Уличная магия 3: Турнир

Я просто хочу жить, пока я жив. Bon Jovi - It's my life.

Бледный. Конечно, оттенком кожа Саске и в обычное время напоминает ванильное мороженное из «Листа», но на этот раз ее белизна почти завораживает. А темнота глаз на контрасте – пленит и затягивает вглубь, дальше, под физическую оболочку, к обжигающе горячему пеклу под сердцем. Он больше не боится. Ничего не боится, в отличие от меня. - Наруто… - Учиха хмыкает, смахнув волосы с щеки. – Что случилось за эти пару дней? - У меня тот же вопрос, - отвечаю шепотом, пустив все силы на то, чтобы выдержать тяжелый пронизывающий взгляд и не отвести глаз. Не думал, что после случившегося в «Синтагме», это будет так непросто. Боже мой, неужели я прожил рядом с этим чудовищем несколько лет?.. Как вообще это могло произойти? Нет, правда… Как? - Я думал, мне показалось, - Саске прихватывает мой подбородок здоровой рукой. – Но это не так, правда? - Я всё тебе объясню. Дома. Сразу, как приедем. И он снисходительно принимает условия игры. Ну почему, мать вашу, перед смертельно опасным врагом, таким, как Данзо, в моем теле не дернулось ни одного мускула, а перед Саске всё внутри сводит узлами и вибрирует? Почему руки дрожат, коленки подкашиваются и в глазах звездочки от волнения?.. Перед этим больным, хроническим параноиком с царскими замашками и отсутствием тормозов! Который, при всем хорошем, вряд ли захочет прибить жертву на месте. Сначала помучает как следует. Протрет пыль моим лицом по всем углам, например. Заодно и оттрахать можно… А что? Два зайца одним выстрелом… Всю дорогу до дома мы молчим. Что-что, а молчание – это самое большое испытание для меня, особенно когда дело касается Саске. И он об этом знает. Но заведи я сейчас разговор, всё обязательно выкатится к тому, что я натворил. И если я выскажусь, будучи за рулем, вероятность того, что мы не попадем в аварию, упадет до симпатичного нуля. Зато есть немного времени подумать и расставить ключевые моменты рассказа, как фигуры на игровом поле. О чем не стоит говорить сразу – так это о Данзо. Начнем с Джирайи. Дальше что? Про Хидана лучше рассказать в конце или в начале? А про Хаку? Черт, Хаку… Лишь ощутив боль в губе, понимаю, что безжалостно грызу ее изнутри. Коснувшись языком, чувствую – маленькая ранка, крови нет. Крови нет, но это ненадолго. Что сказать про Хаку? Если я решил раскрыться, надо быть честным, но… все шишки за случившееся рухнут на меня. А шишки под кодовым названием «необоснованные ревнульки» у Саске размером с дом. Двадцатиэтажный. Хотя, можно ли назвать эти ревнульки необоснованными? Достаточно одного воспоминания о поездке в лифте - меня обволакивает жар и душит злоба. Мысли окунает в животную энергетику, выцарапанную из воспоминаний. Еще чуть-чуть, хоть шаг, неосторожный вдох… рывок и раздробленные кости… - Что с тобой, Наруто? Ты сейчас руль сломаешь. Тонкие пальцы поверх моих – нежно и властно, как всегда. Саске лишь едва касается побелевших костяшек, но это сразу приводит в чувство. Придется рассказать всё. Придется. Мы же хотели и обещали, так? Тогда, получается, это - мои последние минуты перед смертью? Супер, всегда мечтал провести их за рулем! Глушу мотор, толкаю дверь и топаю помогать Учихе с пакетом. Ожидаемо отказавшись от помощи, говнюк делает всё самостоятельно. Что никогда не меняется, так это его попытки казаться независимым и сильным. Едва заметно морщится от боли, но терпит. Как только дверь за нами закрывается, Саске сбрасывает ношу, оборачивается и выжидающе впивается в мое лицо. Даже свет не включает - не нужен. - У меня для тебя… много новостей. Может быть, лучше пойдем на кухню? - Нет. Выкладывай, я слушаю. Неужели он что-то знает? - Сегодня я виделся с Джирайей. Мы поговорили немного, он пообещал помочь с огненными фокусами. Саске молчит, чуть-чуть склонив голову к