***
— Извини еще раз, что так поздно к тебе зашел. — Ничего страшного, Аксэль, — отмахнулась Анна, — ты один из немногих тут живых людей. Есть с кем поговорить. — Это да. — я согласился с девушкой, затем мы подняли кружки и сделали несколько глотков. — Можно вопрос? — Конечно. — Как вы познакомились с Серпентором? Под влиянием эля я бы рассказал Анне что-нибудь из разряда героических поэм о двух соратниках, что поделили поле боя, или что-нибудь наподобие: «однажды мы проводили совместные опыты над трупом трехнедельной давности, разговорились и стали хорошо общаться», но все было немного иначе. — Неподалеку от города есть такое место, непохожее на большую часть окружающей местности Моро. Такие места мы называем «живыми уголками», потому что там каким-то чудным образом все еще есть жизнь, привычная за пределами гор Бальджета. И там я увидел лежащего зайца. У него была сломана лапка. И так получилось, что оказались рядом я и Серпентор. Мы учились вместе, но особо не сговаривались. Он, как и я, не особо были разговорчивыми в юности, знаешь. Но этот чертов заяц нас решил объединить и вызвать какой-то странный альтруизм. У Серпентора была с собой сумка, где были всякие склянки и бинты. Полезная вещь, отмечу. Пока я держал зверька, он его перебинтовывал. Затем он зачем-то решил перевязать ему голову. А затем и все остальное тело. И впоследствии он провозгласил его Сусликом Злым Монахом. Стоило Анне услышать последнее, как тут же она чуть не выронила кружку и начала заливаться смехом: — Ты сейчас серьезно или шутишь? — Я совершенно серьезен, Анна. — я сделал наполовину хмурое лицо, после чего она стала еще громче и звонче смеяться. Я же сидел и просто улыбался, хотя внутри себя я смеялся не тише, чем она. Просто разучился это делать в открытую. Да и не тот был момент, когда стоило заливаться смехом. Анна это заметила. — Все будет хорошо, Аксэль. Вы справитесь. Я верю, что с ним все в порядке, — попыталась взбодрить меня девушка, на что я ответил: — А я надеюсь на то, что так и останется, когда я появлюсь там, — после небольшой паузы я вновь обратился к ней, — Анна, у меня есть одна просьба, позволишь? — Конечно. — Завтра мы покинем город. До этого я тебе часто говорил, что ты вольна уйти из Ангулема в любой момент. Так вот, останься здесь пока на время моего отсутствия. Так будет лучше. Доброй ночи тебе. Я встал из-за стола и покинул домик, в котором жила Анна. Перед тем, как я закрыл за собой дверь, я услышал ее голос вновь. Привычный голос — спокойный и убаюкивающий, дарящий надежду: — Береги себя.***
Путь от Ангулема до Персиваля занимал трое суток. Мы начали действовать согласно совместно заданному плану. Я с основной армией под командованием Штайгера над мертвецами и Нергала над Берсерками шел к крепости, в то время как Уинстон Фракийский и Абигор с двадцатью своими молодцами отправились в сторону Чернобурки, где скрывались люди Серпентора. Владислав же со своими вампирами и небольшим отрядом мертвецов остались в городе, чтобы можно было дать отпор на случай чего. И потому Анне следовало оставаться там, ибо выходить из Ангулема в такой период было не самой лучшей идеей. Но, как ни странно, я доверился Владу, так как он, в отличие от Виктора, был более рассудителен и лоялен к людям. И не мудрено, учитывая, что когда-то давно Владислав был художником-натурщиком и очень часто общался с простыми людьми, в которых он находил что-то такое, что вдохновляло его на будущие работы. Пока очередной судьбоносный случай не сделал его таким, каким он стал мне известен. Еще на втором дне пути нам стали видны горы Бальджета — их высокие острые скалы, напоминавшие зубы гигантского дракона из подземелий, проснувшегося и изголодавшегося, раскрывшего свою пасть, дабы проглотить все, что попадется ему. А над клыками простирались темно-серые комки туч, созданные небом и пеплом от Драконьих Ноздрей — вулканов, что встречали любого вошедшего в Моро. Шел третий день, когда мы подходили к пункту назначения. Я понимал, что нас уже давно ожидали вампиры Вергилия и, собственно, сам засевший там кровосос. — Без пяти минут, господин, и ты в Моро. — как всегда неожиданно возник рядом Штайгер. С каждым шагом в сторону Моро мое внутреннее беспокойство все усиливалось и усиливалось. Это напоминало пытку водой, когда пленника раздевали догола, его руки подвешивали цепями, а сам стоял практически на носочках, и на его голову маленькими и частыми, в один такт, каплями падала ледяная вода, сводя с ума несчастного. Примерно те же чувства были и у меня. Мой дом, который был отнят обманом. Так соблазнительно близко, но в реальности был еще очень далек от меня. И дом не был готов еще принять обратно. Нужно было доказать, что я достоин его. Утешало лишь то, что передо мной простирался порог, через который нужно лишь переступить, но прежде его нужно очистить от сора. Однако я еще вдали от дома. — Да, ты прав, Штайгер. Без пяти минут я в Моро. Но до него еще идти и идти. А прежде надо разобраться с Вергилием и вернуть Серпентора. — Я буду рядом. — Безусловно, Штайгер. Я не был до конца уверен, сработает ли то, что мы придумали на совещании. Нельзя быть полностью уверенным в чем-то. Нет такой вещи, что не смогла бы помешать чьему-нибудь плану. Так устроен этот мир. Сколько ни просчитывай ходы на игровом поле, все равно ты просчитаешься. Хотя бы потому, что твой соперник думает иначе. А иногда и вовсе не думает, что делает его тактику наиболее непредсказуемой. Вергилий хоть и имел свои принципы, но он — старый вампир. А старики много чего знают. Я тоже не молод, но ван Дарский превосходил меня как по возрасту, так и по опыту прожитых лет, что делало его весьма серьезным противником. Но моим главным врагом на тот момент был я сам. Моя ненависть к нему способна меня погубить, поэтому я очень рисковал, идя напрямую к тому, кто подарил немалое количество мук за короткий период в моей жизни. С другой стороны, не появись Вергилий в ней, я бы не стал тем, кем являюсь сейчас. Однако это не делает ему одолжения. В любом случае он умрет, а перед смертью я напомню ему о себе. — Аксэль, — на этот раз ко мне обратился Нергал, — ты уверен, что так стоит сделать? — Абсолютно. — я соврал генералу Берсерков и зарядил посох Шарамана. — Как мы узнаем, что пора? — Я подам знак, Нергал. Но помни. Мы идем на вампиров, а они хоть и звери, но довольно серьезные противники. — Это меня, наоборот, даже возбуждает. Мне хватило уже разминать кости на всяком бесполезном мясе из королевской солдатни. — Сосредоточься, Нергал. Это мой приказ. — Я сосредоточен, некромант. Главное, ты не подведи. — Если что-то пойдет не так, делай то, что должен. Но ни в коем случае не входи в тень. Сделай так, чтобы кровососы оказались либо на ярком свету, либо в огне. Нергал кивнул. Крепость Персиваль. Старая и заброшенная с виду махина с массивными стенами и башнями практически сливалась со скалами, если бы не ее отточенные контуры. А над ней простирались огромные тучи — иллюзия, защищавшая вампиров от солнца. Кто-то очень хорошо постарался для них. Рэйзор вполне мог приложить к этому руку, с Иллюзией у него дела шли лучше, чем у меня. И этим он довольно часто пользовался во время наших споров. Когда мы подошли достаточно близко к крепости, я приказал войску остановиться, а сам верхом на Кошмаре отправился один, подняв вверх посох, к которому была привязана белая простынь под видом белого флага. На вопрос о цели визита я потребовал войти в крепость и встретиться с Вергилием ван Дарским лично, с глазу на глаз, дабы обсудить важные вопросы касательно моей персоны и персоны, находящейся в стенах крепости в качестве пленника. Да, меня ждали, так как врата Персиваля открыли практически без замедления. Моя армия осталась позади, а я шел прямиком в пасть к