О том, как

Устин становился неожиданно внимательным на уроках литературы, Паша потчевал особым расположением музыку, Степан отличался почти на всех предметах, но у друзей была и одна общая страсть. Страсть отрицательная: все они ненавидели физкультуру. Маленький Пашка вечно бежал в самом конце шеренги, даже позади девчонок, что было особенно унизительно для его обидчивой натуры. Отличник постоянно терял очки и уже после первого круга мечтал о том, чтобы потихоньку сбежать и засесть в каком-нибудь углу с книгой, и только его твёрдые принципы не позволяли это осуществить. Из них троих Устин, пожалуй, был единственным, кто имел шансы отличиться, но рваться вперёд он не любил, предпочитая плестись где-нибудь в стороне: раздумья о смысле жизни занимали его куда больше, чем соревнования. Да и чего стоит выигрыш? Что учит лучше: победа или поражение? Действительно ли главное участие? И так далее, и тому подобное. Устин выныривал из своих философских рассуждений только вместе со звонком. Поэтому немудрено, что на их фоне Машка смотрелась как нельзя выгоднее. Она всегда была ловкой: на канат взбиралась за считанные секунды, а с тех пор, как начала заниматься с гантелями, стала и вовсе невыносима. Но главной её забавой было дать приятелям фору на стометровке и всё равно финишировать первой. Выиграв очередной забег, она принялась пританцовывать вокруг взмокших, едва державшихся на ногах друзей — и откуда только энергия берётся; совсем не запыхавшись, она выводила нехитрый речитатив: — Кто здесь самый быстрый?.. Кто здесь самый шустрый?.. Кто здесь самый резвый?.. — и прочие синонимы. Даже плохо распознающий сарказм Степан понимал, что на эти вопросы не требовался ответ. А самым неприятным было то, что она имела на такие заявления полное основание. — Так продолжаться не может, — шипел в раздевалке Паша. — Ну сколько можно издеваться? Я ведь не смеюсь над теми, кто в ноты не попадает. — А вчера чуть не лопнул, когда я Вивальди с Вагнером перепутал, — буркнул Устин и добавил совсем тихо: — Хотя в школе это и не проходят. — Подумаешь, один раз было… — начал тот, но Степан его перебил: — Всё верно. С одной стороны, нам стоит порадоваться за успехи подруги. С другой, нужно доступно объяснить ей, что это не повод зазнаваться. И я уже придумал для этого самый наглядный способ, — он торжественно поднял палец. — После следующего занятия по физкультуре мы задержимся и докажем, что не в любом виде спорта важна скорость. Каждый из нас должен в чём-нибудь её обыграть. И он удалился, оставляя друзей пожимать плечами. Маша приняла вызов со свойственной ей самоуверенностью. Первым вперёд неуверенно выдвинулся Паша и пальцем указал на перекладину. Ничуть не растерявшись, девочка легко подпрыгнула и приземлилась по ту сторону. Палка не шелохнулась. Тогда мальчик поднял её в два раза выше и прыгнул сам. — Как будто перелетел, — удивлённо прошептал Устин. Его соперницу на этот раз ожидало фиаско: было очевидно, что такую высоту она не осилит. — Хорошо иногда быть маленьким и лёгким, — Паша выставил вперёд большой палец. Устин колебался меньше: встав на гимнастический коврик, он скомандовал: — Повторяй за мной, — и мгновенно сел на шпагат. Потом закинул ногу за шею, завязал руки за спиной каким-то немыслимым узлом и прогнулся, почти касаясь затылком пола. Маша сделала несколько неуверенных движений и отрицательно покачала головой. В отличие от остальных, Степан не спешил. Он смахнул со стула несуществующие пылинки, тщательно протёр очки и с грохотом поставил на приготовленный стол какую-то коробку. — Что это? — подозрительно спросила Машка. — Шахматы! — провозгласил он и принялся расставлять фигуры. Глядя на вытянувшееся лицо подруги, он довольно заулыбался и добавил: — Признаны как вид спорта более чем в ста странах… Уныло глядя на чёрно-белое поле, та повертела в руках пешку и глубоко вздохнула. — Я сдаюсь, — призналась она. — Причём сразу. — Мы всего лишь хотели показать, что у каждого есть качество, позволяющее ему выделяться среди остальных, — говорил Степан, когда четвёрка двигалась домой. Маша серьёзно кивала. — Я совсем не обижаюсь, Стёп, даже наоборот… Было так здорово за вами понаблюдать! Все мы молодцы. Может, торт съедим на радостях, у меня дома остался… кажется, всего один кусок… кто первый прибежит, того и будет!.. — Эх, мы для чего ей урок проводили?.. — сокрушённо покачал головой Устин. — Паша, ты куда? — А вдруг мне тоже достанется, если потороплюсь, — пропыхтел он в ответ и скрылся за углом. — Вот те на. А ты-то куда, Степан? — В магазин, — вздохнул тот. — За тортом.