Трудный возраст

Вики апатично ковыряла вилкой в тарелке. Не потому что еда была пресной и невкусной. Экономка Наталья — превосходная кулинарка, способная превратить в шедевр даже такое элементарное блюдо, как омлет. Просто ее кружили мысли. Они жужжали, зудели, отупляли, путали, перескакивая с предмета на предмет, не на чем конкретном не задерживаясь. Воспринимать окружающую реальность через их надоедливый гомон было крайне сложно. Да и аппетит с утра у нее обычно не к черту. Вяло работая челюстями, Вики потянулась за любимым капучино. Еще одно достоинство Натальи — она прирожденный бариста. Лучший капучино готовил, пожалуй, только Маркос. Тони. Тони. И еще раз Тони. Глупо, конечно с ее стороны, но она, кажется, по уши втрескалась. — Давно вы вместе? — разорвал тишину Тревис и ее пальцы застыли в сантиметре от кружки. — С кем? — озадаченно уточнила Вики, хотя и ежу понятно о ком речь. Тревис чуть опустил журнал и пытливо посмотрел на нее поверх разноцветных страниц. На дворе двадцать первый век. Все новостные сводки давно можно найти в интернете, но он продолжал регулярно выписывать бизнес-издания. Одним словом «темнота». — С Тони, — пояснил Тревис. Вики спешно отмахнулась: — Мы не вместе. — И уткнулась в тарелку. Трепаться с ним, тем более о личном, желания у нее не было. Поэтому, ловко орудуя ножиком, она отрезала кусок побольше и затолкала в рот. «Я в танке…» Тревиса ее внезапный приступ проглотства не остановил и он продолжил рассуждать: — Мне показалось иначе… Он довольно трепетен к тебе… Есть о чем задуматься. Перестав жевать, Вики закатила глаза. Такой взрослый, а такой наивный. Будто жизни совсем не знает. В ней нет места чудесам. Такая замарашка не может нравится такому мачо. Ведь жизнь — не сказка и не сериал, где все кончается хепиэндом, золушки выходят за принцев, а немощные крестьяне рубят головы драконам, а потом долго и счастливо правят королевством. Он с ней, трется рядом, потому что поспорил с Алексом. И эта крамольная правда, которую не проглотить, и глаза на которую не закрыть. — Хватала бы парня пока не сбежал. Красив, перспективен… С твоим-то характером, где еще такого найдешь! Это уже слишком! Вики мигом взвилась. Он на что ее подбивает? Может ей к нему еще в койку прыгнуть, а утром в ЗАГС потащить, понукая статьей за растление несовершеннолетних? — Заткнись! — рявкнула она, чуть не поперхнувшись. Получилось неразборчиво, но Тревис — не дурак. Итак все понял. — Не говори с набитым ртом… Старый зануда действовал ей на нервы. Она стремительно схватила кружку и залпом опорожнила. Проглотив застрявшую в горле еду, Вики с треском обрушила ее на стол. — Вот привязался! Вынос мозга с самого утра! Вскочив из-за стола, она с шумом отодвинула стул, не заботясь о новеньком покрытии. Противный скрежет взвился к потолку и Тревис раздосадовано скривился. — Займись-ка лучше бизнесом. Неровен час помиру пойдешь! — Уймись и сядь. С делами у меня порядок. А вот твое поведение не перестает тревожить. — Да, что ты говоришь?! Порядок у него! — злобно фыркнула Вики, сверкая сузившимися глазами. Плохое начало дня — отвратительный день. Закономерность. — Контракт с Акоста уже подписал? Тревис полон достоинства. Ее психи его привычно не трогали. Но это пока. А что будет, когда его компания перейдет в собственность конгломерата? Сумеет ли он тогда остаться таким же спокойным и рассудительным? — Конечно. На следующий же день. Такими предложениями не разбрасываются и долго не думают. — Бедная мамочка. Снова останется ни с чем. — Ухмыльнулась Вики и развернулась, чтобы положить конец этому бессмысленному боданию лбами. Они в разных весовых категориях. Она — подросток. Он — взрослый мужчина, к тому же формально один из опекунов и правда на его стороне, чтобы она не сказала. — Остановись! — таким