Монмут энд Пойнс Лтд.

Все было вполне предсказуемо: команда Уэльса продержалась первые пятнадцать минут, после чего натиск англичан усилился. И вот, после углового мяч, ловко направленный головой нападающего, влетел в ворота – над самой рукой рванувшегося в прыжке голкипера, прямо в правый угол. Гарет испустил длинное непечатное ругательство и мысленно порадовался, что пошел смотреть футбол к Кену, а не остался дома. Отец, небось, матерится сейчас не хуже – но дома Гарету здорово перепало бы за подобное выражение. - А ты чего ждал? – огрызнулся с пола Донни и злобно зашуршал пакетом с чипсами. – С сассенахами нам не светит. «Гоооол!!!!!!» - донесся дикий рев с телеэкрана. На сей раз в ответ выматерились все трое – англичане били валлийцев, счет 2:0. _____________________________________________________ - Хэ-эл? – донеслось до намыливающего голову под теплым душем человека. – Если ты не поспешишь, я выпью все пиво. Названный Хэлом продолжал медленно и со вкусом втирать шампунь, взбивая пахнущую чем-то травяным, лесным и сосновым пенку. Он явно наслаждался процессом – старательно промыл свои недлинные волосы, зажмурился и встал под душ, подставив лицо под теплые струйки. - Иду, иду! – заворчал любитель мытья, когда задергавшаяся занавеска обозначила присутствие в ванной постороннего лица. Занавеску, однако, продолжали двигать и дергать. Наконец, она подалась вместе с палкой, на которой висела. Поверх обрушившейся мокрой занавески на завопившего от неожиданности Хэла глянули полные невыразимой скорби карие глаза, к которым присовокуплялась обрюзгшая сенбернарская морда и повисшие в полной безнадеге рыжие уши. - Неееееед! Забери отсюда Фальстафа! - Яволь, майн принц! – бодро ответили из комнаты. Невысокий темноволосый парнишка с глазами эльфа, затеявшего мелкую пакость, утащил сенбернара за ошейник, показательно проворчав: «Идем, Фалли, нас тут не понимают». Хэл, вздыхая и поминая сразу всех христианских мучеников оптом, смыл остаток шампуня, кое-как вытерся, облачился в боксерки и, не заботясь о валяющейся на полу занавеске, зашлепал босыми ногами по крохотному коридорчику. В комнате, одновременно служившей друзьям гостиной и спальней, разрывался телевизор. «Руни проходит по правому флангу, передача на Ламберта, Ламберт входит в штрафную площадку валлийцев… опасное положение, нужно бить! Удар! Гоооол!!!!! Какая комбинация, друзья мои! Рики Ламберт… какой дрибблинг! На скорости обвел двух полузащитников сборной Уэльса и буквально вколотил мяч в ворота!» - Так их!.. – сдержанно высказался Хэл, плюхаясь в кресло. Нед, устроив босые пятки на спине сенбернара, а голову – на коленке приятеля, высказался о скорости и маневренности валлийских защитников более определенно – досталось предкам футболистов до двенадцатого колена и почему-то ни в чем не повинным правителям Дейхербарта. Хэл усмехнулся – ругаться Нед умел прекрасно, он был своего рода бардом ругани и никогда не повторялся. - Пиво будешь? – прервав вдруг свой очередной матерный экскурс в валлийскую историю, миролюбиво спросил Нед. - Ты ж знаешь, что я не выношу эту гадость, - поморщился Хэл. – Плеснешь мне чуток виски – в холодильнике вроде что-то осталось? Тут раздался звонок в дверь, и Неду волей-неволей пришлось встать. Хэл, продолжавший смотреть футбол, тем не менее прислушался: из коридора донесся хлопок распахивающейся настежь двери и глухой удар дверной ручки о стену. Затем женский голос – резкий и визгливый, как вопли мартовского кота. Хэл с улыбкой ожидал, что будет – и не ошибся: визгливые вскрикивания становились все реже и тише, и вот полилось воркование не хуже голубиного. - И это Нед был еще в футболке и штанах, - тихонько проговорил Хэл, адресуясь сенбернару. Фальстаф воззрился на хозяина со скорбью Наполеона на Святой Елене, и Хэл понял, что эту скорбь не утешит ничто, кроме пива, которое пес любил до самозабвения. Недова недопитая банка стояла на подлокотнике… - Приходила герлфренд нашей квартирной хозяйки. Ругалась из-за шума, но я ее… Ну зачем?.. – подняв брови домиком, застонал вернувшийся в комнату Нед, когда увидел шумно долакивающего пиво пса. – Хэл, ну не ты же возишь его в ветеринарку на капельницу – ну вот нафига поить его пивом? С его печенью и поджелудкой! - Кто не курит и не пьет – тот здоровеньким помрет, - с издевательской улыбочкой ответил Хэл. Его начавшие подсыхать рыжеватые волосы падали на лоб и, высыхая, превращались в непослушные