницы. - И ничего не хочешь сказать? - напоследок уточнил Ростов, пристально смотря в карие глаза, в коих плескалось лишь удивление вперемешку с усталостью. - Сам знаешь, что нет, - буркнула девушка в ответ, хваткая русого за локоть и таща его за собой. Все же они оба были слишком циничны и горды, чтобы сдаваться первыми. Алиса яро отстаивала свои идеалы и принципы, Леша - эмоции и убеждения. Чувства, казалось, теплились где-то в их сердцах, но реальность на то и реальность, чтобы исполнилось все лишь половинчато. Пожалуй, самым достойным проявлением чувств, по крайней мере, между этими двумя, считались те самые разговоры под градусом, когда говорить хотелось, но частично совесть не позволяла. Слишком привычные друг другу, что, казалось, и ставило преграды. ...между развлечениями и реальностью нет ничего общего. Развлечения — это, в некотором смысле, прямая противоположность реальности.*