Нестираемые воспоминания

      На северные земли, далеко от фронтовой линии и штабов обеих армий, спустилась холодная и пугающая своей чернотой непроглядная осенняя ночь. Алеющее на горизонте солнце уже давно скрылось за верхушками высоких сосен, а переносимые северным ветром звуки исчезли вместе с ним. Только миллионы зажигающихся, как новогодние лампочки, звёзд вместе с одинокой луной освещали эти безлюдные земли, на которых только дикие звери изредка пробегали меж деревьев. Казалось, что этот участок на территории Европы навечно увяз в тишине и покое, но только днём этого же дня такую обыденную тишину нарушил рёв машинного двигателя крупного грузовика, который, тайком пробравшись сквозь плотный сосновый бор, скрылся в густых кустах можжевельника. Оставив своё транспортное средство под надёжной маскировкой, трое темноволосых солдат продолжили свой путь пешком, когда один из троих взвалил на свою спину связанного и, казалось, абсолютно бездыханного юношу, который беспамятно спал и словно тряпичная кукла свисал с крепкого плеча своего похитителя. Время в его голове уже как полдня стояло на месте, мысли сбились в одну общую кучу, а страх пока что не отравлял его сердце. С каждой секундой шансы на спасение неимоверно угасали, и нить, связывающая вольную душу Таки со свободой, постепенно разрывалась. Только когда хвойный лес скрылся за закрывшимися дверьми спрятанного глубоко под землёй бункера, эта нить безжалостно разорвалась надвое, а последний шанс надолго растворился в пучине отчаяния.       Помутнённое из-за эфира сознание начало неспешно пробуждаться ото сна только к полуночи, когда сквозь крошечные окошки в верхних краях стены тонкий слух юноши расслышал приятный звук осеннего дождя. Из-за шелеста частых капель воды голова вновь пошла кругом, а тишину в ушах заменил омерзительный звон. Всё тело по-прежнему было пропитано слабостью, отказываясь повиноваться любому, казалось бы, даже обыденному и лёгкому движению, что ещё долгое время не позволяло принцу открыть свои глаза. Сквозь полуприкрытые веки он сумел разглядеть размытую, слабо покачивающуюся на потолке, мигающую из-за старости и скачков напряжения лампочку, готовую в любую секунду перегореть и погаснуть. Её свет упрямо слепил генералу глаза, грубо выталкивая того из царства снов и заставляя открыть свои слипшиеся от долгого сна глаза.       Представленная его глазам картина лишь вернула это унизительное чувство – страх, - заставив ранее спокойное сердце начать постепенное ускорение. Его Высочество окружали непримечательные серые стены с ободранной штукатуркой и редкими ржавыми разводами, давящие на него со всех четырёх сторон весьма малой комнаты. Из всей мебели здесь находилась самая обычная кровать, похожая своей бедностью и старостью на больничную койку. На ней-то и проснулся начинающий спешно нервничать генерал, чьё сердце вмиг замерло, когда он дёрнулся и попытался встать. Тугим кольцом крепкий металл наручников обрамлял его запястья, сковав тонкие руки вместе и прикрепив длинную цепь от них к погнутому изголовью кровати. Все попытки вырваться оказались абсолютно тщетными. Ещё сонные рывки были бесполезны, а звон трущихся друг о друга звеньев цепи лишь нарушал раннюю тишину, привлекая внимание тех, кто только и ждал этих звуков.       - Так-так, кому это уже не спится? – издевающийся сладкий голос заставил мальчишку замереть и начать вслушиваться лишь в собственное биенье сердца, когда ещё размытый взор сумел разглядеть спрятанный за дверной решёткой изумрудный взгляд.       Его обладатель не стал мучить юношу вопросами и без промедления отворил массивную железную дверь, неспешно войдя внутрь. С довольной, даже немного нахальной, усмешкой и со скрещёнными за спиной руками совершенно незнакомый генералу мужчина с интересом прошёлся взглядом по стройному телу своего трофея, который невольно сжал ладони в кулаки и с опаской отодвинулся от края кровати. Европеец... От одной только мысли об этом Рейзен едва заметно оскалился и встрепенулся словно дикий зверь, следя за каждый малым движением своего противника. Безусловно, это была самая обычная защитная реакция, ведь Таки прекрасно понимал, что в своём положении он больше, чем просто беспомощен.       - Неужто даже не спросишь, зачем ты здесь? – с усмешкой хмыкнул мужчина и обвёл взглядом всю комнату, но мальчишка молчал. В голове крутились всевозможные продолжения этого похищения, и каждый из них запугивал японца всё сильнее и сильнее. Допросы? Пытки? Расстрел?.. Этот список был огромен, но продолжать его не было никакого желания.       В течение целой минуты они неотрывно, как вызывающие друг друга на схватку звери, смотрели друг другу в глаза, пока незнакомец не ухмыльнулся и не начал действовать. Он неторопливо забрался на постель и, нависая над замеревшим юношей, взял того за подбородок, насильственно подняв его голову. Изумрудный взор пронзил тело парня судорогой, что понравилось европейцу и дало ему возможность продолжить разговор.       - Никогда не думал, что смогу увидеть тебя настолько близко... Мне доводилось видеть твой образ лишь на потрёпанных фотографиях, - вкрадчиво шепча свои слова, он притянул напряжённое лицо ближе к себе, и грубые пальцы с интересом прошлись по гладкой щеке юноши. – Твоя красота любого сведёт с ума, мой милый принц. Этот взгляд, вся глубина цвета этих бесстрашных глаз, вся их сила и страсть, - кончики пальцев нагло спустились ниже и похотливо прошлись по дрожащим губам, закончив едва слышным шёпотом ранее сказанные слова: - И выразительные губы, которые так покорно скрывают за собой чарующий голос...       Горячее дыхание неровно обжигало покрасневшие от смущения щёки, а сердце Таки мгновенно замерло, когда похититель сильнее сдавил подбородок юноши в своей руке и со страстью вонзился в желанные губы. В голову словно ударила молния, и генерал протестующее замычал, когда ранее сказанные слова обрели свой смысл. К его же счастью, этот контакт не продлился достаточно долго. Собрав все свои вернувшиеся силы, Рейзен упёрся ногой в живот своего врага и, что было силы, оттолкнул его от себя.       - Да что Вы себе позволяете?! – перейдя на крик, закричал он и инстинктивно вжался в матрас кровати, несмотря на то, что прекрасно понимал, что это не поможет ему спастись.       - А он дикий, Альфред! Его ещё и приручать надо! – с трудом сдерживая смех, из-за двери раздался высокий голос, заставивший предводителя обернуться и проследовать к его источнику.       - Заткнись, кретин! – сквозь стиснутые зубы прошипел командир, когда втащил в комнату своего соратника и, схватив его за воротник помятой рубашки, притянул к себе. – Где вспышка от твоей камеры? Где эта фотография?!       - А что, снимать нужно было? – с лёгким истерическим смешком горе-фотограф принял на себя удар от взбесившегося лидера, который вжал его в стенку и занёс руку для очередного тумака. – Я же не знал, что мы уже начали охоту! Я думал, это репетиция!       - Нам нужна любая фотография с любыми для него запретами, - потушив свой гнев, Альфред отпустил смятый ворот рубашки и, впихнув лежащую на полу камеру в руки её владельца, прошипел в само лицо: - Считай, что из-за твоей халатности мы посеяли два «лишних» миллиона йен!       На этом столь любезный разговор закончился. Неразборчиво бурча про себя оскорбительные выражения, Чарльз стёр рукавом тонкий слой пыли со штатива любимого фотоаппарата, сняв защёлку с объектива и приготовившись к съёмке. Конечно, у Таки было достаточно времени, чтобы разглядеть своих пленителей или же найти все способы отступления из этого проклятого места, но неудержимый страх парализовал его тело и разум, не позволяя ничего другого, помимо слежки за каждым шагом главного европейца. Всё повторилось вновь. Когда взрослый мужчина снова навис над своей игрушкой, на его губах блеснула омерзительная усмешка, с которой он неторопливо наклонился к уху молчаливого мальчишки и зашептал:       - Тебе страшно, верно? – он ухмыльнулся и игриво обдал открытую шею юноши своим горячим дыханием. – Я чувствую, как тарахтит твоё маленькое сердечко... Наверное, ты в первый раз попал в такую щекотливую ситуацию, не так ли?       - Вы... вы не заставите меня говорить! – с уверенным шипением выдавил из себя генерал, когда похотливый язык мучителя игриво прошёлся по пылающей щеке японца, пронзив его тело очередной волной дрожи. – Что бы вы со мной ни делали, я всё равно не скажу вам ни слова! Ваши попытки омерзительны и глупы! Западному Альянсу никогда не добиться победы, особенно таким гнусным и низким методом!       - Какой же ты глупенький маленький мальчик... - издевательский смех снова прозвучал на всю маленькую комнату, и его обладатель грубо повернул голову Таки к себе и продолжил: - Нам не нужна от тебя ничтожная информация, которая на исход войны совершенно не повлияет. Сейчас я не собираюсь тратить время на разжёвывания тебе нашей задачи, но..., стоит отметь, что я бы не отказался послушать твои мольбы о пощаде...       - Не дождёшься! – выплюнув эти слова, молодой император хищно оскалился и возобновил свои попытки о сопротивлении, хотя вместо пользы они лишь ухудшили всю его ситуацию.       Европеец непоколебимо натянул ослабившуюся цепь на изголовье кровати, тем самым полностью нейтрализовав все возможности для парня вырвать свои руки из оков и ударить своего врага. Теперь, когда все его попытки на побег были перекрыты, Альфреду открывалась безграничная воля для его извращённой фантазии, что и побудило его слащаво улыбнуться.       - Что... что вы делаете?! Прекратите!.. Сейчас же! – вечно вежливые из-за королевского статуса фразы с ощутимой дрожью вырвались за пределы трепещущих губ, когда мучитель медленно, как будто издеваясь, задрал запылённую рубашку до шеи парня. Грубые пальцы бесстыдно прошлись по бархатной коже, и, совсем не обратив на возглас жертвы своего внимания, предводитель лишь упрямо продолжил свои ласки, сделав прикосновения жёстче и откровенней.       Несмотря на всё омерзение к этим касаниям, юноша сумел ощутить, насколько сильно ускорилось его дыхание от дурманящих голову прикосновений. Сжав вспотевшие от напряжения ладони в кулаки, Таки закусил губу и сдержал готовый вырваться из горла тихий стон, когда язык похитителя неторопливо прошёлся по покрывшейся мурашками коже. Ногти до красных царапин впились в осиную талию, и зубы Альфреда шаловливо прикусили мягкий сосок своей игрушки, заставив принца громко вскрикнуть и дёрнуться, но никаких плодов это совершенно не принесло. Щелчок. Яркая вспышка резко ударила в лицо, ослепляя наполняющиеся слезами глаза ярким светом. Начало этого воспоминания уже запечатлено на плёнку, но ничто не в силах стереть этот снимок из памяти Рейзена. В бессмысленных попытках спрятать своё алеющее лицо, генерал уткнулся щекой в край разодранной подушки и плотно зажмурил мокрые глаза, пытаясь хоть как-то избавиться от унизительного страха внутри каждой клетки его существа.       Вместе с довольным смешком ладонь Альфреда ловко просочилась внутрь расстегнутых брюк своей жертвы, отчего дыхание мальчишки вмиг перехватило, и он инстинктивно сжал дрожащие колени вместе. Щёки запылали вдвое сильнее, когда скрытая одеждой чувствительная плоть почувствовала на себе ласкающие прикосновения похотливых пальцев, которые даже и не думали униматься. Полная унижения и страха крошечная слеза незаметно для всех скатилась по алой щеке принца, когда юноша осознал, каким именно способом его заставят пойти против законов своей семьи.       - Наверное, слишком унизительно осознавать, что мужчины возбуждают намного сильнее женщин, ведь так? – слащавый шёпот ласково коснулся уха трепещущего японца, когда из его горла предательски вырвались короткие нотки первых тихих стонов. Он только выгнул ровную спину и крепче сжал пальцами цепочки холодных наручников, когда резкая боль от сжавшей напряжённый член ладони заставила парня взвыть в голос. – Хотя тебе следует уяснить, что я и грубым могу быть... В отношении с тобой нежность – не мой конёк.       - Никогда! – прокричал юноша сквозь дрожь в своём тихом голосе, и изящные ноги лишь сильнее сдавили похотливую руку внутри помятых брюк. – Я никогда не стану унижаться перед таким грязным и низким человеком, как Вы и Ваша ничтожна сворка прихвостней!       Сказанные слова оказались грубой ошибкой. Выплюнутое прямо в лицо оскорбление зажгло на губах европейца исказившийся яростью оскал, вслед за которым мощная оплеуха прозвенела на всю комнату. Вскрика не последовало. С бесстрашием и показом полного желания сопротивляться Рейзен посмотрел в глаза своего мучителя, когда край его губы невольно дрогнул от болевого шока из-за краснеющего на белой щеке пятна.       