Трудный возраст

Исаме приехал из клуба, в который его затащил Ричард, глубоко за полночь, принял душ и сразу отправился в кровать. Завтра предстоял насыщенный день: лекции с самого утра и пара срезов. Поэтому не помешало бы выспаться. Все шло по плану. Исаме уснул практически мгновенно. Однако ближе к пяти его разбудил зашедшийся от вибрации мобильник. Крайне неохотно вынырнув из дремы, он подхватил беснующийся телефон с тумбы и посмотрел на дисплей. Звонила мать, а в верхнем углу индицировал маячок пропущенного вызова. — Что случилось? Апокалипсис? — перекатившись на спину, ответил на звонок Исаме и чуть не оглох от обрушившейся на его голову отповеди. — Не смей ерничать! Я с самого начала знала, что не следует отпускать тебя в Америку! Этот цивилизованный вертеп, где все живут как вздумается, без оглядки на традиции и предков! — заверещала мать. Зажмурившись, Исаме отвел трубку в сторону. Лучшего начала дню не придумаешь! — Ты позвонила, чтобы сообщить мне об этом, мам? — как можно мягче сказал он, откидывая одеяло и выбираясь из постели, по опыту зная, что ответная грубость только усугубит ситуацию. Сначала не помешает выяснить, что приключилось, а после действовать. — Разумеется нет! — очередной взрыв и фразы посыпались на него, как из пулемета. Он молча позволил матери выплеснуть эмоции, пока натягивал любимые белые шорты. Путь на кухню так же прошел под ее гундение. — Ничего не понимаю… Чем я умудрился провинится? Мерно зажужжала кофе машина. Кофеин — то, что ему сейчас жизненно необходимо, чтобы от недосыпа вправить мозги. — Еще и совести хватает спрашивать?! Очередной невнятный ответ исторг из его горла стон. — Похоже, ты не в духе. Давай я перезвоню позже? — Только посмей отключиться! — пуще прежнего взъелась мать. — Тогда ближе к делу! — не удержался таки от резкости Исаме. — Ты собираешься бросить Минако? — наконец диалог приблизился к сути. — Первый раз об этом слышу. Откуда такие сведения? — нахмурился Исаме. — Бедная девочка прибежала сегодня, рыдая взахлеб. — Что за глупости? Мы с ней больше недели не общались. Может она просто обиделась? Мать слушала его, но не слышала. — Ты понимаешь, какой это удар по репутации? — перескочила она. Ей не важны были причины его возможного поступка. Главное — то, что скажут люди. — Подумай об отце! В какое положение ты поставишь его? В висках запульсировала кровь — первый признак надвигающейся мигрени. Но параллельно с этим пришла идея. Прижимая телефон плечом к уху, Исаме сполз с высокого барного стульчика и направился в спальню, быстренько включил ноутбук и загрузил в браузере страничку светской прессы. Если всполошилась родня — значит не обошлось без папарацци. Любимчиком прессы у них, безусловно, был Тони. Про него СМИ писали чаще всего. Однако и остальных ТРИАДовцев журналисты тоже не обделяли вниманием. Видно на сей раз пришел его черед. — Сынок, — внезапно сменила тактику мать. Голосок полился сладко, как песня. — Признайся. Я же твоя мама. Неужели мы не поймем друг друга? В Америке ты завел себе новую девушку? — Заводят кошку… — пока он пролистывал сводки, вырвалось у него автоматом. — Дожили. Раньше ты никогда не позволял себе грубость в мой адрес… — плаксиво посетовала мама. — Прости и, пожалуйста, не расстраивайся. Я не хотел тебя огорчить. Просто твои нападки застали меня врасплох. — Ох, Исаме. Я так волнуюсь… — разохалась она. — Давай по порядку… Если истерию матери не направить в нужное русло, она будет причитать сутки, но не приблизиться к сути ни на шаг. В трубке послышался тягостный вздох и он в душе порадовался, что находится далеко от Токио и от постановочных представлений, составлявших неотъемлемую часть их жизни. Между тем, перелистнув страничку, Исаме споткнулся на своем собственном имени в оглавлении блога, пробежав который понял многое. Пост пестрел скринами его личной переписки с знакомыми девчонками в соцсетях. Некоторые из них носили весьма откровенный характер. Неудивительно, что разразился скандал. Родители крайне щепетильно относились к репутации. А если учесть, каких трудов им стоило загнать его в «кабалу», их реакция была вполне объяснима. Исаме в сердца захлопнул ноутбук, пока мать вещала о скандале в прессе и о том, как огорчен господин Кейко. — Ясно… — пресек поток бесконечных фраз он. — Мне, пожалуй, стоит связаться с ним и с отцом. Распрощавшись с матерью и заверив ее, что взятые им обязательства в силе, Исаме повесил трубку. До отца сразу