Я буду рядом

      Вцепившись пальцами в туго затянутый пояс собственного халата, Джафар застыл перед резной дверью в спальню Синбада. В душе звенело трусливое и недостойное желание сбежать, но оно было не настолько сильным, чтобы он отказался от такой прекрасной возможности разобраться наконец-то во всех этих чувствах, которые не дают ему спокойно и холодно мыслить вот уже который день.       На другом конце коридора раздались шаги — кому-то ещё не спалось в эту ночь. Панически вздрогнув, Джафар бесшумно отворил дверь и скользнул в комнату.       — Ты всё-таки пришёл, — Синбад повернулся к нему, накидывая себе на обнажённые плечи полотно плотной ткани. Его волосы были собраны тяжёлой заколкой. Судя по всему, он был только что из ванны.       — Ну я же обещал, — промямлил Джафар, стараясь не наблюдать за тем, как несколько капель воды скользнули по накаченному животу мужчины под пояс его белоснежных шаровар. Он снова затеребил нервно полы халата, чувствуя, как морозец пробежался по коже остатками холодных капель — сам он ведь тоже недавно вымылся.       Синбад, вытаскивая из волос украшенную камнями заколку и позволяя им рассыпаться мягкой волной по плечам и спине, внимательно наблюдал за своим гостем. Без своей извечной куфии и наряда Джафар тут же растерял напускную важность, становясь обычным смущённым пареньком, довольно хрупким, похожим на какой-то экзотический цветок, случайно завезённый в эту страну.       — Ты тогда сказал, что хотел бы поговорить наедине, — начал Джафар, не желая больше затягивать и так ставшее уже неловким молчание.       — Это так, — Синбад шагнул к нему, загадочно улыбаясь, — но не только это.       — А что же ещё? — тот вздрогнул, чувствуя, как пальцы его Повелителя скользнули по шрамам на его запястье.       — Пусть это пока побудет секретом, — приподнимая его несопротивляющуюся руку, Синбад прижался губами сначала к ладони, а потом — к коже на запястье, чувствуя, как пульс Джафара забился под его губами.       — Син, — Джафар из последних сил старался не поддаваться странному желанию просто преодолеть это расстояние в каких-то полшага и безмолвно обхватить своего глупого Повелителя крепким, как раз всё говорящим объятием. Но ведь это было бы так... это изменило бы всё, — я запутался, — признался он, всё ещё не решаясь освободить своё запястье из власти осторожных пальцев и безумно нежных губ. — Помоги мне понять, что изменилось.       — Я могу сказать тебе, что изменилось во мне самом, но, — тихо произнёс Синбад, всё так же касаясь губами его запястья, — что изменилось в тебе — ты должен понять, признать это сам. Я только могу чуть-чуть тебе помочь, — он хитро блеснул глазами, и Джафар не смог удержаться от улыбки.       — Так что же в тебе изменилось, а? По мне, ты всё такой же беззаботный и обожающий находить себе приключения и проблемы даже там, где их в принципе не может быть, — он изобразил возмущение, хотя в его глазах плясали бесенята. — И как ты до сих пор правителем Синдрии остаёшься, не понимаю.       — Просто я не могу себе позволить оплошать ради одного, иногда занудливого, но неимоверно милого Советника.       — Я не милый, — пробурчал Джафар, краснея.       Синбад положил руку ему на затылок, вынуждая его шагнуть к себе.       — Нет, очень милый. А ещё притягательный. И самый важный для меня человек, — прошептал он, наклоняясь к его губам.       Джафар широко распахнул глаза, растворяясь в этих словах и чувствуя себя оглушённым ими. Вцепившись пальцами в плечи стоящего рядом мужчины, он уткнулся носом ему меж ключиц.       — Правда... самый важный? — пробормотал он, и его дыхание немного защекотало Синбаду кожу.       