Все беды от ума

В субботу день выдался на удивление ясным и солнечным. Не было той суеты и напряжения, присущих любому буднему дню. И даже преподаватели в академии не буйствовали с опросом знаний. Вернувшись домой после занятий, Дима первым делом отправился на кухню искать родителей. Зайдя в просторное светлое помещение, он увидел маму, стоящую у плиты и что-то помешивающую в кастрюльке. На небольшом диванчике у широкого окна сидел, развалившись, папа. Он перелистывал журнал «Военная мысль», краем глаза умудряясь следить за новостями в тихо бубнящем телевизоре, вмонтированном в стену напротив. — Мам, пап, я дома, — привычной фразой окликнул Дима родителей. На его голос мама повернулась от плиты и улыбнулась сыну: — Привет, родной. Мой руки и садись, суп почти готов. — Эээ… — замялся Дима. — Я сегодня на день рождения иду, к другу. — Он решил не уточнять к кому конкретно. — Не хочу портить аппетит. Вот, зашел предупредить и сказать, что я, возможно, останусь с ночевкой. Отец, отложив в сторону журнал, внимательно слушал беседу сына с матерью. Петр Георгиевич, несмотря на свои пятьдесят лет, был еще довольно крепким мужчиной с интересной запоминающейся внешностью. Любой, кто увидел бы его рядом с Димой, с уверенностью мог бы сказать, что видит перед собой отца и сына. Те же светлые курчавые волосы, в которых было практически не разглядеть седых волос, те же яркие голубые глаза. Вот только телосложение их существенно разнилось: если о Диме можно было сказать, что он женственный и стройный, то для Петра Георгиевича больше подошли бы выражения «мужик», «богатырь». Он был как дуб, высокий, крепкий и очень надежный. — К кому собрался, сын? — от слуха отца не ускользнуло, что Дима умолчал имя друга, к которому собрался на день рождения. В прошлом военный, Петр привык к жесткой неукоснительной дисциплине и требовал ее во всем и от всех. И без разницы, был перед ним простой солдат или же родной сын. Зная характер и крайнюю подозрительность отца, Дима решил не говорить всей правды, отчетливо понимая, что в случае если родители узнают, то ни за что не отпустят его к Владу, да еще и на всю ночь. — Один из одногруппников решил праздновать большой компанией. Будет почти вся группа, — ответил он. — И девочки? — с подозрением в голосе уточнил отец. — Ну, и девочки, конечно. Света с Аллочкой уж точно будут. Костик тоже пойдет. Насчет остальных не знаю, — врал, не краснея, Дима. — Ладно. Только смотри, не забывай о защите, если что, — будничным тоном, как само собой разумеющееся, произнес Петр Георгиевич, снова раскрывая отложенный журнал. — Папа, ну ты как скажешь, — всё же покраснел от смущающей прямоты отца Дима. - Ну, какая защита? Они мне вообще даже не нравятся! — Сейчас не нравятся. А выпьешь… Тебе и бегемот красивым покажется, — тут же припомнил ему старый случай отец. Тогда, на свое шестнадцатилетие, Дима впервые попробовал бокал шампанского, и его потом всей семьей пытались оттащить от приехавшей в гости тёти Риты, розовощекой веселой толстушки. — Ну, может, хватит мне уже припоминать эту историю? Во-первых, я не собираюсь больше пить. Во-вторых, тётя Рита вовсе не бегемот! Вполне себе симпатичная женщина! — продолжал оправдываться он. — Кто мне вообще с детства в голову вбивал, что в человеке главное не внешность? — и он с укоризной воззрился на отца. — Правильно, я говорил, — не отрываясь от журнала, продолжал отец. — Но и головой тоже думать надо, когда пару себе выбираешь. — Ну, а если любовь? Что тогда? — не отставал сын. — Любовь бывает разной, — покачал головой отец. — Не путай зов души с пьяным влечением. — И ты бы принял любой мой выбор, если бы действительно «по зову души», и я бы это доказал? — стал заранее прощупывать почву Дима. — А что, уже нам с матерью пора начинать бояться? — тут же отложил журнал отец. — Кто она? — его глаза вмиг посерьезнели, а