The Only Time

- Привет! Тебя было не так-то просто найти… - Не переставая улыбаться, Савельев прислонился к дверному косяку. Расстегнул куртку, достал из внутреннего кармана початую бутылку виски и помахал ею в воздухе, как белым флагом. – Я извиняться пришел. Пустишь? Артем заколебался. Судя по едкому запаху перегара и туману в глазах, Стас был чудовищно пьян. И, учитывая обстоятельства, этот визит стал настоящей катастрофой… Но не закрывать же дверь у него перед носом? Тем более что Савельев, не дожидаясь приглашения, аккуратно потеснил Темыча и просочился в квартиру. Сунув ему в руки бутылку, гость тяжело привалился к стене прихожей и попытался снять верхнюю одежду. Задача оказалась не из легких – руки путались. К сожалению, его язык от возлияний не пострадал, и Стас продолжал бодро болтать, отчаянно сражаясь с капризными рукавами. - Вчера некрасиво получилось, прости. Но я действительно перебрал, отрубился и не слышал твоих звонков. Я позвонил тебе сразу, как только очухался. И по голосу понял, что ты сильно злишься… Я тебя подвел, мне жутко, жутко стыдно. Я тебе кучу смс написал, ты видел? Почему не отвечал? Ну не сердись, пожалуйста… Не представляешь, сколько знакомых мне пришлось обзвонить, чтобы узнать твой адрес! Я бросил всех, сорвался сюда, чтобы поговорить… Что мне сделать, чтобы вымолить прощение? Хочешь, я перед тобой на колени встану? Стас начал сползать на пол, то ли теряя равновесие, то ли реально собираясь пресмыкаться на придверном коврике. Темыч инстинктивно схватил его за плечи, не давая упасть. И именно в этот двусмысленный момент из комнаты вышел Влад. Артем встретился с ним глазами и почувствовал, как гулявшие по спине приятные мурашки попадали кверху лапками, схваченные лютым холодом. Мда, это косяк покрупнее припрятанного телефона. Во взгляде Яновского не читалось ни осуждения, ни злости – ни малейшего намека на хоть какую-то живую эмоцию, реакцию на ситуацию. Ледяной панцирь там, где еще пару минут назад бушевало пламя. Равнодушная, чуточку насмешливая полуулыбка. Человек, который вот только что был так запредельно близко, теперь казался недостижимо далеким… Пусть физически он оставался здесь же, в тесной прихожей, где, как на театральных подмостках, выстроилась эта немая сцена. Отчаянно не хватало воздуха, хотя дверь в подъезд все так же стояла нараспашку. Слова не шли с языка. А необходимо было немедленно что-то сказать или сделать. Как-то объяснить случившееся. Дать понять, насколько важными для Темыча оказались те неполные сутки, которые прошли с момента их знакомства. И что будь его воля отмотать все назад, он просто не стал бы выяснять, кто пришел… Потому, что искренне не хотел всех этих картинных коленопреклонений. Ему не нужны были ни извинения от Стаса, ни он сам. Но подходящий момент был упущен. Артем перестал удерживать Савельева, резко передумавшего падать, и отступил к противоположной стене, обнимая дурацкую бутылку. Стас, у которого при виде Влада натуральнейшим образом отвисла челюсть, стоял, разинув рот, как рыба, и смотрел то на одного, то на другого. Яновский прошел между ними, неторопливо обулся и снял с вешалки пальто. Когда он был уже на пороге, Артем схватил его за рукав, понимая, что удержать не сможет, но не может и не попытаться: - Влад, подожди, пожалуйста! Яновский повернулся к нему вполоборота. Аккуратно отцепил от себя его пальцы и убийственно нежно коснулся поцелуем раскрытой ладони. Его губы еще горели от недавней ласки. От этого тепла сердце в груди Темыча сжалось в отчаянно трепещущий комок и заколотилось в ребра отрывистыми слогами. По-стой. О-стань-ся. Не-по-ки-дай-ме-ня. Влад ответил, осторожно подбирая слова: - Вам лучше поговорить наедине. Я пойду… И, действительно, ушел. Даже лифта дожидаться не стал. Исчез за поворотом лестницы и унес