История начала.

Утро, не смотря на вчерашнее солнце и ясное небо, выдалось пасмурным и унылым. Казалось, что вчерашний день был е несколько часов, а несколько недель назад. Хмурые свинцовые тучи, загромождая ясное небо, были словно тяжёлый бархат, какой вешали на окна в старинных замках. Казалось, вот-вот и грянет гром с холодным, совсем не летним дождём. Соня уныло сидела на подоконнике и смотрела на едва видную из-за деревьев сторожку Древнира, которая с каждым годом порастала всё новыми и новыми слоями плюща. Рядом со сторожкой, чуть ближе в сторону замка, располагались руины, за которые вечно боролись лешаки и водяные. Сейчас, когда на их стороне был значительный перевес, водяные решили занять свою давнюю мечту целиком, чему, разумеется, тут же поспешили помешать лешаки. Чем-то похожие на дряхлые пни, лешаки сцепились с водяными под мутным небом, которое ярко опоясала молния. Водяные же и русалки не уступали: заманивая неприятеля в озеро, они их просто-напросто топили. Соня ухмыльнулась: сейчас что-то будет! И действительно. Несколько молодых хозяев леса притащили с собой на берег сооружения, чем-то напоминающие пушки. Вот только вместо свинцовых ядер из оружия вылетали большие комы грязи и мелких камней, плотно, чтобы «ядра» не разлетелись, завязанные рыбной сетью, которую, Соня могла поклясться, лесные жители стащили у питекантропа. Водяные, зло зашипя, стали отступать дальше в озеро. Со, которая знала этот народец не один день, поняла, что это очередная боевая уловка. Оставалось дело за малым вопросом: клюнут ли лешаки? Конечно, эти лесные духи – творческие личности, особенно в драках, но интеллектом никогда особо не блистали, если дело не касалось оружия и вопроса: кто тут лечит раненых? В остальных же случаях эти существа мало походили на современных мыслителей. Тут из замка выбежали шесть фигур, спеша подоспеть к месту битвы. Оранжевый плащ Медузии ярко выделялся среди пепельного брючного костюма Поклёпа и иссиня-чёрной мантии Зубодерихи, а сукновая рубаха Тарараха постепенно намокала под каплями дождя, которые уже лениво летели с неба на несчастных людей, оказавшихся в неподходящее время в неподходящем месте. Нежить, завидев ещё одного участника, дружным роем ринулась на учителей. Хлюпкого и мелкого Клоппа лешаки схватили за ноги и, хорошенько раскрутив, бросили на берег озера. Хоть профессор практической магии и упал на мелководье, тут же начал верещать своим тоненьким писклявым голоском: «Тону!» и брыкаться, тем самым отпугивая русалок, направляющихся к берегу. Медузия же действовала более упрощённым способом и с ясной головой на плечах. Доцент Горгонова, не спеша, двигалась в гущу схватки, делая это с непреклонным изяществом, присущим только ей. Кольцо одну за другой выбрасывало всё новые и новые искры, которые светились болотно-яркой зеленью и метко ударяли то по лешакам, то по водному народу. Тарарах же сражался, как говорится, дедовским способом: просто брал очередного лешака или водяного и отбрасывал тех в свои владения. Так уже несколько русалок с длиннющими волосами истерили, громко вопя на староукраинском языке: «Вбивають! Рідних по крові, як є, вбивають! Ей, подружки бей їх! Що б ніякого роду пощади не було»! Правда, неизвестно, слышали водяные причитание своих невест или же просто сражались, однако, по мере поступления народец озёр и рек, ранее нокаутированный питекантропом, постепенно приходил в себя и с прежним рвением шёл в бой. Лешаки же в свою очередь орали, не хуже русалок, сидящих подле развалин: «Бий їх, хлопці! Немає більше того миру і спокою, що стояли донині на дворі! Немає нашої пощади! Бий!» Зубодериха, которую, судя по всему, нагло оторвали от прочтения очередного романа, была сильно не в духе. Растрепанные, выбившиеся из тугого узла на затылке волосы, съехавшие на бок очки и чёлка а ля Пони, впопыхах заколотая парочкой крабиков, всё же с играли свою роль. Но, хоть Зуби и выглядела слегка комично, Соня не спешила делать поспешных выводов из скупых данных. Даже с вершины Большой башни было видно, как накаляется перстень маленькой хрупкой дамочки в строгом костюме и как всё летят и летят зелёные и красные искры на нежить. Спустя пол часа драка утихла. Несколько любопытных третьекурсников, выбежавших во двор, что бы поглазеть на драку, постигло великое разочарование. Постепенно толпа у ворот замка стала рассеиваться и редеть. Спустя пять минут на крыльце Тибидохса осталось всего два-три человека, да и то – первокурсники. Сразу было видно, что малыши, вдохновившись началом войны, надеются на её продолжение. Однако, после громогласного крика Медузии и красноречивого жеста дубинкой циклопа, первокурсники поспешили убраться с места происшествия. Соня обернулась и посмотрела на часы: 10:20. Такими темпами они даже и позавтракать не успеют, не то, что поделать Практическую магию, которая была сегодня в три