брови нахмурились. — Ты ее не знаешь, папа, — решил не рисковать исправлять отца Дима. — Но не тётя Рита, уж поверь, — и он расплылся в веселой улыбке. — Я вообще не уверен, нравлюсь ли я ей так же, как и она мне. — А вот эту неуверенность в себе ты бросай! — сурово возразил отец. — Сын полковника Звягинцева в силах покорить сердце любой девушки, женщины и даже старушки. Я вообще любой твой выбор приму, если действительно по зову сердца. Главное, чтобы это не мужик какой-нибудь был. На эти слова Дима, до этого делавший глоток кваса из бутылки, поперхнулся и закашлялся. Жидкость хлынула из носа, обжигая едкими пузырьками газа, а на глаза навернулись слезы. — Петь, ну чего ты за глупости говоришь? Какой еще мужик? Дима у нас не такой, как эти педики из телевизора, — вступилась за сына мать. — Света, да кто его в чем обвиняет? — тут же завелся Петр Георгиевич. — Я отлично знаю, какой у меня сын. У него, в отличие от некоторых, всё нормально с головой, — явно намекал он на семью их соседа по лестничной площадке, Федора Петровича, сыновья которого, Артём и Алик, вели весьма разгульный образ жизни. Откашлявшись и утерев лицо от кваса протянутым мамой полотенцем, Дима решил уйти от греха подальше, не провоцируя родителей на разговоры по весьма щекотливой для Димы теме. «Если отец узнает, он точно меня убьет! — в отчаянии думал парнишка. — Прям как Тарас Бульба собственного сына. И не посмотрит, что я его единственный ребёнок». А тем временем всё ближе становился час встречи с Владом. Приняв душ и тщательно почистив зубы, Дима внимательно осмотрел себя в зеркале. Растительности на его теле практически не было. Те единственные несколько светлых волосинок, что раз в три дня вырастало у парнишки над верхней губой, он тщательно сбрил еще утром. Под мышками и в паху волос тоже почти не наблюдалось. «И в кого я такой женственный уродился?» — думал Дима, вспоминая фигуры отца и его братьев, дяди Степана и дяди Бориса. Все огромные, коренастые, не то что он, задохлик и тростиночка. С этими мыслями он втиснулся в белые джинсы, надел синюю майку с изображением парящего белого орла, а поверх нее накинул белую джинсовую куртку. Еще раз скептически осмотрев себя в зеркале, Дима удрученно покачал головой. «Да с чего я вообще взял, что могу понравиться Владу в таком смысле? — думал про себя он, с пакетом в руках сбегая по ступенькам лестницы. — С того вечера он вообще даже и намека не подал, что я для него хоть как-то привлекателен». Выйдя из подъезда, он увидел знакомый белый Ниссан, припаркованный недалеко, у соседнего дома. «Вот и выясню для себя всё сегодня», — уверенно подумал он, припуская к ожидающей его машине. *** — Привет, — расплылся Дима в приветственной улыбке, открыв боковую дверь и усаживаясь на свое место. Разговаривавший до этого по телефону Влад выключил сотовый и протянул руку для рукопожатия. — Привет. Что в пакете? Надеюсь, ты не тратил кучу денег на меня? — настороженно произнес он. — Нет, не переживай, — поспешил успокоить мужчину Дима, немного лукавя. — Там твой пиджак. Уже забыл? — А, ну тогда нормально. Готов к поездке? Родителей предупредил? — продолжал допрос мужчина. — Предупредил. Сказал, что иду на день рождения к одногруппнику. С ночевкой, — кивнул парнишка. — У меня папа — бывший военный. Он бы не понял, — сразу ответил он на недоуменный взгляд Влада. — Лучше бы правду сказал, — нахмурился тот. — Мне скрывать и стыдиться нечего. Если отец проверит и не найдет тебя, будут серьезные проблемы. — Не переживай. Мой друг, Костик, в случае чего прикроет. Я его предупредил, — настроение Влада передалось и парнишке, от чего он перестал улыбаться и посерьезнел. — Лично я тебе верю, Влад. Но отец — человек старой закалки. Он привык видеть во всех потенциального врага и угрозу. Тем более для меня. Не знать всей правды для него в этом случае будет