Шш...Тише.

Бесконечная дорога. Мельком меняющийся фон за окном. Жизнь проносилась перед моими глазами. Странно, ведь это обычно бывает за пару секунд до смерти. А знаете. Я даже не против. Улыбка Кейт. Я наблюдаю за каждым её движением, каждую улыбку на её лице я копирую в своей голове и откладываю в хранилище у сердца. Её смех. Её аромат. Всё это я запомнил, как назло. Я крепко держу её за руки, сцепив наши пальцы между собой. Шепчу ей на ухо, она робко улыбается. Целую её в макушку и крепко обнимаю. Опять вдыхаю этот сладкий аромат Кейт. Я делаю вдох и сейчас я чувствую лишь запах дешёвого пива и сигарет «Marlboro». В уголках глаз неприятно щипнуло, по щеке потекло что-то теплое. Я невольно улыбнулся. Я реву. Чёрт возьми, да я реву. Когда в последний раз со мной такое было? Слаб. Никчёмен. Смешон. Эти три слова идеально описывали меня на данный момент. Никого не предупредив, я покинул Джерси и планирую некоторое время не возвращаться туда. Выключив телефон, небрежным образом кинул его на заднее сиденье. В ближайшее время даже не думаю с кем-либо трепаться языком. Глоток пива. Затяжка сигаретой. Я заезжаю в сосновый лес. Смотрю в пустоту и еду в никуда. Из-за редких ям и гнилых веток на дороге, машину слегка покачивает. Удушливая жара дня наконец-то сменилась прохладой позднего вечера, которую принесли облака, медленно наплывающие с северо-запада. Они с самого утра тянулись, тяжелые и темные, двигаясь неотвратимо, как огромное стадо бизонов по американской прерии. Дымчато-синее небо постепенно скрывалось за их поминутно меняющими свой облик громадами. Мощные струи косого дождя хлынули потоком, застучали по крыше «детки». Пара каплей дождя прошлись по моей щеке, залетев через приоткрытое окно. Я словно вышел из некой прострации, отуманенный воспоминаниями разум начал потихоньку проясняться. Я затормозил. Первый вопрос, который я задал сам себе: Где я? Какой чёрт меня сюда привёл? Я вышел из машины и тут же кедами влип в месиво грязи, непроизвольно от чегоо нецензурно высказался. Я оглянулся вокруг себя. Понял только одно- мне страшно. Я был один с каком-то сосновом лесу, посреди дороги, ведущая в никуда и так же не понятно – откуда она тянулась. Темно. Холодно. Нахлынувшие воспоминания больно кольнули сердце. Опираясь спиной к мокрому корпусу своей «детки», я медленно спустился вниз. Прижал колени к себе, как обиженный ребёнок и начал понемногу всхлипывать. Всхлипы сменились криками на весь сосновый бор. Я просто выплёскивал всё наружу. Пару раз досталось и рядом стоящему дереву, от чего мои кулаки стали разбитыми в кровь. Правая нога особенно ныла из-за яростных ударов по земле, словно давил некую тварь. Грязь, кровь, слёзы, мокрый и убитый вид особенно дополняли мой образ – сплошная ирония. Кто меня слышит? Кто меня видит? Никто. Этот факт начал теперь меня успокаивать, а не пугать. Я могу не сдерживать себя. Полностью опустошить. Рухнув на сиденье и захлопнув дверь, я завёл машину. Если я тут останусь – то точно навсегда. «Детка» полностью осядет на этом болоте, поэтому я решил ехать до тех пор, пока не встретиться хорошее место для , так сказать, «парковки» (не знаю как это слово смотрится на фоне соснового леса) и там же заночую.