с собой все тепло мира. Артем медленно, как во сне, закрыл за ним дверь. Его колотила дрожь, но вовсе не от сквозняка. Забыв про гостя, он пошел на кухню – выглянуть в окно, из которого открывался вид на парковку перед домом. Посмотреть, как Яновский будет садиться в машину. Растянуть момент расставания. Но Стас шагал за ним по пятам и, оправившись от приступа немоты, продолжал болтать, не давая собраться с мыслями: - Черт, когда ты по телефону сказал, что у тебя другие планы, я решил, что ты дуешься и не хочешь меня видеть… Я и подумать не мог… Я не хотел вам помешать, правда! Прости. Это… твой был, да? Так и не дойдя до окна, Темыч впал в ступор, обдумывая определение «твой», выданное Стасом. Понимая, что не стоит вдаваться в никому не нужные объяснения, он просто кивнул, соглашаясь. И крепко закусил губу, чувствуя, что еще немного – и взвоет от отчаянья. Если бы так. Сделав какие-то свои выводы, Савельев внезапно тоненько, истерически захихикал и бесформенной грудой плюхнулся на табуретку, хватаясь за голову. - Как-то я кругом налажал, идиот несчастный… Что вчера, что сегодня. Порчу жизнь себе и другим. Пытаюсь сделать как лучше, а в итоге… Душераздирающе всхлипнув, Стас по-детски разрыдался, размазывая по лицу слезы и сопли. Растерянный Артем, забыв про наблюдательный пункт, сел на соседнюю табуретку и свинтил крышечку с принесенной бутылки. Полдюжины глотков спустя, Темыч узнал все то, о чем Савельев старательно молчал между строчками их переписки. О том, что Стас, питавший слабость к мужчинам типажа Яновского, расстался с одним таким кадром примерно за месяц до их знакомства с Артемом. - Восемь месяцев были вместе, представляешь? Для меня это большой срок. А в итоге он сказал, что я несерьезный и на меня нельзя положиться. И кинул меня, как использованный… И о том, что Савельев, по советам друзей, пытался перенести расставание «на ногах», посещая то выставки, то клубы… Где и познакомился с Артемом. - Благодаря тебе я ожил, реально. Мне начало казаться, что все сложится, что я смогу забыть этого говнюка, что буду счастлив без него. И тут он написал… Распетушившийся Стас пригласил своего бывшего на празднование Нового года. Хотел ненавязчиво похвастаться Артемом и шумной компанией друзей, показать, что у него «все в шоколаде». К удивлению самого Савельева, «этот говнюк» согласился. - И пришел не один, представляешь? Притащил с собой своего нового, прыгал вокруг него, в рот заглядывал, на меня вообще ноль внимания. А тебя не было рядом. Меня откатило на месяц назад, когда он еще только ушел. Так больно и обидно было. Я нажрался жутко, целую бутылку залпом, потом еще.. Буянить начал, орал на них, кидался, потом заблевал полквартиры… Вел себя как последний придурок, в общем. Друзья меня в ванной заперли, от греха подальше. Там меня и вырубило. А они без меня праздновали. Не удивлюсь вообще, если еще и на моей кровати трахались, сволочи… Артем, которого коробило от рассказов Савельева, молча слушал и сочувственно мычал в нужных местах. Подавал то стремительно пустеющую бутылку, то кухонное полотенце, которым Стас елозил по лицу, раз за разом разражаясь новыми потоками слез. А сам с тоской думал, что Стаса ему совсем, вот ни капельки не жаль. Вчера, сидя с Яновским в пабе, он боялся, что может оказаться «подсадной уткой» перед чужим любовником. Но, как оказалось, ждал подставы не от того человека. И лишь по счастливой случайности ему повезло не оказаться невольным участником чужих разборок. Встретить Влада. Вот, действительно, не знаешь, где найдешь, где потеряешь… Выговорившийся и проревевшийся Стас сдулся, как воздушный шарик, размяк от хорошей порции алкоголя и начал клевать носом. Артем собрался уже вызывать такси, чтобы тихо-мирно спровадить его домой, но Савельев, так и не сообщив свой злополучный