плечу. Рассеянные лучи, волшебным образом добравшиеся из комнат до коридора, высветляют очертания его лица. Красиво и жутко. - Еще, - сглатываю. – Я не сдержал обещания. - И? - Я был в «Синтагме». Удар рядом с левым ухом отдается тихим звоном в голове. Бахнул в дверь и не очень-то сильно - всего лишь всплеск эмоций. - Зачем? - Хотел поговорить с Данзо. И мне это удалось. Вдох-выдох. Напряжение возросло или уменьшилось? - О чем?.. - Я угрожал ему. Сказал, что натравлю на него весь мир, если он не оставит нас в покое. - Тебя могли убить. Прикрываю глаза, вслушиваясь в надорванное, сдержанное дыхание. При желании можно даже ощутить пульсацию и волны тепла, исходящие от тела Саске. Либо он, либо я. Кто-то из нас точно дрожит. - Могли, но не убили. Я… прострелил Хидану ухо. - Что?.. - Я стрелял в него. Из пистолета. Саске чуть-чуть отстраняется, и теперь я вижу в его взгляде что-то новое или забытое. Ужас? Страх? И, кажется, нотку огненного любопытства? - Что-то ещё? Сдерживается. Изо всех сил. Стоит мне сказать «всё» и будет активирован пусковой рычажок. - Там был Хаку… он… Учиха шевелится, чуть-чуть меняет положение, и я замолкаю, словно это движение несет с собой какую-то угрозу. Хотя он терпелив. Терпеливее, чем я ожидал. - Хаку имеет на меня виды. Ему нравится, когда я веду себя определенным образом, он выводит меня на… - Как? Как ты ведешь себя? – вот они, ожидаемые злые интонации. Может быть, даже лучше, что я вываливаю информацию вот так, сразу, а не постепенно? Быстрее ранит, быстрее заживет. Это как восковые полоски. Если медленно и долго – больно. Если быстро и рывком… - Когда злюсь. Он говорит, что в такие моменты я показываю настоящего себя. - А какой настоящий ты, Наруто? Я вот столько времени живу рядом и никак не могу понять, какой ты. Кто ты. Наверное, он никогда не произносил мое имя таким тоном. И злобно, и нежно, и горячо, и холодно, как плеткой по губам, лезвием по нёбу… - Когда мне кажется, что я уже поймал тебя, ты снимаешь кожу и ускользаешь сквозь пальцы. Словно чертова змея, - Саске кладет ладонь мне на шею, заставляет поднять голову и обводит большим пальцем кадык. – Ты столько времени притворялся миротворцем, и это… просто не может быть случайным совпадением. - Я не притворялся. - Тогда как так получилось, что ты взял в руки оружие? – наконец, в театрально спокойный голос Саске прорезаются угрожающие и отчаянные нотки. – Как так вышло, что ты, ты… тот, кто твердил о прощении… Его губы касаются моих на самом краю, но это не поцелуй. Какая-то особенная, изощренная пытка. - Ты, кто больше всех скулил о любви. Как ты можешь так любить? Кажется, мое сердце останавливается на этих словах. Но я не подаю вида, что внутри хлестнуло, обожгло, кольнулось. Потому что у меня есть ответ. - Иди к зеркалу. И задай этот вопрос еще раз, Учиха. Мы держим зрительный контакт так долго, что минуты растягиваются в часы. Он знает – я прав. Из нас двоих Саске - больший безумец. - Я, по крайней мере, не скрываюсь. Вот прямо сейчас – я такой, каким ты меня видишь. - Редкий момент. Не сказал бы, что разбалован этим. - А в моем случае... что? Запрет на правду? Ты запрещаешь мне видеть? - Может быть, - эти слова срываются с моих губ неконтролируемо, зло. – Этого лучше никогда никому не видеть. Может быть, я не хочу, чтобы ты знал меня таким… - Тогда почему открываешься другому? - Он видит и так. Без масок. Хаку… - Замолчи. Хватка чуть-чуть усиливается. Я лишь послушно глотаю столько воздуха, сколько дают. Всё в порядке. В глазах на миг мутнеет, но я смаргиваю пелену. Саске не может увидеть это в темноте – и слава богу. Мне слишком хочется продолжить этот разговор, чтобы выяснить всё до конца. - Ты… тоже не совсем белый кролик, не так ли? Ты не рассказал мне о предупреждении Джирайи. Уже второй раз. - Это бы ничего не изменило. Зол… чудовищно, невозможно