Уличная магия 3: Турнир

Запах жареных фисташек. Холодок чужих пальцев на подбородке. Бережная поддержка. Боль в груди – удар за ударом, цикл за циклом, разгоняет сама себя… Жутко. Никогда раньше мне не приходилось принимать помощь настолько естественно, будто падения посреди улицы с приступом дикой боли в сердце давно являются частью моей жизни. Правда, если бы в хрупких руках неожиданного спасителя не было столько реальной силы и властной уверенности, я бы решил, что ко мне заявился ангел, и это - точно конец. - Куда? – как сквозь толщу каменных стен произносит незнакомый голос. Хлопает дверца машины. Пытаясь сосредоточиться на звуках, я делаю только хуже - боль опять усиливается. Человек или ангел произносит какие-то слова, но я не могу уловить смысл – вязкая дымка беспамятства опять набрасывает свои заплесневелые сети на мое напряженное сознание. Саске… Где он, что с ним? Кто посмел причинить ему боль? Второй раз меня накрывает, когда я воссоздаю перед внутренним взором его глаза – непроглядно-черные, родные до боли, огненные и серьезные. Глаза человека, который знает о том, что по его душу могут явиться в любой момент. Готового к любому исходу. Знал, да? Сволочь, всё прекрасно знал… - Что с ним? – снова спрашивает скрипучий голос со стороны. Выжимаю из себя последние силы, пытаясь вслушаться в разговор: - Похоже на сердечный приступ, но он еще в сознании. Пульс надорванный. Поспеши. Мягкие, уверенные нотки. Ни удивления, ни страха, ни замешательства. - Твое задание, насколько я знаю, состояло не в том, чтобы помогать. - Это мое дело. Будь добр, занимайся своим, - почти приветливые краски накладываются на властный и снисходительный фон. Боль на мгновение отступает, и я тут же цепляюсь за эту краткую секунду, чтобы открыть глаза… Черты лица слишком плавные, почти женственные. Длинные каштановые волосы перекинуты на одно плечо, белая рубашка застегнута на большую часть пуговиц, серьезные карие глаза с пушистыми ресницами смотрят куда-то поверх сидений – на дорогу. Прищурившись, замечаю маленькую серебристую серьгу в нижней губе. Этот человек мне совершенно точно не знаком. По какой-то причине он помог незнакомому человеку в опасной ситуации, усадил в личную машину и теперь поддерживает за шею, не давая упасть. Ладонь едва-едва теплая, кажется, будто и не греется совсем. - Кто ты?.. Мой неуверенный голос привлекает его внимание. Выражение внимательных карих глаз почти не меняется. И ответа нет. - Его зовут Хаку, - ехидно отвечает голос водителя. – А остальное лучше не знать. Мы приехали. Хаку сперва помогает мне выбраться из машины, затем устоять на ногах. Почему? Едва возникшее любопытство резко сменяет новый приступ ужаса. Из-за этой чертовой слабости я не смогу увидеть Саске. Не смогу узнать, что с ним… А следующей волны боли оказывается достаточно, чтобы полностью выбить из меня сознание. *** На этот раз беспамятство ужасающе глубокое. Тишина бесконечная и голоса людей звучат не за дверью, в тесноте больничных коридоров, а в ином мире, на дне самого глубокого колодца. Едва успев почувствовать, что ежик уснул, а сердце, едва очухавшись, толкает кровь в привычно-правильном ритме, предпринимаю попытку вырваться из тьмы. Странное ощущение. Словно стоит сделать одно неверное движение, и мне обеспечены падение вниз, сломанная шея, перекореженное тело... Под грудной клеткой стайкой снуют тонкие маленькие лезвия. Хрупкая надежда устало хрустит под ботинком реальности – естественно, я под лекарствами, все это затишье временно. Но… - Я в больнице с Узумаки. Не вижу смысла делать это сейчас. Тишина подталкивает меня в спину, силой выталкивая из глубокой бездны – двигайся, иди, сражайся же! Ты за этим вернулся, не так ли?! - Можете разобраться с этим на месте, Данзо-сама. Вот оно. Спасибо, Хаку, этого мне хватит. - Черт… Писк аппаратуры набирает скорость и почти сразу выравнивается под давлением чудовищного усилия воли. Разлепив веки, замечаю юношу прямо напротив моей постели. В медицинском халате, спокойного, собранного, совсем как там, в машине. Наши взгляды цепляются друг за друга почти отчаянно, но без страха или удивления. - Позже, - Хаку небрежно завершает разговор. Вот так запросто сбрасывает Данзо?.. - Думал, что ты очнешься через пару дней. - Какого?.. - Не думай, что я сделал это ради тебя. Внутри все пугливо сжимается. Снова. Конан произносила те же слова, но сейчас они