Нестираемые воспоминания

Холод. Боль. Пустота. Обрывки неиссякаемых воплей, чьи звуки сплетаются в какую-то жуткую и режущую слух мелодию, такую сладкую для людей демонической души. Прожигающий насквозь страх, который, словно неконтролируемый ураган, пронзает сломанное тело наравне с выворачивающей наружу болью. Голова идёт кругом от неумолкающего смеха десятков голосов, и мерзко радующиеся лица, как в бескрайнем Лондонском тумане, плывут перед застланными слезами глазами. Один только щелчок, и весь мир моментально погрузился в темноту, а после заставляющие страдать картинки снова начали свой десятый показ в помутневшем от страха и паники сознании. Это повторялось снова и снова, как будто снятая чёрно-белая плёнка, поставленная внутрь головы, начиналась с самого начала и без передышки вертелась в голове, проматывая перед глазами самые ужасающие кадры из совсем ещё юной жизни. Время неторопливо шло своим ходом, но не заканчивающийся ночной кошмар с садистским наслаждением продолжал пытать настрадавшуюся душу. Полная душераздирающих криков и жгучих слёз плёнка продолжала этот замкнутый круг, перематывая одни и те же кадры друг за другом. Пылающее от начинающейся лихорадки тело отчётливо чувствовало впивающиеся в исцарапанные и алеющие бёдра короткие ногти, которые лишь сильнее царапали гладкую кожу и оставляли после себя наполняющиеся каплями крови ссадины. Холодный металл цепей безжалостно держал замёрзшие от страха ладони рук, которые так отчаянно пытались вырваться из непобедимых оков, а пропихнутая в рот грязная тряпка совершенно не была способна удержать вырывающийся крик внутри, что постепенно выводило мучителей из себя. Неутихающий плач уже такого слабого и беспомощного мальчишки начинал раздражать, но эта своеобразная мелодия служила удовлетворяющим звуком наравне с режущим слух скрипом старой кровати и не утихающим пыхтением обезумевших евротейцев. Грязная похоть затмила собой любой здравый рассудок, и все четверо ничем не отличались от сорвавшихся с цепи голодающих неделю собак. Бесконечное количество раз двое из них сменялись двумя другими, давно истошно воющее тело парня уже сбилось со счёта трогающих его рук, и дрожащие мокрые губы в который раз ощущали касающуюся их грязную плоть, которая проталкивала смоченную слюной тряпку дальше к горлу. Гордость сразу потеряла своё значение, и Таки из последних сил сквозь заткнутый рот пытался промычать такое бессмысленное для мучителей «хватит», на которое никто и не удостоился обратить даже часть своего внимания. Казалось, этому бесконечному кошмару никогда не будет конца, но только нежно коснувшиеся слипшихся прядей волос пальцы, словно ярко вспыхнувший свет, разогнали эту сгустившуюся вокруг принца темноту. Сжатые судорожным плачем лёгкие, наконец, сумели глубоко вдохнуть приятный и такой любимый запах – запах шального ветра вместе с обволакивающим ароматом дорогих немецких сигарет. - Кла...ус... - губы едва слышно прошептали столь значащее для юноши имя по слогам, и пальцы лишь нежнее прошлись по запачканным, но по-прежнему шелковистым волосам. К опухшим глазам подступили новые слёзы, но теперь они несли не нестерпимую боль, а безграничное и самое искреннее для японца счастье. Сквозь пелену тумана он сумел расслышать нотки этого бархатного голоса, чей обладатель только усмехнулся и с осторожностью провёл подушечками пальцев по мягким губам. Ещё одна секунда, и горячее дыхание коснулось сожженных от слёз щёк, и трепетный поцелуй незамедлительно остановил не замирающее время. - Клаус... - снова срываясь на плач, генерал прошептал такое тёплое и необходимое для него имя, и пылающее тело утонуло в крепких объятьях любимого. Солёные слёзы неспешно скатывались по щекам, и кожа с наслаждением принимала ласки своего любовника, когда мальчишка без остановки продолжал шептать такое нужное для существования немецкое