одному из самых свирепых львов, что видел Ксар за свой период жизни. Пока меня вели к Вергилию, я пробегал глазами по «внутренностям» крепости. Очевидно то, что для вампиров это было временным убежищем. До их появления в Персивале были доверенные Черным Столом наемники, которые держали вахту и получали стабильную плату за службу. В данный момент я их не наблюдал; это говорило о том, что вахту они не додержали. Их переквалифицировали до блюда для клыкастых ублюдков. Наемные стражники были одеты поверх своей брони в черные плащи с символикой Черного Стола — звезда в круге, на округленных концах которых (кроме пятого, верхнего) располагались символы четырех Кланов, а по центру располагался череп — символ Смерти. Я видел эти плащи на некоторых вампирах. Так же хорошо и отчетливо, как и кровь, что была на них. Пан или пропал. Он стоял в большом обеденном зале. Конечно, зная его натуру, можно было догадаться, что он выберет в качестве своего личного кабинета просторный, ухоженный и наиболее светлый за счет больших окон зал. Видимо, этот ублюдок скучал по дневному свету. Он встретил меня в своей, как мне показалось, парадной одежде синего цвета: длинный камзол, брюки. Сапоги лишь были бурые из довольно солидной кожи. Он стоял и смотрел прямо на меня своими стеклянными глазами, в которых скрывались два горящих кровавых пятна. И для вампира он достаточно по-человечески улыбался мне, затем слегка поклонился и пригласил за стол, на котором лежал запеченный кролик, бутылка вина и кубок. — Я смотрю, ты ожидал меня, Вергилий ван Дарский. — я сразу перешел к делу, сев за стол. — Несомненно, Аксэль Черно-Белый, — его бархатистый голос пробежал мурашками по моему телу, вызывая невольно свои жуткие воспоминания, — несомненно. И мне ведомо, зачем ты пришел сюда. Да, твой друг Серпентор у нас. Да, он находится в полном здравии. Пока что. — Мне нужно, чтобы он в таком состоянии и остался. И было бы прекрасно, если бы вы вернули его нам. — Давай выпьем, Аксэль? — вампир резко сменил тему. Да я бы при желании и хер свой отсосать ему не дал. К тому же, вдруг они отравили это вино? — Не бойся, — он будто читал мои мысли, — вино чистейшее и натуральное. Прямиком из Мехты. Если ты думаешь, что я отравил его, то не смеши меня. Ты наверняка наслышан о том, каков я есть, но даже с моими интересами я бы не опустился до того, чтобы портить сей прекрасный напиток. Как человек из знатного сословия я уважаю вино в равной степени, как и женщин. — Которых ты убивал. — не выдержал я и решил съязвить, соблюдая этикет в разговоре. — Даже их, — проигнорировал мою «язву» вампир, — да, слухами земля полнится, да сплошная в них водица. Вергилий сделал несколько глотков из своего кубка. — Дай угадаю, тебе рассказали о том, что я убивал девушек, еще будучи человеком, а потом о том, что меня и моего папеньку с сестрой убили взбунтовавшиеся крестьяне? Да, это была правда да не вся. Почему-то никто не упомянул о том, что эта деревенщина прямо на моих глазах пригвоздила папеньку к стене, а сестру мою раздели и изнасиловали. Причем каждый мужик не постеснялся влить в нее все свое семя, что могло в них содержаться. И не только туда, откуда детки рождаются, нет. Хм, видать, мои убийства слишком их взволновали. А я не мог тогда ничего сделать, ведь мне переломали и руки и ноги тогда. Я заметил, как на мгновение его кровавые пятна превратились в алые огоньки, которые тут же потухли. Он снова глотнул из кубка и продолжил: — Ха, помню как-то я выходил из своего выставочного зала, тогда еще я не приглашал в гости девиц. Я лично красил стены синей краской. Это мой любимый цвет. Он меня успокаивает. Так вот, выхожу я, значит, а мое лицо было в краске измазано так, что папенька в шутку назвал меня «Синей бородой». Ха-ха, мол, борода такая выросла у меня. Синяя. Да, Аксэль, не самая тогда лучшая ночь была. Папеньку с сестричкой убили, а затем