Run!

      Утро вступило в свои права. Солнце выглянуло давно на расчищенном небе и живительным, теплотворным светом своим облило саванну. Птицы закружили в вышине. Их веселая песнь разносилась по всей саванне, будя ее обитателей. Легкий ветерок бродил меж высокой травы и в густой кроне деревьев, которые редко увидишь в бесконечной равнине, поднимая вверх небольшие стаи красивых разноцветных бабочек. У водопоя толпилось множество животных: слоны и жирафы, зебры и антилопы. Кто-то жадно поглощал кристально чистую воду, кто-то ощипывал сочные листья с деревьев, которые росли вокруг живительного источника. В траве закопошились насекомые, подняв веселое стрекотание. Саванна блистала в ярких лучах солнца, утопая в звуках природы и жизни.       На баобабе было, как всегда, тихо. Бабуин Рафики не торопясь раскладывал травы. Лицо выражало полное спокойствие. Старик полностью погрузился в себя, и казалось, что ничего не может помешать его занятию. Вот он закончил наводить порядок в своем гнезде и уже взял свой посох и хотел отправиться в Прайдленд, как вдруг вспомнил, что забыл убрать краску, которую он обычно наносил на огромную ветвь баобаба. Бабуин осторожно забрался на ветку, с которой прыгал вниз.       Внезапно раздался чей-то радостный вопль. Рафики насторожился. В мыслях мелькнуло, что это опять Симба со своими друзьями. Старик посмотрел вниз с ветки, и глаза его округлились от ужаса. Юный принц был обмазан весь краской, как и его друзья: Малка, Тоджо и Чумви. Ярость накрыла его с головой, он стал размахивать своим посохом и громко кричать:       – А ну убирайтесь! Вы мне всю краску испортите! Вы же не хотите, чтобы Муфаса узнал про ваши проделки? – кричал он. Ведь уже в какой раз юнцы прибегают к его баобабу и истрачивают абсолютно всю краску. Хотя в какой-то степени это его вина, может, если бы он не оставлял ее под деревом, они бы не приходили сюда и ничего не трогали.       Сначала львята вопросительно уставились на него, но когда услышали, что старый целитель расскажет королю об их проказах, тут же побежали в сторону Прайдрока. Когда они скрылись на горизонте, Рафики тяжело вздохнул и спрыгнул с ветки. Подобрав расколотую оболочку плода баобаба и посмотрев на ствол дерева, который тоже, между прочим, был покрашен, он по веткам забрался в свое жилище.       Забравшись, он аккуратно положил расколотую оболочку и подошел к огромной ветви, на которой был нарисован юный принц Симба. В глазах промелькнула печаль. Неужели этот львенок никогда не исправит свое поведение и не будет вести себя как будущий король и защитник своего прайда? Рафики прикоснулся двумя пальцами к рисунку и, опустив голову, негромко произнес:       – Что же мне делать с ним?       – Ничего. Скоро все изменится, и ты ему не сможешь помочь, – прошептал до боли знакомый голос.       Бабуин резко обернулся. Перед ним сидел дух льва. Черная грива, в которой ярко горели звезды, как трава колыхалась на ветру. Под золотистой шерстью плавно перекатывались упругие мышцы. Хвост медленно ходил из стороны в сторону. Изумрудные глаза полыхали загадочным огнем, выразительным взглядом смотря прямо на Рафики. Старик внимательно наблюдал за гигантом, чье величие напугало бы любое животное саванны, но только не Рафики.       – Ахади? – удивленно промолвил он. – Что ты здесь делаешь?       Бывший король Прайдленда улыбнулся и поклонился ему. Все животные очень сильно уважали старого шамана, даже королевские особы.       – Я пришел предупредить тебя. Ты узнал, что не сможешь помочь молодому принцу, так же как и его друзьям. Хотя речь пойдет совсем не о Симбе.       – Что ты хочешь этим сказать? – поинтересовался он. В глазах сверкнуло непонимание.       – Львенок, который считал, что проблемы с памятью не помешают ему в будущем, ошибется; львенок, что дал страшное обещание, нарушит его, полюбив львицу, которая мечтала убить короля прайда Света; львенок, который думал, что птицы всегда будут верны ему из-за того, что он спас их от смерти, усомнится в птичьей верности; львенок, который поведется на обман, будет винить себя в том, чего не совершал, – голос Ахади был очень тих, словно он не хотел, чтобы их услышали. Рафики с большим трудом понял, что пробормотал бывший король.       – Но ведь это про...       Он не успел договорить, как вдруг зеленоглазый испустил громкое шипение, выпустив когти. Рафики прислонился к огромной ветви, округлив глаза, но внезапно лев выпрямился и серьезно посмотрел на своего старого друга.       – Не смей произносить имена избранников!       – Да, ты прав. Пожалуй, я промолчу. Ты еще что-то хотел?       – Хотел. Следи за первым, иначе беда с ним приключится, чую я. Хотя даже если наблюдать за ним, все равно сбежит...       – Хорошо, я постараюсь.       Ахади отвесил поклон и растворился в воздухе. Рафики взял свой посох и, спустившись по веткам, отправился к Скале Гордости. ***       Прайд Света рос на глазах. Недавно на Скалу Славы пришла львица по имени Зира. Она попросила, чтобы ее приютили, на что король земель прайда согласился принять ее. Львы из прайда радовались жизни, никто и подозревать не мог, что Муфаса окажется таким хорошим королем.       Рафики стоял на церемониальном утесе, держа в руке посох, смотрел вдаль. Нет ничего красивее цветущей саванны. Солнце ярко светило, заливая светом Скалу Гордости. Львицы прайда повылезали из пещеры и разлеглись на солнышке, подставив лучам бархатные спины. Легкий ветерок обдавал Рафики. Старик глубоко вздохнул, в голове до сих пор звучали слова бывшего правителя Прайдленда. Память, страшное обещание, птичья верность, обман. Что могли означать эти слова? Бабуин сразу догадался, кто эти львята, но когда и где они столкнутся с препятствиями, которые заставят их усомниться, он не знал.       Тихие шаги позади вынудили его обернуться. Перед ним стоял король Прайдрока. Мудрый взгляд, такой же, как и у его отца, был устремлен на Рафики, и тот невольно подумал, что перед ним стоит Ахади, а не Муфаса. Абсолютно одинаковые, та же лоснящаяся шерстка, мощные лапы, прайдлендовский нос; но только грива красно-коричневая и карие глаза. Рафики отвесил поклон королю, тот в ответ улыбнулся.       – Что же тебя привело в Прайдленд, Рафики? – осторожно спросил Муфаса.       – Опять проделки твоего сына. Сегодня утром Симба вместе со своими друзьями испортили всю краску, – пожаловался старый шаман, – я уже не знаю, что с ними делать.       – Вспомни, – весело произнес кареглазый лев, – я и Шрам в детстве были точно такими же.       И король хихикнул.       – Весь в тебя!       Эти двое проговорили бы до вечера, ведь Муфаса и Рафики не каждый день видятся. В последний раз старый шаман приходил навестить заболевшую Сарафину. Львица заболела примерно через неделю после рождения ее дочери Налы.       Но внизу, под Церемониальным Утесом, послышался смех, а затем уверенный голос львенка:       – Мне не нужна львица!       – Хах, каждому льву нужна львица!       – А вот и нет, мне не нужна!       – Все вы так говорите сначала, что не надо, а потом жалеете!       – Хочешь, дам обещание?       – Давай.       – Я обещаю, что когда стану взрослым львом, я не женюсь. Ведь львица мне не нужна и я смогу справиться сам. Обещаю, что не поддамся никаким соблазнам! И говорю, что я никогда не нарушу это обещание!       Рафики с любопытством перевел взгляд на львенка, который дал обещание. Чумви... А что, если он и есть тот львенок, давший страшное обещание?