Двенадцать месяцев года.

- Скоро осень, - сказала Молли, подходя к стоящему у окна Джону и протягивая ему кофе. Джон поблагодарил и снова повернулся к окну. – Снова. - Да, она тут периодически наступает, я уже заметил, - улыбнулся Джон. – Стоит зазеваться – и она сразу откуда-то выпрыгивает, как чёртик из коробочки. - Как много произошло за год, - сказала Молли. Она как будто не слушала его, просто ей нужно было высказать эти слова в раскрытое окно, из которого пахло почему-то попкорном и нагретым асфальтом, а ещё совсем немного – осенью. – Все меняются. А я не меняюсь. Помнишь, мы говорили с тобой когда-то осенью в том году? Кажется, на мне была та же самая блузка. Джон промолчал и глотнул кофе. Он не помнил. - Тогда почему бы тебе не измениться? – спросил он, чувствуя, что говорит банальную ерунду. - Я не знаю, - Молли улыбнулась, и в её улыбке было напополам грусти и лёгкого безумия. – Я не знаю, как это делается, Джон. Джон посмотрел на неё долгим взглядом и очень серьёзно сказал: - Я тоже. Это был странный диалог. Впрочем, это был странный день. Вечером Джон лежал в кровати и читал книгу (Шерлок в гостиной с кем-то переписывался на каком-то форуме и ругался сквозь зубы), когда ему показалось, что краем глаза он видит в окне чьё-то искажённое безумием лицо с вытаращенными глазами и диким оскалом, но когда он резко повернулся, в окне никого не было. Впрочем, на всякий случай он всё же осторожно положил в карман пижамных брюк пистолет (обнаружив таким образом, что карманы пижамных брюк не рассчитаны для ношения оружия) и спокойно прошёл в гостиную, чтобы почитать там под торшером. Когда безумный наркоман, мнящий себя обезьяной, ввалился в гостиную через окно, Шерлок дёрнулся назад и повалил ноутбук, а Джон вытащил пистолет и прострелил наркоману ногу, так что вечер они заканчивали с кучей полицейских в доме. - Люблю я эти наши с тобой домашние пятничные вечера, - ехидно шепнул Джон, пока они вместе сидели на диване в ожидании допроса. – Только ты, я и полиция. Так романтично. Как считаешь, если мы сейчас займёмся чем-нибудь интересным, они ведь не обратят на нас внимание? - Почему бы и нет, - скучающе ответил Шерлок, только в глазах у него плясали чёртики. – Пока до нас доберутся с допросом и снимут с подоконника все отпечатки, думаю, пройдёт ещё часа три, так что мы можем даже проиграть нашу длинную версию. - Шерлок, избавь меня от подробностей, пожалуйста, - поморщился Лестрейд. Его явно выдернули из постели, потому что вид у него был ещё более мятый и недовольный, чем обычно. – Я не спал уже дикое количество времени, но мне позвонили, потому что это твой дом, и никто не хочет сюда ехать. - А вообще, мы любим гостей, - улыбнулся Джон. - О каких «мы» ты говоришь, я не понимаю… - закатил глаза Шерлок. – Это ты вечно к нам кого-то притаскиваешь. - Ну, этот последний, что вошёл через окно, пришёл к тебе. - А почему мой брат тебя не оставил дома? - Потому что он уехал в Париж, - недовольно ответил Грэг, пытаясь размять плечи. – Или в Нью-Йорк… Или в Мехико… Куда-то. Он говорил, что… - Лестрейд замер и посмотрел на Шерлока. – Ты знаешь. - Разумеется, я знаю, - фыркнул Шерлок. – Это же мой брат, как же мне не знать. - Знаешь что? – спросил Джон. – А, про них двоих… Даже я знаю. Ну так что ты там хотел нас спросить про этого типа? - Давай ты тоже отрастишь усы? – Джон лениво откусил от бутерброда и потянулся за соком, с интересом глядя на Эркюля Пуаро на экране. - Если это хотя бы как-то помогает думать, давай лучше ты отрастишь, - хмыкнул Шерлок. Ему не нравилось сидеть на диване обнявшись, но вот свои вечно замерзающие ступни он с удовольствием складывал на колени Джону, тоже получалось уютно. – Тебе это точно требуется. - Ладно, - просто откликнулся Джон. - Только попробуй. Джон улыбнулся и откинулся на спинку дивана. - Знаешь, я счастлив. - Джон, я серьёзно, даже не думай об усах. Джон засмеялся. - Я не хочу сегодня говорить длинные тосты, - улыбаясь, сказал Джон, стоя в волшебном сияющем саду с бокалом в руках, глядя на счастливых новобрачных. – Просто мне кажется, многие люди достойны счастья. И это счастье обязательно ворвётся в их дом и поможет им измениться. И я очень рад, что сегодня счастье вошло в дом моей сестры и её восхитительной жены. Я уверен, оно к вам надолго. Навсегда. Он сел; гости зааплодировали, Шерлок в который раз оглушительно чихнул. - Плесень, - пояснил он, указывая на угол беседки, в которой они все сидели. - Я думал, ты проникнешься настроением и скажешь что-нибудь романтичное вроде «Я люблю