часа. Взгляд девочки пробежал по столу, на котором, словно издеваясь над ней, лежал листок с задачами по сглазам. - Карина! Подъем! Безмятежно спящая девчонка с угольно-чёрными волосами даже не пошевелилась. А Тимур еще говорил, когда Соня очень уж расходился, что её крик и полуночную ведьму заставит улечься обратно в могилу! Но спящую Карин, судя по всему, не сможет разбудить даже труба, возвещающая о кончине мира. Кажется, мальчишки давно ушли на завтрак, А вот Соня, засмотревшись на битву лесного и водного народца, совсем потеряла разум и на свою голову взялась будить запорожскую девицу. Но та на все попытки своей подруги, только фыркнула что-то вроде: «Отвали, Лиса! Я не просплю обед», - и, отвернувшись к стене, продолжила спать. - Ну ладно, - угрожающе произнесла Соня, - Ты сама напросилась. Как там мне говорила Настя? Буйнус палатис! Тут же кровать подпрыгнула и начала метаться по всей комнате. Она яростно взбрыкивала и подскакивала едва ли не до потолка, отталкиваясь короткими деревянными ножками. Похоже, кровать стремилась, во что бы то ни стало, сбросить с себя Карину. Сама же пострадавшая, быстро проснувшись, теперь висела на буйствующей пастели, цепляясь руками за резную спинку. Так продолжалось где-то пять минут, а кровать всё неугомонно шествовала по комнате и отнюдь не без ущерба: дубовый стол покосился на оставшихся двух ногах; учебники, выпавшие из сумки, которая теперь кончала свой век на люстре, то и дело попадали под ноги кровати, и на кожаных переплётах оставались внушительные вмятины; чернила для перьевой ручки, которую Соне подарил Тимур на двенадцать лет, расплылись крупными пятнами на ковре и шторах, а лампа, точнее то, что от неё осталось, валялась с героическим видом на полу. - Клиникс переклиникс! – Соня с уверенностью вытянула руку перед собой. Из кольца вырвалась двойная зелёная искра и понеслась к разбушевавшейся мебели. Однако, не смотря на время, как убеждала Соню Настя, кровать не утихала. Вдобавок ко всем скачкам прибавилось и то, что Карина постепенно сползала вниз. Конечно со стороны это едва ли было заметно, однако Со, как знающий человек, видела: ещё чуть-чуть и Карина попросту шмякнется на пол. А уж дальше поворот событий мало известен: кто знает, что ещё придёт в голову взбесившейся мебели? В дверь просунулись сонные головы Лео и Жени. - Что у вас тут?.. – начал было Женя, но осёкся, увидев взбесившуюся кровать и на ней еле живую Карин. Сосредоточенно-серьёзный взгляд Лео, какого Соне никогда не доводилось видеть, быстро скользнул по разломанной мебели и расквашенным книгам, перескочил на разгневанную кровать и держащуюся на ней из последних сил Карину, и остановился на Соне и её виноватом выражении лица. - Кондовус руализмус! – Женя, несколько минут изучав движения кровати, выпустил красную искру из кольца, при этом поморщившись, словно от зубной боли. Кровать постепенно угомонилась, а Карина больно шлёпнулась на пол. Но тут же вскочила и зло уставилась на Соню. - Матвеева! – карие миндалевые глаза зло сверкнули из-под спутанных чёрных волос, плавно закрывавших большую часть лица после скачек. Сейчас Карина походила на рассерженную кошку, которая замерла для атаки. - По-другому тебя было не разбудить, - начала оправдываться Соня, однако её быстро перебил Женя, уклончиво спросив: - От куда ты взяла это заклинание? - Настя рассказала, - девочка шмыгнула носом. – Она сказала, что мебель подскочит и уложиться назад. Только и всего. - Подскочит и уложится назад, - задумчиво повторил Лео, а потом взглянул на Соню. – Пруйнус патилатис, что ли? Соня неуверенно кивнула. Но ведь она произнесла совсем другое. Девочке стало жутко, когда та вспомнила красно-багряную искру медленно мчавшуюся к кровати подруги. Так вот почему отменяющее заклятие не сработало – она само оживляющее заклятие перековеркала. Заметив на её лице виновато-испуганное выражение, Карина поубавила свой пыл. Всё таки читать эмоции это прежде всего сдерживаться и быть сосредоточенной. Черноволосая подошла к подруге и неряшливо потрепала её по плечу. - Ну, что ты, Со? Всё же хорошо закончилось – я жива и здорова. - Вот-вот, - Лео ободряюще улыбнулся. – И нигде рядом нет косы Мамзелькиной – значит, всё лучше не бывает. - Я могла убить тебя, - совсем тихо сказала Соня, с испугом смотря на Карин. - Ну, скажу честно: убить бы не убила, однако, нос расквасить могла, - Женя пнул ногой кровать, не подававшую больше никаких признаков жизни. – Кто-нибудь слышал о Бешеном Родео? Вот это оно и было. Карина задумчиво посмотрела на кровать и с философским взглядом сказала: - Жизнь полна сюрпризов. Никогда не знаешь, что обломится от облома. Возможно, и что-то хорошее. - Действительно, - задумчиво произнес Женя, всё ещё рассматривая кровать. – А вот то, что кто-то подменил твоё заклятие, Со, ничем хорошим не обломиться ни тебе, ни всему Тибидохсу. Уж, поверь мне.