Синбад провёл ладонью по его волосам, ероша их на макушке.       — Я скажу ещё одно, что я никому никогда не говорил, — произнёс он, и Джафар приподнял на него взгляд. — Я люблю тебя.       Джафар снова ощутил стойкую необходимость уткнуться носом ему меж ключиц, спрятаться от этих самых желаемых и в то же время пугающих слов, но Синбад не дал ему этого сделать, за подбородок приподняв пальцами его лицо.       — Ну как, я помог тебе?       — Помог смутиться?       — Ну не только это.       — Я люблю тебя, — вдруг выпалил Джафар. — И я это понял раньше, чем ты, — не удержался он от ехидства.       Синбад ничего не ответил, только потянул его за руку за собой к кровати. Сев на неё, он мягким, осторожным движением усадил Джафара к себе на колени, словно боясь спугнуть его.       — Я так боялся, что ты не поймёшь, оттолкнёшь меня, — прошептал он ему в шею, не защищённую, как обычно, тканью. — А теперь я понимаю, что не смогу сдержаться от того, чтобы сделать тебя только моим. Ты же не оттолкнёшь меня?       — Я готов, — выдохнул парень, пропуская меж пальцев одну из длинных прядей его волос. — Точнее, я хочу этого, — выдохнул он, чувствуя, как Синбад, расправившись с поясом на его халате, уже сдёрнул скользящую ткань с его плеч. Не желая оставаться в долгу, он стянул с мужчины то самое полотенце, которое скользнуло на пол у его ног.       Синбад медленной лаской целовал его шею, в то время как одна его ладонь уже дразняще распаляла в Джафаре желание нетерпеливо ёрзать на его коленях, касаясь горошин сосков, то накрывая их, то замирая в паре сантиметров от гулко стучащего под кожей сердца. И каждое её такое движение заставляло Джафара сладко вздрагивать, прикусывать губы и смелеть с каждой секундой.       Синбад с улыбкой коснулся губами красной от смущения скулы парня, словно желая попробовать его смущение на вкус. Джафар, почувствовав это, повернулся к нему, потянувшись губами ещё за одним поцелуем. Синбад не стал отказывать ему в этом, даря его мягким губам невесомое касание, которое тут же переросло в чувственную нежность и в то же время противостояние за право вести в этом поцелуе, которые стал для Джафара своего рода побуждением действовать дальше.       Владыка Семи Морей, ощутив, как Джафар собственнически обхватил руками его шею, путаясь пальцами в его распущенных волосах, решил наградить его за эту маленькую смелость. Джафар вновь вздрогнул, когда Синбад рваным движением ладони провёл по его напряжённому животу, словно таким образом стирая последние грани, что его сдерживали. Простонав что-то невнятное в поцелуй, он впился пальцами в плечи Синбада, наверняка оставляя на них красные отметины.       — Приподнимись немного, — хрипло проговорил Синбад, прикусывая кожу на его шее, как раз под выступающим кадыком и ощущая слабый кивок.       Джафар, снова вцепившись пальцами в его плечи, чуть приподнялся на его коленях, позволяя стянуть с себя шаровары. И впервые слабо простонал, чувствуя, как пальцы Сина обхватили его уже истекающий смазкой член.       Синбад обвёл большим пальцем головку, скользнул подушечками по напряжённому члену, подразнил лаской яички, отчего Джафар, чувствуя, как ему меж ягодиц упирается скрытое тканью шаровар возбуждение мужчины, ещё раз простонал ему в ухо его же имя и сам прикусил кожу на его плече, оставляя на ней красный след.       Синбад опрокинул его на покрывало, поднимаясь с кровати. Немного отползя ближе к центру и схватившись за одну из шёлковых подушек, Джафар жадным взглядом наблюдал за тем, как мужчина стянул с себя уже надоевшие ему шаровары и, облизнув отчего-то пересохшие губы, вновь навис над ним, напоминая собой сильного хищника, который наконец завладел своей добычей.       — Син... — прошептал Джафар, которого немного охладило ощущение непонятного страха, но всё же он, собравшись, протянул руку, оглаживая ладонью щёку своего теперь уже практически любовника.       Нежно поцеловав его подрагивающие пальцы, Синбад потянулся куда-то к спинке кровати, выуживая из горы подушек бутылочку с ароматическим маслом.       — Расслабься, — пробормотал он, оглаживая Джафару живот и плавно переходя ладонью на бедро. — Ты можешь согнуть ноги в коленях?       Снова покраснев, Джафар выполнил его просьбу и прикрыл глаза, комкая пальцами простынь. Казалось бы, что было сложного в том, чтобы расслабиться, отдаться во власть этих осторожных прикосновений, становящихся всё развратнее? Но это ведь значило намного больше, чем просто идти на поводу у своих желаний. Это была новая форма их доверия друг другу.       Обведя влажными пальцами колечко мышц, Синбад, успокаиваясь, глубоко вздохнул. Несмотря на то, что его собственное возбуждение уже просто изнывало, требовало откинуть в сторону этот обязательный ритуал подготовки, он уговорил себя быть осторожным, внимательным. Ведь желание того, чтобы этот хрупкий, доверившийся ему парень испытал как можно меньше боли, было сильнее.       Первый палец медленно проник в анус, оглаживая его стенки. Почувствовав это, Джафар было дёрнулся, но Синбад успокаивающе погладил его по щеке.       — Потерпи немного, — он чмокнул его во влажный от пота лоб, чувствуя, как ресницы Джафара щекотнули его щёки — тот резко распахнул глаза, когда Синбад проник в него ещё двумя пальцами.       — Син... — пробормотал он, ловя его свободную ладонь своей и переплетая пальцы. А через несколько мгновений он простонал что-то невнятное, немного прогибаясь в спине, когда пальцы Синбада задели бугорок простаты.       Ощущая, что достаточно растянул податливые мышцы, Синбад наконец-то решился. Его пальцы выскользнули из ануса парня, и тот, теперь скользнув рукой ему на шею, простонал ещё раз:       — Син... Я хочу...       — Я тоже, — выдохнул он, парой движений нанося на свой член масло.       Проникновение всё равно оказалось не таким лёгким, как хотелось бы. Даже растянутые его пальцами, мышцы всё равно сдавливали его член, и единственное, что ему оставалось — это успокаивающе гладить бёдра подрагивающего от напряжения Джафара и тихонько целовать его искусанные губы.       Но вскоре его ровные, ритмичные движения захватили Джафара, заставляя его подаваться бёдрами навстречу, вжиматься кожей в кожу, ловить рваное дыхание Синбада своими губами и в то же время выстанывать его имя, жадно вцепляясь пальцами в его плечи и оставляя на них царапины. Всё это погружало Синбада в круговорот касаний, ощущений, едва слышимых и в то же время оглушающих звуков. И он, чувствуя, что больше не в силах сдерживать этот ритм, поддался погоне за скорой разрядкой, в такт своим толчкам лаская ладонью истекающий смазкой член Джафара.       Ещё один резкий и в то же время протяжный стон — кому из них он принадлежал, Джафар так и не понял, чувствуя, как горячая сперма Синбада выплёснулась в него. Собственный оргазм накрыл его, оглушил, и он расслабленно обмяк на шёлковой, холодящей кожу простыне, пытаясь восстановить дыхание и ощущая, как Синбад, выскользнув из него, притянул его к себе, ленивыми, но в то же время ласковыми движениями оглаживая ладонью его грудь.       Они ничего не говорили, разговаривая невесомыми прикосновениями, рваными выдохами и лёгкими поцелуями. Но всё же Синбад, прижимая прикрывшего глаза и довольно улыбавшегося Джафара, мягко произнёс:       — Ну что, будешь рядом со мной каждую минуту?       Тот, примостив голову у него на плече, с лёгкой улыбкой ответил:       — И каждую секунду.