Обязательно получится

Шар родной планеты пестрел яркими красками там, где его освещали солнечные лучи, и сверкал крошечными точками крупных городов в местах, куда они не достигали. Двое наслаждались предоставленным судьбой и светлым гением видом. Расстояние между ними — ладонь. Они готовы сидеть так вечность: слушать тишину, упиваться близостью и едва касаться чужой руки в мимолётной ласке. Просто быть рядом и никуда не спешить. В жизни друг для друга они значили слишком много и вместе с тем ничтожно мало. Величайший из магов современности, лучший друг и член гнезда императорской четы, участник Совета Магов, с отличием окончивший Красную и Белую башни Академии в Галарэне. Удивительнейший из ныне живущих людей, он значил для неё намного больше, чем учитель и хороший друг. Порой девушка со страхом ожидала момент, когда он оставит её. Осознавала, что этот день станет для неё крахом всего. Кажется, эти чувства называются совсем иначе… Тимиредис тер Ансаби, наследница древнего рода Ансаби, девушка пережившая многое, но не сломившаяся. В будущем, несомненно, великий маг, который оставит свой след в истории мира, а сейчас — чужая невеста. Пока он опекун и учитель, то может присутствовать в её судьбе, однако в дальнейшем… Шон не до конца это осознавал, но подозревал: как только Аскани по праву назовёт кузину своей, всё изменится. Его хрупкий воробушек с душой дракона будет потеряна навсегда. Для него. Для них. Разве может быть иначе для того, кто слишком успешно бежал от самого себя? «Разве можно смотреть на меня — так? Будто нет ничего лучше, интереснее и прекраснее? С такой искренностью, что я тону в твоём взгляде и не могу — не хочу — спастись. Как произошло, что быть с тобой стало необходимостью? Если потребность дышать можно заменить магией, то как… чем заменить тебя: твой запах, ставший родным, твои прикосновения, ни на что не похожие…» »… твой голос и то, как ты улыбаешься только мне? Как позабыть мир, в который позволяешь заглянуть единицам. Как жить без тебя, когда даже один день — испытание. Попытки отвлечься бессмысленны, ведь невольно думаю, что и тебе было бы интересно. Как избавиться от роя мыслей, вечно сводящегося к тебе. И перестать задумываться — нужно ли это вообще?..» »… Ты рядом, но мне мало. Продлить прикосновение, сомкнуть сильнее кольцо рук и нежиться в твоих. Уткнуться и вдыхать твой запах не украдкой, словно вор в ночи. Хотя, я и есть вор. В ночи, ведь только тогда мы можем быть вдвоём. Единственное время, когда принадлежим друг другу. И смех, и грех, но даже такие часы украдены — никто нас не беспокоит лишь из-за заклинания. А ещё любая ночь имеет свойство заканчиваться…» »… наступит новый день и ты уйдёшь. Оставишь одну, но я и не подумаю обижаться. Знаю — ты никогда не сможешь принадлежать только мне, хотя порой так невыносимо хочется иного. Как утешение — полночь. Даже если ты далеко и устал, скучен твой день или полон событий, остаётся кое-что неизменным. Пернатая сущность «своевольно» прилетит ко мне, какие бы расстояния нас не разделяли. Утром, ругаясь и ворча, улетишь, веля гнать Мраков взашей…» »… нагло соврав. Единственная ложь, но и её ты видишь насквозь. Ворон и дракон могут не лгать, что тянутся к тебе. Как может быть иначе?! Разве можно добровольно отказаться от этого тепла, от нежности, которые ты даришь безвозмездно? Они готовы ждать тебя и твоего дракона сколько угодно. Впрочем, я тоже недалеко от них ушёл. Единственное нас отличает: я понимаю, что тебе будет лучше с Аскани. Правильнее. Пока же позволь просто быть рядом. Мой боевой Воробей. Нет, Кузнечик. Маленький и хрупкий, но такой отважный. С самого начала называл тебя так, не понимая, почему позволяешь это…» »… Любой другой