зол. - Правда? Снова пелена. Закрываю глаза и жду. Что дальше? Ударит? Оттолкнет и уйдет? Поцелует? Убьет?.. Это один или два удара сердца? Кажется, я впервые физически ощущаю, что с этой подлой мышцей не так. Мое сердце будто… бьет само себя изнутри? - Эй?.. Соскальзываю, сползаю, вцепившись в грудь на уровне болезненного огненного цветка. Сначала ни звуков, ни крика, только чистая боль и огонь по венам. Затем Саске что-то делает – я чувствую его руки, но не могу понять, где и как. Глоток воздуха, еще раз, снова и снова. Лопнувший шарик в легких - дряблая резина блокирует каждый вдох. - Наруто!!! Страх. Он захватывает меня в свои объятия, душит, тянет куда-то, вытаскивая внутренности через горло. В маленький, короткий миг осознания, успеваю просипеть что-то отдаленно похожее на «таблетки». Опять какие-то прикосновения, вяжущая нитка на языке. И вдруг – тепло… Его тепло, знакомое каждой клеточке моего тела. Беглое движение языка и влаги. Понимаю – таблетка, и даже сглатываю, но пытаюсь отчаянно удержать губы своими, как будто это наш последний поцелуй. Идиотский спасательный? - Сейчас, сейчас… Еще раз. Другая. По гладкости – пилюля. Да, это должно быть, нужная. Я киваю, и он понимает, держит, тихо постанывая мне на ухо от боли в плече. А между стонов какие-то слова – то ли попытки успокоить, то ли обещания убить скорейшим образом. По тону не отличить. Тьма убаюкивает, как и объятия Саске. Если бы не боль, я бы, наверное, поспал. - Ты здесь? Ты со мной? – он спрашивает и ждет, а под моим ухом, кажется, влажная дорожка. Или ощущения обманывают меня, или я вспотел от напряжения, или у него опять истерика. - Нытик, - хриплю, слегка потеревшись щекой о горячий висок. – Я живой, сейчас… отойду. Это просто спазм. - Прости меня, прости, я… я потерял голову и… - Не извиняйся. Если ты вздумаешь меня жалеть и беречь, то я и тебе ухо прострелю. - Идиот. Смеемся. И оба, почти одновременно шипим от боли, будто спаривающиеся змеи. А после наступает самое чудесное мгновение покоя из всех, которые я знал. Кто мог представить, что вывалить на него всю правду будет настолько трудно? Зато теперь так спокойно на душе… По-настоящему. - Меня очень сильно пугает то, что с тобой творится, Наруто, - ясное дело, Саске не готов отказаться от своих эмоций так легко. Ну, хотя бы понимает, что сейчас не время для разбора полетов и многоэтажных шишек. И то хлеб. - Я не могу обещать, что на этом всё закончится. Учиха осторожно опускает меня на пол, затем снова всматривается в лицо. Только на этот раз света категорически не хватает. Как он вообще нашел мой порционный контейнер с таблетками в этой темноте? Как провернул это с такой ловкостью? А, блин. О чем это я. Передо мной же Заклинатель змей. - Жестоко, знаешь? - Прости. Мне кажется, ради тебя я могу пойти даже на убийство, Саске. И это не моя вина. - Не надо… - шепчет. – Прошу тебя, не теряй голову. И не говори так. Черт, просто… Щекочущее прикосновение волос к щеке подсказывает, что он наклонился вперед. Но из-за раны держит весь вес на одной руке. - Просто? - Просто будь со мной. И всё, не нужно кидаться в огонь и рисковать. - Я так не могу. - Можешь, но не хочешь. - Хорошо, не хочу. Это что-то меняет? Вместо ответа - поцелуй. Я тянусь за касанием, пытаясь углубить, хоть немного задержать, но почти безуспешно. - Тогда я больше не отойду от тебя ни на шаг. Если придется – буду сажать на поводок. - Хорошо. Если хочешь. Но я не могу обещать, что не вырвусь и не сбегу. Прости… Замолкаем. Саске аккуратно ложится сверху, стараясь не давить всем весом. Мои мысли сразу же путаются и ежик в груди сворачивается, чтобы на время уснуть. Удивительно. Один и тот же человек может подарить мне и жизнь, и смерть. Лишь бы только сам не перепутал, где что… Чтобы потом ни о чем не жалеть. И не страдать понапрасну.