***

Я проснулся от того, что холод буквально пронизывал всё моё тело. Боюсь пошевелить ногами. Колкие боли обострились. Спину ломило, так же как и шею. При ярком свете глаза неприятно побаливали. Буквально вывалившись из машины, я встал возле неё, обхватив себя руками, и начал оглядываться. Немного отойдя от своей «детки» я увидел следующую картину: невдалеке блистало на солнце озеро, плавно превращающееся в мелкое болотце, заводь. Я подошёл чуть ближе, чтоб умыться и хотя бы немного прийти в себя после вчерашнего. Сквозь прозрачную воду четко видно каменистое дно, песчаный, слегка размытый, берег озера, по которому разбросаны камни, виднеются сухие коряги и размытые корни деревьев. Чуть повыше растут деревья, редкие травинки выглядывали из-под каменистого берега, но при этом растительность вокруг словно угнетена какой-то неведомой силой. А тут маленькая, чахлая елочка окружена унылыми пеньками, зловещие корни деревьев переплетаются над ними. Все это создает ощущение заколдованного леса, очарованного каким-то злым волшебником. Это что-то невообразимо, безумно красивое зрелище. Я, насколько себя помнил, всегда любил эти стройные сосны, лёгкую влажность, преобладающую в таких и лесах. Узкая тропинка, обкиданная гнилыми ветками, и сухими иголками вела... Я не знаю куда. Испытав детский интерес, я пошёл по ней. Так наивен – Вы подумаете и скажете «Может быть, этой тропинкой пользовались заядлые рыбаки, которые ходили куда-то там отлить». По-детски наивен. Передо мной стоял ветхий, заброшенный дом. Дом! Он мог кого- то напугать, отбить все чувства, которые возникли до этого и свалить отсюда как можно дальше, но не меня. Дома таково типа невольно напоминали детские сказки «Скандинавских стран». Целая палитра чувств бурлила внутри меня? и я решил войти. Слой пыли уже говорил о том, что это дом давно и благополучно забыт. Массивные столы, стулья, шкафы были сделаны с особым вкусом, я это сразу заметил, так как самому нравился подобный стиль. В помещении было темновато, но сухо и теплее, чем у меня в машине. Под ногами злобно скрипел пол, словно говоря «Ты нарушил мой покой» или «Тут тебе не место, малыш». У меня теперь полы говорящие. Прохожу вглубь комнаты, на небольшом столике стоит граммофон со вставленной виниловой пластинкой. Аккуратно начинаю его заводить, как оказалось, он ручной. По моему телу прошла дрожь. Я сел на пол, облокотившись об стол и начал слушать. Это пение. Оно прекрасно. Безупречно. Я не знаю? кто этот человек, голос которого записан, так как виниловая пластинка не была подписана. Когда песня кончилась, я поднялся с пыльного пола. У бывших хозяев этого дома безупречный вкус, в этом я убеждаюсь который раз. Но как можно было оставить такое сокровище? Не понимаю. Я увидел лестницу, ведущую верх. Поднявшись на следующий этаж, захожу в ближайшую комнату. Пусто, не считая железной кровати в углу со старым матрасом и парой детских рисунков на стене, к которым я подошёл с нарастающим во мне интересом. Надпись на рисунке «My family». «Mummy», «Daddy», «Brother», «Me». Подписано «Lindsey Way». Необычная фамилия. Следующий рисунок, нарисованный от детской руки, был вроде бы мальчик. Из всего изображённого я понял только то, что паренёк был брюнет. Может быть её брат? Или же мальчик в которого она была влюблена? Написано «Gerard» Он схож с тем мальчиком на рисунке семьи. Значит всё-таки её брат. Как ни странно, на всех остальных рисунках обязательно присутствовал «Gerard». Присмотревшись к обоям комнаты я увидел следы , которые мог оставить скотч, небрежно, второпях содранный со стены. Так значит тут присутствовали и другие рисунки. Как много… Она такая творческая личность… Нет. Здесь кое-что не так. Эти рисунки оставлены намеренно? Меня всё больше начинают удивлять сложившиеся обстоятельства. Выйдя из комнаты, я аккуратно закрыл дверь от неё и пошёл дальше, вдоль коридора. Щелчок. Вхожу за другую дверь. Кроме старых, убитых тумб и серых штор тут ничего нет. Следующая комната не отличалась от предыдущих. Дойдя до конца коридора, я заметил висящую верёвку, на конце которой был деревянный брусочек грушевидной формы. Проведя взглядом снизу вверх, я заметил на потолке прямоугольник, края которого являлись щелями. До меня сразу дошло то, что же это могло быть. Такой оригинальный вход на чердак? Моя рука автоматом потянулась к бруску и дёрнула его вниз. Я еле успел отскочить, иначе меня придавило бы этими ступеньками, с грохотом открывшимися моему взору. Сквозь густой клубок пыли я увидел наверху коробки, расставленные друг на друга. На секунду я подумал: «Вдруг тут живёт маньяк-одиночка, тронутый на всю голову». Я сразу же отмёл эту мысль куда подальше и поднялся наверх. Коробка «Photo albums». Я достал альбом с фотографиями. Только вот тут нет фотографий! Я быстро пролистываю и тут заметил небольшую фотографию с надписью: «Gerard, 4 years». Тот самый мальчик! Следующая пара альбомов тоже оказалась пустой. Взяв безымянную книжку, лежащую на дне альбома, я округлыми глазами посмотрел на то, как из неё посыпались многочисленные фотографии. Быстро собрав их в стопку, я сел на деревянный стул и начал их рассматривать. Фотография укутанного младенца с лентой «We gave name for our sonny - Gerard». Мальчик лет семи-восьми и девочка лет трех держатся за ручки, хмурясь от прямых попаданий солнечных лучей на них «Lindsey and Gerard go to DisneyLand!». Судя по следующей фотографии, пятилетний Джерард держит на руках младенца - Линдси «Gerard got a little sister, 1981». Мы с Линз получается одногодки. На следующей я вижу брюнета, в тёмном классическом костюме, держащего в руках микрофон. Я не распознал эту личность, пока не прочитал описание сзади «We persuaded Gerard to act!» (прим: Мы уговорили Джерарда выступать!). Мальчик тут уже взрослый. Я просмотрел буквально за считанные минуты всю жизнь этого человека от рождения до… До чего? Потянулся к следующей коробке без надписи… Сильный хлопок входной двери.