имя из двух слогов. Вскоре сердце вернулось в свой обычный ритм, и только на секунду приоткрыв глаза, уголки губ слабо дрогнули от слепящего взор блеска золотых волос. Он здесь. Он рядом... Сжавший сердце страх покорно принялся отступать, и прорисовывающийся перед принцем образ верного саксонца как никогда раньше начал бережно согревать окоченевшую от мороза отчаяния душу. Все болезненные и пугающие своим мраком воспоминания принялись стираться под натиском записывающихся поверх них сладких и заботливых кадров настоящего. Сияющие, словно слиток чистейшего золота, светло-янтарные глаза; вечно широкая, немного издевающаяся над реальностью, улыбка и шелестящие на ветру, как колосья свежей пшеницы, светлые волосы. Образ столь нужного в эти секунды человека так бы и продолжал прорисовываться более чётко, но звенящий на заднем фоне голос принялся невольно рушить созданную юношей идиллию. Больная голова незамедлительно пошла кругом, радующая бирюзовый взор обстановка резко переменилась, и полный лжи туман начал постепенно рассеиваться. - Господин Таки... Господин Таки! – по комнате разнёсся взволнованный шёпот незнакомца, ненавязчиво теребившего генерала за плечи. Блеск пшеничных волос растворился, и сквозь слипшиеся сонные глаза Таки сумел разглядеть лишь нечёткое миловидное личико некого подростка, который упрямо пытался до него достучаться. Молодой генерал плотно зажмурил глаза, так усердно пытаясь вернуть убежавший силуэт в свой разум, но кроме темноты и пустоты он не сумел разглядеть там ничего. Вместо тёплых пальцев японец ощутил только осторожно положенную на усеянный каплями холодного пота лоб пропитанную ледяной водой повязку. Жар едва приутих, и замученное бредовыми видениями сознание сумело несколько прийти в себя и напомнить парню о случившемся недавно похищении. - Как это... низко... помогать своему врагу, - в полголоса проговорил юноша, и скептическим взглядом смерил нависающего над ним мальчишку шестнадцати лет. Худощавый, невысокий, типичный пример солдата дейденской армии, где больше половины были уроженцами восточных стран. Такие редкие для них светло-голубые глаза и каштановые волосы, за которыми этот солдат так усердно прячет свой стыдливый взор. Поначалу и не скажешь, что этот юнец является частью этого сборища продажных ублюдков... - Господин?.. – мальчонка тихо произнёс свой вопрос неуверенным тоном, и его дрожащие пальцы аккуратно провели куском марли по неторопливо остывающему лбу. Командир лишь хрипло втянул морозный и влажный воздух мрачного бункера, а после едва ли не с шипением проговорил: - Я не из тех, кто будет принимать вражескую помощь после случившегося, - ещё лишённой координации рукой он отвёл от своего лица чужую ладонь, и, игнорируя страшную боль и слабость во всём теле, попытался приподняться на локтях. – Вместо помощи я бы предпочёл смерть. Это куда лучше, чем терпеть подобное... - Н-но... но я Вам не враг... - со слабой дрожью в голосе юноша прошептал свою короткую фразу, и резко отвернул покрасневшее лицо, когда генерал пересёкся с голубыми глазами предателя. – Я... я... Меня заставили пойти против Вас... - он осёкся, слабо закусил искусанные от напряжения губы и, сминая костяшки пальцев, продолжил так же тихо: - Я только наблюдал за Вами, восхищался... Мечтал стать таким же блистательным командиром... Я и не мог поверить, что такой ничтожный прапорщик, как я, окажется замешанным в таком бесчеловечном преступлении! Если бы не этот унизительный страх, боязнь этой нелепой смерти!.. Тогда я бы не испытывал столь сильного позора, как сейчас... Комната постепенно погрузилась в тишину, и между двумя разными по званию солдатами нависло напряжённое молчание. Было бы просто глупо довериться предателю вот так сразу, но интуиция Таки уверенно твердила, что этот мальчишка не стал бы лгать, не пряча своего лица по пустякам. В его срывающемся