Scarlet Woman

«Долина смерти» – женская федеральная тюрьма супермаксимальной безопасности, выстроенная по подобию мужской коллеги во Флоренсе, штат Колорадо. Как опытный рецидивист, Джейн был нехило впечатлен внушительными размерами колючей проволоки, превышающей по высоте заборы и даже высокие стены здания. Он остановился у вахты, передав охранникам своё удостоверение. И пока те были заняты тщательным изучением оного, оставшаяся вооруженная стража держала на поводке немецкую овчарку, обнюхивавшую его Ситроен. Мужчины просматривали пропуск в КБР, водительские права, сравнивали те с компьютерными данными и, по крайней мере, дважды неприязненно косились в сторону блондина. Сопроводив возвращение документов подозрительным кивком, они все же провели его через электрический забор. В общей сложности сей процесс занял восемь минут и двадцать пять секунд. Джейн припарковался на почти пустой стоянке огромной тюрьмы. Ходили слухи, что Лорелей Мартинс была первым и единственным тамошним заключенным. Патрик огляделся, заметив знакомую женщину, выходящую из главного корпуса и идущую по направлению к нему. После того как он приоткрыл дверцу автомобиля, мужчину тут же поприветствовал зной пустыни, где располагалась «Долина Смерти». Обнаружив на лбу капельки пота, Патрик предпочел оставить пиджак в салоне, улыбнувшись подоспевшей даме. – Сьюзен, – сказал он, по-настоящему удивившись встрече, – приятно видеть хоть одно дружелюбное лицо после вех этих Массадовских* проверок у ворот. Агент Дарси слегка ухмыльнулась, пожимая консультанту руку. – Это место далеко не просто так называют тюрьмой супермаксимальной безопасности. Они вернулись назад к входу, где Джейна вновь попросили предоставить своё удостоверение охране, прежде чем пропустить через металлодетектор. В почти пустом здании было устрашающе тихо. – Нам повезло получить здесь местечко, – продолжила Дарси, как только они оба миновали конвоиров. – Тюрьму планируют открыть только через две недели, так что до тех пор она вся в нашем распоряжении. Если бы у нас не было официальных обвинений, предъявленных за похищение, то Лорелей скорее всего пришлось бы ожидать суда в Неваде, где ей бы предоставили минимальный уровень безопасности. А основываясь на её связях с серийным убийцей, ФБР решило, что это идеальное место для защиты мисс Мартинс, особенно учитывая судьбы всех остальных захваченных сообщников Кровавого Джона. Джейн кивнул в ответ, как только они остановились у дверей лифта. – Хорошая мысль, я беспокоился об этом. И позвольте мне официально поблагодарить вас за снятие обвинений по делу в Вегасе. – Это было не так-то и просто, – входя в лифт и нажимая на кнопку с минус вторым (иначе, подземным) уровнем, сказала она. – Но Невада согласилась оказать нам профессиональную любезность, вспомнив ваши заслуги перед КБР. Только полицейский, чье лично вы так смачно разукрасили, похоже, не очень-то согласен с этим несвоевременным освобождением. – Окей, я пошлю ему корзинку с фруктами, – блондин робко пожал плечами. Женщина почти рассмеялась. – Должен сказать, Сьюзен, я удивлен тем, что вы здесь. Мне думалось, что после того печального инцидента с Уэнрайтом, вы захотите на время отойти от дела Кровавого Джона. Джейн лукавил, прекрасно зная, что эта женщина не из тех, кто легко сдается. – Издеваешься? Я хочу поймать этого ублюдка больше, чем когда-либо. Но с тех пор как меня отстранили – до завершения расследования смерти Лютера Уэнрайта, – я попросила разрешения остаться здесь вместо офиса в Сакраменто. – А вы находчивы, – искренне восхитившись, сказал он. Дарси имела полное право злиться на него, особенно, после открывшейся лжи и жульничества, даже могла винить Патрика в случайной стрельбе по агенту КБР. Но, когда она из первых рук узнала, на что способен Кровавый Джон, блондинка начала склоняться именно к его точке зрения. А-ля Лисбон. Двери лифта открылись, и пара миновала белые стерильные коридоры, пахнущие еще свежей краской и промасленным металлом. Вдоль стен располагались двери, сильно напоминающие крупные подводные люки, что вели в предназначенные для заключенных одиночные