Трудный возраст

Выстрел в буквальном смысле оглушил Викторию. Он грянул внезапно, звенящим эхом облетев просторы помещения, и камнем рухнул к ногам вместе с чем-то увесистым и грузным. Гулкий стук, словно разряд дефибриллятора, ударил по натянутым нервам, погасив обжегшую внутренности спонтанную радость и безжалостно швырнул ее в пучину ледяного ужаса. Девушка вздрогнула, рефлекторно подскочив на пятой точке, и до упора вжалась в бетонную стену, позвоночником вобрав в себя все ее щербинки и впадинки. В кромешном мраке проклятой повязки дурные предчувствия опутали разум паутиной дурных предчувствий. И она чуть не задохнулась под волной накатившего страха. — Тони?! — испуганный крик вырвался из глубин естества, после чего Вики взволнованно замолчала. Обратившись в слух, она принялась напряжённо пеленговать гудящие вокруг звуки и в какой-то момент будто в вакуум провалившись, не услышала ничего. К горлу тотчас паника подступила и девушка оцепенела. Сил сражаться ней у неё уже не осталось. Она давно исчерпала все возможные резервы. Да и дело это было пустое, бесперспективное, так как паника не только проникла ей в голову и забралась в черепную коробку. Она всецело завладела рассудком. На это ей хватило миллисекунды. И все. Она оказалась на крючке — судорожно соображающая, фильтрующая поступившие сигналы, суетно придумывающая им реалистичные обоснования. А нутро при этом в шаге от отчаяния. Нет. Не может быть. Тони Акоста. Этот заносчивый брюзга и заноза в причинном месте, не может так бесславно окончить свои дни! Не может взять и помереть у ЕЕ ног! Потому что это же ТОНИ?! Несносный паршивец и задавака, но при этом феноменальный везунчик. Бог таких обычно до последнего к рукам не прибирает. Размышления Вики оборвал новый виток перестрелки. Перетрусив, девушка инстинктивно стекла по стене вниз. На голову ей хлынула ошмётки штукатурки. Прикрываясь руками, она завизжала сквозь сомкнутые зубы. Ее обуял запредельный ужас, обещавший обернуться истерикой, если бы некто сначала властно не схватил ее за лодыжку, а затем не протащил по вонючему полу около полуметра. Нервы девушки сдали. В конец одурев от страха, она зашлась истошным криком и взвилась ужом, когда так же скоропалительно и спонтанно она очутилась приколоченной к месту чьим-то нехилым весом. Она не хотела вновь угодить в лапы похитителю. Именно это необузданное, животное чувство мобилизовало скрытые ресурсы в организме и придало ей сил. Вики приготовилась к бою, решив лучше «сдохнуть» с честью, нежели позволить этому вонючему ублюдку снова прикоснуться к ней. В своей ретивости, девушка даже чуть себе затылок не расколотила, пытаясь вырваться. Однако тихое и членораздельное, просипевшее над ухом: — Тише… — мигом погасило пыл и она в прямом смысле обмякла. — Акоста, черт тебя раздери… — навзрыд протянула Вики. Слезы обожгли глаза. Зажмурившими под повязкой, она механически уткнулась носом в его висок. В том, что на сей раз это действительно он, она больше не сомневалась. Тони всегда обалденно пах. Она узнала тонкий аромат его пены для бритья. Он щекотал ей ноздри. Да что там? Нервы! Кровь в жилах гнал горной рекой. И дело даже не столько в самой парфюмерной композиции. А в том, каким неповторимым букетом она раскрывалась именно на его коже. А если уж быть до конца честной, все как всегда, заключалось исключительно в Тони.  — Ты до чертиков меня перепугал… Я уже думала… Решила… — захлебнувшись эмоциями, Вики не договорила. Ей попросту духу не хватило озвучить мысли, от которых сердце едва не остановилось минуту назад. Тони же будто прочел ее состояние. Он повернул голову ей на встречу. В итоге их лбы соприкоснулись, а губы оказались в миллиметре друг от друга. Боже… Вики задохнулась, ощутив терпкий жар его дыхания на скулах и подбородке. Она натужно сглотнула, абстрагируясь от пережитого кошмара. По рукам и ногам носились знакомые мурашки. И это невзирая на свист пуль над их головами и ситуацию в целом. Тони! Он всегда обладал удивительной властью над ней. Даже когда грязью ее поливал. Она ненавидела его. Однако, как дура, волновалась всякий раз стоило им повстречаться. — Я же обещал… — с расстановкой прохрипел Акоста. — До сих пор не поняла, что я не склонен разбрасываться словами? — Не поняла. — Поддела плечами Вики, вжимая в них шею. — Ты же в курсе, я туповатая… Походу и ты не лучше… В горле Тони что-то подозрительно булькнуло. Он конвульсивно кашлянул, сместившись носом в основание ее челюсти. Сжавшись, помедлил какое-то время. Затем вновь распрямился и совсем тихо прошипел: — Прости. Я рад бы поболтать. Но времени в обрез. Тебе придётся мне помочь. Тони с явным усилием приподнялся. Вики обдало холодом, хотя его руки по-прежнему покоились на ее предплечьях. Между тем, пальба стихла, сменившись сливающимися в какофонию гвалтом и криками, сопровождающимися лязгом затворов, металлическим звоном, воем сирен где-то в отдалении. Тони долго не шевелился, сипло дыша. А после ретиво, будто опасался не успеть, кинулся освобождать ее от пут. Когда же, наконец, с глаз Вики была сорвана повязка она чуть не закричала, увидев огромное кровавое пятно, растекающееся в районе его живота. Впрочем, она только всхлипнуть и успела. Тони практически сразу завалился на бок и затих, словно бездыханный. — Помогите! На помощь, кто-нибудь! — заголосила девушка, стремглав бросившись к нему. Оставив друзей глотать пыль, Алекс влетел в вестибюль госпиталя и пулей устремился к стойке регистратуры. Завидев его стремительный приближение, смазливая медсестричка оторвалась от монитора компьютера и озадачено подняла к нему «облюбованную» ботексом мордашку. — Мистер Гранди… — едва он припарковался у ресепшн, пронзительно скрипнув подошвами кроссовок, пропела она. Ну, разумеется она его узнала. Их здесь определенно ждали. Учитывая, кто и зачем их сюда вызвал, странно было бы ожидать иного?! Петерсон — профи в своём деле. Ему не нужно объяснять, как организовать безопасность притязательных боссов Акоста SYSTEM и их не менее взыскательных отпрысков, чтобы и те, и другие остались довольны. Алекс рефлекторно швырнул взгляд в направлении лифта. Пара крепышей в классических костюмах, как в фильмах о телохранителях или агентах ФБР, маячили на площадке с каменными физиономиями. На входе, и ещё раньше, на подъезде к паркингу, он засёк ещё двоих. Напрашивались вопросы и сопряжённые с ними выводы. Здание серьезно «укомплектовано». Петерсон не поскупился на охрану, которую, к слову, вооружил до зубов. Значит рано расслабляться? Угроза не миновала? Похитителям удалось выкрутиться? Или это всего лишь банальная перестраховка на случай повторного нападения? Мысли в голове запестрели предположениями. Алекс нервозно потянул носом, прокатившись ладонью по волосам, и заставил себя сосредоточиться на медсестре. Та выпучила на него свои голубые глазища и затаив дыхание ждала. — Тони Акоста и Виктория Эванс… — отбарабанил он на автомате. Однако ответа ему услышать не пришлось. Его окликнул Петерсон: — Алекс! Почему так долго? — Час пик. Пробки десять баллов… — моментально переключился он, ладонями отталкиваясь ресепа и устремляясь на встречу СБ-шнику. Тот едва заметно хмурился. Видимо был недоволен непредвиденной проволочкой. Но что поделать? Ему тоже не в кайф было в пробке торчать два часа. Впрочем…. Алекс про себя усмехнулся. Угрюмая складочка между бровей и губы стрункой в случае этого светоча всея Акоста могли означать все что угодно и ровным счётом ничего. Уж он это по опыту знал. Петерсон — мужик брутальный. Не гора мышц и не стероидный качек конечно. Однако спортивный и в случае необходимости шею без проблем любому намылит. Навыки соответствующие имеются. Кроме того, и характерец у него не сахар. В простонародье про таких говорят «кремень». Впрочем, понятие о рамках у него на базе рефлексов