за такую вольность получил бы, но не ты. Самый-самый для меня абсолютно во всём. Позволишь ли быть рядом? Разрешишь узнать твои другие стороны, понять, что и ты не идеален. В последнем сомневаюсь, ведь это ты, Шон. Кажется, я влюбилась. Давно, сама того не осознавая. По-глупому сильно и бесповоротно. С тобой иначе невозможно. А когда придёт время расстаться (даже Кубок Судьбы не гарант вечности вместе), ты заберёшь с собой часть меня. Слишком очевидно: …» »… я не смогу тебя разлюбить. Так странно — наблюдая за другими, пытался и не мог представить — каково это. Считал, уж лучше вовсе не испытывать ничего, чем мучится от незнания или не взаимности. Ловить взгляды, искать ответы, не в силах предугадать, что они принесут. Сомневаться в себе: разве нужен ей, такой как я? Даже жалел Ардена, глупец. Теперь впору завидовать, ведь у него вовсе не было соперника. Это не про нас. Не про меня, и уж тем более не про выхухоля…» »… Ас не создан для гнезда. Чтобы он себе и мне не говорил, какие мысли не крутились в пропитанной дипломатией голове — это не для него. Как там говорила Нара «Двое — лучше?». Ха-ха три раза. Только в том случае, если сама ощущаешь: так — правильно. Если эти двое действительно готовы стать одной семьёй, а не поступиться ради тебя собственным комфортом. Фигушки. О какой правильности и готовности речь, если после каждого «широкого» жеста, Ас словно ставит метки каждым прикосновением. Будто неосознанно жалеет о сделанных уступках. Пользуется тем, что мы вновь проводим больше времени друг с другом. Не знаю, что в голове у Бель, но Ас никогда не пойдёт на тройной брак. Кроме того, я сама не готова к подобному. Боги, как же всё сложно! Неужели нельзя быть счастливым без всяких «если» и «бы»?» Раздираемая внутренними противоречиями, герцогиня глубоко вздохнула. Ну вот, светлые, хоть и печальные, мысли вновь ушли не в ту сторону. Менее приятную, чем обычно. Желая исправить невольную ошибку, она обратилась к наставнику. — Шон? — Да, Оляпка, спрашивай. — Я обниму тебя? — К чему вопрос? Тебе можно делать со мной, что угодно. — Карие глаза с теплотой следили за девушкой. — Даже интересно, что учудишь в этот раз. Прижавшаяся было к магу, Тими резко подскочила и недоверчиво заглянула в подвижное лицо. Чуть вздёрнутые в ожидании брови, приподнявшая уголок губ улыбка — этот вид был привычен и дорог ей. С внезапной ясностью леди Ансаби увидела то, чего не замечала раньше. Словно признав собственные чувства, научилась видеть их отражение в других. А различив затаившуюся на дне любимых глаз нежность — решилась. Прежде чем шагнуть в портал они договорились, что будут общаться только вслух. На этот вечер проникновение в чужую голову было под строжайшим запретом. Чему, признаться, Шон втайне радовался. Уже не первый год его не оставляло подозрение, подтверждение которому нашёл недавно. Во время разговора по закрытому каналу вспомнил нечто, не предназначенное для чужих ушей. Поздно. По широко распахнутым глазам напротив, стало ясно — случается такое не впервые. Теперь же Дейлу приходилось быть куда аккуратнее при общении с Тим. Теперь его грызло любопытство. Без телепатии он редко угадывал, куда свернут мысли девушки, если это не касалось некоторых отраслей науки. Одно из многих качеств, что нравились придворному магу в подопечной. Хотя в этот раз что-то пошло не так. Или так, с какой стороны смотреть. Он не знал, что и думать. Когда её лицо оказалось напротив, а маленькие ладошки нежно и робко коснулись его лица, Шон замер. Проворные пальчики откинули чёлку, продолжив свой путь по коротко стриженым волосам, и вернулись обратно. Медленно, стараясь запомнить каждый сантиметр, они спускались всё ниже и ниже. От густых бровей