Люблю или ненавижу

— С добрым утром, Драко. — С дивана, что находился возле камина, донеслось недовольное мычание. — Хорошо поспал? — Нежно пропел мужской голос, ворвавшись в комнату и с разбегу повиснув на спинке, оказавшись, таким образом, в непозволительной близости от лица спящего (или делающего вид такового). — Блейз, заткнись, — приоткрыв один глаз, недовольно прошипел юноша, с некой долей иронии, отмечая слишком хриплый даже после сна голос. — Его Высочество уже проснулось, — довольно промурлыкал в ухо гость, с удовольствием наблюдая, как его друг с третьей попытки принимает сидячее положение и хватается за голову. — Чтоб я ещё раз с тобой пил?! Да никогда в жизни! — Не всегда приятно, когда просыпаешься с дикой головной болью и ощущениями, словно во рту устроили кошачий туалет, а на теле танцевали, как минимум гиппогрифы. — Ты так говоришь каждый раз, душа моя, и всё равно принимаешь мои щедрые приглашения. — Да, Блейз Забини не был силен в зельях, а вот напитки с наличием алкоголя готовил на «превосходно», и эта его настойка была лучшей из всех. — Но согласись, уносит хорошо, -довольный собой юноша ухмыльнулся. — Ты явно недооцениваешь свои способности. И заметь, это был не комплимент, — скривился Малфой, нетвёрдым шагом направляясь в ванную.       Увидев свой помятый вид в зеркале, и нисколечко не удивившись — он столько раз уже видел свои спутанные белые волосы и синие круги под глазами, включая зеленоватый оттенок кожи, что уже успел привыкнуть. Под холодными струями воды, которые мало помогали, и только отчасти привели мысли в порядок, Драко пытался вспомнить события вчерашнего вечера. Получалось плохо, а точнее, вообще не получалось. В голове — чёрная дыра с редкими и неясными силуэтами, которые Малфой мало того, что рассмотреть не мог, так и был уверен, что и не узнал бы вовсе, случись все же такое. Уже входя в гостиную, где на диване разместился его друг и в дверях нетерпеливо топталась Паркинсон с маленьким подносом в руках, на котором стояли две кружечки с уже заготовленным антипохмельным, размышлял о том, что же все-таки было вчера и не находил ответа на свой вопрос. — Панси, мой ангел, что бы я без тебя делал? — Беря свою порцию и тут же опрокидывая её в себя, блаженно воскликнул блондин, когда дикая головная боль утихла, и мир приобрел яркие цвета. — Наверное, то же, что и я. Заранее бы его готовил, — произнёс Забини, следуя примеру друга. — Моя тебе сердечная благодарность. Вот бы ты его ещё и с собой таскал, — съязвил блондин, целуя подругу в щеку. — Хватит уже спорить, — улыбнулась девушка, возвращая приветствие. — Панси, милая, ты случайно не знаешь, что вчера было? — С надеждой спросил Драко. — Последнее, что я помню, так это спор с Блейзом насчёт его педофилии. — Я — нет. А вот Забини с радостью просветит тебя на этот счёт, — улыбнулась брюнетка, кивнув в сторону довольно улыбающегося брюнета. Эксклюзивная особенность слизеринского Дон-Жуана — несмотря на убойное количество выпитого и просто невменяемое состояние, Забини всегда всё помнил. В отличие от его собутыльников. — Ты ведь помнишь наш вчерашний разговор, мой дракон? — Обольстительно улыбаясь, нежно спросил Забини. — Если бы помнил, не стал бы спрашивать… — Сердито прищурив серые глаза, хмыкнул блондин. — Ну, как так… Мы же вчера так славно посидели… — И, как всегда, напились, — ехидно заметила Паркинсон, видя, как губы брюнета растягиваются в широкой улыбке. — И это тоже. Но главное. Драко, дорогуша моя, ты уже выполнил свою часть сделки? — Почти… — Тихо ответил Драко, потирая ноющие виски.       Похоже, их похождения закончились очередным спором, часть которой слизеринец даже не думал выполнять. А дело было в том, что с Забини они дружат чуть ли не с пелёнок, и дружба эта была слегка специфичной. Если пропустить все не совсем лестное и приятное, касающееся их отношений, то смело можно заявить, что друг друга они терпеть не могли. И стоило им только встретиться, как начинали спорить по поводу и без. Но, несмотря на все разногласия, частенько закрывались в комнате и напивались до потери сознания, утром разгребая последствия магических сделок, которые заключались с завидной регулярностью, чуть ли не каждый раз.       