лучше. Он знает, что я пошел на день рождения. И это правда. А вот к кому я пошел и с кем я хочу провести этот вечер, это уже мое личное дело. — Ладно, убедил. Но на будущее, не обманывай родителей. Я не хочу, чтобы у тебя из-за меня были неприятности, — уже менее серьезным тоном произнес мужчина. — Поехали? — Да, — улыбнулся Дима. — Жми на газ. — И включил музыку, делая громче ставшего уже любимым Bon Jovi. *** Влад жил в большом частном доме за городом. Два этажа, черепичная крыша шоколадного цвета, несколько спутниковых антенн и большая подъездная площадка - вот, что сразу бросилось в глаза Диме. Заехав на территорию и заглушив двигатель, Влад выбрался из машины и уверенно зашагал куда-то за дом, что-то проверяя. Наконец, он вернулся и знаком показал, чтобы Дима подошел к нему. — Хочу тебя кое с кем познакомить, — произнес он, беря Диму за руку и увлекая за собой. — Это Дик, — указал он на огромного черно-белого зверя, подведя парнишку к просторному огороженному сеткой вольеру. - Дик, это Дима. Друг, — уже более строгим голосом сказал мужчина, протягивая руку парня к сетке. Пес уткнулся в протянутую ладошку большим влажным носом, обнюхал ее и тут же лизнул. — Щекотно, — рассмеялся Дима. — Какой он хороший! Что это за порода? — Сибирский хаски, — ответил мужчина, пристально наблюдая за реакцией юноши. — Ты ему понравился. Он сразу чувствует характер людей. Плохого даже близко к себе не подпустит, не то что погладить. Мою бывшую он даже укусил как-то. — Бывшую? — недоуменно посмотрел на него парень, позволяя псу и дальше вылизывать свою руку. — Ты мне не рассказывал. — Да тут нечего и рассказывать. Женщины у меня не задерживаются, — нахмурился он. — Ведутся на деньги. А как ночь вместе провели, то всё, считают, что имеют полное право как на меня, так и на всё мое имущество. Последнюю еле выгнал. Она еще умудрилась переспать с моим деловым партнером у меня за спиной. Так что вот уже год я в стане убежденных холостяков, — и Влад улыбнулся совсем невеселой улыбкой. «Всё-таки он женщин любит, — с грустью подумал Дима. — Но я всё равно должен рискнуть». *** Внутри дом приятно удивил Диму чистотой и уютом, так не свойственной живущим в одиночестве мужчинам. Везде красовалась новенькая отполированная мебель, пушистые ковры, без единого намека на пыль. На стенах то здесь, то там, виднелись картины с изображением живописных уголков природы или моря. — Пойдем сразу к столу или показать тебе дом? — спросил Влад, забирая из рук Димы пакет и выуживая оттуда многострадальный пиджак. — Если тебе не сложно, то я бы хотел посмотреть. Ну, хотя бы твою любимую комнату, — попросил он, подойдя к одной из картин и рассматривая изображенное на ней спокойное море с плывущим белым кораблем. — Почти все картины нарисованы моей сестрой, — пояснил Влад. — Фелиция живет сейчас с мужем в Миконосе. Живопись — ее хобби. Рисует всё, что видит. А поскольку видит она в основном море, то и картины у меня здесь почти все на морскую тематику. Так что не удивляйся. — Очень красиво, — искренне похвалил Дима, отмечая про себя профессиональную четкость линий и мазков. — А какая из них у тебя любимая? — Ну, будешь у меня в спальне, покажу, — хитро улыбнулся он и подмигнул. «А может быть, у меня всё же есть шанс?» — подумал Дима, смутившись от слов мужчины. Влад водил Диму из одной комнаты в другую, объясняя и показывая, что и где находится. Продемонстрировал ванную комнату с огромной джакузи и сияющей сантехникой и зеркалами. Затем завел в огромный кабинет. — Это моя любимая комната. Здесь удобно не только работать, но и отдыхать. Напротив огромного мягкого дивана висела плазма с широкой диагональю, под ней, на специальном столике, возвышалась крутая стереосистема, по бокам от которой стояли несколько стеллажей с СD и DVD дисками. Осмотревшись, Дима заметил, что почти в каждом углу установлено