Слабый
12 апреля 2014 г. в 19:37
Конец апреля 1951 года
После занятий Ральф дошел до спальной комнаты. Здесь закрыл шторы плотнее, потом свалился на кровать. Снял очки, положил их на прикроватную полку.
Почему именно сегодня на него снова нахлынули воспоминания? Это все сон. Призраки прошлого не уходят на небеса.
«Я же не виноват в том, что они умерли. Но почему я чувствую себя виноватым?»
Такой же маленький, такой же глупый, как и все они, он не мог ничего поделать… Или все-таки мог?
***
Остров. Июль 1946 года
Шум волны. Одна на другую, одна на другую.
Ральф сидел на берегу моря (или это океан?) и считал маленькие ракушки. Где они все находятся? Куда их занесло? Что это за остров?
Саймон сидел чуть поодаль, прямо на самом краешке берега, положив голову на колени. Вода мыла ему ноги. Он смотрел далеко-далеко вперед, а мысли его были, наверное, еще дальше.
Ральф встал, отряхнул песок с ног и пошел в его сторону. Саймон не заметил. Тогда Ральф присел рядом. Мальчик поднял голову, и посмотрел на него своими глаза — светло-голубыми.
«Святые» — почему-то подумал Ральф.
— Привет, — потом улыбнулся.
Саймон снова положил подбородок на колени.
— Привет, Ральф.
— Ты чего тут делаешь?
— Я не спал всю ночь…, — пробормотал он. — Я не могу уснуть.
Морщинка на переносице Саймона пугала Ральфа. Из-за нее мальчик казался стариком. А печальный взгляд его глаз еще сильнее усиливал это впечатление.
— Почему ты не можешь уснуть? — поинтересовался Ральф.
Саймон молчал.
— Эй, тебе плохо?
Сзади послышался плач кого-то из малышей. А потом сразу крик Джека: «Да хватит уже реветь, идиот!»
Саймон схватился за голову. Сейчас любой громкий звук причинял ему сильную боль.
— Просто не могу, — прошептал он.
Теперь уже молчал Ральф. «Мы все здесь в одном положении» — подумал он, но тут же пришла другая мысль: «Но ведь он никогда не жалуется…». И даже вчера — он был единственным, кто помогал строить шалаши, хоть ему давалось это с трудом. И пользы на самом деле от него было мало. Он тяжело передвигался. Ночью Ральф слышал, как мальчик плакал, а потом встал и ушел к морю.
— Почему ты плакал ночью? — спросил Ральф.
— Ты слышал, да? — Саймон улыбнулся.
Он всегда улыбался. Так обычно улыбаются люди, которые не хотят никому доставлять проблем. Они не хотят, чтобы о них знали хоть что-нибудь.
— Я слышал. И Джек слышал.
Джек правда слышал. «Не трогайте его» — только и сказал он, переворачиваясь на другой бок.
— Я не хотел, чтобы вы слышали.
— Ну прости, что так вышло, — усмехнулся Ральф.
Саймон зажал ракушку в ладони, прислонил ее к груди и выпрямил ноги.
— Просто вчера у меня очень сильно болела голова.
Ральф почувствовал укол совести. Должно быть, Саймон перегрелся на солнце. Надо было его все же прогнать от этих шалашей.
— Не помогай нам с Джеком больше, —произнес он.
Саймона эти слова, кажется, очень сильно задели. Он поднял голову.
— Нет. Я буду.
— Но ты же слаб.
Мальчик нахмурил брови. Потом встал и, еле-еле ковыляя к их лагерю, пробормотал:
— Может быть, я слабый. Но я смогу.
— Ты уже падал в обморок, — осторожно сказал Ральф.
Но Саймон, такой худой, что больно было смотреть, с такой сгорбленной спиной, что хотелось его поддержать, уже его не слушал. Он был где-то внутри себя, в далеких воспоминаниях...
Ральф хотел встать, пойти следом за ним и...(что за идиотская мысль!) обнять его. Спросить, что же, черт возьми, с ним такое происходит. Но Ральф не смог. Внутри него что-то мешало....