камеры, где те должны были бы отбывать наказание двадцать три часа в сутки. Джейн знал, что столь суровое существование создано для тех, кто слишком нестабилен и неуправляем для тюрем меньшего размера. А также это было идеальным решением и для тех, кому остальные заключённые и лица, находящиеся за пределами колючей проволоки, представляли опасность. Кроме того, здесь не должно быть никого мельче, чем убийцы, серийники и террористы. Лорелей того заслуживала. Сьюзен остановилась, достигнув комнаты для допросов, откуда через одностороннее стекло Джейну открывался прекрасный вид на ожидавшую его брюнетку. Её руки были прикованы к столу так, что наручники плотно облегали маленькие лодыжки девушки. При виде Лорелей блондин почувствовал острую боль в животе, но решимость порвать ту на части психологически перевешивала внезапную нахлынувшую нервозность. – Она по-прежнему отказывается от адвоката? – спросил он. – Да, и я полагаю, это делает нашу задачу немного проще. Знаешь, Патрик, я была очень разочарована, узнав, что КБР забыло записать твой разговор с ней в Сакраменто, – Дарси бросила на него раздражённый взгляд. – Упс. Конечно, он позаботился о том, чтобы допрос, проведенный Лисбон, таинственно растворился в воздухе, а на своей последней встрече он просто забыл нажать на кнопку с записью. Мужчина был рад, что Дарси не получит доступа к личным материалам, которые обсуждались за закрытыми дверями, не говоря уже о его добавочном смущении во время проваленного допроса. – Вы почти ничего не пропустили, – поспешил успокоить её Джейн. – Лорелей по-прежнему находится под сильным влиянием Кровавого Джона. Несмотря на то, что у меня есть некоторый опыт депрограммирования жертв, которым тщательно промыли мозги, она совершенно иной случай. Я вижу некоторые доказательства того, что она могла быть загипнотизирована, однако, её преданность Джону кажется совершенно добровольной. Вы не увидите это дикого сумасшествия в глазах, что присуще всем остальным его ученикам. – Хм. Я понимаю, что вы имеете в виду. При допросе она показалась мне достаточно умной, хоть и не образованной. Но ничто не указывает на то, что она могла быть опасна для кого-нибудь в прошлом. В семнадцать лет родители выгнали из дома, узнав о её беременности. Медицинские отчеты свидетельствуют о том, что она потеряла ребенка и больше никогда не возвращалась в свой родной дом в ЛА. С тех пор Лорелей путешествовала по всей Калифорнии и Неваде, ведя кочевой образ жизни, в основном подрабатывая официанткой, ну, за одним исключением той должности танцовщицы в Вегасе. Джейн кивнул. По его просьбе Ван Пелт сделала подобную подборку данных, и сейчас те документы покоились на заднем сиденье Ситроена, надёжно зафиксированные в памяти. – Позволь угадать, она не сказала ничего о своей первой встрече с Кровавым Джоном. – Нет. Лорелей будет рада побеседовать с тобой на любые темы, за одним только исключением. Для всего, что касается расспросов о поисках Джона, которые могли бы пролить свет на весь мир, она словно запертый сундук. Я испробовала на ней несколько лучших следователей ФБР. Безуспешно. Ты, правда, думаешь, что сможешь открыть её? – Да, – уверенно отозвался консультант. – Но это займет время. Прорваться сквозь её оборону, найти способ завоевать доверие, доказать, что у меня на сердце только её интересы. Вот поэтому ближайшие две недели я проведу именно тут. – Лисбон не составила тебе компанию? Я удивлена. Мне казалось, что вы двое уже давно объединили свои мозги для работы. Ну, кроме того времени, когда ты устроил себе шестимесячный отпуск. – Она работает над делом, – уклончиво ответил блондин, игнорируя колкость. По правде говоря, скорый уход Лисбон его разочаровывал. Однако если он все еще хотел избежать повторения последнего допроса, обернувшегося настоящей катастрофой, то, вероятно, было бы лучше, если бы женщина все же благополучно вернулась в штаб-квартиру КБР. В течение восьмичасовой езды, Джейн неожиданно обнаружил, что брюнетка – это все, о чем он мог думать. В ярких деталях тот вспоминал её мягкую щеку под собственными губами, прекрасный и ошеломленный вид зеленых