Scarlet Woman

      – Напомни мне, почему мы не начали это лет так десять назад? – спросила Лисбон, когда они уже лежали в кровати, обливаясь потом и пытаясь перевести дыхание. Она не была уверена, что именно – столько лет подавленного желания или же просто тот факт, что раньше она никогда не занималась любовью с менталистом, но секс никогда еще не приносил столько удовлетворения.       Но кое-что было очевидно: она не собиралась никогда больше возвращаться к случайным связям.       – Ну, наверное, потому что это против правил или что-то типа того, – прошептал он, убирая ее влажные волосы и начиная одаривать плечи легкими поцелуями.       – Какое глупое правило, – произнесла она, лениво наклоняя голову чуть в сторону и тем самым открывая ему наилучший обзор.       Он остановился, охая в притворном ужасе. – Мои уши обманывают меня? Или Терезе Лисбон, самой невыносимой из всех приверженцев правил, понравилось их нарушать?       – Ох, Джейн, идиот, замолчи!       – Разве это не ты хотела поболтать? – сказал он, возобновляя серию поцелуев на шее. – Детские обиды?       – Если хочешь кого-нибудь, кто может просто лежать здесь, восхищаться твоей мужественностью и взращивать твое эго, то наш офис в Сакраменто полон женщин, которые с радостью к твоим услугам. Лично я, – она обернулась, даря ему нежный поцелуй, – за здоровую критику. Единственное, что приводит нас к совершенствованию.       – Совершенствованию? – переспросил он, поднимая бровь, – то есть я недостаточно хорош для тебя?       – Эй, я этого не говорила, – ответила она, – может, только чуть больше практики и… – Лисбон придала голосу малейший оттенок снисходительности и едва подавила хихиканье, увидев маску негодования на его лице.       – Окей, если ты так ко мне относишься, то, возможно, мне и правда стоит поискать кого-нибудь более достойного моей любви, – гордо сказал он, – ты говорила что-то про офис?       Она закатила глаза. – Да ладно. Ты прекрасно знаешь, какой ты вызвал ажиотаж в свой первый день в КБР, не говоря уже об эффекте, который ты производишь на любую женщину поблизости.       Каждый раз, когда они проходили через холл, Лисбон практически могла видеть, как вся женская половина офиса мысленно раздевала ее консультанта. Они улыбались ему через горы бумаг и чашек кофе, флиртовали с ним в ожидании лифта и совершенно случайно сталкивались с ним в коридорах. Разумеется, он был в своей манере – очарователен и вежлив со всеми, однако брюнетка не переставала бросать убийственные взгляды на всех, кто был слишком уж дружелюбен. Возможно, это было эгоистично, возможно, она вела себя немного по-детски, но соревнуясь с его мертвой женой и дочерью, она не была готова делить его с остальной женской частью КБР.       – Включая тебя, – отметил он.       Она засмеялась. – Едва ли. Я знаю то, чего не знают другие.       – Серьезно?       – Да, – прошептала она Джейну в ухо, – я знаю, что ты самовлюбленный сукин сын…       – Моя вина.       – С полным пренебрежением к любым правилам…       – И это тоже. Но вспомни поговорку про котел и горшок, моя дорогая. (Прим. Пер. американская пословица: горшок над котлом смеется, а сам не белее).       – Который постоянно считает, что лучше любого в комнате, – заключила она.       Мужчина покачал головой. – Вот здесь ты ошибаешься, Тереза, – произнес он, – я умнее любого в комнате. Не лучше, – он нежно накрутил прядь ее волос вокруг пальца, – эта огромная честь отведена тебе.       – Ну, – лукаво сказала она, – по крайней мере я могу думать, что хоть в чём-то я лучше тебя, – ее пальцы неосознанно начали чертить круги на его груди, а губы потянулись вперед.       – Какое высокомерие, агент Лисбон, – сказал он, оторвавшись от ее губ, – любой бы подумал, что ты берешь у меня уроки.       Она улыбнулась. – Ты с самого начала плохо на меня влиял. Ты сделал меня безрассудной и импульсивной. Я никогда не вела себя так, пока не появился ты.       Джейн покачал головой. – Мы оба прекрасно знаем, что эта часть тебя всегда была где-то там внутри, – с ухмылкой сказал он, – я просто вытащил ее на поверхность.       – Возможно, – она уступила, – но в тот день, когда мы только встретились, я уже чувствовала, что ты будешь занозой в заднице.       Он рассмеялся. – Но ты все равно подписалась на эту участь.       – На тебя и все безумие, которое появляется вместе с тобой.       Джейн поцеловал ее в висок, а она аккуратно пристроила голову на его груди, вспоминая самый первый день, проведенный вместе. Лисбон с болью подумала о не помытой голове и потёртых туфлях, которые она носила на протяжении многих лет, с тех пор как они познакомились. И как быстро испарялась ее беззащитность, стоило ему открыть свой большой рот.       Даже через миллион лет она никогда бы не смогла представить, что они окажутся в одной кровати. После неудачной помолвки и нескольких тупиковых отношений, она не верила, что способна любить кого-то настолько сильно.       Их пальцы переплелись вместе, и Лисбон ощутила холодный металл обручального кольца на своей коже. Что бы сказала Анжела, узнав, чем сейчас занимается ее любящий муж? Тереза не верила в призраки, зато верила в существование рая и ада. Приговорят ли ее к вечному проклятию за чувства к человеку, который до сих пор еще женат на ком-то другом, пусть и в собственном разуме?       – Ты ведь все знал, да? – спросила она, спустя пару секунд, – о моих чувствах к тебе.       Если об этом догадывалась половина офиса, определённо, он должен был быть в их числе. Должен был видеть, как она украдкой смотрела на него, думая, что тот не видит, подслушивал, как она пылко защищала его перед Хайтауэр, Ларошем, Бертрамом, Уэйнрайтом – любым, кто угрожал отнять у него работу. Должен был соединить паззл и увидеть правду, даже раньше, чем она сама осознала ее. Но он никогда не обмолвился и словом.       – Да.       – Ты никогда не говорил.       – Я просто хотел дать тебе шанс передумать. Найти кого-нибудь получше.       Она изменила свою позу и теперь смотрела прямо ему в глаза. – Это твой способ сказать, что ты сожалеешь о случившемся?       Он нежно погладил ее щеку. – Не глупи. Ты – лучшее, что со мной могло произойти. Никогда даже не смей сомневаться в этом. Я просто должен быть уверен, что ты понимаешь, во что ввязываешься.       – Патрик, – сказала она с раздражением, – я знаю тебя лучше, чем кто-либо другой на этой планете. Я знаю твои маленькие грязные секреты. Ты не можешь отговорить меня от любви к тебе, слишком поздно для этого. Мы такие, какие мы есть. Прими это.       После ее последней фразы они больше ничего не говорили. Лисбон не была настолько глупой, чтобы подумать, будто она выиграла этот спор. Без сомнений, он затих, чтобы придумать новые контраргументы к ее словам и использовать их когда-нибудь в будущем. Но на этот раз она твердо решила, что не позволит ему все испортить. В конце концов, теперь это касается их обоих.       На следующее утро Лисбон проснулась первой. Под одеялом, где она пролежала в объятиях консультанта, оставшегося на всю ночь, из-за восходящего солнца стало слишком жарко. Она также обнаружила, что ее предсказание сбылось: у нее действительно была адская мигрень. Казалось, что внутри ее головы кто-то без устали бьёт кувалдой. Бум. Бум. Бум. Чертов Джейн и его дешевое вино.       Она ласково, стараясь не разбудить мужчину, убрала его руку и присела на край кровати, ощущая, как ее разум медленно возвращается к ней. Последние несколько раз, когда она оказывалась в похожих ситуациях, Лисбон всегда оглядывалась на своих партнёров и спрашивала себя, о чем черт возьми она вообще думала.       Сейчас же она смотрела на Патрика Джейна с неким торжеством. После стольких лет, когда Лисбон желала его, убеждая себя, что тот никогда бы не ответил ей взаимностью, она могла сполна насладиться фактом, что вот он – весь в ее распоряжении. Первый раз за неделю ей удалось взглянуть на него, не представляя себе, как сучка Лорелей вонзает свои коготки в ее консультанта, а Кровавый Джон наблюдает за этим из-за ее плеча.       