И самыми безобидными среди них, наверное, были «помыть волосы профессора Снейпа» или «подстричь бороду Дамблдора». Но чаще всего они давали задания друг другу, позволяя самому выбрать на ком выполнять свою часть, а если кто и не справлялся, то выигравший получал право выбрать жертву для друга. — Ну да, Слизеринский принц… ЧТО?! — Темно-карие глаза округлились, до размера тарелки. — Прекрати меня так пугать! Я, собственно, зачем зашёл… — Выкладывай, — потребовал блондин, стараясь вспомнить, на что же они снова поспорили. Кажется, Малфой после первого стаканчика нечаянно коснулся темы ориентации друга. А что было дальше? — Я выиграл. Ты же так и не решился переступить через себя? — Самоуверенно заявил брюнет.       Панси, которая тихо стояла в дверях, только цокнула языком и, решив не мешать друзьям разбираться в том, кто прав, а кто виноват, тихо вышла из комнаты. — Забини, будь другом, напомни мне, больному, условия нашего спора? — Почувствовав неладное, осторожно попросил Малфой. — Всё просто, любовь моя. Ты должен был переспать с парнем. — С самой безобидной улыбкой просветил Забини. — Я ещё предлагал тебе свою кандидатуру, но ты деликатненько послал меня выполнять своё задание. — Ага, припоминаю, — скривился блондин, — меня только от одной мысли об этом вырвало… — Тебя что? — … в присутствии какого-то пятикурсника, не вовремя попавшегося мне на глаза. — Да уж, вспомнить-то он вспомнил, но легче от этого не стало.       Вчера, когда он, возвращаясь от друга и надеясь на свою невменяемость, решил затащить в какой-нибудь пустующий кабинет первую встречную особь мужского пола и выполнить эту треклятую сделку, Драко точно не ожидал, что, только представив себя вместе с парнем, его вывернет наизнанку прямо под ноги какого-то незнакомого мальчишки. — Гомофоб хренов! Не могу поверить, что даже будучи пьяным, ты понимал, что придётся совать свой член в какую-нибудь мужскую задницу. — Восхищено воскликнул Блейз, и тут же в его голосе зазвучала досада и обида: — Даже те редкие натуралы, имен которых я не знаю, сдавались под влиянием моей настоечки. Но так даже лучше. Тем более что магическая сделка подтверждена магией, а значит, тебе всё равно придётся её выполнить, за исключением разве того, что круг кандидатов на почётное место твоего секс-партнёра на одну ночь сужается до одного человека, выбранного моей добросердечной персоной.       Губы брюнета растянулись в довольной улыбке, а глаза заблестели предвкушением, но Драко, конечно же, этого не заметил, так как был занят разглядыванием разноцветных бегающих перед глазами пятен на белоснежном потолке. — Доказательства, — найдя в себе немного сил, поднял блондин руку. — Что? — Непонимающе уставился на него друг. — Доказательства, говорю. Что-то я сомневаюсь, что ты вот так запросто поменял молоденькие тела третьекурсников на одну ночь с какой-то старой клячей, — наконец-то вспомнив, что именно потребовал с друга, Драко скривил губы в ухмылке. — А ты уверен, что хочешь это видеть? — Самодовольно спросил слизеринец.       Малфой представив обнажённое тело, скажем, к примеру, их школьной медсестры, чуть не распрощался с остатками еды в желудке, и активно замотал головой. Нет, такого стресса его и так повреждённая психика не выдержит. — Имя. А уж я смогу понять: правду ты мне говоришь или просто мастерски делаешь вид. — Ну, колдографий у меня навалом. Я же прекрасно знаком с твоим характером, дорогой, — мило улыбаясь, промурлыкал, словно кот, нашедший баночку валерьянки, Блейз. — Ну…? — Это… — немного замявшись, начал было брюнет, но уловив грозный взгляд, с придыханием выпалил, — а ты знал, что у декана Гриффиндора