звучат в разы весомее. Могла ли девушка-стриптизерша неизящно копировать мысль, подачу и взгляд этого человека – на вид молодого мальчишки, по ощущениям – столетнего старца?.. Длинные волосы Хаку все так же лежат на плече, поза расслабленная и при этом очень… правильная. В нем есть что-то, чего не было ни в одном человеке из всех, кого я когда-либо знал. - Тогда зачем? - Я здесь, чтобы довести до конца одно дело. Обстоятельства изменились. Ты можешь умереть, а это нам не нужно. - Нам? - Мне. Уголки губ Хаку едва заметно дергаются, но сразу же возвращаются в прежнее положение. И выражение лица кажется непрошибаемо равнодушным. - Кстати, если хочешь повидаться со своим Клайдом*, то он в двести седьмой палате. Это недалеко. Биение в груди снова набирает игольчатый темп. В голове остается только один вопрос – как? Хаку медленно достает что-то из кармана брюк, зажимает в кончиках пальцев и показывает мне издалека. Пуля. - Она принадлежит тебе, Узумаки Наруто. Однажды Хидан вытащил ее из пистолета и благодаря этому поступку твое сердце все еще бьется. Но эта пуля так и не достигла адресата. Меня отправили, чтобы исправить эту ошибку, и я вернусь, чтобы проводить металл по назначению. Только не сейчас. Вот оно что. Ну конечно, а как иначе. - Значит… Саске… тоже? - Да. Им занялся мой напарник. Между прочим, многие вас ждали с распростертыми объятиями, - Хаку подходит ближе и, профессиональным движением иллюзиониста спрятав пулю обратно, облокачивается на край моего царского ложа. – Ну, хотя бы мозги у тебя работают. - Я засуну эту пулю тебе в задницу… вместе с пушкой, ублюдок... Хаку чуть приподнимает бровь. - Разве так разговаривают с тем, кто тебя спас? - Ты сделал это не ради меня, - почти выплевываю слова, приподнявшись на больничной койке. Отличное решение – хватит уже валяться, нужно найти Учиху. Боже… неужели он просто позволил себя ранить? И даже не попытался это остановить? - Ты живешь только потому, что я терпелив. В отличие от остальных. - Да что вам всем от меня нужно?! Откуда силы? Не знаю. Я умудряюсь оторваться от всевозможных проводков-электродов с капельницей, и сделать несколько быстрых шагов, чтобы вцепиться в тонкое жилистое плечо. Если бы хватило сил, сжал бы горло, но Хаку без особо труда перехватывает мою руку – совершенно безболезненно. - Нужен ты. Если интересно, я даже подскажу, когда тобой заинтересовались. - И когда же?! - Черный Маскарад. Слышал о таком, Наруто? Вырвавшись из захвата Хаку, отхожу на шаг. Лекарства действуют на полную катушку – сейчас я ему не противник. Странно, что оборудование надрывается, а сюда до сих пор не рискнула войти ни одна медсестра. Это ведь из-за него? - И что… теперь? Хаку понижает голос до вкрадчивого шепота. Глаза жутковато мерцают, и я с ужасом узнаю этот черный огонь в зрачках – как у Дейдары. И Нагато. Взгляд убийцы. - Либо всё, либо ничего, Бонни*. Всё, до самого конца – или ничего. Совсем. Он уходит, оставив меня наедине с писком, притупленной колюще-режущей болью и дикой, неконтролируемой, жгучей злобой. Оборачивается у самого выхода, чтобы выпустить ее на свободу. - Вот это уже похоже на тебя настоящего. *** Вдох-выдох. Длинный болезненный вдох и сиплый усталый выдох. Нельзя срываться на невинную девушку, которая просто выполняет свою работу. Даже если я сделаю это сейчас, то никогда не смогу себя простить. Все хорошо. Все нормально. Саске живой. Я тоже. - Вам еще нельзя вставать! Ну что же вы! – медсестра пытается меня отчитывать, но лицо виноватое, и взгляд бегает из угла в угол. – Пожалуйста, ложитесь. - Мне нужно кое-кого увидеть, - шепчу, пытаясь-таки поймать ее глаза в ловушку. – Мне уже лучше, правда. Я не смогу… успокоиться, пока не увижу этого человека. Он здесь, в вашей больнице… Она внимательно слушает меня – хоть за это спасибо. - А он может сам к вам прийти? И снова – отчаяние и затяжная боль. - Боюсь, что нет. Он ранен. - Вы знаете номер палаты? - Двести семь. Пожалуйста, позвольте мне… или проводите меня? Ведь будет лучше, если я, наконец, перестану волноваться? Понятия не имею, как мне удается перетравить агрессию в почти сносную улыбчивость. - Прошу вас. Пожалуйста. - Ладно… давайте попробуем. Только потом – сразу в постель!.. Я провожу. *** Когда в последний раз я видел его таким? Слабым, тревожно-обессиленным, тихим... Спящего неглубоким болезненным сном? На груди Саске сквозь тонкое покрывало