Джейн спал, пока она внимательно изучала его лицо, освещенное лучами солнца, пробивавшегося через жалюзи. Определённо не то зрелище, которое она привыкла наблюдать по утрам. Лисбон знала, что сделает все возможное, чтобы так было всегда. Ее сердце защемило из-за смешанных чувств любви и страха. Он все еще был в опасности. Она понимала, что Кровавый Джон не успокоится пока не убьет его или не переманит на свою сторону. И они должны покончить с этим раньше, прежде чем Кровавый Джон со своей проституткой смогут осуществить свой план.       Лисбон решила повременить с пробуждением еще на несколько минут, Патрику действительно был необходим хороший сон после шести месяцев, проведенных в бегах. Она бесшумно выскользнула из кровати, внезапно почувствовав себя неловко из-за своей наготы, и побежала в ванную комнату, закрыв дверь с тихим щелчком.       Если и было что-то, что приносило ей удовольствие от всех этих загородных поездок, этим что-то оказывалась возможность принять невообразимо долгий душ, не ощущая вины, когда соседи увидят счет за воду. Поэтому сейчас без зазрения совести она позволила себе наидлиннейший душ со времен, когда еще была подростком и совершенно не заботилась о том, что вскоре вся комната была наполнена клубами пара, а зеркало над аптечкой запотело так, что увидеть свое отражение в нем было практически невозможно.       Сквозь звук льющейся воды ей показалось, как щёлкнула дверь в ванную, но она не была до конца уверена, пока темный силуэт, напоминающий Патрика Джейна не стал различимым сквозь дымку.       Лисбон вскрикнула от негодования, выключила воду и схватила полотенце, висящее на душевой раме. Она надежно обернула его вокруг себя и придав лицу суровое выражение, обернулась к наблюдающему за ней мужчине, одетому в боксерские трусы и с улыбкой от уха до уха.       – Патрик Джейн, – сердито сказала она, – у тебя есть хоть какое-то понимание личных границ?       Он подмигнул ей. – Кажется, я открыл в себе новое пристрастие – совмещать тебя и водоемы. И в отличие от еще одного заплыва под лунным светом, это будет более приятно.       – Ты ведь знаешь, мне не нужен пистолет под рукой, что б хорошенько врезать тебе, да?       – Разумеется, – он легкомысленно махнул рукой, – я уверен, что ты можешь избить меня и голыми руками. Это поможет, если я еще раз напомню, как невообразимо ты выглядишь в струях воды?       Лисбон, изо всех сил пытавшаяся сдержать гнев и возмущение, норовящие окрасить ее лицо, начала ощущать, как сердитый взгляд сменился улыбкой, а щеки раздражающе вспыхнули. Но если бы он спросил, она бы, несомненно, обвинила в этом чересчур горячую воду.       – Ты бесстыжий человек, – произнесла она.       Он усмехнулся. –Вот что заставляет тебя хотеть меня?       Женщина закатила глаза. – У нас серьезно нет на это времени. Мы должны встретиться с подружкой серийного убийцы.       – Мы можем немного опоздать. Не думаю, что она куда-то спешит.       – Патрик, время, которое у нас есть для осуществления твоего плана и так сильно ограничено, – выделила она, – ты, правда, хочешь сократить его еще больше?       Она знала, что попала в яблочко, хотя он отчаянно пытался скрыть это. Несмотря на то, как стремительно развивалась их отношения, факт оставался фактом – они приехали в Долину Смерти с одной единственной целью, и она понимала, что будет, если они ее не достигнут. Сейчас Кровавый Джон, вероятно, еще на шаг ближе к тому, чтобы устранить Лорелей и тогда, когда он это сделает, они снова вернутся в то место, откуда начинали. Окажутся в полном тупике, понятия не имея, каков его следующий шаг. Она не думала, что ее консультант смог бы справиться с этим. И, разумеется, она не приходила в восторг от мысли, что, пройдя через шесть месяцев мучений, она может в результате остаться с пустыми руками.       Улыбка на его губах угасла, и он протянул руку, разглаживая ее мокрые волосы.       – Ты права. У нас есть работа, и нам не стоит об этом забывать.       