потрясающее тело? — Ты что…? — Драко даже о тошноте забыл, резко сев, за что и поплатился — голова закружилась с двойным усилием, и он продолжил почему-то шепотом, словно их мог кто-то подслушать, — МакГонагалл, что ли, в постель затащил? — У меня разве выбор был? Медсестра наша слишком стара, там только кости, да свисающая со всех мест кожа. Стебль, хоть и симпатичная, но слишком сильно любит свои растения — вдруг отравила бы во время процесса? Трелони… Да простит меня эта женщина, у меня на неё даже под афродизиаком не встал бы. Кто там у нас ещё есть? Трюк? Ну, извини, приятель, училка конечно ничего так, но я люблю летать, и секс не меньше. А нога у неё тяжелая. Ещё наша библиотекарша, но… Жаль её. Женщина она неплохая, всегда посоветует хорошее чтиво, да и не дура, чтобы даже под моим нажимом мужу изменить. А МакГонагалл худая и высокая, к тому же одинока, и без детей (не пришлось о презервативе беспокоиться, в моём-то состоянии), да и, несмотря на свои шестьдесят, фигурка у неё почти девичья. Точно без специальных заклинаний не обошлось. Ты бы слышал, как старая кошка стонала подо мной, а как ножки послушно расставляла… — О, Блейз, давай без подробностей. Я и так еле сдерживаюсь, чтобы не побежать в туалет. — Ну, ты же хотел доказательства, — пожимая плечами, спокойно напомнил парень. — И всё равно не могу поверить… Ты же конченый педофил. Тебя даже дурной статус нашего факультета не останавливает, когда кто-то приглянулся. — Эй, в моей постели только тринадцати- и вышелетние бывают. А это, уже позволь заметить, приличный возраст. — А двенадцатилетняя подруга нашего героя малолетнего с тобой в карты играла? В твоей комнате и в твоей постели. — Это было четыре года назад, — возмутился брюнет, невольно воспроизведя в голове молодое тело гриффиндорки. — Мерлин, Забини, тебе сейчас только слюней изо рта не хватает. — Кстати, о юных героях, — опомнившись, Забини отогнал образ девушки, которая до сих пор вызывала в нём недвусмысленные желания, — он-то и будет твоей жертвой. — Гарри? — Именно, — следя, как сильнее округляются серые глаза, а рот выпускает воздух через раз, Забини, довольный реакцией друга, откинулся на спинку кресла. — Ты шутишь? — В надежде спросил блондин. — Никак нет, душа моя. Уж от него тебя точно не стошнит. — Ему шестнадцать, — привел аргумент Драко, впрочем зря, потому как глаза напротив сидящего парня лихорадочно заблестели. — Прекрасный возраст, чтобы вступить во взрослую жизнь. — Он мне как младший брат… — Вот и отлично. Думаю это норма, если старший братик объяснит младшенькому, что такое член, и для чего его стоит использовать, — немного наклонившись, горячо выдыхая, уже хриплым голосом заметил Забини. — Мерлин и Моргана, Гарри грозит смертельная опасность. И если я… — В отчаянии опустив голову на колени, преподнёс Драко последний аргумент. — Мальчику будет полезно немного расслабиться, — похоже, отдельно взятый слизеринец не был обделён наглостью, и у него напрочь отсутствовало благоразумие.       И дело было вовсе не в том, что Драко не нравился его маленький друг. Скорее наоборот, слишком нравился, чтобы из-за какого-то спора разрушить их дружбу. А он был уверен, что после этого Гарри больше никогда не заговорит с ним. И понимание этого ранило сердце похлеще Круциатуса. — Блейз, я не смогу. Гарри меня потом никогда не простит, — чуть ли не умоляя, попросил блондин, — выбери кого-нибудь другого. — Не могу? От кого-нибудь другого тебя вырвет, даже не начав. А Гарри… Ты же от него без ума… Даже к друзьям ревнуешь. — У меня нет выбора, да? — Подняв голову, спросил Драко. — Магия уже подтвердила моё решение, — прищурив глаза, тихо хмыкнул брюнет. — Сволочь ты, Забини, — Драко бросил в сторону друга полный ненависти взгляд, мысленно стараясь смириться со своей участью.       