глаз, застывший, прежде чем он покинул машину несколько ночей назад. После этого они едва разговаривали друг с другом, а странная неловкость уже давно обосновалась между этими двумя. Словом сказать, сей разрыв в некотором смысле был даже облегчением. Из разговора в столовой он знал, что прощен, но, казалось, что из-за этих чуть более чем дружественных поцелуев, они сделали шаг назад. С тех пор Тереза напоминала пугливого оленя, а он был по-прежнему далеко. Джейн покачал головой, что ж, в некоторой степени они были парой. – Вы готовы? – Дарси кивнула в сторону Лорелей. Джейн позволил себе глубокий, очищающий вздох, прежде чем обезоруживающе улыбнуться перед женщиной. – Готов или нет... О, Сьюзен, – блондин заколебался, что случалось очень и очень редко, – То, что я там скажу, не принимайте за чистую монету. Нужно вывести нашу заключенную из себя, вы понимаете. – Нет необходимости объяснять, Патрик, – сухо ответила она. – У меня наготове много разных методов. – Спасибо, – с улыбкой поблагодарил он. Дарси поручила одному из охранников отпереть дверь в небольшую комнатку, где их с нетерпением ожидала Лорелей. На ней был комбинезон цвета хаки, а нога в удобных слипонах постукивала по кафельному полу. Увидев Джейна, её улыбка оказалась столь большой, как весь штат Техас, и без сомнений была искренней. Глаза брюнетки заблестели, словно она встретила давно потерянного друга. – Патрик! Ты все же не забыл обо мне. – Лорелей. Ты как всегда очаровательна, – любезно сказал Джейн. – Обустроилась тут? – Он уселся в кресло напротив брюнетки. – Ну, это не MGM Grand*, конечно, но здесь есть всё необходимое, целых три квадрата площади. Поверь, я останавливалась и во много худших условиях. К тому же, побыть наедине со своими мыслями это даже полезно, что-то вроде мини-каникул. – Рад, что смог угодить, – отозвался мужчина. – Знаешь, в последнее время я думал о тебе довольно много. И мне кажется, есть кое-что, что тебе следует знать о Кровавом Джоне, кое-что, о чем ты не догадываешься. Лорелей откинулась на спинку стула, скептически подняв бровь. – Что за игру ты ведешь? Я разочарована в тебе, Патрик. Кровавый Джон рассказал мне всё о себе. Он и я, мы очень близки. Что бы ты ни сказал, это не шокирует меня и не преуменьшит мою любовь к нему. Она пожала плечами. – Скажи, ты знаешь за сколько погубленных жизней напрямую или косвенно он несет ответственность? Сколько из них были безжалостно убиты как животные, зарезаны, отравлены или сожжены заживо? Ты знаешь? – Нет, – мягко ответила она, однако, в глазах брюнетки появился холод. – Тридцать три. Многие из них – это невинные молодые девушки, как ты сама. – Я уверена, что они того заслужили. Справедливость порою может быть жестокой. – А как насчет маленьких детей? – отважился спросить он. – Они заслуживают быть зарезанными и оставленными истекать кровью? – Ты говоришь о своем ребенке, Патрик. Я все об этом знаю. Поистине жаль, что тебе пришлось пойти и оклеветать Кровавого Джона. Ты сам навлек на неё смерть, разве нет? – Ты, правда, веришь в это? Что дети должны быть принесены в жертву ради эго Кровавого Джона? Лорелей упорно сохраняла молчание, и он решил продолжить. – Что, если бы это был твой ребенок? – О чем ты? – Её взгляд уже не был столь пустым и бессмысленным. – У тебя ведь был ребенок, не так ли? Девочка, как моя Шарлотта. Ты назвала её Хэйли, но она умерла на твоих руках спустя два дня после рождения. Думаешь, это случилось из-за твоих ошибок? – Да, – глаза брюнетки наполнились слезами, – я имею в виду, что мне стоило лучше заботиться о себе, пока я была беременна. Это несколько затруднительно, если ты живешь на улице. – Ты бы хотела, чтобы твой отец был там и заботился о тебе и будущем ребенке. А что насчет папы Хэйли? Где был он? – Мой отец был поверхностным старым дураком, который заслужил сердечный приступ, он умер пять лет назад, – со злостью сказала она. – А что касается отца ребенка, то одной ночью он меня обрюхатил. А после, после тот не заслуживал принимать участие ни в моей жизни, ни в её. – Зато Кровавый Джон представлялся тебе таким отцом, какого ты всегда