Слова прозвучали как-то неубедительно, словно Джейн сам до конца в них не верил, но возможно он просто задумался или устал. В конце концов, последние несколько дней выдались действительно долгими и утомительными, а прошлой ночью сон явно был не на повестке дня.       – Просто сосредоточься сейчас на Лорелей, – сказала она, – позже будет предостаточно времени, чтобы разобраться в нас.       Его улыбка вернулась. – В нас? То есть теперь есть «мы»?       Ее первым побуждением было извиниться за это нелепое предположение, забрать свои слова обратно, но заметив его улыбку, Лисбон подавила это желание. Вместо этого она расправила плечи и пристально посмотрела на Джейна.       – Ты сказал, что любишь меня. Я думаю, этого предостаточно. Если конечно ты не говоришь это всем женщинам, когда хочешь затащить их в постель.       – По-моему, это отличный подкат, – съязвил он, но тут же стал серьёзным, заметив, что ее каменное лицо не дрогнуло. – Тереза, – мягко продолжил он, – Я уже давно не испытываю любви ни к чему и ни к кому, но все то, что осталось в моем сердце принадлежит тебе. Пожалуйста, поверь в это.       Лисбон видела в его глазах правду. Она наклонилась и нежно поцеловала его, ощутив, как тот отвечает ей взаимностью. Ее полотенце упало на пол, а вскоре туда отправились и его боксеры. Она почувствовала, как Джейн аккуратно тянет ее назад, пока они оба не оказались под душем.       – Я думала, что сказала тебе «нет», – она слегка рассмеялась, когда он включил воду. С негромким рычаньем от толкнул ее к стене, прижимая к кабинке, и позволяя горячей воде струиться по ним обоим.       – Да, но я никогда не отличался послушанием.       Он поцеловал ее с такой глубокой страстью, что она практически ощутила, как подгибаются ее колени. Лисбон была благодарна, что он прижимался к ней настолько сильно, что запросто мог удержать ее на ногах.       Количество пара вновь увеличилось, и туманная завеса повсюду мешала ее обзору. Она не могла отчетливо видеть Джейна, но прекрасно чувствовала, как его руки бродят по ее телу, а губы нежно причмокивают, практически с издевкой, так и уговаривая ее поддаться.       – Патрик, – она застонала, – остановись.       – Видишь, ты опять приказываешь мне, наверное, тебе стоит лучше усвоить этот урок.       Лисбон вскрикнула, когда его пальцы проследили за изгибом ее бедра, как наконечник пера, поддразнивая и щекоча, пока она не начала умолять его прекратить. Ее крики становились громче, дыхание чаще и у нее возникла странная мысль, что ее зрачки, должно быть, расширены до предела.       – Скажи, что любишь меня, и я остановлюсь.       – Это шантаж. Я не буду этого делать, – отрезала она, едва справляясь с собственным голосом.       – Как пожелаешь, – прошептал он, – просто знай, это может продолжаться весь день.       Джейн подарил ей уверенный и долгий поцелуй, прижимая к стене и упираясь бедром между ее ногами. Ее руки обвивали его шею, и он целовал ее, лишая кислорода и заставляя буквально бороться за каждый вдох.       В общей сложности Лисбон продержалась шестьдесят пять секунд, прежде чем через поток воды до него донеслась желаемая фраза. Она закричала, ненавидя себя за слабость и за то, что он победил. Джейн неожиданно отстранился, открывая дверь в душевую и намереваясь выйти. Она с силой схватила его за руку, заставляя вздрогнуть, и притянула обратно к себе.       – Ну уж нет, – промурлыкала она, – Неужели никто не научил тебя заканчивать начатое?       Его глаза были широкими и невинными. – Прости, дорогая, но кажется ты говорила, что мы спешим.       Ее пальцы сжимали его руку и Лисбон явно ощущала, что не может больше себя контролировать. Одно она знала точно – она не позволит ему свести себя с ума таким образом и остаться без удовлетворения . – Тогда давай опустим прелюдии и сразу перейдем к делу.       – Всегда к твоим услугам, Тереза, – сказал он, прежде чем снова оттолкнуть ее стене.       – Ох… Патрик!       Стоны, сменившиеся визгами, а визги криками, эхом разносились вокруг ванной комнаты под звук грохочущей воды.