Затишье

Агрон лежал на боку, на растеленном прямо на земле шерстяном одеяле, его ладонь, покоившаяся на плече Назира, ощущала ровное приятное тепло. Тот доверчиво прижимался к нему спиной и тихонько посапывал во сне. Прошла уже неделя с тех пор, как его отряд обнаружил в лесу Спартака и девушек, с раненным сирийцем на руках. Гладиатор помнил, как липкий ужас охватил его, стоило только увидеть неподвижную фигуру юноши, с кровавыми пятнами на боку. Подбежав и бережно приподняв его голову, он испытал минутное облегчение - мальчишка был жив, хотя и потерял много крови. Его лицо посерело, а в глазах мутно плескалась боль, но узнав Агрона, он все-равно попытался улыбнуться. Улыбка получилась слабой и вымученной, но от нее что-то защемило в груди у молодого воина. До лагеря Агрон нес его на руках. Его поразило, насколько легким оказался Назир. Шагая, он старательно не позволял себе обращать внимание на то, какая ледяная у сирийца кожа. К счастью, в лагере нашлись рабы, служившие раньше врачами при своих хозяевах. Так у мальчика появился шанс. Сейчас, спустя семь дней, Агрон размышлял о том, что странно и жутко было вновь испытать тот всепоглощающий страх за жизнь другого, который, казалось, навсегда исчез со смертью его брата. Назир, как-то совершенно незаметно, стал очень дорог ему. Благо, теперь жизни парня ничего не угрожало, и можно было расслабиться и ни о чем не думать. Хотя они и лежали вдвоем, действие это, по сути, было абсолютно целомудренным. Агрон чувствовал, что ему нравится сириец и все чаще ловил себя на желании прикоснуться к нему. Несмотря на такой расклад, они даже ни разу не целовались, и спали сейчас рядом, только потому, что в первые дни Назир сильно мерз по ночам. Не помогал и тяжелый меховой плед, найденный во время их нападения на одну из вилл. Зато, когда германец сидел рядом с ним, тепло его тела согревало Назира, и тот переставал дрожать и успокаивался. Поэтому решение ночевать вместе стало хоть и приятным, но необходимым. Мальчишка вдруг заворочался и придушенно застонал, чем отвлек Агрона от его мыслей. - Тише, все в порядке, - он осторожно, чтобы, не дай боги, не потревожить едва поджившую рану, притянул Назира ближе, а затем, не удержавшись, на секунду прижался губами к смуглому плечу. Назир глубоко вздохнул и, устроившись поудобнее, продолжил спокойно спать. Германец улыбнулся, а через несколько минут уснул и сам, уютно уткнувшись носом в чужую шею.