Быль поморска про агентов заморских

Архангельск. Директор магазина-салона «Северный мех» любил под вечер обойти свои «владения». – Как дела, Верочка? – обратился он к молоденькой продавщице. Но та явно была не в духе: – Покупатели с ума посходили! – Что значит – с ума посходили? – Сегодня весь день все требуют какие-то мяукающие воротники! – Какие такие мяукающие? – всё ещё ничего не понимал директор. – С пищалками на батарейках. Говорят – на Западе сейчас последний писк моды. – Ну что ж, покупатели требуют – значит, найдём! Никто не говорил, кто производитель? – Не-а… – Жаль… ну ничего, завтра же велю менеджерам всё узнать! Мы же не хотим, чтоб в «Элладе» или «Северной королеве» эти воротники появились раньше, чем у нас, верно? Монсальват. – Не стоит сообщать ему сразу всё, Марыля. Мужчины и без того могут не вполне адекватно реагировать в таких случаях, а тут ещё и это обстоятельство… – Я поняла, леди Хильда, – заверила вестница. Джеймс, изнывавший в коридоре, поднялся им навстречу. – Поздравляю вас, господин Джеймс! Всё прошло наилучшим образом. Бонд уставился на поднесённое ему красное сморщенное существо в пелёнках, потом перевёл взгляд на леди Хильду: – А он… точно должен так выглядеть? – Она, – поправила дама. – Она?! А… это что – не мальчик? – У вас замечательная, здоровая дочь. – Она так похожа на вас, господин Джеймс, – заметила вестница Марыля. Джеймс снова уставился на ребёнка. Хильда помогла ему взять девочку на руки. Он продолжал молча разглядывать её. – Как вы думаете, леди Хильда, – шепнула вестница. – Он готов? – Полагаю, готов. Выносим остальных. Джеймс оторвался от разглядывания ребёнка, когда дама и вестница вынесли из палаты ещё двух новорождённых. Он оглянулся – но других мужчин в коридоре по-прежнему не было… и других беременных женщин в замке вроде бы не наблюдалось в последние девять месяцев. – Кто ещё сегодня рожал? – спросил он. – Кроме леди Терезы – никто, – спокойно сообщила леди Хильда. – А эти что – тоже…? – он осёкся. – Да, господин Джеймс, это тоже ваши дочери. На Джеймса было поистине жалко смотреть – и Марыля еле удержалась, чтоб не рассмеяться. – Это что – три девицы и все мои? Что я с ними буду делать? – Воспитывать и выдавать замуж, – всё с тем же спокойствием произнесла Хильда. – Если, конечно, они не пожелают дать обет безбрачия. – Моим дочерям – обет безбрачия? – вскинулся Джеймс. – Да никогда! Они себе таких парней найдут!... – Для начала дайте им имена, – напомнила леди Хильда. – Точно, имена… Значит так, девочки… ты будешь Елизавета, ты – Мэй, а ты… – он задумался. – Назовите её Эвой, – посоветовала Хильда. – Это понравится леди Терезе. – Хорошо… детка, ты будешь Эвой! – он вдруг беспомощно уставился на даму-акушерку. – А как отличать, кто из них кто? – Ваша супруга вас научит, – заверила леди Хильда. Джеймс снова уставился на детей, переводя взгляд между ними. – Так, девочки, пошли к маме – она с вами разберётся. А когда вырастете – мы с вами ещё всем покажем! Сёстры Бонд… это звучит!