адрес, вырубился прямо за столом. Зашибись. Темыч потормошил его за плечо. Особенных результатов это не дало. Артем остался один на один с невменяемым телом… Видимо, Савельев решил, что еще недостаточно испортил ему вечер, и добил, как смог. Велик был соблазн выставить его в подъезд, к мусоропроводу, как крупногабартиный хлам. Но совесть заела, человеколюбие взяло верх. Темыч разложил диван и перетащил пьяное недоразумение в комнату. Стас немедленно разлегся на постели морской звездой, сладко похрапывая. И вот в этом крылся главный подвох… С мебелью у Артема было совсем негусто – из сидячих поверхностей только диван и три табуретки. Таблетки постепенно переставали действовать, Темыча начало пошатывать от слабости и усталости. Но устраиваться под боком у Савельева не было никакого желания. С него станется, проснувшись посреди ночи, попытаться извиниться еще раз, как-нибудь особенно экстремально. Не зная, куда приткнуться в своем собственном доме, Артем вернулся на кухню. Побултыхал остатками виски в бутылке, задумчиво поднес горлышко к губам, выглянул в окно… Алкоголь полился мимо рта на футболку. Во дворе, под фонарем, стояла машина Влада. Темыч протер глаза и прилип к стеклу, напряженно всматриваясь вниз. С того момента, как Яновский ушел, прошло часа полтора, если не больше. Вряд ли он стал бы ждать все это время… Но тот самый автомобиль, на котором Влад был вчера, стоял около дома. Машина выбивалась из общего ряда соседских колымаг, которые Артем поневоле видел каждый день и потому хорошо знал. Вопреки всем сомнениям, сердце расправилось из тугого комка и снова весело застучало, разгоняя по крови преждевременную радость. Неужели все-таки не уехал? Темыч заметался по квартире в поисках телефона, чтобы позвонить Яновскому и убедиться в этом наверняка. Но коварный мобильник, с которого все началось, и в этот раз сыграл с ним злую шутку, отказываясь находиться. Счет шел на секунды, Влад мог уехать в любой момент. Переполошившийся Темыч сунул ноги в кроссовки, сдернул куртку с крючка и вылетел за порог – без рюкзака, в сырой футболке, забыв про дрыхнущего Стаса. Хорошо, хватило ума закрыть за собой дверь, но вот сил и терпения ждать лифта уже не было. Путаясь в шнурках, Артем поскакал по лестнице… *** Праздник закончился. Пожухлый снег во дворе усеивали пятна размокшего конфетти и обрывки гирлянд. Кое-где чернели подпалины от фейерверков. В переполненном мусорном баке первым флажком торчала выброшенная елка. Рановато от нее избавились... Вокруг было тихо, ни одной живой души на улице – все сидели по домам, за желтоватыми прямоугольниками освещенных окон. И только Влад торчал в машине, в компании радио и сигарет. Курил одну за другой, так же, как накануне, на остановке. Наблюдал за театром теней, отбрасываемых на занавески, подсматривал за чужими жизнями. Собирался с силами, чтобы завести мотор и уехать, ставя точку в сегодняшнем спонтанном приключении. Тело было тяжелым и неповоротливым от не получившего выхода напряжения и острого разочарования. Их так жестоко прервали… Загулявший любовник явился вымаливать прощение в самый опасный момент. Еще немного — и стало бы слишком поздно идти на попятный. Влад не отпустил бы Артема открывать дверь, и тогда все сложилось бы иначе. Но тип в зеленой куртке как чувствовал... В тот момент, когда они все сгрудились в тесной прихожей, на Артема было жалко смотреть. Настолько растерянным и несчастным он выглядел. В этой ситуации Яновский принял единственно возможное решение и самоустранился. Облегчил ему задачу, давая возможность поговорить со своим… «другом». Судя по его словам – тем самым, который заставил Тему вчера ждать на остановке. Велико было искушение напоследок слегка тряхнуть зеленую соплю, пьяно растекающуюся по стене. Выместить злость в паре резких