тоном потребовал Тревис, что ноги вросли в пол. Вики медленно обернулась, стараясь держать подбородок на уровне, и отважно повстречалась с его ледяным взглядом. — А теперь потрудись объясниться. — Тем вечером, в доме Акосты, я случайно подслушала телефонный разговор. Понятия не имею, с кем трепался папаша Тони. Но речь шла о поглощении твоей конторы конгломератом. Если срочно не предпримешь что-нибудь — тебя выкинут из бизнеса, глазом не успеешь моргнуть. Ну, вот. Сказала. Тяжесть с плеч… — Сомнительно, — вздохнул Тревис, швырнув журнал на стол. — Я досконально изучил договор. Но я поручу проверить эти сведения юристам на всякий случай. — Как знаешь, — пожав плечами, Вики вновь направилась к выходу. Такое утро коту под хвост! — К матери собираешься ехать или опять придумаешь сотню оправданий? — настигло ее в арке. Пришлось притормозить. С утра ее распирало от раздражения, хотя видимых причин для этого не было. Зато теперь появились. — Можно подумать в моем присутствии большая надобность?! — сорвалась с уст горькая чушь. Мать любит ее, пожалуй, чересчур крепко. Той душной любовью, от которой хочется бежать сломя голову. Отсюда и все трудности. Позвонить бы отцу, поныть и услышать толковый совет. Да вот незадача. Она с ним в ссоре. И телефона нет. Разбит. Сплошная невезуха. — Что с тобой? Очередной гормональный всплеск? От неуместной иронии ее буквально перетряхнуло. Она резко встряхнула волосами и обдала отчима презрением. — А знаешь, езжай-ка сам! А заодно сообщи Летиции, что я отказалась навестить ее из-за тебя! В ответ Тревис лишь выгнул брови и допил сок. Обязательно апельсиновый, богатый антиоксидантами и витамином С. Исключительно свежевыжатый. Вики невольно содрогнулась. Этот педант по утрам хлестал его литрами, так как искренне полагал, что кофе — отрава. Зато в течении дня не гнушался жирненьким, жареным и фастфудом. Вот она — забота о здоровье! — Ведешь себя как избалованная дрянь! Вики громко прыснула. Не она плохая — жизнь такая. — Все претензии к производителю. Хотя, прежде чем их предъявлять, вырасти и воспитай сначала своего ребенка. — Так ты знаешь? — воскликнул Тревис, тотчас уловив намек в словах. И, конечно же, сразу решил, что раскусил природу ее поступков. — Вот для чего эти концерты, показательные бегства и битье техники… Ревность заела? Вики промолчала. Она не собиралась оправдываться перед ним. Он ей не отец. Впрочем, Тревис и не ждал объяснений. Порывисто схватив салфетку, он принялся тщательно промокать губы. А закончив, кинул: — Откуда? — От верблюда! — вырвалась грубость. — Читать умею. В школе научили. Изогнув губы, Тревис положил ладони на край столешницы и слегка подался вперед. — В медицинской карте подсмотрела, наверное? — догадался он. — В выписке! — надменно поправила Вики. Ей нечего скрывать. Она ничего не воровала и никого не убивала. Документы находились в свободном доступе. Любой мог заглянуть в них. Сложив губы в недовольной ужимке, Тревис прервал контакт их глаз и покачал головой. Это в конец выбесило Вики. Непроизвольно кисти сжались в кулаки. Вонзились в ладони ногти. Но ей не больно. По крайней мере эта боль нечто по сравнению с тем, что творится у нее в душе. Она разбалансирована, растеряна, раздавлена обстоятельствами и катастрофически нуждается в понимании, теплоте и заботе. В том элементарном, за что не нужно платить и, что могут дать только родные и близкие. Мама и папа. Но им наплевать. Они заняты своей личной жизнью и им не до ее пустяковых проблем. — Долго еще собирались водить меня за нос? — процедила Вики, все чаще поглядывая в сторону арки. Рычать, кричать, крушить все и вся — была бы отрада. Но она не собирается ронять достоинство в грязь перед человеком, укравшим у нее отца. — Летиция хотела все рассказать