От одной только мысли о ночи с парнем, его мутило. Гарри же он даже глубоко, очень глубоко, никогда, не мог представить с собой. Давняя дружба, уже давно ставшая братской любовью, была такой естественной, что Драко даже сам не заметил, как стал ревновать Мальчика-Который-Выжил к каждому встречному, а всех его знакомых сканировал по всем параметрам, потом уже решая, достоин тот или иной человек общества его младшего братишки. И, как ни странно, Гарри всегда прислушивался к его словам, за исключением разве что двух его дружков: грязнокровки Гермионы Грейнджер (о ней же недавно велся разговор) и предателя крови из семейства рыжих, которых Малфои, сколько себя помнил Драко, всегда ненавидели — Рона Уизли. Эти двое стояли поперёк горла уже довольно продолжительное время, но упрямый гриффиндорец говорил, что, не смотря на то, во что верит Драко, они — его друзья, и ссориться с ними он не намерен. Хоть сейчас он и убедился в подлинности между этими тремя крепкой связи, всё равно продолжал сжимать зубы и чуть ли не до крови сжимать кулаки при виде довольной жизнью троицы. — Ищи в этой ситуации позитивные стороны, Дракоша. Ты, наконец-то, избавишься от своего Братского комплекса, и прекратишь врать самому себе и просто признаешь, что Гарри тебе нравится намного больше, чем просто друг. — Он же парень, Блейз… — И с этим парнем ты в скором времени переспишь. А сейчас… — юноша достал из кармана маленькую бутылочку, тут же увеличивая её, — может, выпьем? Для твоей храбрости. — Чёрт с тобой, наливай, — махнул рукой Малфой, опрокидывая в себя стакан, стоило ему наполниться.

***

— Немного пьяный, но такой кайфовый, немного грустный, но безумно нежный, — качаясь из стороны в сторону, напевая мотивчик из русской песни, Драко плёлся в сторону своей спальни. «Не сегодня, так завтра нагрянет Лорд на огонёк. У тебя больше может и не выпасть такого шанса», — неожиданно вспомнились последние слова друга. Остановившись перед картиной, сторожившую его комнату старосты, Малфой на мгновение замер и решительно, не давая себе и шанса передумать, развернулся и пошёл прочь из подземелий. Может, Блейз был прав, и напиться для храбрости, так сказать, было не такой уж и плохой идеей. Тем более, что завтра он всё равно ничего не вспомнит, просто почувствует освобождение от тисков, связывающих его магию. А уже потом можно будет подумать, как вернуться к прежней жизни.       Где находится спальня его названого братика, он знал прекрасно — не раз здесь побывал. Пытаясь не думать о том, что после того, как это случится, вход сюда для него будет закрыт навсегда и накрепко, Малфой толкнул легко поддавшуюся его прикосновению (Гарри в своё время настроил разрешение не только для своих друзей, но и для Драко) дверь. Пьяному взгляду открылся вид на освещённую мягким светом, несгораемую свечу. Дорогая вещица, но лорд Поттер для своего наследника не жалел никаких денег, тем более, зная, что тот до потери пульса боялся оставаться один в тёмном помещении. По словам Гарри, ему тогда снятся странные сны, и это не просто страшилки, которые рассказывают дети, только чтобы поспать между родителями.       Драко однажды с помощью магии попал в один из снов брюнета. Когда тот ночевал в их доме, стыдился признаться, что боится темноты и, тем самым, неожиданнее стало для блондина, когда рядом спящий Гарри болезненно застонал, а его лицо покрылось испариной. Тогда, ещё четырнадцатилетний, Драко попытался разбудить его, но не мог, поэтому не думая, попросту решил сначала узнать, что же так мучает его маленького друга. Смерть, много смертей. Вот что увидел блондин. Деревня, полная людей в чёрных мантиях, безжалостно убивающих женщин и детей, и долго и с удовольствием мучающих мужчин. А наутро газеты просто кричали о массовом убийстве в небольшой деревеньке, где-то на окраине Великобритании.       