развито. Иначе он так долго на службе у Серхио не продержался. Это коробило Алекса, но он был перед ним в неоплатном долгу. Петерсон его, можно сказать, с того света вытащил. Случилось это после разрыва с Амандой. Тогда ему голову конкретно снесло. Он до утра в барах пропадал. Дрых до обеда, а после с доски для сёрфинга не слазил и, наверное, однажды бы просто не вышел из воды, если бы не пообщался с Петерсоном «по душам». Он так мастерски вправил ему мозги, что в мыслях разом просветлело. При том обошлось без стандартных нравоучений и призывов типа «оглянись, жизнь продолжается…». — А ты, я гляжу, как на крыльях летаешь? Мы вчера вечером во сколько созванивались? Ты ещё в Нью-Йорке куковал. А сегодня уже здесь… — На самом деле я тогда находился на пути в аэропорт… — ответил Петерсон в свойственном ему духе: сухо, чеканно, с налетом раздражающей монотонности. — Да ладно! — фыркнул Алекс. — Признавайся. Прячешь в рубке телепорт? По губам мужчины тенью мелькнула улыбка. — Вижу, чувство юмора при тебе чтобы не случилось… Весьма отрадно, мистер Гранди… Дернув правой бровью, Петерсон запахнул полы стерильно-белого халата, из-под которого отчётливо выпячивалась кобура. Алекс вновь ухмыльнулся. Оружие. Петерсон и без пушки? Это нечто из разряда фантастики. Насколько он помнил, он всегда держал ее при себе. Наверное и спал с ней, и душ принимал… Может женщин «любил», не спуская палец с курка? — Только им и спасаюсь… Иначе давно умом бы тронулся… Алекс ни чуточки не лукавил. На самом деле, звонок Петерсона пришёлся как нельзя вовремя. Он в шаге от «расчлененки» его удержал, так как уже спустя пару часиков после приезда ребят, атмосфера в квартире установилась в прямом смысле невыносимая. Источников масса. Но ключевой, как вы, вероятно смекнули, Сани. Под конец дня сестрица совсем скисла. Обосновавшись в кресле-гамаке у окна, она транслировала флеры отчаяния на все и вся, попадающееся в зону ее дислокации. Даже не перестававшие препираться Аманда с Ричи под их гнетом поутихли. Его же самого при виде кислой мордашки Сани стала одолевать безысходность. А это уже не в какие ворота не лезло. Безусловно, чисто по-человечески, Алекс понимал сестру. Сам испытывал нечто подобное. Только в отличие от неё не погружался в отчаяние с головой и, насколько это возможно в текущих обстоятельствах, держал эмоции в узде. Не поддавался их напору. Иначе давным давно опустил бы руки и точно так же погряз в унынии. — Хватит киснуть. Хватай всех и живо в госпиталь святой Анны… Полиция задержала похитителей. Тони и его подругу везут сюда. — Когда накануне зазвонил телефон, он собирался как следует тряхнуть Сани, а потом надавать люлей Ричи, вновь затеявшего перепалку с Амандой. Разумеется, это мгновенно перекроило все его планы. — Больница? Кто-то ранен? — всполошился он. Воображение тут же пустилось во все тяжкие. Перед мысленным взором поплыли зловещие картинки. Но ответа не последовало. Петерсон практически сразу кинул трубку. До госпиталя они добирались неприлично долго. Больше двух часов с учетом пробок. Во время пути в салоне стояла гробовая тишина. Никто не решался ее нарушить, словно бы это могло спровоцировать нежелательные последствия. — К чертям все! Ты мне только ответь. Все живы? — выпалил Алекс животрепещущее и единственное занимающее его в тот момент. За его спиной замер испуганный топот. Ребята, наконец, подоспели. Их беспокойство он в тот момент почувствовал копчиком. Петерсон высоко задрал свой тяжелый подбородок, взглядом ощупывал их застывшие, перекошенные от беспокойства лица и на пятках повернул к лифтам. — Следуйте за мной. Обо всем расскажу по дороге. Сердце у Сани болезненно ныло. Оно то учащалось, разгоняя в венах кровь до скорости света и взвинчивая внутричерепное давление, от чего мир вокруг качался, как лодка на волнах. То сжималось до невозможности, лишая способности дышать. Перед глазами транзитом