Только твой выбор, Локи

Я решила, что подкараулить трикстера на кухне будет самым разумным. Почему-то мне показалось, что он заглянет сюда перед тем, как подняться в свою комнату. Меня всю трясло от предстоящего разговора, казалось, что внутри начался настоящий пожар. Я сдерживала себя, чтобы не спровоцировать всплеск силы. Наконец, спустя, может быть 10 минут, я услышала приглушенные шаги на крыльце, затем возню в холле, и через мгновенье дверь открылась. Вид у Локи был потрепанный. Мне показалось, что он сейчас рухнет на пол, но этого не произошло. Игнорируя мое присутствие, молодой Бог прошествовал к графину с водой, стоящему на небольшом столике в углу, и в один момент осушил его. Затем он, в высшей степени демонстративно, протер губы тыльной стороной ладони и только после этого обернулся ко мне. Все это время я стояла неподвижно, скрестив руки на груди и борясь с подступающим желанием разорвать его на кусочки. Я хотела задать ему уйму вопросов, обо всем узнать, но почему-то слова комом застряли в горле. Я пыталась сказать, но не могла выдавить из себя ни звука на интересующую меня тему, и вместо этого я спросила: — Помнишь тот листок, что ты порвал у меня на глазах, когда я лежала в лазарете? — собственный голос прозвучал непривычно тихо. Мне на долю секунды показалось, что я вообще сказала это про себя, но уже спустя секунду Локи ответил: — Ерунда, просто так. Хотелось тебя позлить, — он выгнулся, словно кошка, готовящаяся к прыжку, при этом слегка оголив накаченный торс. У меня неприятно засосало под ложечкой, и захотелось попросить его больше никогда так не делать, однако трикстер явно проследил за моим взглядом и тут же опустил руки. Я не знала верить его словам или нет: было вполне похоже на правду, что он просто рисовался, дабы показаться более загадочным. Однако, если это было важно, то с чего я взяла, что он расскажет правду сейчас? Локи ожидал, что я что-нибудь отвечу, но я молчала, уставившись на противоположную стену, где на огромной железной подставке шипело жаркое. — Думала, что это серьезно что-то ценное? — спросил Локи, подмечая мою реакцию. Конечно, он ждал положительного ответа, но я только покачала головой. Мне показалось, что он разочарован моей немногословностью, но возможно мне просто показалось. В кухню вошел Караз. Он выглядел свирепым, даже если просто шел мимо меня, что уж тут говорить о его постоянных тренировках на заднем дворе. У Караза была одна неприятная отличительная черта: один из его глаз заплыл и побелел, обычно он носил на нем повязку, но сейчас ее не было. От вида его недуга меня мутило. Караз смотрел на нас черным здоровым глазом, не мигая, так и оставшись в дверном проеме. Локи я не видела, но полагала, что сейчас между ними идет бессловесный бой за территорию. И Локи «победил» — Караз кашлянул, и, ссутулившись, вышел. — Неприятный тип, а учитывая, почему он тут… — Локи повел плечами. Я не знала, что говорить, поэтому по-прежнему молчала. Но в голове у меня тем временем происходил настоящий поединок с самой собой. Одна моя часть требовала от Локи рассказать, чем он там занимался на заднем дворе, другая же, настоятельно рекомендовала оставить трикстера в покое. Вторая часть перевешивала, и лишь потому я до сих пор не задала свой главный вопрос. — Так и будешь молчать? — раздраженно бросил Локи, садясь за стол. Он сцепил руки в замок и положил их на лакированную столешницу. Он не отрывал от меня взгляда, а я напротив, хотела опустить глаза и оказаться как можно дальше. Я уже пожалела, что услышала все это. «Хотел забрать мои силы,…чтобы нести мою ношу? Или, чтобы стать самым могущественным и сравниться с Таносом…?» Слова Локи эхом отдавались в голове, но из мыслей не уходили, перекатываясь как мячик из стороны в сторону. — Что дальше? — слова вырвались против воли. Этот вопрос терзал меня уже несколько дней. Едва только встретившись взглядом с богом лжи, я отвела глаза и посмотрела на паутину и паука, старательно заматывающего свою жертву в кокон, в центре нее. — Дальше? — непонимающе переспросил