по огромной музыкальной колонке. — Я смотрю, ты меломан, — кивнул в их направлении Дима, подходя к стеллажу с СD-дисками и просматривая названия. «Bryan Adams… Bon Jovi… Aerosmith… Depeche Mode…» — успел прочитать он. Но это лишь маленькая толика того, что было в весьма обширной и разнообразной коллекции Влада. — Да, есть такое, — ответил Влад. — Люблю хорошую качественную музыку. А еще всё, что может задеть за живое. — И почитать любишь, — теперь взгляд парнишки скользнул по многочисленным книгам, стоящим аккуратными рядами на книжных полках. Многие книги были на английском и немецком языках. На некоторых юноша рассмотрел греческие буквы. — Ты так хорошо знаешь язык, что можешь читать без перевода? — спросил он, взяв в руки одну из книг и открыв на середине. — Когда ведешь бизнес за рубежом, волей-неволей приходится учить язык, если не хочешь остаться с носом из-за того, что чего-то не дочитал и недопонял в контракте. К тому же, в Миконосе из-за большого наплыва туристов, английский стал почти вторым языком. — Завидую тебе лютой завистью, — восхитился Дима. — А вот у меня нет абсолютно никакого таланта к языкам. К медицине, физике, химии, математике - да. А вот всё, что касается языка и литературы- полный ахтунг. — Ну, раз хоть одно иностранное слово выучил, то еще не всё потеряно, — рассмеялся Влад, усаживаясь на диван и запрокидывая голову на мягкую спинку. — Поедем в Миконос, буду обучать тебя методом погружения. Ни одного русского слова от меня не услышишь, — начал стращать Диму он. — Если эта поездка вообще будет, — погрустнел Дима, возвращая книгу на прежнее место. — Будет, даже не сомневайся, — тоном, не терпящим возражений, заявил Влад. — Вот разочаруешься во мне и не захочешь брать с собой, — еще больше расстроился Дима, думая о своих неправильных чувствах к Владу. На эти слова мужчина неожиданно быстро поднялся с дивана, схватил парнишку в охапку и повалил за собой на диван, не выпуская из крепких теплых объятий. — Какой же ты у меня дурачок, — принялся он ерошить ладонями светлые кудри парнишки. — В тебе нет ничего, что смогло бы меня оттолкнуть или тем более разочаровать. Я вот больше за себя переживаю, — и он, наконец, отпустил Диму, пристально всматриваясь ему в глаза. На минуту повисло молчание. Расстояние между ними было совсем небольшим, так что они оба могли рассмотреть каждую черточку, каждую родинку на лицах друг друга. Дима быстро провел язычком по пересохшим губам. В ответ на это мимолетное движение влажной алой плоти глаза Влада расширились и потемнели, а губы приоткрылись, обдавая юношу теплым свежим дыханием. «Сейчас», — пронеслась мысль в голове у Димы, и он медленно стал наклоняться к столь желанным губам. — Кхе, кхе! — вдруг раздалось от двери в комнату. Испуганно отпрянув от мужчины, парнишка уставился на застывшую на пороге пожилую женщину в форме прислуги. — Что такое, Елена Дмитриевна? — не оборачиваясь на источник звука, спросил мужчина. Его глаза были прикрыты веками, а рот строго сжат. Казалось, что он чем-то очень сильно недоволен. — Всё уже готово, Влад Анастасович, — ответила женщина. — Спасибо, Елена Дмитриевна, мы уже идем, — Влад, наконец, взглянул в глаза Димы. Или он действительно умел хорошо держать себя в руках, или же на самом деле ничего не испытывал к Диме, но на его лице не отразилось никаких особенных эмоций. — Пойдём? — спросил он у замершего юноши. — Ага, — лишь смог выдавить из себя Дима, вставая с дивана следом за мужчиной. *** Пройдя в столовую следом за Владом, Дима в изумлении раскрыл рот, пораженный обилием самых разнообразных блюд, источающих просто умопомрачительный запах. — Ты что, решил тут целую роту накормить? — поинтересовался Дима, усаживаясь на предложенное место недалеко от Влада. — Тут же продуктов на неделю троим хватит! — Ну, не знал, что ты любишь. Потому попросил Елену Дмитриевну