Поцелуй ангела

Далёкий отголосок неясного звука потревожил бездонную тишину. Слабый, едва уловимый, он походил на одинокую точку, случайно ворвавшуюся в глубокий сон и затерявшуюся в его лабиринтах. Но вот он повторился - и новая точка прокатилась по вязкой пустоте, разбавляя её слабым эхом. Новый звук, затем - ещё и ещё, и вот уже точки сплетаются между собой, превращаясь в звуковые импульсы, учащающиеся с каждой минутой. Испуганно скукожилась тишина, отступая на задний план, встрепенулся слух, пробуждённый нарастающей гаммой звуков. Осторожные поначалу, они становились всё отчётливее и ближе. Низкие ноты чьих-то шагов, чей-то едва различимый шёпот, монотонная пульсация аппаратуры, серебристые нотки льющейся воды... Надо же, сколько у тишины разнообразных звуков! Где-то в пустоте пронеслась яркая вспышка и тут же, словно в безмерных просторах Вселенной, утонула во мраке. Увязнув в неуютной мгле, она затем вынырнула обратно и, на сей раз задержавшись чуть дольше, снова скатилась во тьму. Но её судьбу повторила другая. Прорезывая матовым свечением темень забытья, она полыхнула поярче, на минуту зависла, дожидаясь, пока на смену ей придёт третья. А та в свою очередь передала эстафету четвёртой, пятой... И вскоре их стало так много, они вспыхивали так интенсивно, что не выдержавшая подобной пытки тьма растворилась на их светлом фоне, уступая место возвращающемуся в реальность сознанию. Саша с трудом подняла тяжёлые веки. Сквозь медленно рассеивающуюся пелену слабо проступили размытые очертания. Белое помещение, белый потолок. Яркий свет мягко ложился на стены. Никакого мрака, никакого холода, никакого тумана. Сухо и тепло. Где на этот раз Саша очутилась? Слабо оглядывая всё вокруг, она с нарастающим беспокойством отметила, что это место ей незнакомо. Неизвестное помещение, чуждое пространство, подозрительный воздух, настораживающие звуки... И среди всего этого вихря пугающих восприятий только одно было ей привычным: чьё-то прикосновение. Кто-то по-прежнему держал её за руку - заботливо, бережно, нежно, - и, медленно переведя глаза, она увидела слева от себя мужской силуэт. Сидя у кровати, он крепко удерживал её ладонь и, прислоняясь о её тыльную сторону лбом, застыл в ожидающей позе. Саша не сразу узнала этого человека: глаза её ещё стойко заволакивала пелена. К тому же он сидел, наклонив голову, и Саша видела только часть лица и темноволосую макушку. Но вот он вздохнул - едва уловимо, с тоской, - и что-то в нём показалось ей очень знакомым. Да кто это рядом с ней? Понимание Саши, оберегая её, не спешило включаться в работу, и, осознав это, она попыталась сжать мужчине руку. Слабые жесты, едва уловимые движения безвольных пальцев; однако он тотчас поднял голову и вскинул на Сашу глаза - небесно-голубые, лучезарно-чистые. Совсем, как у... На миг Саша даже испугалась - так неожиданно они напомнили ей взгляд того самого ангела, которому она противостояла в непонятном мрачном месте. Но в ту же минуту другая мысль пронеслась в её голове: эти глаза были другими. Что-то разительно отличало их - что-то, чего Саша ещё не могла понять, но что отчётливо ощущала. И светлая радость коснулась её измученной души, по нервам покатились тёплые потоки, и чуть заметная улыбка коснулась её губ. Это же Джаред - человек, к которому она так долго шла и которого наконец отыскала! Как она могла сразу его не признать? А его аквамариновый взгляд прикипел к её лицу, на миг удивился, затем встрепенулся, ожил и вдруг задышал живой безграничной радостью, исходящей из самого сердца. И была она такой глубинной, что в омуте его чарующих глаз даже сверкнули слёзы. Словно боясь спугнуть Сашу, Джаред осторожно придвинулся ближе и, всё ещё не выпуская её руку, приложил к своей щеке. - Привет, любовь моя! - шепнул он чуть слышно. - Наконец-то ты проснулась! А разве Саша спала? Не блуждала в каком-то зловещем