к глазам с морщинками в уголках. Герцог не выдержал и закрыл их, впитывая ощущения. Тонкие пальцы ласково погладили кожу век, касаясь мягко и не торопливо. Обрисовали крючковатый нос, перешли к скулам — чётким, пусть и не идеально очерченным. Едва коснулись губ, невыносимо долгим жестом проведя вдоль нижней. Оно оказалось последним перед главным действием. Обхватив мужскую шею руками, Тимиредис с трепетом прильнула к его устам. Она больше не боялась. Ни себя, ни правды, от которой так долго бежала. Главный маг империи не знал, как ему быть. Что он должен делать? Оттолкнуть девушку, как это не раз бывало, или же насладиться поцелуем. Добровольным, при трезвой памяти данным поцелуем. «Что, если это последний шанс?» — то ли его, то ли одного из Мраков мысль столкнула в пропасть чувств. Он целовал розовые, как лепестки мальвы, губы. Сминал своими, впервые испытывая пресловутое удовольствие от этого действа, и дрожал. Дрожал от бури мечущийся где-то внутри, от ликующего рёва дракона. От осознания: она в его руках. Закрытые глаза обострили ощущения: аромат мелиссы наполнял лёгкие, девичьи руки ласкали затылок и спину, пока его собственные с силой прижимали юное тело к нему. Правая ладонь запуталась в волосах, в то время как левая задрала тунику и легла на тонкую поясницу. Они оба сошли с ума. Отрываясь от губ, прижимались к коже — лицо горело от лёгких, как крылья бабочек, поцелуев ученицы. Со временем они становились всё жарче, жаднее. Раззадоренный Шон сорвался с нежности в страсть, углубляя поцелуи, делая их дольше, чувственнее. Грубее. Её шея, догадывался он, покрылась крупными засосами, как его спина и плечи — глубокими царапинами. Прежде тер Ансаби целовалась только с кузеном. Сейчас она вовсе не вспоминала о нём. Не было сил даже думать, не то чтобы рассуждать, что скажут другие. Другой, когда узнает. Не важно, ведь сейчас она в другой вселенной. Одной на двоих. Дейл не мог до конца осознать, что, собственно, здесь творится. До затуманенного сознания доходили лишь отрывки. Вот привычно подвёрнутые волосы цвета шоколада водопадом рассыпаются по спине и дивану — то мешала наслаждаться шёлком волос лента. Вот он падает спиной назад, увлекая за собой Тими. Она устраивается на его бёдрах и вновь тянется к губам, по пути одаривая лаской шею и ключицы. Это не похоже ни на что, прежде испытанное. И женщины, с которыми герцог был до этого, никогда не жаждали его с такой страстью. Никогда не стремились раствориться в нём без остатка, как это делала девушка в его руках. Та, на которую последние года были похожи другие. Замены, не способные вызвать и сотую часть того, что он испытывает сейчас. Пока они вместе, остальное не важно. Ни прошлое, ни нынешние проблемы. Только двое, открывшиеся друг другу. Невинный поцелуй — касание плоти — стал спусковым крючком. По сути, что это такое? Как может обычное прикосновение стать чем-то важным, необходимым как дыхание? Теперь Шон знал. Для тех, кто любит, губы — проводник. Не просто тело — инструмент, способный передать весь спектр чувств, копившийся внутри. Он может нежным быть, тогда ты понимаешь, насколько дорог. Он может быть холодным, когда чувств нет. Он страстью полон, когда горишь в горниле жаркого желания. А может и любви, коль есть она. В моменты эти, когда касаешься любимых уст, они приобретают лучший вкус на свете. Напоминание: особенно интимный миг иль нечто, близкое в другом лишь для тебя. «Мой… мой… мой летний дождь, принёсший свежесть. Вода, дарующая жизнь. Как жить без тебя?» «Тим, Тими… Мири, девочка моя. Ты — самое лучшее, что у меня есть. Ты представить себе не можешь, как я боюсь потерять тебя!» — Шон… Шон, подожди, — девушка с сожалением отстранилась от возлюбленного. Глаза