тебя» или «Давай тоже поженимся», - улыбнулся Джон, с удовольствием глядя на фаршированного кальмара на своей тарелке. – А ты - «плесень». - Ну, если хочешь, давай поженимся, - пожал плечами Шерлок. – Ты хочешь? - Неа, - улыбнулся Джон. – Я хочу, чтобы ты перестал таскать мою одежду, когда за кем-то следишь. Ты её растягиваешь или рвёшь, мне скоро нечего будет носить. Почему бы тебе не договориться с каким-нибудь театром? - Твоя выглядит правдоподобнее, - Шерлок снова чихнул. – Кстати, ты тоже мог бы проникнуться настроением и сказать мне что-нибудь приятное. Я же пришёл с тобой на свадьбу. - Ну, последние метры я тебя буквально тащил и волок по земле, пока ты хватался за кусты и кричал, что хочешь домой. - Не было такого. - Привет, - Мэри просто вся сияла от счастья, и её воздушное светлое платье и жемчужные серьги наполняли сиянием и её бледную кожу. – Я так рада видеть вас здесь. Гарри сказала, что вы, возможно, не сможете приехать… - Мы бы приехали в любом случае, - улыбнулся Джон. – Мэри, мы так рады за вас. Вы чудесная пара. И моя сестра рядом с тобой просто расцвела. - Не знаю, - нежно сказала Мэри. – Мне кажется, что она всегда была такой красивой… Не вижу, чтобы она изменилась. Шерлок оглушительно чихнул. - Плесень, - машинально сказал Джон. - Что? – не поняла Мэри. - Э… Ничего, - смутился Джон. Когда она отошла, Шерлок и Джон переглянулись и рассмеялись. -Это было очень романтично, Джон, - сказал Шерлок, просмеявшись. – Очень романтично. Я едва не расплакался. За окном светит солнце – немного иначе, чем пару дней назад, на пару градусов холоднее, есть в лучах нотка прохлады. Шерлок снова разбил окно, стоять возле наскоро слепленных скотчем осколков с кружкой горячего какао уютно, и Джон проводит пальцем по трещинкам. Сквозит, не дело. Он отпивает ещё какао и смотрит на улицу. - Слушай, Холмс... - М? - А ведь это был отличный год. Шерлок отложил газету и задумчиво посмотрел в потолок. - Неплохой. Джон посмотрел на него, снова отвернулся к окну и отпил ещё глоток какао. Ему хотелось сказать что-нибудь романтичное. О том, как сильно он любит Шерлока – так сильно, что сердце разрывается. О том, что в прошлом году в это же время, когда время тяжело перешагивало за рубеж сентября, он даже не думал, что будет встречаться с Шерлоком, и как много счастья и ежедневного смеха приносят эти странные и порой непростые отношения, и как он надеется на то, что и следующий сентябрь, и следующий за следующим, и ещё много-много сентябрей они будут встречать вместе. О том, что это был на самом деле тяжёлый год, и они едва не разошлись. А его сестра дважды, как он теперь знал, едва не покончила жизнь самоубийством, а теперь она тоже счастлива. О том, какой Шерлок чудесный, когда снова, как сейчас, валяется на диване так, что серая футболка показывает фрагмент светлого подтянутого живота, и это ужасно заводит Джона, и Шерлок пока об этом не знает, но скоро узнает. О том, как же славно, что они здесь и сейчас, и что у них впереди так много времени, так много всего. О том, что Джон не понимает, как можно быть с кем-то, кроме Шерлока. Ему хотелось высказать это всё вместе, слитым в какое-нибудь чудесное короткое словосочетание, и чтобы Шерлок сразу понял, как же он, Джон, счастлив… Джон почувствовал, как эмоции переполнили его сердце и дрожащим голосом сказал: - Шерлок?.. - А? – полусонно откликнулся с дивана Шерлок. - Ещё хоть раз книгу в окно кинешь, я тебе по ушам надаю. Сколько можно, второй год уже, и как раз под заморозки… - он неловко взмахнул рукой и замолчал. По лицу всё-таки покатились слёзы. Он слышал, как Шерлок встал и подошёл к нему, а потом уткнулся горячим лбом в плечо. Джон молча глотал слёзы, а Шерлок просто стоял рядом и грел его, и Джон постепенно успокаивался. - Чаю будешь? – спросил, наконец, Джон, чувствуя, что этот эмоциональный приступ прошёл мимо. - Буду, - в сонном трансе задумчиво ответил Шерлок. Когда Джон вернулся с двумя чашками чая, Шерлок повернулся во сне и в наслаждении вытянул на пару секунд носок левой ступни, а потом снова свернулся калачиком. В его тёмных кудрях играл солнечный луч, превращая их в коричневые, каштановые. Джон поставил обе чашки на столик и, полюбовавшись на эти кудри, мягко скользнул на диван, отодвигая Шерлока к спинке, пока они оба не устроились на этом узком диванном сидении. Они совсем не в первый раз так засыпали, и Шерлок довольно причмокнул губами и притянул к себе Джона поближе, обнял его ногами и руками, как осьминог. Джон улыбнулся и закрыл глаза. Он был счастлив.