и меня. И гнить бы мне в земле дальше, если б не Миранда. Благодаря ей я стал вампиром. Это она мне подарила силу, которая и не снилась моему отцу. А я ее тоже убить хотел на свидании. Хорошо, что она благосклонно приняла мои интересы и предложила разбавить это веселье. И она разбавила, когда увидела догоравшее поместье и мое умирающее в огне тело. Она спасла меня, но не спасла семью, объяснив тем, что ей не нужна такая обуза. К тому же, мертвого не воскресишь. Тебе ли не знать об этом, Аксэль Черно-Белый? — К чему эта история? — К тому, что нельзя верить слухам полноценно. Я вот слышал, что ты убил своего мастера. И в вашем, как у вас это зовется, Кодексе данное действие считается серьезным преступлением. Всю ли правду мне рассказали, когда давали задачу при первой же возможности доставить тебя живьем или мертвым в вашу столицу? — Нет. Скажу даже больше, то, что ты слышал, не является такой уж правдой. Мой мастер мертв, но не от моих рук. — Зато сколько людей было убито в Элладине? Этим ты меня и очаровал, некромант. Правда, я очень расстроился, когда узнал, что ты собственноручно убил моего подданного. Виктора Нигинского. Я пытался держать свое дыхание ровно, чего не скажешь о сердце, которое учащалось с каждым словом вампира. — Ты даже не заметил отсутствие некоторых вампиров. Вероятно, ты посчитал их мертвыми во время осады того города. Риссон, кажется? Однако, я ожидал вестей совершенно от другого моего подручного. Жаль, что Владислав выбрал твою сторону. Мне будет его не хватать, он был замечательным художником. Обрати внимание слева от меня. Это его работа. Я мельком взглянул на картину, на которой была изображена обнаженная девушка, державшая в левой руке кубок, а правой — уголок простыни, которой она, судя по композиции, пыталась прикрыть свои прелести. Но меня одолевали иные мысли в тот момент. Владислав — подручный Вергилия. Мне стоило еще тогда догадаться, когда нанимал к себе в услужение шайку Виктора! Хоть ван Дарский и отметил, что Влад на моей стороне, но вдруг он лжет? Вдруг на самом деле вампиры в данный момент беснуют в городе? Анна! Зараза, я мог совершить еще одну идиотскую ошибку, доверившись в очередной раз кому-то не тому! И я же велел ей не уходить из города! Или все же Владислав остался мне верен? Блядь! Столько версий в голове, что не могу ни за одну ухватиться уверенно. Все возможно и все вероятно ровно на столько, насколько это может быть не вероятным! Это меня всегда и раздражало! — Правда, талантливо сделано, Аксэль? — голос Вергилия вернул меня к очень изматывающей беседе. — Да, вполне. — сухо ответил я ему. — Ты разве не знал о том, что Владислав был при моем покровительстве? Я посмотрел ему в глаза. — Ох, какая жалость, — протянул вампир игриво, — и какое допущение с твоей стороны, учитывая слухи о том, что ты чертовски не любишь вампиров. И, мало того, что ты допустил моего сородича к себе, так еще и доверился ему. Ну и ну, Аксэль! Но я не вижу его рядом с тобой. Значит, ты либо убил его, либо оставил сторожить город, в котором ты засел. Что из этого является правдой? Что вообще есть правда, некромант Аксэль Черно-Белый? После небольшой паузы я ответил, что я не знаю. — Значит, тебе нужен Серпентор. — Вергилий ван Дарский снова вернулся к насущной теме и сделал небольшой глоток из кубка, который кажется каким-то бездонным, учитывая, сколько раз он пил при мне. — Да, нужен. — я пытался скрывать свои эмоции, но его два алых огонька то и дело смотрели в мое золото, поджигая его, тем самым выдавая все мое содержимое. — Скажи, а какой нам резон в том, чтобы отдать тебе его? Ведь ты сейчас находишься прямо передо мной. Мне будет намного проще схватить тебя и вас обоих доставить в Моро. Либо умертвить вас, хотя за живых награда обещалась больше. — Резон в том, что вы не умрете. — я решил пойти на блеф, который явно не удался, ибо Вергилий очень громко