Локи. Он сидел прямо, была сразу заметна королевская выправка. Почти не дышал, я лишь пару раз заметила, как вздымалась его грудь. — Поясни, будь любезна, — набрав в легкие побольше воздуха, я выдала мои опасения по-поводу его плана и нашего местонахождения здесь, в частности. — Скрываться вечно мы не сможем. Рано или поздно, Танос отыщет все еще оставшиеся сосуды, и тогда я понадоблюсь ему куда скорее. Да и за теми сосудами, что у нас, он захочет наведаться. Разве это не опасно сидеть в одном месте, зная, что нас рано или поздно отыщут? Ты не хуже меня знаешь, что Танос — могущественный противник. Его тебе не удалось провести, каким бы плутом ты ни был, — я выдохнула и только тут заметила, что Локи держит меня за правое запястье и рассматривает надпись, сделанную мной в Мидгарде несколько лет назад. Это была руна «логоса» — мудрости и справедливости. Я рисовала ее сама, много месяцев подбирая нужный орнамент. Что его так заинтересовало? Сейчас я уже видела в его глазах неподдельную тревогу и заволновалась сама. — Откуда это у тебя? — на мою руку он глядел с отвращением и страхом, последнего было куда меньше, но я отчетливо слышала, как часто он дышал. Отшвырнув запястье от себя с такой силой, что я не удержалась и охнула от боли, Локи стал мерить шагами кухню, в то время как я ничего не понимала. Внезапно на пороге возникла Сиф. Выглядела она весьма и весьма недовольно. И я вспомнила, что спускалась ей за пледом, который обещала принести, пока она еще не заснула. Валькирия в один миг пересекла кухню и оказалась подле меня, не обращая внимания на ходящего взад вперед Локи. Она наклонилась ко мне: — Ты снова пытаешься поговорить с ним? — шепнула девушка, и я почувствовала, что уши у меня краснеют. — Мы же говорили, что на его проблемы ты отвлекаться не будешь, — шипела она, недовольно размахивая руками. — Благородная Сиф, — произнес Локи, шутливо простирая к ней руки и расплываясь в сладкой улыбке. Всем своим видом он показывал, что настроение у него хуже некуда, а Сиф только подливает масла в огонь. — Локи, — не поддавшись на провокацию, заявила Сиф, придерживая выбившуюся из общей массы волос непослушную прядку. Локи смотрел на нее со смехом, хотя с другой стороны можно было предположить, что он вообще слабо участвует в диалоге. Его мысли занимала только что увиденная татуировка на моем запястье. — Ты так и не сказал в чем дело? — нетерпеливо произнесла я, обращаясь к обоим сразу. Сиф удивленно выгнула бровь, но объяснять я не стала. И без того много загадок, а тут еще и Локи со своими недоговорками. Тем временем Локи снова приблизился ко мне, и бесцеремонно схватив мою руку, вывел меня на свет. Он показывал знак Сиф. Сейчас ее губы плотно сомкнуты, превращаясь в одну линию, но уже через секунду, она поднесла ладонь к лицу и ахнула, будто увидела на моей руке смертельное клеймо. Такая постановка вопроса начинала меня раздражать и повторилась: — Что там? Что это за руна? В чем вообще дело? Сиф отошла к окну и облокотилась на стену. Она была явно обеспокоена, но все же дала возможность Локи рассказать: — Известно ли тебе, как клеймят скот? — я кивнула, бог обмана продолжал. — Ты сейчас выступаешь в роли скота. Однако метка — метка владения, доказывающая, что это животное принадлежит тому или иному хозяину, — весьма и весьма полезная вещь. Это знак «Аквинталь», более известный как знак Таноса. Тот, кто имел такой рано или поздно поступали к нему на службу. Знак появляется и исчезает в моменты искажения души. Наиболее важные моменты нашей жизни. Он не несет смерти, — быстро добавил Локи, — но я полагаю, что и создать его умеет не каждый. Так, где же ты… — я не дала ему закончить: — Сама нарисовала. Долго старалась, но, когда, наконец, сделала это, казалось, будто с плеч свалился тяжелый груз. — Таносу не впервой проникать в сознание… — размышлял Локи вслух. Я жадно ловила каждое его слово. Разумеется, сам факт того, что я создала клеймо Таноса и позволила выгравировать его на своей коже безо всякого принуждения меня пугал, но ведь