Помотав головой, от чего та слегка закружилась, Малфой нашёл взглядом большую кровать, прикрытую балдахином, в центре комнаты. Драко уверенно распахнул его и зажег на кончике палочки Люмос. Недовольно щурящийся со сна, Гарри сел и прикрывая глаза козырьком ладони, удивленно уставился на своего неожиданного гостя: — Драко? Что случилось? — Хрипотца в ещё по-детски тонком голоске внезапно умилила Драко. — Миленькие мишки, — пьяно хихикнул Малфой, разглядывая задравшуюся куртку и соответственно оголившиеся участки тела. «Какая фигурка», — мелькнула неожиданная мысль. Сглотнув, Драко готов был признать, что, возможно, идея Забини не была такой уж плохой. Давно пора уже избавиться от этих непонятных чувств.       Гарри опустил руку и, пошарив по тумбочке, надел очки и ещё более непонимающе уставился на блондина, и, когда тот качнулся, устало вздохнул: — Ты пьян?       Драко согласно мотнул головой. Поэтому, немного подумав, навел палочку на себя и пробормотал отрезвляющее заклятие. Стало чуть легче, но не более того… — И кто назвал это заклинание отрезвляющим? — Чувствуя, что тошнота прошла и в голове больше не шумит, разглагольствовал парень, попутно раздеваясь. Уже полностью проснувшийся Гарри поднялся с кровати и, осторожно обнимая Драко за талию, заметил: — Твоя спальня в другом месте, — в ответ Драко только безразлично ухмыльнулся и тоже обнял Гарри. — Уже не терпится, братишка? Подожди секунду, сейчас разденусь.       Поттер вздрогнул и резко оттолкнул от себя Драко, отступил назад к кровати, уперся о ее бортик и тут же опрокинулся на спину. Малфой довольно хмыкнул, делая шаг следом. — Совсем сбрендил? — Выкрикнул подросток, когда Драко, нависая над ним, сгрёб воротник пижамы в кулак и подтянул его ближе к себе.       Светлые глаза Драко казались бельмами в черных провалах глазниц, и в них плясала безумная пьяная решимость. Гарри перехватил слабыми руками кулак Драко, стараясь оторвать его от ткани. Но куда ему, ребёнку, тягаться с взрослым мужчиной, тем более, когда тот коленом давит тебе в грудь. Гарри только вскрикнуть успел, когда маленькие пуговички его пижамной куртки с рывком разлетелись в стороны. Не раздумывая, подросток ударил Малфоя кулаком в лицо. — Очнись, идиот, — выкрикнул он, с силой прижимая к груди руки. — Не волнуйся, старший братик не причинит вреда, — Малфой оскалился в ухмылке, деловито, не разрывая зрительного контакта, содрал с него пижамные штаны. Гарри, не медля ни секунды, ударил еще раз, понимая, что его удары не принесут сущего вреда блондину, лишь только на несколько секунд задержат, но и сдаваться он не собирался. — Что на тебя нашло? — Смахивая с глаз набежавшие от страха слёзы, прохрипел гриффиндорец, вжимаясь в спинку кровати. — Что? — Драко внимательно посмотрел на свою палочку. Туман в голове немного развеялся, и он был в том состоянии, когда понимаешь, что произносить любые заклинания, довольно опасно, — Сейчас узнаешь, что.       Поморщившись, он потрогал скулу и с сожалением отложил палочку. Увидев понимание в зеленых глазах, попытался рывком вздернуть Гарри на ноги, но, будучи не в состоянии удержать равновесие, упал сверху нечаянно задев ногтями щеку. Подросток, молча, вытер выступившие капельки крови рукавом пижамы, закрыл глаза, глубоко вздохнул и на выдохе еще раз ударил Драко, что есть силы, кулаком в лицо.       От одной мысли, что он когда-то ударит Драко, было больно, а сейчас, видя проявляющийся на лице синяк, было вдвойне больнее. Он не понимал, что случилось с всегда таким обходительным с ним блондином. А уж о том, что тот собирался сделать с ним, он старался даже не думать. Горечь от происходящего отзывалась болью в сердце.       Задумавшись, Гарри пропустил тот момент, когда Драко снова вернул себе равновесие, и, разорвав простыню, привязал его к кровати. — Так-то лучше.       Окинув взглядом результаты своих трудов, он остался доволен увиденным: распластанный на кровати; с привязанными к изголовью руками; обнажённый, в одних боксёрах, Гарри выглядел безумно соблазнительным. Малфой, урча от удовольствия, облизал вдруг пересохшие губы. — Драко, развяжи меня, — потребовал юноша, чувствуя, как из недр души поднимается злость. К чёрту дружбу, к чёрту привязанность — Гарри не потерпит подобного обращения, и не позволит, Мордред дери, изнасиловать себя. — Я бы с радостью, малыш, но ты ведь тогда убежишь, а мне бы этого не хотелось, — мурлыкнул блондин, замечая, как скулы гриффиндорца принимают нежный розовый оттенок.       