4 апрела 1973 - 10 мая 1973
30 ноября 2013 г. в 05:07
4/4/1973
Я остановила машину и вышла. Совсем рядом обрыв, под которым море. Поэтому тут такой соленый влажный воздух. Я не была на этом месте больше года, а ничего не изменилось - те же скалы и вековые сосны, задевающие небо и облака своими макушками. И стоптанная трава под ногами.
В паре миль отсюда, если ехать на запад, стоит старый дом. В нем я проводила почти всё своё время, он стал для меня вторым домом. И пускай там скрипят расшатанные половицы и облезает краска. Да и места едва ли хватало для нас двоих. Но именно там я была по-настоящему счастлива. Но уже больше года я не появлялась в этом доме, и его окрестности объезжала стороной. Я обязательно вернусь туда, совсем скоро.
Я познакомилась с Джексоном, и наш роман закрутился очень стремительно. Да, мы не могли дышать друг без друга. Можете не верить, но такое действительно случается. Но случилась война, и мой Джексон посчитал своим долгом записаться в армию. Он уехал на службу.
Да, мне было больно. Особенно от того, что мы не связывались всё это время. Я не писала ему - он сам так захотел, чтобы не думать там, на другом конце света, о том, что он оставил здесь, и что он может потерять в любую секунду.
Солнце светило так ярко, что я почти ничего не видела. Только чувствовала его жар. Я вспоминала глаза Джексона, которые для меня важнее всего во всем мире. Без него я чувствовала себя ходячим трупом, вернуть который к жизни мог только мой Джексон.
Я поехала дальше, оставив на этом обрыве свою надежду.
В аэропорт.
Чтобы вновь жить и смотреть в эти прекрасные глаза.
4/10/1973
Вот и началась моя настоящая весна. Мой Джексон, наконец-то, вернулся домой. Из ада. На его лице не дрогнул ни единый нерв, когда я спросила о войне. В его глазах я ничего не смогла прочитать. Он не сказал, просто обнял и прижал к себе, да так крепко, что я начала задыхаться.
Наверное, там он повзрослел, но на его лице не проступила ни одна, даже мелкая, морщинка. Все его стать, походка, голос и грозный взгляд выдавали в нем взрослого мужчину.
Джексон по-прежнему держал меня в объятиях, и я поняла, как ему было больно и пусто там, без меня, весь этот долгий год.
Там единственной его надеждой, смыслом его жизни, центром его вселенной была я. Он оставил меня лишь потому, что так было нужно. Но, клянусь, это стоило того! Мы научились чувствовать друг друга без слов, мы стали продолжением друг друга. Словно ниточка, связывавшая нас, превратилась в стальной трос. Прочнее некуда, разойтись невозможно. Теперь мы близки как никогда.
Я бы простила ему и слезы, и нервы. Всё это так естественно. Кажется, послевоенный синдром, или вроде того. Но мой Джексон сильнее. Лишь изредка ему снятся кошмары, и он прижимается ко мне во сне. Он знает, что его вселенная всегда будет с ним...
4/25/1973
Мы живем в небольшом городе Юрика, на севере Калифорнии. Солнце в наших краях - гость частый. Но по-настоящему радоваться ему я стала только с возвращением Джексона.
Сегодня как раз такой солнечный день, и мы с Джеком решили отправиться на побережье. Он разбудил меня на рассвете и отправил на кухню, чтобы я приготовила что-нибудь для пикника на пляже. Сам же умчался настраивать гитару и подкручивать винтики в нашем стареньком фургончике.
Я собрала для нас целую корзину еды и отправилась в гараж. Я любила наблюдать за Джексоном-механиком. Как напрягались его мускулы с домкратом или гаечным ключом в руках... Эх... Еще он очень мило бурчал на фургон, забывая на это время даже о моем присутствии и, краснея потом от смущения, проклинал свой дрянной испорченный язык.
Вот и сейчас, стащив майку, Джексон буквально порхал возле старого потрепанного форда, ругая его на чем свет стоит. Я села на полку с инструментами. Джексон, заметив меня, виновато улыбнулся, намекая, что фургон еще не готов к поездке. Но мне, честно говоря, на это было плевать, ведь мой Джек рядом, а что еще нужно.
Никакие деньги, удобства и прочие блага не заставят меня уйти от Джексона, бросить наш едва ли не разваливающийся на части дом с облезающей молочно - голубой краской, старенький форд и дорогу, ведущую прямиком к океану.