Локи только что сказал, что Таносу не впервой проникать в чужое сознание. — Как ты можешь объяснить это? — с легкой напряженностью вопросила Сиф. Но бог обмана молчал, прикусив губу. На кухню в очередной раз пришли. На этот раз это был Ромул. Совсем еще мальчишка, мечтающий о славе, однако пока не имеющий ни малейшего представления о суровой реальности. У него были короткие ершистые полосы, на которые он надевал тонкую льняную повязку. Руки Ромул перебентовывал, дабы не пораниться во время стрельбы или метания. Он мне сильно импонировал. Возможно, из-за того, что был еще слишком молод, может, потому что никогда не задавал глупых вопросов в отличие от того же Тенайльда. Сейчас Ромул лишь бросил колкий взгляд на Локи, с усмешкой оценив его метания из стороны в сторону, и взяв со стола нож, уже собрался уходить, как вдруг заметил на моем оголенном запястье этот треклятый символ. Шоколадные глаза паренька стали круглыми, точно блюдца для чая, он выпустил из рук нож и, ахнув, попятился от меня, как от прокаженной. — В чем дело? — мигом спросил Локи, оказавшись подле ошарашенного юноши. Мне отчего-то вспомнилось, как в детстве я испугалась мышь, и отец так же обеспокоенно спрашивал меня, что произошло, ибо я громко кричала. Я с трудом подавила улыбку, но все равно отвернулась, чтобы Сиф не заметила, как подозрительно дергаются уголки моих губ. — Этот знак, — с ненавистью выплюнул Ромул. Слова он произносил, едва ли не испепеляя взглядом мою руку. Мне стало не по себе, я даже поежилась, хотя в кухне было тепло. — Его оставили приспешники Таноса, когда... — в горле у него, что-то булькнуло, но паренек продолжал, — когда убили моих родителей. Его знак, метка, как хочешь, называй, только я запомнил на всю жизнь, — сердце болезненно защемило. Я не знала, что Ромул — сирота. — Прости мне жаль, — только и сумела вымолвить я, испытывая теперь жгучее желание смыть с себя эту дрянь. — Как это оказалось на твоей руке? — спросил Ромул, отодвигаясь подальше от Локи. Чем ему так не нравился етун, я не знала, но полагала, что в Ванахейме полно историй про жестокость младшего сына Одина. — Это неважно, — отрезал Локи, и Ромул, вздрогнув, наградил его тяжелым взглядом. Трикстер сделал вид, что не заметил, — важно иное — эта метка многое объясняет: если из всех сосудов он выбрал тебя, значит, он не лгал мне, и теперь мы можем с точностью сказать почему... — он не договорил. Сиф отошла от окна и приблизилась. Ее волосы спали на лицо, закрывая левую щеку, но и по правой было видно, что они пылают. Разумеется, она не могла проявлять эмоции, как я, бурно и хаотично. Но как-то выражать ей их было необходимо: — Сын Лафея, ты мне осточертел своими загадками. Думаешь, раз мы женщины, то понять тебя не сумеем? — я мягко потянула ее за руку — конфликты на почве лидерства были совсем ни к чему. — Благородная Сиф, позволь мне делать свое дело, — сладко проговорил Локи, настолько лениво растянув слова, что еще на середине этой непродолжительной фразы мне захотелось ускорить его речь. — Я знаю, что нам делать, и будь уверена драгоценной Нели ничего не угрожает, — они смотрели друг на друга, гневно раздувая ноздри и готовые вот-вот выхватить оружие. Про нас они напрочь позабыли. — Прекратите, — я резко встала между ними, чтобы нарушить зрительный контакт и прервать затевавшуюся ссору. — Мы сделаем так, как скажет Локи, Сиф. Когда дело касается магии, ты же знаешь... — уже мягче добавила я, но Сиф все равно была обижена и рассержена. Показывать свою слабость, а также принимать поражение она была не намерена, а посему быстрым шагом покинула кухню, кинув напоследок презрительный взгляд в нашу сторону. — Доволен? — прошипела я, когда Сиф скрылась из виду. Локи только пожал плечами, было видно, что ему было абсолютно все равно. — Она глупит, что я могу поделать. А нам с тобой, пора снова навестить Мидгардцев, — он был немного доволен. Я уловила едва заметное изменение в его лице. И это мне решительно не нравилось. Хотя новость о том, что мы наконец навестим Землю, меня порадовала.