Пошатнувшись в сторону, но как нельзя, в нужную сторону, Драко уверено шагнул к кровати и снова навис над Гарри, который, не имеющий более возможности оттолкнуть от себя настойчивого друга, только шипел проклятия, бессильные в данном случае. Не медля, блондин, подцепив подбородок, впился в чуть приоткрытые губы. В этом поцелуе не было и капельки чувств — только жестокость и желание подчинить строптивого партнёра. Собравшись с силами и, почувствовав, что чужой язык ворвался в его рот, Гарри с силой сжал зубы. — Ты что, ненормальный?! — Резко отстранившись, выкрикнул блондин. Гарри, напуганный неожиданно блеснувшим в глубине почерневших глаз бешенством, попытался вырваться. — Прекрати сопротивляться, и мне не придётся применять силу.       Голос прозвучал твердо, в интонациях слышался приказ, а во взгляде плескалось отчаяние. — Я не хочу причинить тебе боль, Гарри, — уже более мягко попросил он. Брюнет замер. Ужас от происходящего настолько плотно охватил его сознание, что он был больше не в состоянии здраво думать, а нависающий над ним Драко… Драко, которого он уважал и безмерно любил, творивший с ним такие жестокие вещи, чуть ли не ласково просил не сопротивляться?! — Прошу прекрати, — просил мальчик, чувствуя, как слезы потекли из глаз, оставляя на щеках мокрые дорожки. — Не могу, — выдохнул Драко в упрямо сжатые губы Гарри, сминая их в поцелуе. Под давлением языка, мальчик разомкнул их, невольно отвечая на чувственное приглашение.       На этот раз Драко целовал без нежности, но с заботой. Осторожно исследуя чужой рот, переплетая языки в древнем, как сам мир, танце, и чисто на инстинктивном уровне отмечая, что поцелуй с парнем немногим отличается от поцелуя с девушкой, разве что нет той покорности, взамен ей — естественное для мужчины желание взять верх над своим партнёром. Это чувствовалось, как в порыве оттолкнуть от себя вторженца, так и в легком покусывании языка, и следующим за этим яростным участии в игре.       Усиленные вдвое алкоголем, да, что там вдвое — во стократ больше, прикосновения чувствовались острее, и уже спустя несколько мгновений этого безумия, Драко почувствовал почти болезненную эрекцию. Нестерпимо захотелось избавиться от узких штанов и как можно быстрее оказаться внутри этого извивающегося под ним стонущего тела. «Ещё рано», — мысленно приказал себе Драко, отрываясь от губ напротив и заглядывая в затуманившиеся изумрудные глаза, — «Я не могу…», — Отвести в сторону края тонкой ткани, сопровождая свои движения легкими прикосновениями к смуглой гладкой коже и вызывая дрожь юного тела, — «…причинить ему вред».       Прильнуть губами к тонкой шее, чуть прикусить кожу, там, где бьётся голубая жилка, после языком обвести след от зубов — сейчас это казалось таким естественным. И одновременно таким неправильным, но уже было поздно. Слишком велико было искушение испробовать плод, который он сам же защищал от чужих посягательств.       Повторив губами путь рук, остановившись на мгновение возле маленького, но уже набухшего розового соска, по очереди то посасывая, то покусывая, тем временем другой сжимая меж пальцев, Драко довольно улыбнулся, услышав тихий стон, вырвавшийся из груди Гарри. Немного осмелев, он спустился рукой вниз, скользя по животу, обводя пальцем впадинку пупка, зацепил резинку трусов, немного оттянув ее и в то же мгновение отпуская. Громкий стон сказал больше нужного. Гарри тоже был до предела возбуждён, а несмелый взгляд просто умолял избавить его от мучений. И Драко не стал отказывать «братику». Одним рывком стянул мешающую деталь одежды, с любопытством уставившись на стоявшее в готовности достоинство подростка.       