Адзисай

«Одиночество либо ожесточает, либо учит независимости.» Джон Фаулз Эта история не похожа на другие. У нее не будет счастливого конца. Это история одиночества, боли и отчаяния… Пролог. Это произошло не где-то в параллельной вселенной, не в фильме, а в нашем реальном мире… В 90 году 20 века в Кёльне родился ребенок о котором и будет вестись речь. Ночь с 6 на 7 января была особенно холодной. Стоял 30градусный мороз, небо было затянуто тучами и дул жуткий, колючий ветер. В такую ночь в семье учительницы фортепиано Дагмар Мюллер и полицейского Аделалфа Мюллер родилась девочка. Ее назвали Адзисай, что означает гортензия. В эту же ночь во время перестрелки погиб отец малышки. Отсюда берет начало наша история. 1. Забавно, но дети могут быть такими жестокими. Из-за моего имени или из-за чего-то еще в школе у меня никогда не было друзей. Надо мной издевались, били. Но никому из взрослых никогда не было до этого дела. Даже моей матери я безразлична. Нет, она меня не ненавидит, но и не любит.. я для нее посторонний человек. Когда она смотрит на меня, ее лицо становится равнодушным. Однажды в детстве я спросила маму, почему она почти никогда не разговаривает со мной, не обнимает, не делает того, что делают другие матери. Лучше бы не спрашивала. Она ответила «Достаточно того, что я трачу свои деньги на твою еду и одежду. Я и оставила-то тебя только потому, что государство мне пособие выплачивает. Да и коллеги не поняли бы, если б я тебя в детский дом сдала». Так я в первые познакомилась с предательством. Это было больно. Очень больно. Безразличие матери, равнодушие учителей, жестокость сверстников.. день за днем, год за годом всё повторялось. Однажды, в 4 классе начальной школы, к нам пришла новенькая. Когда она подошла и заговорила со мной, это было словно гром среди ясного неба. Она много говорила. Рассказывала о себе, о предыдущей школе, о своей семье. Спрашивала про меня. А сколько раз учителя делали ей замечания! Я никак не могла отойти от шока. Но контрольным выстрелом стало ее предложение сходить завтра часиков в 10 в кафе. Домой я возвращалась совершенно растерянная, за всю мою жизнь мне никогда столько внимания не уделяли. Во мне впервые затеплилась надежда, которой, однако, не суждено было сбыться. Утром я чуть ли не летала по квартире, переодевалась несколько раз, словно на свидание собиралась, а не в кафе с одноклассницей. В парк, а встретиться мы договорились именно там, я пришла минут за пятнадцать до назначенного времени. Меня уже ждали. Но Сиглинд (так звали новенькую) была не одна. Вместе с ней пришло полкласса. Я взглянула на Сиглинд – губа рассечена, а в глазах лишь ненависть – и всё поняла. На этот раз мне досталось больше обычного, особенно старалась Вильда, что, впрочем, не удивительно, она с детства занимается борьбой. И уходя, Вильда сказала «Когда ты уже поймешь, ты никому не нужна, даже собственной матери». В этот день я прежняя умерла. Нет, во мне не вспыхнула лютая ненависть, я не загорелась желанием доказать что-то людям, не возжелала добиться признания окружающих. Я просто поклялась самой себе, что выберусь из этого ада, чего бы мне это ни стоило.