Жизнь на двоих

      Я разучусь тебя любить. Честно. Я пройдусь по твоим венам, отражением застыну в глазах, впитаюсь в сердце, в воздухе твоем растворюсь. Разлечусь по молекулам, разбившись однажды, пытаясь забыть твой голос, стараясь стереть дыхание с кожи. Каждой клеточкой храня воспоминания, я разучусь тебя любить. Правда. Выскребу тебя из души, отравлюсь обманом, закружусь в лживом движении будней. Сотру нашу историю. Перепишу ее заново и снова сотру. Исчезну, сгину так, чтобы не нашли, не узнали. И только ты будешь чувствовать меня... Знать, что глубоко внутри по твоим венам, сквозь крепкое сердце, смешавшись с горячей кровью, струюсь я… Быстро, неуловимо, но не прекращаясь, не останавливаясь. Я разучусь тебя любить. Может…       Солнечные лучи разбудили меня довольно рано, касаясь лица теплом, лениво скользя по векам. Поморщившись, я улыбнулась в полудреме, лениво потянувшись, не спеша расстаться с уютом теплой постели. Улыбка еще долго не сходила с моего лица, а где-то глубоко внутри трепетали бабочки. Я была уверена в том, что и в глазах моих сверкают кристаллики мимолетного счастья. Какого? Я и сама не могла себе объяснить, просто мне было спокойно. Спокойно и тепло на душе, что хотелось улыбаться, радоваться едва начавшемуся дню, который обязательно должен был стать каким-то особенным, волшебным.       Да, иногда я скучаю по сказкам. По тем самым сказкам, что несколько лет назад рассказывал мне отец, сидя рядом с кроватью, пока я засыпала. Каждый раз во время его очередного рассказа я представляла себя то принцессой-волшебницей, то бесстрашной воительницей, а потом всю ночь мне снились красочные сны с моим участием. Все свое детство я ощущала себя частью сказки, а родители делали все для того, чтобы я как можно позже выросла из этой сказки. Оказалось, напрасно. Реальность наступила нежданно-негаданно, и к ней я была совсем не готова… Как-будто всю жизнь я находилась под защищающем меня куполом, и вдруг его не стало. Исчезло все: привычный ход будней, родители, четкие планы на будущее. Я осталась одна и без сказки. И все же, нет — у меня есть брат. При мысли о Нике щеки почему-то зарделись румянцем, а одеяло захотелось подтянуть повыше к шее. У меня есть Ник. И я до смерти боюсь потерять и его. Я просто не вынесу этого. Не переживу.       Страх сковал меня, когда я вспомнила прошлый вечер: наш надломленный эмоциями короткий диалог, спонтанный, совсем не родственный поцелуй, который напрочь унес землю из-под моих ног. Странно, но я не чувствовала сожалений, угрызений совести, стыда. Мне казалось это настолько нужным на тот момент, что иначе просто и не могло быть. Спонтанно, запретно, ужасающе неправильно, но так нужно… Так необходимо. Только лишь мне? А ему? Интересно, что чувствует он сейчас, проснувшись и, конечно же, вспомнив прошлый вечер? Как будет вести себя после этого? Отчужденно? Посредственно? Начнет ли избегать меня? И тогда я снова останусь одна здесь… В этой комнате, в доме, в жизни… От осознания этого страх новой покалывающей и обжигающе холодной волной прошелся по коже. Я прислонилась к спинке кровати, прижав к подбородку колени и закусив губы. Следа не оставила та наивная улыбка, с которой я проснулась. Теперь самые жестокие мысли уничтожили тех самых бабочек, что трепетали во мне совсем недавно. Страшно. Очень. Я не могу его потерять. Я не хочу больше никого терять. Он отвернется. Я знаю точно, он станет чужим. Будет снова уходить из дома, только на этот раз с одной единственной целью — быть от меня на расстоянии. Потому что рядом нам нельзя. Вместе — невозможно. Иначе что-то происходит, запускается неведомый нам двоим механизм, справиться с которым никто из нас не может. Нужно просто принять, свыкнуться с тем, что пока лучше не… — Только проснулась? — дверь в комнату неожиданно распахнулась, а на пороге возник Ник с привычной улыбкой на лице. — Я думал, ты уже собралась и ждешь меня у машины! — А… а мы разве куда-то едем сегодня? — опешила я, притянув к себе подушку и наспех пригладив растрепавшиеся волосы руками. — Ты что забыла? Я обещал тебе день.       День?.. Удивление основательно и безапелляционно застыло на моем лице, заставляя меня растерянно хлопать ресницами, не сводя глаз с брата, непринужденно подпиравшего косяк двери моей комнаты. Вернее нашей, хотя на какое-то время она стала лишь моей. Как странно… Я думала о чем угодно, но только не о том, что Ник явится этим же утром и напомнит мне о наших планах, о которых мы договаривались до того, как… — Ну, так ты собираешься? — засмеялся Ник над моим потерянным видом. — У тебя десять минут. Жду тебя в машине.