напротив казались бездной. В ней бушевала буря, заворожившая Тимиредис. Отчаянная потребность в их прикосновениях, любовь и желание переплетались в этом удивительном мужчине точно так же, как и в ней. — Пообещай мне кое-что. Клянись: что бы сейчас не произошло, ты не станешь сожалеть об этом или бегать от меня. Не оставишь, считая это неправильным. Не убежишь от наших чувств и будущего. Давай разберёмся с этим вместе? Хотя бы попробуем. Пожалуйста. А если тебя в это время занесёт куда-то — хоть на край света, хоть в другой мир или ещё куда — просто скажи, и я последую за тобой. — Куда я от тебя денусь, а? Даже если вдруг захотел — не смог бы. Разве можно жить без сердца? — вполне серьёзно спросил маг. Упомянутый орган продолжало бешено колотиться, однако дыхание выровнялось. Вновь острый взгляд карих глаз глядел прямо в душу. Болезненное желание обладать схлынуло, позволив мыслить почти здраво. — Только и я тебя попрошу о том же. Не отталкивай меня из-за непонимания, или если вдруг решишь, что всё это — ошибка. Не слушай сплетен и гадостей, которые непременно посыплются на нас. Не верь, если скажут, что мы не подходим друг другу. Приди ко мне, и мы вместе решим все проблемы. Хорошо? Только останься со мной, а я постараюсь исполнить любое твоё желание. В том числе, — хитрая усмешка, — луну в алмазах. — Мне не нужно ни луны в алмазах, ни желаний. Лишь ты. Опять — или снова — мир сужается до одного человека. Всё остальное перестаёт существовать как нечто совершенно ненужное. Исчезают условности, все правила и предрассудки, разделяющие их прежде. Остаётся немногое. Только нежность. Только любовь. И драконы, поющие свою вольную песнь.

Час спустя. Дом Шона в Галарэне.

— Шо-он… — герцогиня Ансаби непривычно томно протянула имя любимого. — Шон, я знаю, что ты не спишь. Мужчина лениво приоткрыл глаза и вновь стал наглаживать нежную кожу. Сперва на луне, затем уже здесь, он познал «прелесть» одностороннего целибата. Этот танец на натянутом канате выдержки маг вряд ли когда-нибудь забудет. Как и первые вспышки удовольствия от совсем не невинных ласк Тим. Плюс ко всему — их слияние. Стоило отголоскам оргазма утихнуть, он открыл сознание, желая передать всю любовь и признательность возлюбленной, а она раскрылась навстречу. Вихрь нежности и взаимных чувств унёс их в неведомые глубины космоса. Именно там, среди незнакомых созвездий, они впервые вслух признались в любви. Воспоминания о тех мгновениях приносили странное удовольствие. Гениальный разум, до недавнего времени единогласно руководивший лордом, классифицировал это явление как первобытный инстинкт. Однако даже такое не присущее ему явление не смогло отвлечь Шона от незамысловатой ласки. — Да, Мири? — Что будем говорить другим? И нужно ли вообще что-то говорить. Бель с мужьями нас поймут… -… и устроят свадьбу, едва вылетит дракон… — Большинство близких не осудят, а если нет, то промолчат. — Волнуешься за Аскани? Девушка только кивнула. После этого вечера, она совсем не понимала, что именно чувствует к кузену. Ничего, даже отдалённо похожего на испытанное сегодня, это точно. Однако это далеко не первостепенный вопрос. Как вообще выйти из этой щекотливой ситуации? — Пока не знаю, — ответил на невысказанные мысли тер Дейл. — Уверен в одном: у нас всё обязательно получится. Юная волшебница счастливо улыбнулась и оставила поцелуй на крепком плече. Чтобы тут же быть погребённой под тощим магом. Боги, она и представить не могла, что этот день настанет. Но, несмотря на общий настрой, кое-что волновало её. Момент, который стоило обсудить. Немедленно. — Шон, ещё кое-что. — И любовь тянуть кошку за хвост! Давай спрашивай, я спать хочу. — Полярис говорит, что скоро вылетит.