месте? Не искала с надрывным отчаянием выход? Не утомила себя так, что всё её тело болело? И не просто болело, а жгло огнём, кололо иглами, хлестало кнутом... Как если бы незримый деспот устроил садистскую пытку. Он тыкал в него ножами, хватал раскалёнными щипцами, прокатывался катком... Интересно, что за удовольствие получал он при этом? - Где я? - слабо выдохнула она. - Ты в лучшем медицинском центре Лос-Анджелеса, моя радость. Но это неважно. Важно, что теперь всё будет хорошо. Главное, что мы вместе. Да, Саша была с этим согласна. Она ведь тоже так этого ждала. И пусть многое ещё было непонятным, о многом хотелось узнать, но сейчас она ощущала дикую слабость, сознание отвыкло от нагрузок и воспринимало всё с трудом. Единственное, что она полностью уяснила, это то, что Джаред - здесь, с ней рядом. А значит все скитания позади. Такая мысль оказалась пролитым на душу бальзамом, на что истерзанное сердце отозвалось долгожданным облегчением. - Дай мне воды. Приподняв её вместе с подушкой, Джаред стянул с тумбочки стакан и поднёс к её губам. Саша сделала глоток. Живительная влага прохладой прокатилась по горячим внутренностям - и потешавшийся над телом демон отступил. - А как я здесь очутилась? Джаред помедлил с ответом, тщательно подбирая слова. Не мог же он сейчас выкладывать всю правду разом, поэтому решил отвертеться маленькой фразой: - Самолёт при посадке стукнулся носом о землю. И его немного занесло. - Самолёт? - Нос. - Но наш сектор располагался ближе к хвостовой части, - возразила Саша. - Почему же и нас задело? - А у этого самолёта нос оказался слишком большим. Просто огромным. Практически весь самолёт - один сплошной нос. - Тогда это уже не самолёт, а буратино. Я что, полетела в Америку на выстроганном бревне? Джаред не без удовольствия отметил, что мыслительные способности Саши не пострадали. И это вызвало у него облегчённую улыбку - впервые за долгое время. - А ты помнишь, что полетела в Америку? - спросил осторожно. - Конечно. - И сам перелёт? - Да. - А меня ты помнишь? В его тихом голосе звучала опаска, как если бы он боялся услышать отрицательный ответ; глаза смотрели с такой открытой надеждой, граничащей с мольбой, что у Саши стиснулось сердце. О, Джаред, глупый, ты единственный, о ком она помнила постоянно! - Джаред, милый, я помню всё. - Всё? - лицо его прояснилось. - И как мы познакомились? - Помню. - И как я изредка заезжал в вашу страну? - Угу. - И как мы встречались? - Тоже. Причём до мелочей. - Вот как? - Джаред и обрадовался, и удивился. - Стало быть, и нашу игру в бильярд помнишь ? - Да. Я проиграла. И осталась должна тебе желание. Джаред снова слегка улыбнулся и, поцеловав Сашину ладошку, тихо проронил: - Так вот я хотел бы его загадать. - Сейчас? - Да, именно сейчас. Вдруг я потом не успею? Сквозь завесу слабости и боли Саша всё-таки удивилась. Что Джаред имел в виду? О чём он? Либо она ничего не понимала, либо он не учёл, что... - Джаред, но сейчас я мало что могу. - Это ты сможешь. Я уверен! Главное - захотеть. Он смотрел на неё серьёзно, с выстраданной болью, как если бы от этого желания зависела вся его жизнь. И Саша вдруг отчётливо поняла, что для него это действительно важно. Видимо, все дни, проведённые у её изголовья, эта мысль настойчиво бередила его разум, неистово терзая душу. - И что это за желание? Джаред наклонился ближе, заглянул Саше прямо в глаза и тихо, словно боясь, что кто-то услышит, произнёс: - Пожалуйста, ты только живи! Тихий ласковый голос, спокойный ровный тон. Но за ними Саша уловила рвущуюся наружу бурю исстрадавшихся чувств и эмоций. Боль, страх, отчаянье, волнение, надежда - всё это бешеным вихрем сплелось в этих словах воедино и, вырываясь наружу, словно в зеркале, отражалось в глазах. И Саше показалось, будто покачнулась планета, воздух стал вакуумом и над головой грянул гром. Только осуждённый на казнь смертник