колечки и волночки. – Подумай сам, имеем ли мы право обрекать Божье творение на пусть долгую, но безрадостную жизнь? Хэл говорил еще долго, а Нед слушал его как ребенок – дудочку Крысолова, и подходил все ближе, ближе… Пока не споткнулся о разлегшегося на полу Фальстафа и не полетел прямо на сидящего в кресле Хэла. - Мой принц… - мурлыкнул Нед прямо в оказавшееся перед ним разгневанное лицо Хэла, на скуле которого, рядом с очень старым шрамом, набухал свежий синяк от неловко въехавшего в него локтя. – Заткнитесь уже, а? И он закрыл Хэлу рот самым приятным и доступным из известных ему способов… - Уффф! Так это была герлфренд нашей Квикли? – спросил Хэл, когда окружающий мир вернулся, а Нед перестал упираться в его грудину. – Я думал, клиенты уже на дом стали являться. - Ты хотел сказать – работа стала являться на дом? В виде призраков? - Меня всегда забавляет, как люди удивляются, когда мы приезжаем на вызов безо всякой аппаратуры, какую обычно таскают за собой охотники в фильмах, - забыв о заканчивающемся по телевизору победоносном матче, хихикнул Нед. - А еще меня перед процедурой изгнания всегда подмывает крикнуть «Господь за Гарри и святой Георгий!» - Ну и крикнул бы, - пробормотал Хэл, откидываясь в кресле и закрывая глаза. _______________________________________________________ После проигрыша команды трое бравых валлийских школьников, мрачные и подавленные, отправились пройтись. На улицах Харлеха было тихо – стояла мерзкая слякотная погода и туристов было очень мало, даже вездесущие японцы со своими Кодаками не шныряли по узеньким улочкам. - Следующий матч – решающий, - буркнул Гарет. - Моя бабка говорила, что под холмом, на котором стоит замок, спит Оуайн Глиндур, - глядя в пространство, заявил вдруг Кен. Остальные двое уставились на него, ожидая продолжения – Кену в голову всегда приходили самые очумезные идейки. - И что? – хором спросили Гарет и Донни. - Великий древний валлийский герой. Он должен проснуться, когда Уэльсу придет капец, - тем же монотонным голосом продолжал Кен. – Я считаю – капец уже пришел. Пора будить. _____________________________________________________________ Соблазнительная красавица с выпуклыми бедрами и упругим бюстом цвета темного пива только закончила танцевать, покачивая тазом и подрагивая пупком, и уже собиралась увенчать его седую лысеющую голову цветами… Как вдруг красавица стала расплываться, бледнеть, исчезли раскидистые пальмы, белый песок и голубые заплески океана. Такой сон не дали досмотреть! Услышав сверху шум и завывания, Оуайн Глиндур, народный герой Уэльса, вождь восстания (ну и что, что неудачного?) заворочался под своей траченой молью и мышами меховой накидкой. - Опять? – замычал он. – Да сколько же, мать вашу, можно? Не успеешь заснуть… Меч, который должен был служить знаком, что разбудили его не зря, был по-прежнему светел и чист – никаких следов крови или ржавчины. Смачно сплюнув, Оуайн собрался было снова завалиться спать, как вдруг его подземное жилище основательно тряхнуло, а немного времени спустя в пещеру стала просачиваться ужасающая сладковатая вонь. - Ах вы… - дальнейшее, сказанное достойным валлийцем, не подлежит публикации. - Ну теперь уж я не буду спать. Я спать не буду! Оуайн поддернул штаны, с трудом и кряхтением натянул сапоги, посетовал… очень громко и выразительно посетовал, не стесняясь в выражениях… на сырость глинистой почвы. И просочился наверх, к темной громаде замка, почти не выделявшейся на фоне безлунного неба. ________________________________________________________________ - А зачем во время заклинания жечь тухлые яйца, кожу и резину? – шепотом спросил Донни у Гарета, пока Кен завывающим от страха голосом читал из большой книги. - Ты разве не знаешь – духи любят адскую вонь, - Гарет постарался чтобы зубы не слишком стучали – здесь, у подножия замка Харлех в безлунную ночь было страшновато и без вони. А уж зеленоватое от горящей в нем вонючей гадости и зловеще потрескивающее пламя костра только усиливало страх подростков. - Ну вот, вроде все готово, - Кен затоптал костер, аккуратно сложил книжку в сумку. - А, вот это напоследок! Он положил в загодя вырытую ямку пакетик со взрывчаткой, добытой из новогоднего фейерверка, и поджег его шнур. Уверенный глухой взрыв заставил землю вздрогнуть, а приятелей – испуганно обняться и хрипло выматериться. - Это еще для чего? - Нам же надо было его разбудить, - пояснил Кен. - А это чтоб уж наверняка!