еще вчера. Но ты не пришла. Ее гложет, что пришлось обманом выманить тебя из школы. Просто она не знала как ты воспримешь эту новость… — неожиданно мягко произнес Тревис. Взгляд его потеплел, будто ее всклокоченный, разгневанный вид пробил брешь в его обороне и он увидел то, чего не замечал прежде. — Просто… Она как всегда думает только о себе! — не сдавая позиций в тон ему ответила Вики. Гнев в ней теперь не столько пылал, он клокотал и рационально мыслить она была попросту не в состоянии. Мать лицемерка. Форменная эгоистка. — Не говори так, — скрежет отодвигаемого стула бьет по натянутым нервам. Тревис нерешительно двинулся к ней. Напрасно. Каждый его шаг — тихий, еле слышный, судорогой прокатывался по телу, заводил. — Все мысли Летиции только о тебе. Думаешь, почему она оказалась в больнице? Так себя накрутила, что чуть ребенка не потеряла. — Не хочу это слушать! — взмахом оборвала его Вики. В горле застрял нервный смех. — Проблема всегда во мне, верно? — Глупая. Никто тебя ни в чем не обвиняет, — жалостливо посмотрел на нее Тревис. — Поступки выше слов… — возразила Вики и устало вздохнула. — Пойми, я не против ребенка. Он не виноват, что у него ТАКИЕ черствые, лживые родители. Но и притворяться счастливой не собираюсь. Так и передай матери… А я возвращаюсь в Нью-Йорк. Получу аттестат и слезу с вашей шеи. В спальню Вики зашла ровным шагом, но какая-то вымотанная. Будто препирательства с отчимом иссушили весь запас ее сил. И основной и резервный. Поэтому на захламленный диван она почти рухнула. Здесь до сих пор валялось одеяло. Вики редко занималась уборкой сама. Чаще пользовалась услугами горничной, служащей в доме. Без позволения та в ее комнату никогда не входила. И Вики подумала, что пора бы прибегнуть к ее услугам, пока здесь все плесенью не поросло. Скептический взор остановился на тарелке из-под попкорна. Ее бы ей одной хватило за глаза и уши. С Тони же он ушел буквально в лет. Любитель оказался. По губам скользнула идиотская улыбка. В изнеможении откинувшись на спинку, Вики приспустила веки и боком сползла на пузатую подушку. Немного повалявшись в таком положении, она перекатилась на спину в поисках более удобной позы. В этот момент что-то требовательно и довольно болезненно уперлось в поясницу. Девушка недоуменно насупилась, приподняла бедра и извлекла на свет небольшую коробочку, обтянутую золотистой фольгой и красным бантиком посередине. Что за диво? Заинтригованная неожиданной находкой, Вики села. На коробке отсутствовали опознавательные знаки. Но она подозревала, кто мог подкинуть ей презент. Только тот, кто привык поступать как вздумается и кто не понимает с первого раза. Она в подачках не нуждается! Искусственно поддерживая стремительно улетучивающийся гнев, Вики резво вскочила, сдернула покрывало и швырнула его на пол. А вот и он. Неприметный белый конвертик притаился под подушкой, лишь уголок торчит. С необъяснимым волнением она взяла его в руки. Снова опустившись на диван, положила на колени и распечатала подарок. Телефон. Определенно не дешёвый. Коробочка новенькая. Прозрачная слюда источала отчетливый химический запах, будто только с конвейера… Кусая губы, Вики вернулась к конверту. Там, как тогда, открытка. Только на сей раз с котятами. «Он твой. Позвони, как настроишь. В любое время. Очень хочется услышать твой голос. На сей раз никаких геолокаций. Честное слово. Кстати, назад не принимается. Условия возврата очень жёсткие. Тебе не понравятся…» Ритмично щелкал габаритник. Исаме бросил взгляд в зеркало заднего вида, и убедившись в отсутствии помех, свернул на парковку. Занесло же Сэм. Райончик не из лучших. Что-то типа студенческого «ГЕТТО». Край убогих малоэтажек и домишек трущобного вида. Как здесь вообще можно жить? День клонился к вечеру. На грязных