просматривается линия бинтов - с левого плеча и вокруг торса. Какая удачная рана... Подозрение снова вспыхивает огненным флажком. Он знал. Это то самое наказание, к которому Учиха готовился. И для меня – предупреждение. Осторожно усевшись на край, кладу ладонь на прохладный лоб. Темные брови чуть-чуть сходятся вместе, и я оглаживаю правую кончиками пальцев. - Почему всегда остается что-то, о чем мы не можем друг другу рассказать, Саске? Хотя... если бы я был рядом, проблем стало бы больше? Я бы не позволил и мы... мы... Сев чуть ниже, обхватываю его ладонь. Было время, когда эти руки меня пугали. Удивительно ловкие, жутковатые, с выпирающими острыми костяшками. Способные причинять боль и удовольствие одновременно. Способные разрушать до руин и творить настоящее волшебство. Уникальные. Саске мягко сжимает мои пальцы в ответ. - Почему ты... в больничном? - едва раскрыл глаза, а там уже поселился полубезумный страх. Сначала мне не хочется отвечать, а секунду спустя слова приходят сами собой: - Потому что я тоже сдался. Привычно обжигаем друг друга злыми взглядами, но наши пальцы нежно переплетаются над моей раскрытой ладонью. - Тоже? - Как плечо? - Отвратительно. Наруто, что значит «тоже»?.. Даже спрашивать не буду - и так ясно, что мои чувства не подвели. - Ты знал. Не вопрос - просто утверждение. Саске молчит, а его дрогнувшей руки мне достаточно. - Все повторяется, да? - Зато теперь все закончилось. Мы в безопасности… хотя бы на время. - Какая тут безопасность, Учиха?! - Наруто. Ты ведь тоже это чувствовал. Скажешь, нет? - ...ничего не закончилось. «Все или ничего, Бонни». - Что с тобой случилось? Отвожу глаза и утыкаюсь в окно. Как же мне надоело прятать правду. Пусть она летит на все четыре стороны – вместе со своими грузами, тяжестью и болью. Достала. - Сердце. Мне жаль, что узнаешь вот так, но... все намного хуже, чем я думал. Пока что не могу сказать точно, но это не «проблема колибри»... - Что значит... - Саске теряется и смотрит так, словно видит меня впервые. Снова превращается в неудачный эскиз самого себя – небрежный, растрепанный, немного размытый. - Думаю, это был сердечный приступ. Хорошее начало для... - Наруто... - ...концертной программы, хех. - Из-за меня? Мы замолкаем. Он в состоянии взведённого курка, я - уставшей пружины. - Я до смерти испугался. Больше ничего говорить и не нужно. Саске отворачивается к окну. Пальцы судорожно стискивают мою ладонь - едва не до хрустящих косточек. - Это тебе не шутки... – после недолгой, но очень тяжелой паузы, вдыхает он. - Идиот... Несколько мелких капель падает на простыню. Меня парализует до боли знакомым ужасом загнанной мыши. Страхом доведенной до грани жертвы, к которой подкралось отчаяние в виде большого жуткого хищника. Дрожащей рукой тянусь стереть слезы с упрямого подбородка, но Учиха ускользает, а затем шипит от сильной боли. - Прости меня. Прости, я... Не думал, что все настолько серьезно. - Да ты вообще мало думаешь, - Саске выливает на меня непередаваемо-ядовитый коктейль из сильнейшей обиды, язвительности и ехидства. И добивает каплями отчаяния на самом дне. - Наверное. Но уже ничего не изменишь. Я... собираюсь бороться до конца. А ты? - Конец? А ты уже давно готов, да? Не терпится? - Саске, прошу тебя, успокойся. Стал бы я возвращаться, если бы искал смерти? - наконец, мне удается прикоснуться к его лицу и поймать взгляд. Здесь и сейчас вся глубина его души. Найдется место и для ненависти, и для любви, и для злости, и для страха. Для волнения и обиды тоже. Думаю, могло бы поместиться еще что-то невозможное, но сил не хватит контролировать всех жильцов. - Ты делал и большие глупости. - Как и ты. Мы друг другу подходим! – растерянно посмеиваюсь, и Саске расслабляется, задрав голову к потолку. - Как же я тебя ненавижу. И ты тоже меня ненавидишь. Дырки в теле можно залатать, Наруто… а вот сердце не зашьешь так просто. - Я что-нибудь придумаю. Если ты не будешь задницей, то и тебе позволю принять участие. - Какой великодушный. Приподнявшись, касаюсь губами его виска. Затем – щеки. И, наконец, тонких солоноватых губ. - Как только ты поправишься, я расскажу тебе всё. Всё, что осталось. Ладно? - Хорошо. Я тоже. Обещаю. И больше не будет никаких недомолвок? Хотя… Наверное, таких горбатых, как мы, исправит только общая могила. * Бонни и Клайд - известные американские грабители, действовавшие во времена Великой депрессии.