приготовить стол как для особенного гостя, — пояснил он. — Наверно, в ее понимании, особенный — это жутко голодный узник Бухенвальда с размером желудка как у слона, — улыбнулся он. — А я всё голову ломал, как ты умудряешься в одиночку справляться с таким огромным домом. Вокруг ни пылинки, всё начищено и сияет, — улыбнулся шутке Дима, наблюдая, как Влад раскупоривает бутылку вина. — Если бы не Елена Дмитриевна, я бы совсем одичал, отрастил бороду и утратил все черты человека, — разлил по бокалам темную алую жидкость Влад. - Ну, что, — и он, отставив бутылку в сторону, поднял свой бокал. — За нашу дружбу? — Подожди, — жестом остановил его юноша, вызывая удивление на лице мужчины. Затем полез в карман и достал маленький красный мешочек. — Сначала я бы хотел поздравить тебя с днем рождения и кое-что всё-таки подарить. Мужчина в ожидании замер, не произнося ни слова и внимательно следя за парнишкой. — Я долго думал, что подарить человеку, у которого есть всё. Честно, перерыл весь интернет, но так и не нашел ничего путного. Потом в пятницу, когда ты оттирал руки, помнишь? — мужчина в ответ только кивнул. — Я кое-что заметил на твоих ладонях. Дай, пожалуйста, руку, — и Дима протянул в просительном жесте свою ладонь. Влад с интересом подал руку Диме и сам уставился на нее, как будто никогда до этого не видел. — Вот видишь, это линия жизни, ее все знают, — показывал Дима, проводя пальцем по линии на ладони Влада. — А вот здесь, на подушечке большого пальца параллельно ей обычно тоже идут линии, но тоньше и незаметнее. Так вот, эти линии отражают, сколько у человека ангелов-хранителей. Посмотри, вот у меня две таких линии, — и парнишка показал Владу свою ладонь, на которой действительно в указанном месте были отчетливо видны две тонкие линии. — Я даже знаю, что меня охраняют мои дедушки Петр и Георгий. А вот у тебя эта подушечка абсолютно гладкая, без единой линии, — продолжил Дима. — И что это значит? — удивленно спросил Влад, рассматривая его и свою ладони. — Это значит, что своего ангела-хранителя у тебя нет, — и парень серьезно посмотрел в его глаза. Потом, раскрыв бархотку, что-то аккуратно из нее вынул и положил во все еще раскрытую ладонь мужчины, накрывая сверху своей рукой. — Поэтому я дарю тебе своего ангела-хранителя, — и Дима убрал свою ладонь, открывая взору Влада небольшой серебряный крестик с продетой в него красивой плетеной цепочкой. — Перед тем, как ложиться спать, я попросил дедушку Петю защищать тебя и всегда быть рядом. Теперь ты никогда не будешь один. Внутри у Влада что-то екнуло и сжалось, а в глазах на миг всё поплыло. Сморгнув невольно навернувшиеся слезы благодарности, он притянул к себе парнишку и бережно прижал к своей груди. — Спасибо, мой хороший, — прошептал он, утыкаясь носом в теплую шею и вдыхая уже ставший по-настоящему родным запах.- Такого подарка мне еще никто и никогда не делал. Спасибо… — Позволишь? — и юноша, отстранившись, снова взял в руки цепочку, расстегнул замочек и, обойдя Влада со спины, защелкнул ее у него на шее. — Пусть хоть какая-то память обо мне всегда будет с тобой. — Я тебя никогда не смогу забыть, — покачал головой мужчина, потом сжал все еще лежащую на его плече теплую ладонь парнишки и поцеловал. По руке Димы пробежали мурашки, а сердце заныло от тихой грусти и тоски. Ему так хотелось обнять эти широкие плечи, прижаться грудью к сильной спине, взять на себя его боль, поддержать и, наконец, признаться. Признаться, что любит Влада, что больше не может без него. Но Дима не смог пересилить свой страх быть отвергнутым и непонятым. Он побоялся признаться и увидеть в столь любимых глазах презрение и ненависть. — Носи на здоровье, — сглотнув подступивший к горлу ком, тихо произнес он и, сев на свое место, поднял бокал. — А вот теперь выпьем за дружбу! — и Дима опрокинул в себя залпом терпкую алую жидкость.