мог просить таким тоном о последней милости своего палача. Достигающий души импульс прокатился по нервам - так молниеносно быстро, что дыхание за ним не успело, и сердце замерло на миг. Саша прикрыла глаза, ощущая, как из-под ресниц по их уголкам предательски поползли слёзы. О, небо! Джаред, как ты так можешь?! - Нет, любимый, только не это! - дрогнул её слабый голос. - Загадай что-нибудь другое! Прошу тебя! - У меня нет другого желания, душа моя. Только это. Его глазами на Сашу смотрела вся боль выстраданного сердца, казавшаяся такой непосильной, что по его щеке тоже скатилась скупая мужская слеза. И в их глубине она отчётливо рассмотрела страх. Страх потерять её навсегда. - Но... вдруг я не смогу его исполнить? - Ты должна! Ты обещала! Ты же не станешь спорить, что оно несерьёзно? Так выполни его! Напряжение, так долго державшее Джареда в оковах, наконец прорвалось наружу, полностью окрашивая собой этот момент. Сердце, нещадно нывшее все эти страшные мучительные дни, взмолилось о пощаде, воспалённые нервы на миг дали сбой. И, поддаваясь этому, он то и дело прижимал к губам Сашину руку, повторяя только одно: - Обещай. Обещай мне это. Обещай, что будешь жить! Пусть даже ты решишь от меня уехать. Пусть даже захочешь вернуться домой. Главное для меня - знать, что ты живёшь на этом свете! Ведь без тебя весь мир становится сиротой! Тихое признание, словно толчок. От него встрепенулось понимание, включаясь в работу, и Саша неожиданно постигла всю внутреннюю боль дорогого ей человека - такую же безысходную, какую по ту сторону жизни испытывала сама. - Хорошо, - шепнула она, проводя по милому лицу ладонью. - Я постараюсь. Но, если не выйдет, не наказывай меня, ладно? Джаред лишь горько улыбнулся, оценивая шутку, а затем снова более чем серьёзно поглядел на неё. - У тебя должно получиться, Саша. Иначе именно ты накажешь меня. Голубые глаза Джареда уже спокойнее обнимали Сашу. Эмоции в их глубине улеглись, шторм перешёл в штиль, и теперь только пленительная мягкость глядела из них. И в очередной раз она уловила в них что-то, чего не могла объяснить словами, но что так чарующе и нежно касалось сокровенных уголков души. Так какой же силой эти глаза обладали? Какую же тайну хранили они? Отзвук открывающейся двери вторгся в эти мысли, послышались чьи-то шаги, ступившие внутрь, и почти тотчас - чей-то знакомый голос: - Джей, братишка... - Тс-с..., - повернулся к вошедшему Джаред, приложив к губам палец. - Говори тише. Но вошедший умолк вовсе. Натомест его шаги приступили ближе, и в поле видимости Саши возникла рожица Шенна - настороженная, с вопросительным выражением, радостная и удивлённая одновременно. Увидев, что его предположения оправдались, он вспыхнул от внутреннего ликования и улыбнулся во весь рот. - Приве-ет! Наконец-то ты с нами! Как же мы долго этого ждали! Он говорил тихим, вкрадчивым голосом, словно боясь её напугать, тогда как ему безудержно хотелось - это было отчётливо видно - закричать от радости во всё горло, запрыгать до самого потолка, завертеться волчком... Но понимание ситуации сдерживало его. - Ты не шути так больше, ладно? - продолжал он. - Это не я, Шенн. Это всё самолёт. Он оказался со слишком большим носом. - Чё? - на миг удивился тот, ничего не поняв. - О, да, настоящий карлик-нос. Ух, я бы его - за нос, да - об землю! - Шенн! - негромко пресёк его Джаред. - Не грузи Сашу всяким хламом. - А и правда. Он и так уже шмякнулся. - Шеннон! - Прости, прости, - усевшись рядом с братом, он тоже потискал Сашину руку. - И всё-таки сегодня безумно счастливый день: две отличнейшие новости сразу! - А какая же другая? - поинтересовался младший, понимая, что первая касалась Саши. - Та, что Таня наконец прилетает. Хоть понимание Саши и было ещё ослабленным, однако эту информацию восприняло так резко, что с губ её сорвалось: - Что? - Да, малышка, твоя сестра летит сюда. Она