засмеялся. — Да-а-а, вы, некроманты, никогда не меняетесь! Вы всегда славитесь своей самонадеянностью! Вот ты, например, Аскэль. Пришел в крепость со своей армией, которая может напасть в любую секунду. По твоему приказу или нет, не имеет значения. Но ты зашел сюда один. Это говорит о том, что ты либо храбрец, либо хитрец, либо глупец. Что же ты такого хочешь предложить, чтобы я вернул твоего приятеля? — Себя. — сразу же я дал ответ Вергилию. — Ты и так в моих руках, Аксэль! — его глаза снова загорелись алым пламенем, но более возбужденным, нежели удрученным или озлобленным, — Глупо было приходить сюда одному! — А кто тебе сказал, что я один? — Армия? Она за стенами. Я ухмыльнулся: — Да. Но не вся. Моментально в зале повеяло холодом, и из стен появилось несколько полупрозрачных фигур, среди которых был Ангус Штайгер — мой самый верный, пускай и невольно, подручный. Моя правая рука. Моя воля. — Красивый фокус, — не моргнув даже глазом, оценил появление призраков Вергилий ван Дарский, — и что с этого? — Отдай мне Серпентора, и мы разойдемся как в море корабли. — соврал я вампиру, ибо не было никакого желания оставлять этого сукина сына в живых. — У меня встречное предложение: я тебя убью, выебу и убью снова. — Ты тоже совершил ошибку, Вергилий. — И какую же? — ехидно улыбнулся вампир. — Ты впустил меня вооруженным! Я рукой выпустил волну энергии, перевернув стол, сам же отпрыгнул назад и зарядил посох красной сферой, которая, конечно же, не попала в Вергилия, ибо реакция у вампиров достаточно хороша, в отличие от человеческой. Тут же я увидел, как ворвались два кровососа, на которых я сразу же приказал напасть призракам и Штайгеру. Сам же решил заняться ван Дарским. С кого все это началось, на том я и закончу свой начальный этап возвращения домой. Скинув свой плащ, я встал в позицию, не спуская глаз с Вергилия, зная, что призраки смогут отвлечь других вампиров на себя внимание. Вампир же, улыбаясь, достал свой меч и спокойно начал ходить вокруг да около, пока не решил сделать резкий выпад в мою сторону. Очень резкий даже для вампира, но моя левая рука была наготове с заряженной парализующей энергией. И заклинание сработало, к счастью. Вергилий, обездвиженный, отлетел к колонне, стоявшей напротив окна. Но и меня эта падла успела порезать. Меч хоть и не вошел в мою плоть, но лезвие знатно полоснуло бок, отчего я согнулся, опустившись на одно колено и сжал своей левой рану. Произнеся вслух все, что я думаю о вампире, я подошел к нему. — Милорд! — я услышал вопль одного из кровососов. Я обернулся, и выстрелил сферой из посоха в крикуна, отчего тот отлетел к противоположной стене и оставил на «съедение» призракам Штайгера. — Вот сейчас, педераст, настало мое время говорить! Я со всей силы ударил посохом по его ногам, знатно переломав их, затем то же самое сделал с его руками. Его лицо не было парализовано, поэтому я слышал, как он рычал от каждого моего удара. Затем я взял его же меч и воткнул в живот, после я спустился к нему и начал изо всех сил бить по лицу, выбивая его сраные клыки, разбивая его нос практически в кашу, попутно называя его самыми изощренными оскорблениями, а после добавил: — Смотри на меня, сука! Помнишь?! Помнишь это лицо?! Это благодаря мне, сученыш, ты еще живой! Ты питался моей энергией! Превратил меня в живой труп, уебище! Я продолжал наносить ему удары. — А теперь, блядь, ты держишь моего друга?! Держишь и медленно его убиваешь?! Да! Именно так, ибо я знаю, кто ты, сучара! Я знаю, что ты такое! Из-за тебя я стал некромагом! Кому ты отдал меня в ту ночь?! — Ты… — глаза Вергилия широко раскрылись от ужаса и непонимания. — Я, сука! Я — Аксэль Черно-Белый! Некромант из Моро! Тот, кто вырвет твою ебаную глотку! Я впился пальцами в шею вампира и начал проникать ими внутрь, но позже я решил сделать лучше. Достав свой серебряный кинжал, я перерезал его ублюдскую