Юноша уже собирался продолжить свою словесную войну, как Альфред лишь безжалостно вцепился в тонкое плечо принца и грубо перевернул молодого императора на живот, предварительно взяв его за растрёпанные волосы. Зрачки бирюзовых глаз молниеносно сжались, когда Таки почувствовал, как мучитель плотно обхватил его за талию и резко спустил болотные военные брюки до колен. Он попытался закричать в приступе неудержимого и нахлынувшего страха, но его возглас заглушила грязная подушка, в которую европеец уткнул свою жертву лицом.       - Ты доигрался, малыш... - уже полный жестокости шёпот прозвучал на ухо японца, когда весь мир погрузился в тишину, нарушаемую лишь этим омерзительным голосом и стуком собственного сердца. Таки с ужасом ощутил пробежавшиеся по его внутренней стороне бёдер дрожащие от злости пальцы, которые настырно раздвинули ноги парня в стороны и плотно прижали их обладателя к взрослому телу. Он коротко пискнул, когда Альфред лишь сильнее сжал в руке густые пряди иссиня-чёрных волос, и, уткнувшись в его промежность своим членом, удовлетворённо прошептал на ухо: – Теперь я сдерживаться не буду, но если ты начнёшь искренне умолять меня, то я прекращу.       - Не дождё... - отчаянно выкрикнутая в подушку фраза оборвалась на полуслове и перешла на протяжный вопль, когда резкий толчок пронзил тело нестерпимой болью. Пальцы, едва не сломав ухоженные ногти, дико вонзились в цепочку от наручников, и первые слёзы, давно скопившиеся в краях глаз, унизительно побежали по щекам.       Очередной щелчок, блеснувший яркой вспышкой позади, но сейчас Таки было глубоко наплевать на ведущуюся съёмку. Медленно и мучительно его тело наполнялось усиливающейся болью, когда, терзая свою жертву, европеец грубыми и быстрыми рывками пытался проникнуть как можно глубже в свою игрушку. Он с наслаждением ждал воплей, криков и плача, но принц упрямо молчал. До струек алой крови юноша впивался своими зубами в искусанное запястье, когда только едва слышимое скуление вырывалось из его рта. Нет, не закричит. Он не позволит себе закричать и услышать этим извергам свои крики. Все их игры закончатся проигрышем, так же, как и проваленная ими в скором будущем война. Принц верил в это, искренне верил, и именно эта надежда не позволяла угаснуть его душе в пучине необъятного отчаяния.       Слёзы без остановки капали из больших глаз, сопровождаясь тихими и жалобными всхлипами, которые генерал так безуспешно пытался скрыть. Нарастающий болевой шок ударил в его голову нестерпимым звоном, когда жёсткий ритм ускорился, и держащие тёмные волосы пальцы принялись грубее тянуть густые пряди на себя. Сквозь окутывающую его пелену тумана слуха Таки касались томные стоны и неутихающее пыхтение его мучителя, чьи руки без устали сжимали алеющие от звериного натиска гладкие ягодицы молодого юноши. Поверить в происходящее было невозможно. Одно лишь осознание того, что ему приходится переживать очередное насилие, создавали в мыслях парня лишь мечты о смерти, чтобы прекратить этот недавно начавшийся унизительный кошмар.       К моменту, когда насильник удовлетворил себя и отпустил обессиленного и исцарапанного принца, Таки из последних сил балансировал на краю потери сознания. Замученное тело нестерпимо ныло, а последние слёзы так и не прекращали свой бесконечный поток. Одно лишь ощущение мерзкой теплоты от выплеснутой внутрь жидкости создавало новые солёные капли на длинных ресницах опухших и воспалённых от плача глаз. Как никогда раньше ему хотелось провалиться в небытие, уснуть и никогда-никогда не просыпаться, чтобы вновь не очутиться в этой ужасной реальности.       - Это бесполезно, Альфред, - сквозь звон в ушах юноше удавалось слышать звучащий эхом в голове разговор, суть которого он почти не улавливал. – Из всех вариантов он только против этого не может противиться. А как же запретное мясо, алкоголь? Он слишком крепок для этого, его невозможно сломать, а насиловав его каждый день ради фотографий, он уже спустя неделю концы отбросит...       - Не смей сомневаться в моих решениях, - прозвучал жестокий и своенравный голос в ответ. – Я уверен, что мы его сломаем, а на счёт фотографий не беспокойся, сегодня их количество достигнет пятидесяти, - с садистской усмешкой его изумрудный взгляд прошёлся по дрожащему телу молодого японца, чьи тихие всхлипы и дрожь заставили европейца ухмыльнуться. – Позови остальных четверых. Они хорошо вчера поработали и заслуживают свою долю удовольствия от тела этого непослушного мальчишки...