дозвониться не получилось. Тогда он отписался Минако, закидавшей его плаксивыми смс. В итоге вся эта кутерьма вымотала его. Он бегло глянул на часы. Пора было в колледж. А он даже не позавтракал. Что ж, придется опоздать. Если от еды он еще мог отказаться. То от душа — не за что. Контрастные водные процедуры взбодрили и прогнали остатки сна. Облачившись в форму, он сунул под мышку папку с конспектами и направился в гостиную, попутно отвечая на смс Ричи. Тот истово сокрушался, что скучает на парах «один», так как все остальные ТРИАДовцы решили бойкотировать занятия. Пообещав в ближайшее время облегчить его страдания, Исаме убрал телефон в брюки и тут-то заметил свернувшуюся на диване калачиком Сэм. Плохое настроение как ветром сдуло. Она была такой милашкой во сне с этими растрепанными платиновыми волосами и трепещущими на щеках ресницами. При всем желании не пройдешь мимо. Улыбаясь, Исаме опустился возле девушки на корточки и прикоснулся к белокурой пряди. На ощупь она была безупречно мягкой и гладкой как шелк. Вряд ли Саманта часто посещала салоны красоты и тратила уйму денег и времени на новомодные уходовые примочки. А значит волосы у нее были такими от природы. — Просыпайся соня… — прошептал он, завороженно глядя на слегка приоткрытые губы Сэм, и указательным пальцем нежно проводя вдоль скулы. Наконец девушка пошевелилась. Томный взгляд из-под ресниц отбил у него всякое желание грызть гранит науки и вообще куда-то идти. — Ты мне снишься? — промурлыкала она сонно. От возбуждающей хрипоты в ее голосе Исаме в буквальном смысле закоротило. — Нет, дружок… Кажется это ты мне снишься… — наплевав на все, на газетные сплетни и обязанности, он поддался чувствам и пылко припал к ее сладким устам. Как не отрицай, они давно к этому шли. Так почему бы не ускорить? «Боже! Что я наделала?» — спохватилась Сэм, когда все было кончено. Ее голова покоилась на обнаженной груди Исаме. Под щекой размерено бухало его сердце, а на спинке дивана обличающее валялась сорванная впопыхах рубашка. Саманта зажмурилась. Это она ее туда забросила в порыве неконтролируемой страсти. Кошмар. Не стоило ей вчера так суетиться. Она немного задержалась и поторопилась, боясь опоздать на последний автобус. В итоге забыла сумочку на диване. Вернувшись за ней, Сэм присела на минуточку, чтобы перевести дух и, по всей видимости, ее сморило. Исаме ворвался в ее сон и вот что из этого получилось? Чистой воды безумие! Между ними огромная социальная пропасть. Она старше его на несколько лет. Кроме того, не в ее правилах заводить отношения с парнем, у которого есть невеста. Сэм облизала болезненно припухшие губы. В постели Исаме оказался похлеще урагана. Он был так жаден, так требователен, так неудержим… Вряд ли она скоро забудет эту близость. А следовало, еще и потому что, если Гансало станет известно о том в какое русло сместились их отношения, он конкретно подсядет ей на шею, заставляя делать то, к чему у нее и без того сердце не лежит. Желтая пресса. Гадкие сплетни и наветы. Сэм тысячу раз пожалела, что выкрала сведения из ноутбука Исаме и передала их брату. Это, разумеется, не файлы Пентагона, но у Исаме могли быть неприятности. Чего ей почему-то не хотелось. Тяжелая ладонь приятно отягощала бедро. В теплых объятиях было уютно. Но от неопределенности мутило. Саманта осторожно отвела руку Исаме и потянулась за рубашкой. — Ты куда? — ловкий рывок и она оказалась прижатой к дивану. Горячие губы заскользили по щеке. — Я хочу еще… От очередного помешательства ее спас звук открывающейся двери. Пришла горничная. Она оттолкнула Исаме, похватала вещи с пола и кинулась в уборную. — Ты против? — Ребенка? — подняла брови Вики. От расстройства отупело пульсировало в висках. Наверняка завтра ее настигнут последствия. «Спасибо, мамочка…» — Ну да. Никогда не хотела братика или сестренку? — повел плечами Тони. Его глаза непривычно вдумчиво смотрели на нее. — Я не думала об этом, — совершенно откровенно призналась Вики. — Как-то не в досуг было. Впрочем, если бы подобное и случилось, то предпочла бы, чтобы Тревис к этому не имел отношения. — Ясно. Все еще надеешься, что родители сойдутся… — догадался Тони. — Знаешь, некоторые отношения лучше не возрождать. Если людям плохо вместе… — Плохо было только Летиции! — буркнула Вики, заерзав на диване. И зачем она вообще ему все это рассказывает? Это ее проблемы. Что он может понимать в разочаровании, когда всю жизнь словно сыр в масле катается? Вики