глотку, а затем рукой начал вырывать все, что могло входить в состав шеи. Я смотрел в его глаза в этот момент. Его два алых пламени источали ужас, но было ощущение, будто не на меня они смотрели, а куда-то за мной. Я, полный ярости и жажды крови, вырвал с криком глотку вампира, а затем стал наносить много ударов кинжалом прямо в его лицо. Я уже понимал, что в тот момент уже становился зверем, я чувствовал, как много крови вампира было на моем лице, руках, одежде, но мне было плевать. Я убивал Вергилия! И получал, пожалуй, самое неизгладимое удовольствие от данного процесса. Закончив с его лицом, я, наконец, воткнул кинжал в сердце, что полноценно должно убить вампира. Мой взор был направлен на люстры, свечи на которых зачем-то освещали и так светлый зал. Я лежал окровавленный и опустошенный, забыв о реальности, не понимая ее. Я чувствовал дрожь в руках, не понимая опять же, реально ли это чувство или просто воображение играет со мной в шутки. Свет в окнах стал заметно ярче. Лежа, я выпустил волну энергии, разбив стекло, после чего я услышал множественных вопли стоявших во дворе крепости кровососов. Они на месте. Пришли бы чуть раньше, может все прошло бы более гладко. Но и не скажу, что сильно опоздали.***
— Итак, господа, получается, наш план будет таков: магистр Уинстон, — я обратился к магу, — Вы вместе с Абигором, который возьмет с собой пару десятков берсерков, отправитесь к Чернобурке, найдете людей Серпентора и просто со скоростью стрелы идете вдоль гор в сторону Персиваля. Как Вы и сказали, над крепостью висят иллюзорные тучи, спасающие вампиров от солнца. Если вы успеете вовремя, то сможете избавиться от нее? — Безусловно, Аксэль. Это не так сложно, как кажется. — Я доверяю Вам, как мастеру своего дела, справиться с данной проблемой. Я продолжил: — Далее, Владислав. В любой другой ситуации тебя ждала бы участь Виктора, но ты додумался мне сообщить о том, что ты был на службе Вергилия. Но ты на нашей стороне. Я достал из кармана маленькую пробирку, в которой была темно-алая жидкость. — Это доказательство того, что Влад присягнул мне на верность. Клятва Кровью — священный для вампиров обет. Отдав частицу своей крови, он клятвенно пообещал до самой своей смерти беспрекословно выполнять мои приказы. И вы все тому свидетели. Штайгер тоже, он неподалеку находится. Зная мою нелюбовь к вампирам, Владислав сделал свой выбор. За что мое тебе почтение, беловолосый. Влад кивнул в ответ. — Владислав останется в городе со своими вампирами и несколькими мертвецами. — Думаешь, что кто-то сможет напасть на Ангулем? — Нергал спросил меня. — Не думаю, но допускаю. Дальше. Нергал, ты пойдешь со мной. Со всеми своими оставшимися молодцами и моими мертвецами. Когда Уинстон вернутся к крепости, а тучи над Персивалем развеются, то незамедлительно штурмуйте крепость и чтобы ни одной клыкастой души в живых не осталось. Даю тебе полную свободу на уничтожение. Кроме пленников, что там есть. Ими займусь я. Штайгер! Призрак возник рядом со мной: — Господин? — Ты со своей сворой отправишься со мной в крепость, но так, чтобы тебя никто не увидел, ясно? — Да, господин, лазейку мы найдем. — Отлично. План не самый гениальный, но лучше, чем ничего. При таком раскладе вариантов иных нет. — Аксэль, — ко мне обратился магистр, — а что, если Вергилий ван Дарский попытается тебя уничтожить? — Не уничтожит. Ему дали приказ доставить живым. — Но все же, что, если все пойдет не так? Я промолчал, затем ответил: — Следуйте плану. А я как-нибудь выкарабкаюсь. Пять лет вне Моро мне дали намного больше, чем десятилетия в путешествиях.***