хотела, так? Всегда заботился о тебе, знал все твои потребности. Вот только в свою очередь ты позволяла ему контролировать свои мысли, все свои действия. Время от времени он использовал тебя, как проститутку, верно? Но разве это не справедливая сделка? Таково должно быть поведение любящего отца? Она отказалась отвечать, и Патрик на несколько мгновений позволил вопросам зависнуть в воздухе, до тех пор, пока не услышал работу её разума, не увидел, как в её глазах появляется уверенный пыл. – Красиво сказано, Патрик. Знакомые проблемы из детства. Ты ведь сталкивался с некоторыми из них? Из того, что я слышала, твой отец заставлял тебя вымогать деньги у старушек и инвалидов, разве нет? Но сегодня он сделал из тебя прекрасного человека, – её слова были щедро одарены сарказмом. На секунду Джейн стиснул зубы, но сразу же улыбнулся, наклонившись над столом, разделяющего его и Лорелей. – Думаю, мы уже выяснили, что я совершил ошибку. Но ничто из того, что мы сделали, не оправдывает гибель наших детей, не так ли? Когда она не ответила, блондин понял, что все же смог добиться своего. Однако Лорелей не была готова так просто сдаться, она была слишком хорошо подготовлена своим учителем. – Скажи мне, агенту Лисбон понравился наш последний разговор? «И снова мы вернулись в самое начало», – мрачно подумал Патрик, на этот раз готовый к подобным беседам гораздо лучше. Да и Тереза не смотрела через плечо, всячески отвлекая его. – Знаешь, она была разочарована. Ты не дала ей никакой информации способной помочь поймать твоего благодетеля, – он целенаправленно вел себя как можно легкомысленней, видя, как её глаза вылезают из орбит. – Вообще-то я имела в виду откровения, которые ты от неё скрывал, – уточнила она. – Забавно, что ты упомянула откровения. На днях у меня как раз кое-что было. – О-оу, – озадаченно произнесла брюнетка, – расскажи. – Кажется, твои попытки опозорить меня перед ней имели прямо противоположный эффект. Я обнаружил, что за время отсутствия, моё сердце сделалось более ласковым и любящим, чем я когда-нибудь мог представить. Боюсь только не для тебя. Я влюблен в Терезу Лисбон, как видишь, и думаю, что мне стоит поблагодарить за это. Все еще не веря в его слова, Мартинс рассмеялась. – Ни в коем случае. Это абсурдно, – от изумления девушка покачала головой. – И что, прекрасная мисс Лисбон чувствует к тебе тоже самое? – Да, думаю да. После того, как я её поцеловал, это кажется совершенно очевидным. Тебе стоит спросить её об этом при следующей встрече. – Хах. Я рада за тебя, Патрик, правда, рада. Мы с Кровавым Джоном давно сошлись во мнениях на том, что тебе пора найти кого-нибудь и прекратить тосковать по покойной жене. Однако сложно поверить, что Тереза готова так быстро простить нам нашу маленькую нескромность. Она кажется женщиной, которая высоко оценивает себя, чтобы так просто влюбиться в эмоционально неуравновешенного, мстительного и самовлюбленного мужчину как ты. Несмотря на воистину обидные слова, Джейн усмехнулся. Она была хороша в этом. – В тебе говорит ревность. – У меня нет оснований для ревности, любовничек. У меня было все самое лучшее и поверь, это был не ты. – И где же он сейчас, этот образец совершенства? Почему он до сих пор не спас тебя? Или, в соответствии с традицией, почему ты еще не мертва? – Тебе удалось поместить меня в новейшую тюрьму супермаксимальной безопасности, – начала она. – Спасательная операция потребует тщательного планирования, даже для Джона это не так просто. Почему я еще жива? Очевидно, потому что он любит меня. – Или, может быть, ему просто плевать. Может, он не беспокоится, зная что, фактически, не поделился с тобой ничем, что имело бы действительно большое значение и что мы могли бы извлечь. Он позволил тебе быть схваченной, не так ли? А с такой надежной охраной, ты обязана нам своей жизнью, потому что мы, в сущности, защищаем тебя. – Или, – язвительно добавила она, – он сохранил мне жизнь, зная, что я могу запутать твой разум также просто, как всегда удавалось ему. Из последнего нашего разговора, Патрик, ты понимаешь, что я права. Мужчина накинул на себя маску сожаления. – Почему