Жизнь на двоих

      Знаете, это даже красиво: обладать одинаковым цветом глаз, такими же мягкими, немного волнистыми волосами… Так непривычно — быть похожими на первый взгляд, делить одних родителей, соперничать друг с другом за их внимание, любовь, заботу… Незабываемо жить рядом в одном доме, комнате, пространстве, дышать одним воздухом. Терпеть, переживать проблемы, радости, ссориться по пустякам, кричать о том, как можешь ненавидеть, а потом доказывать насколько мы дороги друг другу. Это сложно: находить иные реалии, будучи братом и сестрой… И иметь одну жизнь на двоих. — Нет, я не буду делить комнату с этой мелкой! — Ник смахнул с головы наушники, возмущенно уставившись на мать. — Ты видела, что она забила своими шампунями и кремами пол ванной комнаты? Хочешь сказать, что та же участь постигнет ту маленькую комнатушку в конце дома?! — Пойми же, это временные трудности, — мнется мама, пока я, жуя жвачку, перевожу взгляд с одного на другого. — Мы только въехали в новый дом, почти во всех комнатах идет ремонт — нам нужно как-то ютиться на той территории, которой мы на данный момент располагаем. — Я с отцом поговорю… Видимо, он единственный, кто поймет меня в этом бабьем царстве! — фыркает Ник, плюхнувшись на диван — одинокий предмет мебели в просторном холле. — Не хочу тебя огорчать, но наша мама права, — улыбаясь, в комнату заходит отец, неся под мышкой кусок ковролина. — Чтобы как можно скорее насладиться уютом нашего нового дома и с достойным комфортом встретить здесь Рождество — нам всем следует умерить свои аппетиты и как-то разместиться там, где возможно. У вас с сестрой — потрясающая уютная комната, хоть и небольшая, но на время ремонта в доме вам этого будет предостаточно. Эмили займет отведенные ей полки, ты — свои. Все нормально разместите, я уверен! — А я нет! — Ник не желает сдаваться, что свойственно его сложному характеру. — Мне необходимо свое личное пространство, не омраченное девчачьими шмотками, соплями по ночам из-за того, что кому-то кошмар приснился, вечно занятой ванной! — Если честно, тоже не в восторге, так как вместе с этим болваном жить мне будет невозможно… — осторожно оповещаю я, "обтекая" после тирады собственного брата. — Подумать можно, какие мы все привередливые! — повысил тон отец, понимая, что время просьб прошло. — Потерпите, не даром же брат и сестра — должны спокойно уживаться под одной крышей, ведь так мы с мамой вас воспитывали! — Пап… — попытался снова вклиниться Ник, но отец тут же перебил его: — Разговор окончен! Подняли свои ленивые задницы, и марш наверх — покажу вам ваши апартаменты.       Ник нехотя встал с дивана, направляясь вслед за отцом. Я засеменила за ними, уставившись в спины брата и отца. Ловлю себя на мысли, что Ник и папа схожи не только характерами, но и фигурой: такие же широкие плечи, только у отца более развитые мышцы рук, одинаковые узкие талии и совсем плоские задницы, что меня всегда веселило больше всего. Нет, в общем и целом, брата можно было назвать симпатичным, но почему-то я всегда старалась искать в нем только минусы, игнорируя тот факт, что я тоже отчасти схожа с ним. Видимо, из-за его посредственного отношения ко мне. Мои серо-зеленые глаза в точности повторяли оттенок его глаз. Светлые волосы на ощупь имели такую же структуру за тем исключением, что мои доходили едва ли не до низа спины, а у Ника — стрижка и тон цвета волос его был несколько темнее.       Хотя разница в возрасте у нас небольшая — три года, но мне в свои шестнадцать крайне обидно слышать в свой адрес смешные клички, нравоучения, будто мне лет пять, и всякого рода принижения братом моей скромной персоны. Чаще он раздражал меня, а я — его. И я просто не представляю, как мы будем уживаться в одной комнате месяц-два, пока наши великодушные родители не предоставят нам более удобные условия.       Остановившись у одной из дверей в конце длинного коридора второго этажа, отец распахнул ее перед нами, широким жестом руки предлагая пройти внутрь. Ник вошел первым и остановился на пороге, тяжело вздохнув и промямлив что-то нечленораздельное себе под нос. — А это что? — поинтересовался он, шагнув вперед, отчего мне тоже выпал шанс лицезреть свое будущее пристанище.       Глаза мои резко округлились, едва не вылезая на лоб, когда взгляд пал на двухъярусную кровать, стоявшую у стены в небольшой комнатке. Предмет мебели хоть и был массивным, и довольно крепким на вид, но сама конструкция его лишала меня дара речи. — Как что? — ухмыльнулся отец, стукнув по длинной ножке сооружения. — Кровать. Вспомните далекое детство! Нет, я конечно, не специально, но две кровати сюда не влезут. Пока так. Смиритесь, дети мои, и живите дружно! — Не смешно! — выдавила я из себя, кинув сумку на нижнюю полку кровати. — Эй, мелкая, твое место выше! — указал мне Ник, игнорирую рекламу отца по поводу надежности и удобства этого Эвереста. — С чего это? — сопротивляюсь я, но уже готовлюсь каким-то образом карабкаться наверх. — Я туда даже не залезу! — Блядь, — выругался Ник, едва за отцом закрылась дверь. — Вечно от тебя одни проблемы! Ладно, ваша светлость, предоставлю право выбора вам на этот раз… — Хотелось бы обсудить некоторые правила на то время, что мы будем ютиться здесь, — начинаю я, открывая сумку, намереваясь найти место еще и своим вещам. — По утрам не включай громко музыку, тоже самое — поздно вечером. Не ешь в кровати, потому что все крошки перекочуют ко мне. Разговаривай в пол тона по телефону, и также прошу не переписываться до утра в сети… — Не много ли условий, мелкая? — хмыкнул Ник, не восприняв всерьез ни одного моего предупреждения. — Я и так иду тебе на уступки, обещая не приводить сюда подружек! Хватит и этого!       Ник злорадно засмеялся, беря полотенце из комода, стоявшего в углу, и скрываясь за дверью ванной, в которую тут же ударяется одна из моих школьных тетрадей, брошенная мною ему вслед.       Да уж… Кажется, я буду отсчитывать каждый день, проведенный в этой каморке с моим невыносимым братом.