Выпытав у второго вампира, который хотел помешать моей расправе над Вергилием, где находится Серпентор, я, окруженный элитой призраков Штайгера, направлялся вглубь крепости, к тюремному отсеку, где держали моего друга. Моего близкого и единственного друга из Моро. Друга, который, жертвуя своим положением и жизнью, вытащил меня из лап смерти и обмана, и который все то время шагал по лезвию в поисках ответов на интересующие нас вопросы. И оставил свою никчемную жизнь всяк идущий на меня вампир. Призраки Штайгера знали свое дело, проникая внутрь их мертвых тел и насилуя их мертвые души изнутри, я наносил смертельные удары кинжалом прямо в сердце. Жаль, в тюремном отсеке окон не было. Ибо с телом Вергилия я расправился моментально. Как только Уинстон снял иллюзорные тучи, я со Штайгером выкинул тело ван Дарского в окно, где позже я наблюдал его горение на солнце. Неизгладимое впечатление. Рана не давала покоя, несмотря на наложенные на скорую руку тряпки. Но у меня не было времени на самолечение. Наконец, найдя нужную камеру, и умертвив охранника, я отпер замок и вошел в камеру. Он лежал, скрючившись, в углу на кучке соломы. Полураздетый и очень тощий. Суки! Из него высасывали кровь. В полном здравии, значит? Уебок! Была бы возможность, убил бы еще раз. — Серпентор? — я подошел к нему. Он еле поднял голову и медленно назвал мое имя. — Я с-с-сплю? — Нет, дружище, ты лежишь и помираешь. — Ага. Обидно… Вышло. — Это поправимо. Давай-ка я подниму тебя. Идти можешь? — Ес-с-сли только потихонечку. — А мы пока не торопимся. Нам не помешают. Ну, давай, держись за меня. Когда центральные ворота отворились, я увидел Уинстона и людей Серпентора. Их было не очень много, человек двадцать, большая часть которых действительно состояла из моих учеников, среди которых были Ви́лле, Лилли́т, Майя, Тра́ум. А возглавлял эту маленькую шайку рыжеволосый сорванец Зеррит. — Мастер Аксэль! Мастер Серпентор! — Возьмите его, — прохрипел я в ответ, — ему нужна помощь. Когда ребята взяли Серпентора, я сел на колени и снова прижал руками рану. Ко мне подбежали Зеррит и Уинстон. — Мастер Аксэль! Вы ранены! — Неужели, парень? — улыбался я в ответ. — Мастер… — Ничего, парень, выживем. Ах, ты рыжий сорванец. Что ты тут делаешь, почему не на уроках? — Простите, мастер, — улыбнулся в ответ Зеррит, придерживая рукой мою рану, — я вновь не послушал Вас. Вы однажды сказали, что иногда полезно быть как все. Но все тогда выбрали неправильный путь. Я не поверил в то, что Вы убили магистра Аракхама. Я пошел за мастером Серпентором. Я рад, что Вы вернулись, мастер Аксэль. — Я тоже, Зеррит. И весьма неплохо то, что вижу вас тут в каком-никаком здравии. Уинстон подозвал к себе Абигора и вдвоем решили поднять меня. — Надо идти, Аксэль, мы тебе поможем. — Помогите сначала Серпентору, он потерял больше крови, чем я.***
Март 936 года. Ангулем. Весна выдалась теплой. Несмотря на то, что месяц начинался, снег начал таять достаточно быстро. Все-таки Природа явно знает, что делает. Я и Анна вышли на тренировочную площадку, где берсерки по-прежнему издевались над манекенами, а Абигор с Нергалом стояли и наблюдали за происходящим. Проходя мимо них, я кивнул головой и направился дальше, к центральной площади города, где стояли магистр Уинстон и Серпентор. — Акс-с-сэль, как дела? — Жив пока. — Это радует. Когда идем домой? — Скоро, Серпентор, скоро. Но возвращение, полагаю, будет непростым. — Безусловно, юные некроманты. — поддержал меня Уинстон Фракийский. — Есть вести от Зеррита и Владислава? — я вновь обратился к алхимику. — Пока все с-с-спокойно. Акс-с-сэль, ты так и не рас-с-сказал, где ты был все это время. — Позже, Серп, — я поднялся на уступ, с которого когда-то глашатаи восклицали на всю площадь важные вести, посмотрел в сторону гор Бальджета и продолжил, — у нас война на пороге! Золото в моих глазах посмотрели на надежду, которую мне дарили глаза Анны. Ее не очень радовал мой выбранный путь, но она понимала, что по-другому никак. Так устроен этот мир. Борьба за жизнь будет означать чью-либо смерть. — Твой дом близко, Аксэль. — все тем же спокойным и убаюкивающим голосом пропела Анна. — Нет, Анна. Я еще вдали от него.