Малка стоял, подняв голову кверху. В его глазах застыла грусть. Может, они и провели эту ночь вместе, но никто их не защитит от того, что может случиться сегодня – расставания, а Малка этого так не хотел... Воспоминания до сих пор душат его. Несмотря на то, что открылась часть правды, еще многие вопросы, которые мучили молодого льва, были без ответов. Он повернулся и посмотрел на свою спящую подругу. Светлая львица спала и не подозревала, что им сегодня придется расстаться. Лев не стал будить Таму, а лишь улыбнулся и отвернулся.
Свежий, утренний ветер развевал двухцветную гриву песчаного льва. Он стоял и смотрел вдаль, думая о будущем. Он решил, что проживет остатки своих дней в джунглях, что здесь ему будет лучше, чем в саванне, но на ум сразу пришел прайд отца. Что тогда будет с прайдом? Кто станет Королем? Или Шрам осмелится напасть на Малики, отца Малки? От этой мысли к горлу подступало рычание, и Малка невольно выпускал когти и тихо рычал. Но он тут же облегчено вздохнул, вспомнив слова Тамы, что Шрама больше нет! Ах, эта память! А может, ему надо вернуться в Прайдленд и забыть все, что было?
Лев покачал головой. «Нет, этого никогда не случится», – говорил себе Малка, прищуривая глаза.
– Ты уже проснулся? – послышался позади него голос, и лев обернулся.
– Давно. Даже успел сходить поохотиться, – Малка пододвинул кусок мяса своей только что проснувшейся подруге.
– Спасибо, – улыбнулась львица и потянулась. – Что будем делать после завтрака? – чуть помолчав, поинтересовалась Тама.
Малка долго молчал, не зная, что ответить молодой львице. Ему не хотелось говорить, что он остается в джунглях, но обманывать ее тоже не хотелось.
– Я думаю остаться здесь, что ты на это скажешь? – начал было молодой лев и хотел еще что-то добавить, как внезапно Тама прыгнула на него, повалив на землю.
– Нет! Ты слышишь? Нет! Я не хочу опять тебя потерять! – в отчаянии закричала светлая львица, пытаясь сдержать слезы.
– Тама, но я не могу... – произнес он. – С Прайдлендом у меня многое связано, я не могу...
– Знаю, прошлое причиняет боль... – львица отпустила льва и, смахнув слезы лапой, добавила: – Но ты не можешь вечно прятаться от него, рано или поздно тебе придется столкнуться с прошлым, Малка. Симба же вернулся, несмотря на то, что у него погиб отец, он переборол себя, а почему ты не можешь?
Самец опустил голову, услышав о Муфасе; ему сразу стало плохо. Он видел его смерть и знал больше, чем положено, поэтому-то они и сбежали.
– Я видел, как погиб Муфаса, знаю, что Шрам убил его, сбросив с обрыва, это-то меня и не пускает в Прайдленд. Я не знаю, что я скажу своему отцу, Симбе и всем остальным, – пробормотал он.
– Но мне ты признался, – заметила Тама.
Малка мгновенно вздернул голову вверх. Львица была права, он только что сделал признание. Он струсил, сбежал, оставив Прайдленд погибать, но сейчас там правит Симба, а значит, нет никакой угрозы. И тогда в его голове возник другой вопрос: «А я-то там зачем?»
– Все равно. Когда вернешься, скажи, что никого не нашла. Не говори им про меня, иначе Симба пошлет отряд на поиски, во главе которого будет стоять Тоджо, хорошо?
Тама понурила голову: ей было тяжело расставаться с тем львом, которого она так сильно любила, но ничего уже не изменишь.
– Ладно, – кивнула она и развернулась, чтобы уйти. – Ты только не забывай меня, Малка. И помни, что я люблю тебя и всегда буду любить.
Лев улыбнулся, кивнул и произнес напоследок:
– Со мной все будет в порядке, обещаю. И я тоже люблю тебя.
Она улыбнулась и, повернувшись ко льву спиной, направилась на восток, где величественно возвышалась скала прайда Света.
***
Тем временем в прайде Света все было плохо, так же плохо, как и Малке с Тамой. Копа – сын Симбы и Налы – погиб, и обвиняют в этом жену Шрама – Зиру. Симба яростно размахивал хвостом, бегая из стороны в сторону около общей пещеры. Зира сидела неподалеку и внимательно следила за каждым движением Короля. Равнодушным взглядом она скользила по морде золотистого самца, не пытаясь даже извиниться.
– Я пыталась его спасти, – говорила она ледяным тоном, время от времени дергая раненым ухом.
– Да, а что ты скажешь на свое порванное ухо? Это, по-твоему, случайность? – прорычал разъяренный отец, почти вплотную приблизив свою морду к ее морде.
– Я же говорю тебе, Симба. Твой сын вцепился в мое ухо только из-за того, что подумал, я хочу убить его, – не дрогнув ни одним мускулом, произнесла она, также смотря на золотистого льва ледяным взглядом.
– Ах ты поганая обманщица! – воскликнул Симба и уже замахнулся лапой, чтобы ударить ее, как звонкий голос Налы заставил его отступиться:
– Симба! Этим ты все равно ничего не добьешься! Оставь ее!
– Да-да, Симба, послушай свою жену! – усмехнувшись, поддакнула Зира.
Лев злобно прорычал и, прижав убийцу к холодному камню, произнес:
– Так и быть, Зира, даю тебе день, чтобы ты признала свою вину, а если не признаешь, то ты будешь изгнана из прайда в пустошь!
Львица на минуту растерялась.
– Ты не можешь! У меня ведь трое львят! А на пустоши мало еды и еще меньше воды!
– Тогда признай свою вину!
Зира промолчала. Рыча от досады, она спустилась со скалы и убежала. Но никто не увидел, что следом за ней побежал Чумви.
***
Рафики сидел на своем баобабе, когда новость о смерти юного наследника облетела всю саванну. Он взял свой посох и направился на скалу, но по дороге встретил льва с шоколадными шерстью и гривой.
– Чумви? Куда это ты так торопишься? – поинтересовался старый шаман у друга Короля.
– Прости, Рафики, но помочь ничем не смогу. Я сейчас спешу, у меня очень важные дела, – пролепетал Чумви и сразу же убежал.
Целитель прищурился и хмыкнул.
– Странно все это. Очень даже странно.
На скале его встретил Тоджо. Голубоглазый лев рассказал ему все, что случилось, и о странном поведении Чумви тоже. И тут старику пришло на ум давнее обещание шоколадного льва. И тут он все понял...