бы нам сначала не проверить мою теорию? Мы позволим охране немного расслабиться. Дадим ему возможности спасти тебя... или убить. – Ты блефушь. Федералы не отпустят меня. Как ты и сказал, они верят в то, что предоставляют мне защиту. – Да? А что, если мы ослабим безопасность, так сказать, случайно оставив входную дверь открытой? Расстелем перед ним кровавую дорожку. Надеюсь, мы сумеем поймать Джона прежде, чем он смажет твою руку ядом, как это произошло с Ребеккой или подожжет, как Теда Джонсона. Или, может, просто исполосует ножом, как Джареда Ренфрю. Все последователи Кровавого Джона, которые когда-либо были захвачены или обладали информацией, которая может привести нас к нему, были убиты самыми ужасными способами. Я опасаюсь за твою жизнь, Лорелей, правда. – Приятно знать, что ты заботишься, – насмешка спала с её глаз, и Патрик заметил в них непроизвольную искру страха, после того как описал все возможные варианты. Потребовалось время, чтобы она взяла себя в руки и издала громкий притворный зевок. Брюнетка прикрыла рот рукой. – Ох, извини меня. Я бы хотела продолжить наш разговор, но, кажется, настало время для послеобеденного сна. Не возражаешь? – Нет проблем. Я приду завтра, – Джейн встретился взглядом с одним из охранников. Глаза Лорелей расширились без тени малейшего удовольствия. – О да, у меня в запасе целых две недели для встреч с любимой девушкой Кровавого Джона, – счастливо констатировал он, дотрагиваясь до её руки. Та была ледяной, и Патрик сильно сомневался, что кондиционер имеет к этому хоть какое-то отношение. – И все же, будь осторожна, – заговорщически подмигнул он. Оба охранника вошли внутрь, собираясь вывести Мартинс из комнаты допросов, сопровождая вниз по коридору. Еще некоторое время Патрик мог слышать отголоски дребезжания цепей. И уже после, он, наконец, удовлетворенно выдохнул, приятно осознавая, что на этот раз добился своего. Первым шагом её депрограммирования должно было стать разрушение образа Кровавого Джона, он должен был заставить брюнетку поверить в то, что для этого человека она ничего не значит. А потом помог бы понять, почему она была так предана этому чудовищу, шаг за шагом выводя его из роли спасителя. На следующем этапе он бы обратил её в параноика, вынуждая обратиться за помощью. А чтобы заручиться доверием блондина Лорелей пришлось бы запеть, как птичке. Что ж, фундамент для многосторонней атаки заложен. Патрик повернулся, чтобы посмотреть в черное окно позади него. – Ну? – Спросил он. – Браво! – Дверь приоткрылась и в комнату вошла Тереза. – Полагаю, одно очко в нашу пользу. – Лисбон? – Консультант поднялся на ноги. – Как? Она улыбнулась, довольно наблюдая, как к щекам мужчины приливает смущенный румянец, вызванный тем, что его застали врасплох и в большей степени тем, что она, очевидно, стала свидетелем той исповеди с Лорелей. – Я думал, ты работаешь над делом, – протянул он. В дверях показалась Агент Дарси, а улыбка чеширского кота победно растянулась на её лице. В ответ на обман Патрик одарил ту раздраженным взглядом. – Каково это? Когда тебе отказывают в столь важной информации? – Торжествующе поинтересовалась Сьюзен, однако, мужчина попросту проигнорировал её. – Им занимается Чо, – пояснила брюнетка. – Я подумала, что помощь тебе с Лорелей немного важнее обыкновенного расследования, согласен? – Э-э, да. Конечно. И насколько ты здесь? – На две недели. Или до тех пор, пока ты не сумеешь сломить её. Посмотрим, что случится раньше. – Я ценю твое доверие, Лисбон. – Ладно, голубки, пожалуй, оставлю вас двоих наедине, – сухо прервала их Дарси. – Мне еще нужно сделать несколько звонков. Увидимся завтра? – Разумеется, – в унисон ответили они, и улыбка агента расширилась в удовольствии. – Спасибо, Сьюзен, – поблагодарила её Лисбон. – Всегда пожалуйста. Надеюсь, вы сможете сами найти выход. Спокойной ночи. – Спокойной. Пара смотрела ей вслед, чувствуя, как возвращается до боли знакомая неловкость. – И для чего надо было хитрить? – Спросил он, неожиданно ощутив небольшую вспышку раздражения. – Мы могли бы поехать вместе. Пропуская Лисбон вперед, мужчина молча придержал дверь