от стыда плаче отчётливо чувствовалась искренность и необъятное раскаяние за содействие в случившемся. Пусть это и было глупой стратегией, но, не имея ни единого союзника в данной ситуации, Рейзену против своей воли пришлось заставить себя попытаться поверить этому юнцу. - Вы пробыли без сознания почти три дня, - спустя минуты, парень продолжил начатый разговор, желая хоть чуточку избавиться от терзающего его позора. – Эти изверги совсем потеряли голову, и я добровольно принялся спасать ситуацию, когда осознал, что без моей помощи Вам никто не поможет... Его голос снова затих, что позволило Рейзену погрузиться в свои мысли и с волнением пройтись по прикрывающей его нагое тело порванной во многих местах запылённой простыни. Сквозь крупные дыры в ткани были отчётливо видны усеявшие белую кожу свежие синяки, которые заметно пестрели под тугими бинтами, обвязавшими всю тазовую часть повреждённого тела. Мысли генерала подтвердились, когда краем глаза он разглядел крупные пятна засохшей крови на ветхом матрасе кровати, что обозначало очередное сильнейшее кровотечение в его жизни. - Если бы не украденные антибиотики с морфином и мои начальные познания полевой медицины, то Вы были бы уже мертвы... - недавний союзник тихо прошептал ужасающую правду и сильнее сжал подол кителя в своих вспотевших ладонях. Не желая продолжать не удающийся разговор, он замолчал, боясь услышать от командира хоть слово. - Назови хотя бы своё имя, дабы дать мне знать, как мне следует обращаться к тебе, - с уставшим вздохом Таки доброжелательно посмотрел на юнца, и тот только вздрогнул от ощущения этого пронизывающего взгляда на своей коже. - Нобу, - тихо прошептал он. – Просто Нобу, если изволите знать... - Знаю, звучит глупо, но... я верю тебе, Нобу, - задумчиво сказал генерал, и от этих слов он сам ощутил, насколько ему стало легче от одного только осознания, что в этом сумасбродном кошмаре будет хоть один человек, кому он волей-неволей, но сможет доверять. Теперь он, наконец-таки, мог задать терзающие его вопросы этому Нобу, который наверняка знал на них ответ. Все прожитые дни он не унимался поиском смысла этого похищения, но стоило Рейзену только открыть рот для первых слов, как в камеру с грохотом открылась дверь, и столь ненавистная, взывающая лютый страх и холод, фигура появилась в узком проёме. - Так-так, значит, тебе всё-таки удалось вернуть его из зимней спячки, - с неугасаемой издевательской ухмылкой предводитель малой шайки неторопливо засунул руки в карманы военных брюк и усмехнулся. – Оказывается, не только на поле боя ты продолжаешь упрямо стоять на ногах, Таки Рейзен. Произнесённое полное обращение к его персоне показалось Таки очередным оскорблением в лице этого отморозка, но в ответ японец лишь промолчал, грубо смяв пальцами потрёпанную простыну в кулаки. Та реакция, которую Альфред и ожидал. Очередная наглая усмешка, и вальяжной поступью высокорослый евротеец начал подходить к ржавеющей кровати, бросая полный грязной похоти взгляд на обнажённые выступающие части тела привлекательного юноши. Только подойдя почти вплотную к сидящему на краю кровати Нобу, предводитель остановился и, наклонившись к лицу пленника, грубо взял принца за подбородок и насильственно повернул его голову к себе. - Кажется, будто ничего и не было... - он снова ухмыльнулся от одного лишь взгляда, который всей своей ненавистью был готов прожечь насквозь. – Такой же гордый, упрямый... мерзкий и своенравный мальчишка! – на последних словах высокий голос перешёл на крик, и звонкая пощёчина прошлась по гладкой щеке, заставив юношу свалиться на бок, так и не проронив ни звука. – Будешь и дальше из себя героя строить?! Со Смертью нравиться в салочки играться?! Парень промолчал, когда он так же непоколебимо поднялся на дрожащих руках и с тем же отсутствием страха заглянул в сгорающие от бешенства изумрудные