подавленно умолкла. На столе уныло остывала пицца и если вначале от ее аппетитного благоухания у нее сводило живот, то теперь она смотрела на нее с отвращением. — А знаешь, у меня тоже есть брат. — Признался вдруг Тони. — Я думала, ты — единственный ребенок в семье. Он встал, сунул руки в карманы джинс, соблазнительно обтягивающих задницу и шаркающе направился к окну. — Официально — да. У отца есть семья на стороне. Несколько лет назад он спутался с секретаршей. Как-то я застал их в нашем загородном домике. Мы с ребятами решили выбраться на пикник. Приехали, а там они отрываются по полной. Свечи. Джакузи. Романтичная музыка и тому подобное… У Вики не было слов. Тони говорил об этом так обыденно, что можно было подумать, ему все-равно. Однако что-то ей подсказывало, что он далек от спокойствия. — Твоя мама знает? — поинтересовалась она позже. — Мне кажется, она догадывается. Поэтому так много пьет в последнее время. — последовал сухой ответ. — Тоже мне выход? — фыркнула на эмоциях девушка. Тони оглянулся. В ясном взоре плескалась буря. — Зачем гробить себя? Не проще ли уйти? — Не проще, если ты — жена мультимиллиардера и когда-то опрометчиво согласилась подписать брачный контракт. Если Габриэлла первой подаст на развод, то останется ни с чем. А, учитывая, что она ни дня в своей жизни не работала, ей придется не сладко. — Печально, однако… — сконфужено промолвила Вики. Ей очень понравилась мама Тони. Умная, красивая. Мистер Акоста, наверное, совсем зажрался, раз его потянуло налево при такой жене. — После случившегося тебе, вероятно, было невыносимо даже просто смотреть на отца? Тони упер ладонь в стекло. — Мне было противно. Однако он мой отец, что бы не случилось. А я единственный наследник и это железно. Согласно тому же контракту наследовать состояние может только ребенок рожденный в законном браке. Мы вынуждены друг с другом считаться. -И ты никогда не пытался увидеть братика? Тони пожал плечами. — Пытался однажды. Но та женщина закатила такую истерику, что отец запретил мне приближаться к нему впредь. Повисло натянутое молчание — такое привычное для них, но такое говорящее. — Жаль… Тони отпрянул от окна. По губам блуждала грустная улыбка. — Действительно. Мы могли бы подружиться… Поэтому подумай, прежде чем отказывать матери. Эта маленькая ложь не так важна, учитывая, что самое страшное уже случилось. Вернувшись за стол, Тони откусил кусок пиццы и тут же скривился. — Остыла… Если хочешь, разогрею снова? Лежа в огромной двуспалке, Вики долго вспоминала тот разговор. Тони всегда казался ей глыбой, бесчувственной скалой. Но в том, как он говорил об отце и своем братике, которого его лишили возможности видеть, о матери всколыхнуло в ней сочувствие и она увидела его с другой, более человечной стороны. Ее с неодолимой силой потянуло к нему. Чувствуя, что слабеет, Вики прочистила заложенное горло. — Который час? — Пора спать… — ответил Тони, не отводя глаз. Лицо у него при этом было серьезное. — Тогда, пожалуй, мне пора. Покажешь, где я могу переночевать? — Пойдем… Помешкав, он проводил ее в комнату для гостей, но прежде чем позволить ночи разлучить их, сказал, придержав за локоть, будто не хотел отпускать: — Если хочешь, я могу поехать с тобой к матери в больницу и поприсутствовать при разговоре. — Зачем? — задыхаясь от его близости, шепнула Вики. Невыносимо было смотреть в синие глаза, пожирающие ее мозг, словно запоздалый ужин. — В качестве поддержки. Как друг. Ведь мы теперь друзья? Она не смогла отказать, но и согласиться тоже. Между ними черт знает что творилось и это пугало. — Я подумаю. — Ответила вскользь Вики и спряталась за дверью. Опять. Ночь и правда прошла в раздумьях и уснуть ей удалось далеко не сразу. Утро ожидаемо встретило ее мигренью. «Где чертова сумка?» — сквозь пульсацию во лбу и висках, девушка отскреблась от кровати, натянула халат, который ночью нашла в ванной, завернулась в него и спотыкаясь побрела к выходу. Если память ей не изменяла, она бросила ее в прихожей. Как ни странно, именно там пропажа и обнаружилась. Трясущейся рукой Вики нашла обезболивающее, запихнула в рот. Почти сразу начал неметь язык. А треклятая пилюля, как на зло, встала поперек горла. Воды… Кривясь от горечи, Вики рванула в гостиную, примыкавшую к кухне. И просто вросла в пол на пороге. На диване друг перед другом сидели Тони и Алекс. Их физиономии были разукрашены так, будто они на пару участвовали в боксерском спарринге с чемпионом IBF…