из допросной комнаты открытой, догнал её и они вместе, бок о бок, спустились по неестественно тихому коридору, достаточно громко стуча каблуками ботинок. – С тех пор, как ты вернулся, между нами было... что-то странное. И тогда... в ту ночь... Честно говоря, идея восьмичасовой поездки с тобой в одной машине казалось мне, э-э, пугающей. То есть она не могла вынести несколько часов наедине с ним? Джейн с уверенностью мог добавить боль в водоворот, захлестнувших его эмоций. – И...? – Продолжил он, как только женщина остановилась перед дверьми лифта. Патрик знал, что это далеко не единственная причина, по которой та держала в секрете свою поездку. – Потому что прекрасно знала, что ты не хочешь видеть меня здесь, – в спешке закончила она, прежде чем раздался характерный звук, извещающий о прибытии лифта, и двери открылись. Это было правдой, но он все равно должен был спросить. – Почему ты так думаешь? Кабинка начала подниматься, и мужчина повернулся, чтобы посмотреть на неё. В зеленой рубашке под цвет шалфея, убранной под серый форменный пиджак и соответствующие брюки, она выглядела действительно чудесно. Её кожа блеснула в тусклом сете, и глаза консультанта невольно сфокусировались на блузке, расстегнутой до четвертой пуговицы и оставляющей заманчивый V-образный вырез. Он встретился с её глазами, отражающими зеленые переливы верхней одежды ниже прямой и темной челки. – Потому что ты не хочешь, чтобы я слышала интимные подробности твоих отношений с этой шлюхой, потаскухой и сучкой. – Не было никаких отношений. Я использовал её. – Ну, тогда все в порядке, – она невесело рассмеялась. Джейн вздохнул. – Пожалуйста, Тереза, мы можем просто прекратить говорить об этом? Я не хочу, чтобы ты была здесь, это так. Но в основном потому, что считаю эту тему очень неприятной для себя. Я сделал то, что должен был сделать, чтобы завоевать её доверие и доверие Кровавого Джона. Поступил бы я так еще раз? Не знаю. Все зависит от того, что я смогу вытащить из Лорелей. Черт, я бы переспал с Кровавым Джоном, если бы это означало... – О, боже, прошу, не продолжай, – рассмеялась брюнетка, поднимая руки в знак капитуляции, и, судя по ямочке на её щеке, на этот раз той действительно было смешно. Импульсивно, Патрик потянулся к её рукам, переплетая свои пальцы вокруг её до тех пор, пока их ладони не соприкоснулись. Он чувствовал, как учащенно забился пульс, устраивая настоящую гонку под нежным запястьем и заинтересовался, смогла ли бы Тереза ощутить его биение, сделав то же самое. – Ты голодна? – Спросил консультант, ловя волну её вернувшегося хорошего настроения. Кроме того, он и сам не ел с тех пор, как проезжал мимо закусочной. Это было в полдень, а сейчас уже давно перевалило за шесть вечера. Лифт остановился, и он неохотно отпустил Лисбон. – Думаю да. Я пропустила ланч, боясь, что ты можешь увидеть меня. Он печально покачал головой, Тереза принесла такую жертву лишь для того, чтобы осуществить свой план. – Кажется, в последнее время разговор нам дается только за едой, – проговорил Патрик, как только они вышли наружу, где, несмотря на глубокий вечер, по-прежнему держалась температура выше ста градусов*. Она кивнула. – Сьюзен сказала, что в нашем мотеле хороший ресторан. Давай встретимся там? Моя машина припаркована в гараже для сотрудников, – Лисбон ткнула пальцем в соседнее здание. – Подожди. Наш мотель? – Да. Ван Пелт проболталась, где ты заказал номер, – если бы Патрик поинтересовался её покрасневшим лицом, та, несомненно бы, обвинила царящий вокруг зной. – Окей, тогда жду тебя там, – с улыбкой ответил блондин, направляясь к своему автомобилю и попутно опасаясь, что температура внутри салона могла быть выше, чем в печи. – Увидимся, – удовлетворенно прошептала девушка, застигнутая приятным чувством. Не каждый день удается обхитрить великого Патрика Джейна. *Моссад — «Ведомство разведки и специальных задач») — политическая разведка Израиля, по своему назначению и функциям сравнимая с американским ЦРУ. *MGM Grand — гостинично-развлекательный комплекс в Лас-Вегасе. *100 градусов по Фаренгейту - это около 37 привычных нам градусов Цельсия.