движений, доходчиво объяснить, что так не поступают, даже с чужими людьми, не говоря уже о... Сдержался. Не его это дело, в конце концов – указывать другим, как себя вести. Сами разберутся, без его помощи. Но и уйти так просто, без оглядки, тоже не смог. Обернулся на пороге, урвал еще крошку тепла от ласковой ладони. Отчетливо осознавая, что это прощальное прикосновение вполне может стать последним. Артем пытался задержать Яновского, даже несмотря на присутствие «друга». Это обнадеживало. Но, при всем своем оптимизме и самоуверенности, Влад понимал, насколько мал шанс, что Тема выйдет на связь. Яновский не присматривался особо к человеку, для которого оказался неожиданным конкурентом. Был слишком занят необходимостью уйти, не теряя достоинства. Но даже мельком он увидел вполне ожидаемую картину: Артем и его любовник были очень похожи. Оба молоды, смазливы, одеты практически идентично. Люди одного круга, со схожими целями и взглядами на жизнь. Гармоничная пара, во всех отношениях. Им подходила эта крохотная квартирка, фильмы на экране ноутбука и чай из щербатых чашек – вся эта шалашная романтика. Яновский, наоборот, чувствовал себя там чудовищно неуютно, как слон в библиотеке. Должно быть, что-то подобное, только наоборот, испытал бы Артем, окажись он на территории Влада. Беззаботная молодость, дешевые драмы, запутанные взаимоотношения… Ссоры и примирения с легкой руки, даже после таких вещей, за которые Яновский перестал бы здороваться. Ему это все категорически не подходило. Во времена редких романов он вел себя спокойно и максимально честно, чего хотел и от своих партнеров. И если чувствовал, что все идет не так, как нужно – уходил без сожалений. Представляя другим возможность разбираться в себе, вести двойные игры и жрать кактусы. О принятых решениях он никогда не жалел, что на работе, что в личной жизни. И, объективно, по своим меркам за последние сутки изрядно накуролесил. События развивались неподобающе-быстро. Случайно подобранный на остановке парнишка крепкой занозой засел в мыслях, развеял праздничную тоску и одиночество. Окрыленный Яновский опрометчиво позволил себе расслабиться и устроил весь этот цирк с супом. Лишь бы увидеть его. После такой поспешности разочарование было неизбежно. И стоило радоваться, что все закончилось, так и не начавшись. Нужно было уехать к чертям, перелистнуть страницу, забыть обо всем… Так же, как наверняка уже забыл сам Артем. Но здравомыслящий и рациональный Влад не двигался с места, вскидываясь каждый раз, когда хлопала подъездная дверь. Еще теплилась надежда, что после выяснения отношений «друг» в зеленой куртке уйдет, и Тема позвонит. Даст все необходимые объяснения, предложит если не вернуться, то хотя бы увидеться на днях. Но время шло. Шансы таяли, как сигареты в пачке. Горечь копилась в легких вместе с дымом, плескалась желчью на языке, стирая вкус остывших поцелуев. Медленно, очень медленно, к Яновскому возвращалась привычная угрюмость, дающая сил и решимости. Он прикурил последнюю сигарету и сделал радио чуть громче. Хватит рассусоливать. Вот сейчас песня доиграет и он снимется с места… На последних аккордах дверь подъезда распахнулась и из дома кубарем выкатился Артем, теряя кроссовки. Яновский не поверил глазам своим, но уже секунду спустя Темыч сидел рядом с ним в машине и крепко обнимал тонкими руками, уткнувшись в шею температурным лбом. - Я думал, что ты уехал. Не представляешь, как я рад, что ты все еще здесь. Прости, что так долго, пришлось пережидать истерику… Яновский осторожно гладил большим пальцем родинку на щеке Артема, слушал его негромкое бормотание, не особенно вникая в смысл, и поражался контрасту ощущений. Минуту назад, когда ожидание казалось ему безнадежной глупостью, Влад искренне считал свою жизнь редким дерьмом. С появлением Темы все