Жизнь на двоих

      Сейчас я часто думаю о том, с чего все началось. Вспоминая прошлое, прокручивая картинки пазла своих воспоминаний, я пытаюсь сопоставить все, проанализировать, прочувствовать с самого начала, желая обрести ту стартовую точку. Почему-то первым, что вспомнилось — был переезд в новый дом и наше с братом негодование по поводу совместной комнаты. Позднее многие мои воспоминания можно будет связать именно с теми четырьмя стенами небольшой комнатушки в торце дома. Сколько же эмоций впитали в себя ее стены! Радость, грусть, негодование, злость, обида, ненависть, скорбь… Всего не перечесть, можно лишь прочувствовать, извлечь из сердца, как самое дорогое сокровище и не показывать никому, так как немногие проникнутся тем, что пережила я в той комнате с сероватыми занавесками на единственном окне. Это только мое. Мои воспоминания, чувства, страхи, нерешаемые проблемы, секреты настолько запретные для других, что делить их я могу лишь с бумагой. Итак, отправная точка Нэшвилл, новый дом семьи Келли… — Я не выспалась… — хнычу я, спустившись утром на кухню. — Ник всю ночь шептался с какой-то кралей по телефону, а едва забрезжил рассвет – врубил музыку! — Зато ты не проспала, — пожал плечами Ник, поспешно глотая горячий кофе. — Не ябедничай, котик!       Иногда, когда в Нике просыпалось что-то братское, он называл меня так. Отчасти это усыпляло бдительность обиженной младшей сестры, в которую я частенько превращалась. И все же раздражительность моя росла с каждым часом, проведенном в одной комнате с братом, у которого были совершенно отличные от моих интересы, увлечения, иная более взрослая жизнь, в то время как я практически не вылезала из-за книг. Иной раз я даже ловила себя на мысли, что завидую брату. Еще бы, он имел больше возможностей для самостоятельности в силу возраста, пользовался более весомым доверием у родителей, а также считал своим долгом понукать мной, строя из себя невозможно взрослого. Стоит отметить, что папа и брат — это две родственные души настолько созвучные, близкие по духу, что трудно представить более гармоничные отношения отца и сына. За это я уважала брата, но с тем же успехом таила обиду за несправедливое отношение Ника ко мне. — Ник, отвези сегодня Эмили в школу и после уроков забери, — поручил брату отец, жуя бутерброд уже в дверях. — Мы с мамой не успеваем. — Слушайте, и сколько еще мне нужно будет нянчиться с этой вечно ноющей? — возмутился Ник, с тяжелым вздохом опускаясь на стул у стола. — Если еще не все забыли — я тоже спешу в колледж! — Привыкай! — скомандовал отец, по привычному добродушно улыбаясь. — Когда мы с мамой уедем на работу в Европу — забота о сестре ляжет целиком и полностью на тебя! — Я до безумия счастлив! — передразнил Ник, кинув на меня уничтожающий взгляд. — Нашли няню! У меня, между прочим, свои дела есть. — Да какие проблемы? Сама домой доеду, — обиженно предлагаю я, теряя аппетит и отодвигая от себя тарелку с бутербродом. — Не принимай все слова Ника так близко к сердцу, — моя святая мать улыбнулась самой доброй улыбкой, на которую только была способна. — А ты Ник прекрати так хамски отзываться о сестре! Не чужие люди друг другу! А ради дорогого человека можно и потерпеть…       В тот момент я и понятия не имела о том, какими пророческими окажутся слова матери…       Глотнув кофе я поднялась из-за стола, взяла сумку и поплелась к входной двери. Настроение было изрядно подпорчено, когда я села на заднее сидение машины Ника. Честное слово, для меня было бы уютнее ездить на учебу на школьном автобусе, но родители с завидной настойчивостью заботились о моем комфорте и всегда старались подвозить на личной машине.       Минут через пять вышел Ник и сел за руль. В гробовом молчании, перебиваемом лишь негромкой музыкой, звучащей из динамиков, мы доехали до моей школы. Высадив и оповестив меня о времени своего приезда, Ник сорвался с места, поднимая за собой столб дорожной пыли. Страдалец… Только ему неудобно делить со мной одну комнату, дорогу до школы и обратно, а также терпеть нравоучения родителей о том, как нам подобает вести себя, чтобы мало мальски походить на примерных близких родственников. — Келли, — через весь школьный двор ко мне неслась во всю прыть лучшая подруга Лика. — Ты чуть не опоздала! Что так долго? — Да так получилось… Я вообще не выспалась, поэтому сонная как муха, — вздохнула я, медленно волочась рядом с Ликой в школу. — Слушай, сейчас у нас астрономия… А это значит… Что? — Лика заговорщически прищурилась, навевая интригу, покрытую тайной и туманами. — Ну что еще может это означать, как не присутствие Рида Морилла в радиусе твоего поля зрения, — улыбнулась я, хотя отчасти мне было плевать на воздыхание наивной Лики по заносчивому красавцу нашей параллели. — Хоть у кого-то это утро удалось…