***

      В залитом осеннем солнцем парке было немноголюдно: несколько молодых мамочек с детьми, пара-тройка небольших компаний подростков, влюбленные парочки и я с братом. Интересно, со стороны мы можем походить на влюбленную пару? Скорее всего, не очень, так как мы не держимся за руки, не виснем друг на друге, не останавливаемся каждые пять метров для того, чтобы поцеловаться. Но, думаю, если бы мы так делали, смотрелись бы весьма красиво вместе. От этой мысли почему-то снова захотелось улыбнуться так же, как утром я улыбалась самой себе. Какие же глупости кружатся в моей голове с прошлого вечера и никак не хотят угомониться! — Идем сюда! — скомандовал Ник, будто уловив часть моих мыслей, перехватил мою ладонь своей рукой и потянул на еще зеленую лужайку вглубь парка.       Ник расположился на траве, сложив под голову руки. Отражающееся в его глазах небо разбавило их цвет, окрасив радужки ярко-зеленым. Я невольно залюбовалась, подумав, что сейчас мои глаза имеют точно такой же оттенок. Опустившись на землю, я положила голову на живот брата, закусив между губами только что сорванную травинку. Легкий ветерок едва ощутимо путался в волосах, шурша по траве и кронам окружающих деревьев, гнал куда-то вдаль облака над нами. Мысли также бегущим потоком переплетались в голове: то сплетались непроходимыми дебрями, то исчезали вовсе, оставляя после себя тишину и какую-то необъяснимую скорбную пустоту. — Ник, мы не должны это обсуждать, да? — нарушаю я молчание, которое, казалось до того, устраивало нас обоих. — Что обсуждать? — он не понимает. Нет, он все прекрасно понимает. Не хочет об этом говорить, слышать об этом не хочет. — То, что произошло вчера? — мне потребовалось все свое мужество, чтобы сказать это. — Просто, мне кажется, что нам лучше поговорить об этом. Поговорить и… — И что? Забыть? Забудем, — вердикт Ника прозвучал как решающий выстрел, а в глазах почему-то защипало: от слез или же от солнца. — Я не смогу забыть… — едва слышно проговорила я, ощущая комок в горле, а внутри пустоту.       Ник привстал, склонившись надо мной, отчего моя голова оказалась на его коленях, а его изумрудного цвета глаза напротив моих. Несколько секунд он молча всматривался мне в лицо, будто пытаясь прочитать по взгляду все то, что я уже не могла договорить. — Это все эмоции! — выпалил он мне в лицо, словно уговаривая в этом нас обоих. — Мы сорвались… Все так навалилось сразу, мы не выдержали. И, в конце концов, это всего лишь поцелуй! Да, не совсем родственный, но… В этом нет ничего криминального, запретного, просто так случилось… — Значит, если я еще когда-нибудь тебя так поцелую, ты будешь не против?       Мой ответный вопрос поставил Ника в ступор. Глаза его потемнели, а губы слегка приоткрылись, тяжело выпустив воздух. И я почти пожалела, что начала эту тему. Совсем онемела от страха, что он уйдет сейчас же прямо отсюда, оставив меня одну. — Так не должно быть, — тихо отвечает он, не сводя взгляда с моих глаз, будто видел в них все то, что сейчас творится в моей голове. — И никогда не повторится. Поняла меня? Мы не должны терять голову, сейчас и так непросто… Мы должны быть вместе, понимаешь?! Рядом должны быть, чтобы хотя бы этим помочь своим близким. — Понимаю, — улыбаюсь я, мельком смахнув сбежавшую по щеке слезу. — Я всегда буду рядом. Помнишь? — Помню, — ответно улыбнулся Ник, сжав мои плечи сильнее, подтверждая свои слова. — Мы должны быть сильнее всего этого мира! Запомни! — Я запомню, — счастливая улыбка не сходит с моего лица, когда я тяну руку и подушечками пальцев дотрагиваюсь губ брата, затем его щеки. — Я буду сильной при условии, что ты всегда будешь рядом…       Улыбка медленно исчезает с губ Ника, а взгляд его вновь становится серьезным. Он принимает мои касания, обжигая робеющие пальцы своим дыханием, но я чувствую легкие уколы электрических разрядов от его кожи. Дрожь пробегает по моему телу, передаваясь и ему, затем незаметно исчезая, оставляя между нами необъяснимую сладостную пелену нежности. — Ты чувствуешь? — шепчу я, закусывая губы, пальцами зарываясь в его мягкие волосы. — Я не поверю тебе, если начнешь отрицать…       Вместо ответа Ник наклоняется ниже и касается губами моего лба, затем висков, щек, останавливаясь у уголка губ. В это мгновенье я закрываю глаза, прислушиваясь к своему телу, к каждой клеточке кожи, которой он касается. Мне нравится. Я тону в сладкой неге, зажмурившись, слегка приоткрыв губы и почти не дыша. Касаюсь руками его плеч, путаюсь в волосах, дышу его воздухом. Мы не переходим черту. Нет! Но мы очень близко от нее… А когда его губы находят тонкую пульсирующую венку на моей шее, мне кажется, что точка невозврата уже давно пройдена. Когда? Когда мы только появились на свет. Этот мир дал нам возможность быть вместе. Рядом настолько, что ближе — просто невозможно. И я ненавижу этот свет за это, но и по этой же причине люблю... — Ты разрушаешь меня, — шепчу я, едва шевеля губами, вдыхая полной грудью его воздух, запах, впитывая в себя каждое неуловимое касание к моей коже. — Но только находясь с тобой рядом, я чувствую себя целой…       Он перехватывает меня руками, прижимая к своей груди, путая волосы пальцами, касаясь лица и плеч, обжигая кожу, уничтожая все, что казалось до того запретным. Так настойчиво, так упрямо навязчиво, но в то же время не переступая грань, после которой нас ожидал хаос. — Разрушаешь… — повторяю я, зомбированная его лаской, плененная его руками, утопающая в собственных грезах.       Ветер стал заметно сильнее, кружа над нами ворох пожелтевших листьев. Но его прохлада была ничтожна для того огня, который сжигал нас. Не жалея, истязая и без того измученные души. Позже мы пообещаем друг другу навсегда оставить и закрыть эту тему. Никто из нас на тот момент не знал, что «навсегда» — вещь весьма относительная.