глаза. Гордый, своенравный, такой дикий и храбрый. Это не только не выбешивало, это заставляло невольно восторгаться этим нерушимым человеком, который даже под предлогом смерти продолжал стоять на своём. Уставшая усмешка вновь зажглась на тонких губах, и евротеец как ни в чём не бывало присел рядом. С таким непривычным спокойствием он взял юношу за сальные пряди густой чёлки и, запрокинув его голову назад, с наслаждением принялся рассматривать волевое лицо. - Был бы ты девчонкой, столько бы денег мы смогли на тебе заработать... - мечтающе промурлыкал мучитель, и свободная рука похотливо обвилась вокруг осиной талии. – Хот... - Альфред задумчиво склонил голову набок и притянул замученное лицо ближе к себе, - за тебя и так отдадут немало денег глупые богачи-извращенцы. Такие красивые мальчики, безусловно, пользуются огромной популярностью, а твоё причастие к королевской семье увеличило бы эту популярность вдвое, - ненасытный язык неторопливо прошёлся по проступившим на верхней губе каплям крови, на что пленник только коротко промычал и резко отвернул голову. На достойное сопротивление попросту не было сил, но и позволять издеваться над собой подобным образом он был не способен. Рано или поздно всё это закончится, но только когда?.. – Думаю, мой намёк тебе понятен, - мысли прервал змеиный шёпот, неприятно коснувшийся уха, и, словно смертельный яд, резкая дрожь пробежалась по всему ноющему телу. – Если будешь хорошим, послушным мальчиком, который подстроится под наши правила и будет безукоризненно их выполнять, то спустя несколько месяцев ты снова сумеешь ощутить сладкий запах свободы. Если же нет... - держащая прядь волос рука жёстко натянула шелковистые локоны на пальцы, и, с трудом держа тихое скуление за зубами, парень плотно зажмурил глаза, - то я превращу твою жизнь в самый настоящий Ад. После сказанных слов евротеец разжал собачью хватку, и, выдохнув набравшуюся в лёгких панику, принц бессильно рухнул на помятую кровать. Пусть никто и не сумел увидеть его истинное лицо, это юношу ничуть не успокаивало. Сердце, как очумелое, тарахтело в груди, и переполняющие глаза слёзы страха в любую секунду были готовы пуститься бежать по щекам. Тщетно пытаясь побороть желание глотать воздух ртом, молодой генерал инстинктивно вцепился ногтями в край матраса и плотно сцепил зубы вместе, дабы уничтожить все попытки на жалкие всхлипы. - До конца этой недели мы тебя не тронем, - холодно бросил через плечо командир, когда в шаге от двери он остановился и в очередной раз прошёлся по дрожащему телу мальчонки. – Нобу останется с тобой, чтобы следить за твоим состоянием. Думаю, вы сразу же поладите, ведь он здесь единственный, кто так трепетно и жалко тебя любит. На последних словах ненавистный голос перешёл на искристый смех, который неторопливо растворился в глухих коридорах потаённого бункера. Только немного отойдя от скрутившего голову ужаса, Рейзен сумел ощутить заботливо ласкающие его ладонь холодные пальцы Нобу, который трепетно прижал генерала к себе. - Вам придётся им повиноваться, господин, - его тихий голос осторожно коснулся слуха Таки, и принц лишь плотнее уткнулся в густую перину, когда первые слёзы блеснули на исцарапанных щеках. – Поверьте, это Ваш единственный шанс выбраться отсюда и не позволить им выиграть в этой войне... Он отказывался верить. Верить в такую ужасную и полную унижений судьбу, которая заставляла его полностью менять себя и своё не переносящее подобное насилие тело. Он отчётливо понимал, что должен сражаться за своё чистое имя, упёрто стоять на своём и не поддаваться страху, а после умереть в почёте, умереть, как настоящий взрослый мужчина. Но ему позорно удавалось понимать, что ещё неделя, ещё хоть день в этом кошмаре, и он будет вынужден поменять свою вечную точку зрения на правила этих похитителей, которые в конечном итоге всё равно его уничтожат.