***

      Ник приехал вовремя. На переднем сидении находилась миловидная блондинка — его девушка, которая раздражала меня больше всех, кто был до нее. Рейчел славилась стервозным характером, дерзкой яркой внешностью и полным отсутствием мозгов. Но ее умственные способности — это только мое мнение, с которым Ник никак не хотел соглашаться, что делало его в моих глазах таким же ограниченным, как и его подружка.       Сзади в машине сидел Тим Беркли — друг Ника, а по совместительству местный плебей и бездельник. Тим на год младше Ника, темноволос, физически хорошо развит, но его посредственное отношение к жизни и собственным поступкам отталкивает от него многих. Но только не моего брата, который как магнит манил к себе неблагоприятных подростков, обделенных любовью и от этого злых на весь мир. — Запрыгивай, малыш! — распорядился Тим, похлопав ладонью рядом с собой по сиденью так, будто предлагал удобно устроиться на его коленях. — И вам привет… — хмыкнула я, осторожно присев на край сидения, держась как можно дальше от раздражающей персоны. — Все-таки классная у тебя сестра, Ник! — плотоядно расцвел в улыбке Тим, подсев ко мне ближе. — Я уже подумываю о том, что возможно нам стоит породниться… — Я тебе руки сломаю, — отозвался Ник, но тон его был настолько шутливый, что во мне снова заклокотала обида. — Эмили у нас девушка серьезная — не для тебя! Хотя не позавидовал бы я тому, кто отважится сблизиться с этой злюкой. — Готов рискнуть! — засмеялся Тим, а мне захотелось врезать наотмашь обоим, да еще и этой противной Рейчел, что хихикала рядом с Ником.       Когда, наконец, Тим заткнулся, я прижалась к двери машины, бесцельно глядя в окно на пробегающие мимо дома, деревья, людей, спешащих куда-то, как муравьи. Мельком я бросала взгляд на передние сидения, немного завороженно наблюдая, как Ник время от времени берет Рейчел за руку, гладя ее ладонь большим пальцем. Было в этом что-то милое, приятное, не свойственное моему брату.       Позже Ник развез Тима и Рейчел по домам, и теперь мы остались одни в машине, снова не проронив друг другу ни слова. Теперь я украдкой рассматривала брата, будто надеясь понять в какой момент он так отдалился от меня. Я еще хорошо помню те времена, когда мы делили игрушки, придумывали для родителей различные объяснения тому, отчего приходили домой с детской площадки с головы до ног в грязи. Когда-то мы также жили в одной комнате, и у нас была двухъярусная кровать, только совсем небольшая. Часто по вечерам мы накрывали ее одеялом, сооружая своего рода шалаш, в который забирались, вооружившись фонариками и игрушками. Иногда мама находила нас в этом «шалаше» спящими в груде игрушек.       Потом как-то быстро побежали дни. Мне казалось, что брат взрослел значительно быстрее, чем я. Слишком быстро он покинул нашу общую комнату, заняв соседнюю в нашем старом доме. Слишком поспешно он изгнал меня из круга своих друзей, и у нас появились секреты друг от друга. Не заметила, в какой момент я стала для него «мелкой», также как только совсем недавно обнаружила, что брат совсем вырос... Того светловолосого пухленького мальчика заменил высокий худощавый, но жилистый парень с твердым, как сталь характером, с которым мог конкурировать только наш папа.       Нахлынувшие воспоминания вызвали улыбку, затем тоску. Но ведь так все и должно было быть. Какое-то родственное понимание придет к нам намного позже. Возможно, когда нам будет лет под сорок мы вместе будем вспоминать о той злосчастной песочнице, в которой нам не хватало песка, и о «шалаше», ставшим домом нашего детства. Во всяком случае, я надеюсь, что рано или поздно мы обретем понимание друг с другом. Эта наша задача, как родственников, потому как ближе друг друга у нас никого нет и не будет, если не брать в расчет родителей. — Хватит на меня глазеть, котик… — улыбнулся мне Ник, глядя через зеркало заднего вида. — Все еще экспериментируешь с тем, можно ли взглядом убить? — Не говори херь! — отворачиваюсь к окну, обиженно сжав губы. Сомнительно, что и в сорок лет брат перестанет выводить меня из себя.       Едва мы подъехали к дому, собираясь выйти из машины, телефон Ника протяжно зазвонил. Решив, что подружка Ника уже соскучилась, я вышла из машины, собираясь подождать брата на пороге. Странно, но дома, видимо, никого не было, так как свет нигде не горел. Придется лишь надеяться, что Ник не забыл сегодня ключи. — Садись обратно! — выкрикнул Ник из открытого окна машины таким тоном, что я едва узнала его голос. — Отец попал в аварию! Он в тяжелом состоянии, нужно ехать в больницу!..