плавали чёрные пятна. Колени, казалось, слабели с каждой секундой все сильнее и сильнее. Она практически не чувствовала пола под ногами. Приходилось прилагать титанические усилия, чтобы не растянуться у всех на виду. Наконец, они выгрузились из лифта и, минуя череду коридоров, достигли пункта назначения. Петерсон как раз закончил вещать. Вероятно, она мертвецки побледнела, так как в какой-то момент перехватила обеспокоенный взгляд брата… Алекс… Ее кровное «три в одном». Брат. Друг. Надёжное плечо. С самого детства он был ее тылом, той самой гаванью, в которой она регулярно бросала якорь, укрываясь от штормов и бурь реальности. Сани до судорог стиснула челюсти, глотая подкатившие к небу горечь. Жаль, но сегодня он ей не помощник. Впрочем, в любом случае, одной поддержки ей нынче было бы не достаточно. Кроме того, Алексу, судя по всему, и самому «жилетка» не помешает. Она, безусловно, литры слез пролила и глаза, но зрения пока не лишилась. Братец только с виду — кладезь хладнокровия. Шаблонная бравада. Она-то его вдоль и поперёк знает. Если он действительно питает к Вики нечто мало-мальски серьезное, то, наверняка, все нервы себе уже съел. — Я должна увидеть его… — врастая в пол напротив стерильно белой, как и вокруг, двери, выпалила Сани, не узнавая свой собственный голос, эхом прокатившийся по пустынному коридору. Петерсон оглянулся и со строгим прищуром взглянул на неё. Она мысленно приготовилась услышать строгое «нет» в ответ. Однако из палаты вышел невысокий седовласый мужчина в летах и СБшник кивнул в его сторону. — С этим вопросом тебе лучше к доктору Берту обратиться, Сани. Он — лечащий врач Тони и о его состоянии знает поболее моего. — Мистер Берт, стало быть?! — не мешкая, переключилась Сани. Мужчина поддел пальцем оправу очков, сделал пару пометок в прикрепленном к планшету бланке и поднял на неё уставшие глаза. — Я весьма ограничен во времени, мисс… — Гранди… — Мисс Гранди. Если у вас ко мне дело, вы меня крайне обяжете, если изложите суть вкратце. — Да без проблем. У меня всего один вопрос. Точнее просьба. Могу я навестить Тони? — Возможно, только позже. В данную минуту у больного уже находится посетитель. В ее сердце кольнуло. Мелькнула мысль о родителях Тони. Габриэла обожала сына. Да и Серхио при всей своей деловитости и кажущейся непробиваемости в Тони души не чаял. Наверняка они примчались сюда вместе с Петерсоном. — Кто? — спросил Ричи неожиданно. Сани рефлекторно вздрогнула. — Девушка, мисс Эванс. Ее тоже на скорой доставили. На редкость настырная особа. Едва позволила себя переживать и тут же обосновалась возле постели мистера Акосты. С тех пор от неё не на шаг. От услышанного у Сани потемнело в глазах и пальцы сжались в кулаки сами собой. Вероятно, она пошатнулась, так как Ричард незамедлительно очутился рядом и придержал ее за локоть. Заглянув ей в лицо, он попытался перехватить ее взгляд. Однако чтобы избежать зрительного контакта Сани поспешно опустила ресницы. — А как вы охарактеризуете состояние Тони в целом, доктор? — деланно сдержано поинтересовался Ричард. — К сожалению, мне особо нечем вас порадовать, молодой человек. Ситуация очень серьезная… — выдохнул врач. — Пуля прошла на вылет и не задела жизненно важные органы. Однако ваш друг потерял очень много крови… — Что это значит? — напрягся Алекс, инстинктивно порываясь вперёд. — Ведь с Тони все будет в порядке? Он будет жить? Доктор покачал головой. — Не вижу смысла плодить иллюзии. Поэтому отвечу по существу. Текущие сутки будут решающими. В данный же момент он в коме. Услышанное выбило у Сани из-под ног. Запредельно распахнув глаза, она громко всхлипнула и прижала ладонь ко рту. А затем очумело рванулась в палату. Ей овладел безрассудный ужас. Она почти не отдавала отчета собственным действиям, осознавая лишь что вот-вот лишиться самого ценного, самого дорогого. Того, без чего нет смысла жить. Тони. Она должна увидеть