улицах полно нетрезвых компашек в футбольной форме, выкрикивающих ритмичные лозунги и швыряющих пивные бутылки налево и направо, среди которых нет-нет да мелькали откровенные черлидерские юбочки. Стоял оголтелый гвалт. Чем-то отвратительно смердело. Не спасали даже закрытые окна и болтающийся над торпедой освежитель. Обстановка ужасала. У Сэм, вероятно, совсем туго со средствами, раз она вынуждена арендовать жилье здесь. Черт! Знал бы раньше, увез бы подальше даже если бы упиралась. На парковке тихо до отчужденности. Автомобили теснились прозрачным рядом и ему без труда удалось втиснуть свой Ягуар между битым пикапом и невзрачным пежо. Заглушив двигатель, Исаме покинул авто и включил сигнализацию. Эта полумера едва ли поможет, если машину решат угнать. Но все же лучше, чем ничего. Сэм. Замешкавшись, Исаме прокрутил в памяти их последний разговор. Дрожащим голосом она сообщила, что простыла и они какое-то время не смогут видится. Ложь. Он прям нутром почуял это. Но, отправляясь к ней, все же прикупил фруктов и прочей полагающейся дребедени. Впрочем, эта поездка имела все шансы не состоятся. Сэм отказалась назвать свой точный адрес, уверяя, что ситуация и выеденного яйца не стоит, и что она сама со всем прекрасно справится. Конспирировалась. Девушка Бонда. Теперь-то он понимал почему. Но тогда ему пришлось задействовать резервные каналы. Он обратился к Петерсону — начальнику службы безопасности Акоста SYSTEM и через пару часов тот предоставил ему заветные координаты. И вот он на месте — идет по направлению к невзрачному подъезду мимо переполненных урн и ветхеньких скамеек. Коммунальщики здесь похоже только отбывали номер и совсем не убирались. Так как во дворе царил несусветный срач. Брезгливо кривясь, Исаме вошел в распахнутую дверь, преодолел череду полутемных пролетов, взобрался на пятый этаж. Здесь невыносимо несло мочой. Этажом выше надсадно рвала глотку кошка. Стоило подумать об этом засвербело в носу. У него аллергия на кошачий пух и слюну. Стоит пушистой твари появится на расстоянии несколько метров и все начинает адски чесаться. Не теряя времени и подзуживаемый зудом, Исаме прытко надавил на кнопку звонка. Затем снова и снова. За дверью слышалась возня, но никто не спешил открывать. «Сломан…» — не сразу сообразил он и постучал. Еще. И еще. Удары гулко падали в пустоту коридоров, откликаясь зычным эхом. А заветная дверь все не отпиралась. Зато в квартире справа матом взорвалась какая-то пьянь. Если Сэм не откроет сейчас, вероятно, придется схлестнутся в рукопашку. Сомнительное удовольствие. Но вряд ли быдло за дверью станет разбираться что к чему. Он уже мысленно приготовился к схватке, рисуя в воображении противника, когда, наконец, раздался щелчок и на пороге появилась Сэм в очень милом плюшевом халатике и тапочках зайцах.  — Исаме? — изумленно всхлипнула она. На секунду их глаза пересеклись. Но она тут же уронила голову, пряча за пеленой волос лицо. — Что ты здесь делаешь? — Я беспокоился. Решил тебя проведать. Принимай гостинцы. Здесь все, что нужно при простуде. Шагнув к девушке на встречу, Исаме протянул пакет. Но Сэм посмотрела на него так, будто в нем не продукты, а килограмм тротила. — Может быть впустишь? — не выдавая смятения, Исаме опустил пакет на пол и положил руку на косяк. — У тебя соседи нервные. Боюсь, если мы продолжим общаться в коридоре, нас подстрелят из дробовика или пырнут ножом. — Тебе лучше уйти… Попытка пошутить и вывести ее из ступора провалилась. Сэм вздрогнула, приподняла голову. Волосы хлынули назад и он увидел огромный, играющий всеми оттенками радуги, синяк на ее лице, перепуганные глаза и все в нем взвыло и взбеленилось от первобытной ярости. Бросок. Он ворвался в прихожую, схватил ее за плечи и вне себя прогрохотал: — Кто это сделал?