Кукла

Буквально за несколько недель странная парочка сдружилась, и души друг в друге не чаяла. Они болтали по ночам, разговаривали о всякой ерунде, но эти темы казались самыми интересными историями в жизни. Кукла, однажды, как-то не задумываясь, дотронулась своими ледяными, неживыми губами до губ своего хозяина. Он убеждал себя, что аловласая эгоистка ничего не может чувствовать — она ведь робот, однако сердце твердило совершенно другое. Вот только идиллия счастья длилась не долго. — Отстать! Отвали! Не подходи! — Эмэри кричала, словно ей отрезали конечность: так громко, неестественно и ужасно больно. Вероятно, именно больно ей и было. Джим не знал, куда себя деть. Его робот страдал, держался за голову и периодически что-то кричал. Безымянный визжал и лаял, недовольный криками со стороны куклы. Квартира Джима превратилась в дурдом. — Бэд! БЭД! ЧТО, БЛИН, МНЕ ДЕЛАТЬ? ЭМЭРИ ПЛОХО! ЧТО ДЕЛАТЬ? — Джим снова прятался в ванной из-за Эмэри, хоть и немного по другой причине, и пытался понять, что здесь собственно происходит. — Эээ... Я не знаю. Что написано на том листочке? — Бэд похоже ещё спал. Ещё бы, половина пятого утра, а Эмэри этими криками наверняка всех соседей разбудила. В комнате что-то упало, вероятно, дорогое — фарфоровое или керамическое. — В каком листочке? Инструкции? Дата изготовления, где сделано и «Губы», — нервно загибал пальцы хозяин квартиры, вспоминая малюсенький клочок бумаги. — Тебе нужно как-то подобраться к бунтарке и поцеловать её, — тяжко выдал Бэд, каким-то расстроенным голосом... или всё же сонным? — Это должно помочь. — Хорошо. — Джим положил трубку и только потом понял, что ему надо делать. «Поцеловать? Он что, издевается надо мной и моей несчастной гормональной системой?» Студент аккуратно, не издавая лишних звуков, вышел в коридор и заглянул в гостиную. Кукла сидела на полу, облокотившись спиной о шкаф. Щенок лизал руки спящей, или же просто прикидывающейся, девушке. — Эмэри? — тихо прошептал парень. — Эмэри, слышишь меня? Робот не шевелился. Джим присел перед девушкой, потыкал пальцем ледяную щёку, убрал алую прядь с лица. Она не шевелилась. Всё-таки, когда она не двигалась, была спокойна и не язвительна, была безумно мила и привлекательна. Наклонившись к лицу девушки, он еле-еле дотронулся до искусственных губ своими живыми, прошептав имя куклы. Эмэри открыла большие фиолетовые глаза, улыбнулась и отключилась навсегда. — Бэд, что я сделал? — Джим нервно набрал номер друга, взглянув на свою собаку. — Откуда я-то знаю? — Я поцеловал её, что дальше? Она отключилась, — пока что спокойным голосом сказал Джим. — Ну и всё. Ничто не вечно, Джимми. Извини, кукла первоначально была сломана. Я лишь дал ей старые аккумуляторы, но такие больше не выходят. Бунтарка не очнётся, лимит выжат. — То есть, как это? Эмэри больше не очнётся? Неужели ничего нельзя сделать? — Нет. — Бэд ответил на последние два вопроса резким отрицанием. — Я жалею, что подарил тебе HDNL3000 уже сломанной и искренне прошу прощения. — Эмэри больше нет? — Джим спросил у Безымянного, у отключенной куклы, даже у стен квартиры. — Я приеду за ней чуть позже. Отвезу в Stall Strain; там её переплавят во что-то более стоящее. Бэд положил трубку как всегда именно тогда, когда Джимми хотел задать самый важный вопрос: «Как жить дальше?» Пусть он и был знаком с Эмэри чуть меньше месяца, он полюбил её, привык к ней, не знал, что делать без неё. Кукла Эмэри исчезла из жизни обычного студента также быстро, как и появилась.