уже давно порывалась это сделать - сразу, как только всё это случилось, - но волокита с документами немного затянулась. Но Таня постоянно была на связи. Звонила, справлялась о твоём состоянии, волновалась... Ха! - и Шенн улыбнулся возникшей в голове мысли. - О том, что ты пришла в себя, она ещё не знает. Вот это будет для неё сюрприз! Сюрприз? Ох, Шеннон, Шеннон! Знал бы ты, кого этот сюрприз действительно ожидает! Причём такой, который наверняка ввергнет в шок. И вдруг сердце Саши конвульсивно встрепыхнулось, дыхание сбилось - и медицинская аппаратура предательски зафиксировала сбой. Возникшая у неё мысль была так неожиданна, что для неё самой стала шоком. - Саша, милая, ты чего? - мгновенно всполошился Джаред. - Что случилось? - вторил ему и брат. Они так искренне насторожились, так обеспокоенно заглядывали в глаза, что Саша поспешила успокоить: - Я в порядке. Всё нормально. Правда. - Шенн, беги за доктором, - не унимался Джаред. - Уже давно следовало его позвать. - Точно. Чё-то мы сглупили оба. Видимо, на радостях. Я - сейчас, - и Шеннон поднялся. - Но я же сказала, что всё хорошо. - Но доктора всё равно позвать надо. Он должен знать, что ты очнулась. Старший Лето уже сделал несколько шагов к двери, как голос Саши окликнул его: - Шенн, постой! Погоди немного. Сначала обещай, что позвонишь Тане и попросишь её не приезжать. Крайнее удивление вперемешку с лёгкой ошарашенностью пронеслось в глазах старшего Лето. Не ожидая такого, он переглянулся с братом, безмолвно гадая, что могло стать причиной столь странного поведения Саши. Быть может, последствия комы сказывались на ней? - Алекс, ты чего? Тане с самого начала хотелось быть с тобой рядом, она там и так вся изнервничалась-извелась. И если бы не эта бумажная канитель... - Я знаю, Шенн. Я всё понимаю. Но... Таня ведь тоже полетит самолётом? - Ну да. Более эффективного способа пересечь океан просто не существует. - Ну вот. А это, как выяснилось, небезопасно. - Сашенька, милая, с Таней всё будет хорошо, - заверил Джаред, поняв, что она имела ввиду. - Ты, главное, не волнуйся. - Конечно, - поддержал его Шеннон. - Двух одинаковых ситуаций быть не может. - Даже если и так, позвони ей. Пожалуйста, позвони. - Алекс, глупышка, твоя реакция мне понятна, но поверь: перелёт пройдёт на "ура!". - Откуда такая уверенность? Шеннон, если с Таней что-то случится, ты самый первый не сможешь себя простить. Ты кое-чего не знаешь. Ты... Просто сделай, как я прошу: позвони! - Даже при огромном желании я не могу этого сделать: она уже в воздухе. - Что?! - Таня вылетела три часа назад и сейчас - уже где-то над океаном. Это был удар наповал. Нокаутированное понимание сдало свои позиции, и без того слабые силы покинули тело, и Саша обессиленно откинулась на подушки. Скользнула взглядом по потолку, глубоко вздохнула и, на миг сомкнув веки, ощутила, как из-под ресниц опять скатилась горячая слеза. - Саша, любимая, прошу тебя успокойся, - тут же услышала над собой. - С Таней всё будет в порядке. Вот увидишь. - Да, - устало выдохнула она, понимая, что уже ничего нельзя изменить. - Наверное, я действительно зря паникую. - Просто ты боишься за сестру. Потому, что любишь её. - И я люблю, - отозвался Шеннон. - И жду-не дождусь, когда она приедет. Не накручивай себя, Алекс, с Таней ничего не случится. Наша любовь её защитит. - Надеюсь. Но не мешало бы заручиться поддержкой ещё одной силы. Самой мощной... Ты веришь в Бога, Шенн? - Конечно. - Тогда остаётся только молиться. На минуту Лето-старший настороженно повёл бровью, подозрительно прищурился, словно пытаясь понять больше, чем услышал; но, так и не отыскав в словах ничего сомнительного, затем согласно кивнул. - Я - за доктором. И он вышел. А Саша, проводив его взглядом, перевела глаза на Джареда и, уловив его разгадывающе-выжидательный взор, тихо вздохнула: - Причём молиться надо сразу за двоих.