Небольшой, но идеальный для его возраста, член. Такой аккуратненький, в будущем обещающий стать длинным, и, возможно, более толстым. Пока нельзя предугадать, но… Партнёру или партнёрше Гарри точно понравится, но сейчас… Он принадлежал ему. И это сводило Драко с ума.       Немного замявшись, он прикоснулся пальцем к розовой головке, размазывая выступившую капельку смазки, в ответ брюнет дернулся всем телом вверх, стараясь продлить контакт. Больше не мешкая, Малфой крепко обхватил ствол, сжимая его в руке… В конце концов, он столько раз дрочил и уж точно знал, что парню доставит удовольствие, а что нет.       Юноша терялся в ощущениях, всё это было таким новым и таким непривычным, но от этого не менее приятным. Он даже думать забыл, что ещё совсем недавно его самым откровенным образом насиловали. Ощущения мягких губ, ласкающих его тело, и руки, сомкнувшейся вокруг его члена, вот на чём в этот момент сошёлся весь мир. Настолько хотелось наконец-то освободится от ноющего чувства, узлом связывающегося у него в животе, что юноша, боясь выдать свою реакцию, сильно закусил губу. Хотелось за что-то ухватиться, но связанные руки не давали подобной возможности, хотелось спрятать пылающее от собственного стыда лицо, но и повернуться он не мог. Драко, сам того не подозревая, сводил его с ума, увеличивая в размерах ту пустоту, что поселилась в сердце этого юного создания. — Драко… — прохныкал Гарри, когда движения руки стали резче и быстрее. Верх-вниз, верх-вниз. Всё происходило так быстро, что он даже не сразу смог понять, где губы, а где руки, просто в одно мгновение белая макушка пропала из поля зрения, а головку обхватили мягкие губы, и это стало последней каплей, сметая всю выдержку подростка. Тугой узел неожиданно взорвался яркими красками перед глазами, а тело стало таким лёгким, что не будь Гарри привязан, казалось бы, взлетел. — Понравилось? — Снова оказавшись напротив лица, хмыкнул блондин, стирая с губ остатки спермы. Гарри ничего не ответил, только приоткрыл мутные после оргазма глаза, — Вижу, что понравилось. Утвердительно кивнув самому себе, блондин немного переместился в сторону, стягивая с себя штаны, и пока гриффиндорец ещё не успел опомниться, разместился между его ног, еще сильнее раздвинул колени, отмечая при этом непозволительную для парня стройность ног. Одной рукой нащупывал анус, а другой приставил к нему головку жаждущего разрядки члена. Сдерживаться больше не было сил. — Что…? — Зелёные глаза немного прояснились, и в них тут же заплескалась паника. — Драко, нет…       Поздно, слишком поздно. Драко сильно толкнулся внутрь, проходя с первого нажима почти наполовину. — Наконец-то! — Откинув голову назад, парень выгнулся от наслаждения, вздох облегчения или полу-стон слетел с губ. И, естественно, он даже не заметил ни прикушенную губу, ни слипшиеся от слез ресницы, ни сжатые в кулаки пальцы.       Чуть наклонившись вперед, освободив затекшие и покрасневшие руки, он вцепился в бедра Гарри, натягивая его на себя до упора. Из груди подростка вырвался вскрик боли, но Малфой не слышал ничего этого, отдавшись порыву и двигаясь сначала медленно… Вперёд — назад… Внутри Гарри был слишком тугим, и это кружило голову похлеще Блейзовской настойки… И в следующий момент, прекратив себя сдерживать, он с силой толкнулся вперёд, входя в содрогающееся под ним тело до основания. Не останавливаясь и быстро двигая бедрами, каждым движением вырывая из припухших губ всё новые и новые стоны боли и мольбы прекратить, остановиться, Драко чувствовал приближение долгожданного оргазма. И уже ничего не могло его остановить. Чаще, сильнее, толчки, шлепки плоти о плоть, громкому дыханию вторят тихие всхлипы… — Ещё чуть-чуть, — одним движением развязав запястья любовника, и дернув юношу за руку на себя, блондин буквально насадил того на свой член и замер, мелко подрагивая и изливаясь в обмякшее в его руках тело.