изменилось, так резко, что это пугало. Когда он успел заработать зависимость? На откосе? Или еще раньше? Картинка не складывалась, точный момент не находился. И совершенно не хотелось тратить время на философские поиски… Куда важнее казалось то обстоятельство, что все было взаимным. Артем тоже рвался к нему. На губах Влада играла невменяемая, неконтролируемо-счастливая улыбка. Хорошо, что в машине было темно, и Тема не видел, как Яновский по-идиотски ухмылялся. - …Я телефон так и не нашел, валяется где-то дома. Ну и фиг с ним. - А как же твой… друг? – Яновский вспомнил о типе в зеленой куртке, который так и остался в квартире. Если только не сиганул из окна с противоположной стороны дома. Артем тонко улыбнулся, почувствовав паузу в словах, и потерся носом о щетинистый подбородок Влада. - Стас нажаловался мне на своего бывшего, наревелся и нажрался в сопли. Я его у себя запер, пусть проспится. - Запер?! - Ну да, - Темыч пожал плечами, - этому дятлу не привыкать. Изоляция пойдет ему на пользу как профилактика от глупостей. Не переживай, он не пропадет. В конце концов, ты сам забил мой холодильник едой. И Интернет у меня безлимитный… Хотя, к вопросу о глупостях, вайфай надо было заблокировать. Яновский покачал головой. Он бы ни за что не оставил постороннего человека, пусть даже друга, у себя дома. Тем более – под замком. Но у Артема на этот счет было явно другое мнение. Он устроился на сиденье рядом, держа руку Влада в своих ладонях, поглаживая пальцами так осторожно, будто все еще не верил в ее реальность. Яновский, не привыкший к такому обращению, молчал, не трепыхался и безотрывно смотрел на Тему, подмечая детали, которых впопыхах не заметил. Артем выбежал к нему в кроссовках на босу ногу, в расстегнутой куртке и домашней футболке, залитой чем-то, подозрительно напоминающим виски. Терпкий запах алкоголя мешался с крепкой табачной взвесью, царящей в машине, делая воздух окончательно непригодным для дыхания. Не замечая этого, Темыч весело шмыгал носом и блестел воспаленными глазами. Яновский аккуратно высвободил свою ладонь и прижал ее ко лбу парнишки, подтверждая свои худшие опасения. - Ты опять расклеиваешься. Только пошел на поправку… - Я не мог там больше оставаться. Без тебя. Настало время Влада унимать дрожь в руках от чужой пугающей откровенности. Маскируя трепет, он провел рукой по вьющимся светлым волосам – от лба до затылка и потянул Артема к себе. Они целовались медленно и неторопливо, улыбаясь в губы друг другу – с нежностью, которой не знали раньше. В этих прикосновениях не было ни робости, ни крышесносящей страсти… Только спокойное счастье обретения. Влад не обращал внимания на мокрый нос Артема. Темыч не жаловался на едкий вкус табака. Досадные мелочи просто не замечались, теряясь в общем потоке. Эйфория пьянила, как хороший глоток вина, разделенный на двоих. Долгие минуты они заново узнавали друг друга, до тех пор, пока пульс у обоих не выровнялся в один ритм на два сердца. Влад готов был провести так хоть вечность. Но, в повторение прошлой ночи, с каждой минутой Артему становилось хуже – температура неуклонно ползла вверх, в груди забулькал застарелый кашель. Яновский укутал голую шею Артема своим шарфом и с некоторым сожалением отметил: - Тебе нужно в постель. И лечиться. - Все таблетки остались наверху, но я не собираюсь туда возвращаться. Тем более, что диван все равно занят… Артем хотел добавить что-то еще, про друзей, у которых может перекантоваться какое-то время. Он искренне не планировал навязываться Владу, ему это как-то и в голову не пришло. Но тот завел мотор и безальтернативно заявил: - Тогда ты едешь ко мне. Темыч откинулся на спинку пассажирского сиденья и послушно потянулся за ремнем безопасности. В конце концов, глупо было кокетничать и отказываться от того, чего хотели оба.