Наконец-то, мотор ожил, а Джек, радостно улыбаясь, подошел ко мне и притянул к себе. Ну да, ему плевать что моя белая майка насквозь пропитается им, эти мелочи замечаю только я, и тихонько им радуюсь. Он молча смотрел мне в глаза, а я тонула в его нежности. Наконец, он взял в свои ладони мое лицо и поцеловал, да так, что у меня перехватило дыхание, и я чуть не упала в обморок. Я расслышала, как он прошептал мне на ухо те самые, главные, слова, и я окончательно обмякла в его руках.
Неужели я абсолютно счастлива?
5/2/1973
Очередная наша годовщина-3 года как я и Джексон вместе. Для нас обоих эта дата значима, хотя многие и думают, что мужчинам подобная сентиментальность чужда. Джексон-другой, он особенный, чуткий и нежный. А может, всё дело в том, что он любит, и эта любовь заставляет его светиться изнутри.
Многое осталось прежним - его увлечения, его друзья, его немногословность. Но, вместе с тем, я ценю и произошедшие с ним перемены, и то, что в них он не потерял себя настоящего. Джексон не стремился меня переделать или сломать. Нет, он считал меня идеалом и говорил, что желать большего было бы преступлением.
В день нашего с ним знакомства, Джексон играл на гитаре в одной местной забегаловке. Да, я сразу обратила на него внимание, ведь все девчонки любят музыкантов. Как оказалось позже, он тоже заметил меня, но боялся остаться с разбитым сердцем. Я не слушала его песен, а смотрела в его чудесные глаза, уносимая своими фантазиями в закат, столь прекрасный в наших краях. Я смотрела на него, а он лишь смущенно отводил взгляд. Он и правда не верил, что может заинтересовать меня. Но как можно не влюбиться в ангела? С первого взгляда, безвозвратно и на целую вечность? Именно это и случилось тогда с нами. Мне казалось, что я так и буду сидеть, вжавшись в кожаный диван, и слушать его божественный голос, наслаждаясь его улыбкой, разглядывая каждый сантиметр его тела, делая вывод, что он абсолютно прекрасен.
Да, я сделала первый шаг сама, и не жалею об этом! Ведь если бы я не подошла к нему и не выразила своё восхищение, то мы оба страдали бы и болели неразделенной взаимной любовью...
5/10/1973
Никогда бы не подумала, что можно ссориться из-за еды. Оказалось - запросто. День начинался отлично - солнце, запах моря, свежий ветерок, колышущий небесно-голубые шторы из органзы. Джексона не было в спальне. Я заправила постель и пошла вниз, на кухню. Едва я открыла двери, в нос мне буквально ударил запах горелого. Значит, Джек попытался приготовить нам завтрак. Это меня умилило, ведь он не фанат кулинарии. Я на цыпочках спустилась на нашу крохотную кухню. Джексон усиленно соскребал что-то черное со сковороды. Я не выдержала и хихикнула. Джек посмотрел на меня с раздражением, намекая, что ничего смешного тут нет. Я попыталась обнять и успокоить его, но он скинул мои руки со своих плечей и вышел из дома.
Я не знала, куда он пошел. Я и сама начала злиться - что я такого сделала, в конце концов? Мы ссорились и раньше, по мелочам. Ссоры были мимолетными, ведь на ангела невозможно обижаться! Наверное, он остынет и вернется. Может, мне действительно не стоило веселиться? Джексон делал для меня сюрприз, старался, пересилив врожденную нелюбовь к приготовлению еды. И что он получил? Всего лишь глупую ухмылку в моем исполнении.
Идиотка, не меньше. Я затеяла уборку, чтобы не думать и не изводить себя лишними мыслями. Мытье посуды и пола, оказывается, здорово отвлекает и успокаивает нервы! А еще уборка здорово выматывает. К девяти вечера я переделала по дому абсолютно всё, что только возможно, и прилегла на диван, чтобы немного отдохнуть. Джексона всё еще не было. Когда он вернется, я обязательно перед ним извинюсь за свою глупость. Я зевнула, и не заметила, как провалилась в сон.
Проснулась я от прикосновений к чему-то холодному. Это Джексон, холоднее ночи. Он подхватил меня на руки и нес в спальню. От него пахло морем, а волосы были влажными, от чего завивались в очаровательные кудряшки. Джек бережно уложил меня и лег рядом. Я тут же прижалась к нему всем телом и поцеловала. Я извинилась прежде чем вновь уснуть, и точно знаю, что он в ответ улыбнулся.