его. Сию секунду. Немедленно. Убедиться, что он ещё дышит, что жив, что все сказанное минутой ранее — пустой треп. — Мисс! — донеслось ошарашенное вслед мистера Бери, прежде чем дверь отсекла ее от пространства коридора. — Все под контролем, доктор… Пускай побудет с ним хотя бы минутку… — приглушенный, хрипловато просительный бас Петерсона пустил по телу липкие мурашки. Содрогнувшись, Сани зажмурилась. В изнеможении прильнув спиной к двери, она абстрагировалась от внешнего фона, глубже погружаясь в снедавшее душу отчаяние. «Только не реви. Тони терпеть этого не может…» — приказала Сани себе. Но тут же его нарушила, торопливо смахнув скатившуюся по щеке слезу и шмыгнув носом. Задание из разряда невыполнимых. Ведь Тони… Подумать страшно… Сани порывисто вскинулась. Ее суетный, затуманенный слезами взор, беспокойно обежал просторы vip- палаты ни на чем конкретно не останавливаясь и ни за что не цепляясь, но хватко подмечая детали. Стерильно вычурная обстановка. Естественно на приличествующем Акоста уровне. Неброские, крашенные кремовым стены. Ослепительно белоснежный потолок. Большие, кристально чистые окна за позвякивающими от циркуляций воздуха жалюзи. Мощённый какой-то особенной, не скользящей плиткой, пол с гипнотизирующим геометрическим рисунком. Парочка уютных диванчиков в кофейной палитре, примостившиеся под углом в глубине и болтающийся на штатифном креплении телевизор над ними… Неотъемлемая атрибутика для коматозного больного? Черт подери?! До слез смешно…. Только не до смеха. Сани приступом отстранилась от двери и решительно устремилась вперёд. Ровно на шаг. А после встала как вкопанная, сглотнув тягучий ком. Откровенно, она не сразу заметила скорбно скрючившуюся на стульчике возле кровати фигурку в бесформенном больничном одеянии. И если бы доктор загодя не упомянул об этом, едва ли признала в ней подружку-одноклассницу. Сани жаром окатило с головы до пят. Вдруг стало нечем дышать от перехватившей горло желчи. Вики сидела к ней спиной и лица ее было не разглядеть. Однако даже с подобного ракурса она выглядела жалкой, замученной надломленной и слабой. И хотя умом Сани радовалась, что Эванс жива и легко отделалась по сравнению с тем же Тони, но в душе испытала особое удовлетворение. Поделом. Это наказание свыше за причинённую ей боль. Воровка… Подлая разлучница… В душе взыграли боль, обида. Они кипятком прокатились по венам и на доли секунды Сани выпала из реальности, забыв о том, где и почему находится. В чувства ее привёл надсадный тихий всхлип. Своевременно. Вздрогнув, Сани вырвалась из омута ревности. Внимательней присмотревшись к подруге, она только тогда поняла, что до сих пор не замечена лишь потому что та сдавленно плачет в кулак. Весь гнев ее моментально остыл. На неё снизошло эмоциональное истощение. Пошатнувшись, Сани сумбурно прокатилась ладонями по лицу. Руки не слушались. В мыслях воцарился разброд. О чем она только думает? Больница — не место для любовных разборок. Любовь, ее разбитые надежды и чьё-то очевидное предательство — матримониальная блажь в свете произошедшего с Тони. Едва эта мысль мелькнула в голове, Вики отмерла и со шлепком уронила руки на колени. — Я вспомнила… — сказала она, распрямляя спину. — Я тебя вспомнила, Тони Акоста.Там, на соревнованиях, в тот проклятый день… Это ведь был ты, верно? Ты все видел? И цветы в больницу тоже ты слал… Но открыто так ни разу и не навестил. Почему? Голос Вики внезапно оборвался. Его заглушил взвывший аппарат жизнеобеспечения. Эванс тотчас взмыла на ноги, с грохотом опрокинув стул. Сани же подлетела к ней стрелой. — Что происходит? — закричала она, перекрикивая адский писк приборов. — Что ты сделала? — Я, я не… — пролопотала Вики, утирая слезы и мотая обмотанной бинтами головой. Дверь со стуком распахнулась и они синхронно обернулись. Палату стихийно наводнили люди в белых халатах. Они сами не заметили, как очутились в коридоре…