Эффект домино

Таа понимал, что в такой абсурдной ситуации он не оказывался прежде – именно поэтому он даже не представлял, что теперь делать. А самым смешным было то, что Таа ума не мог приложить, где искать ответ на вопрос "как поступить правильно?", если в подобное идиотское положение, наверное, вообще никто никогда не попадал. Обдумать проблему и подыскать ее решение Таа неоднократно помогала скорость, потому он решил не изменять проверенному правилу и поехал за город. По окружной вокруг города он намотал не один круг, однако ему не полегчало – напротив, от безрадостных мыслей и сумбурных чувств Таа стало только хуже. О пропущенных парах он не думал, как и не вспоминал о том, что ничего не ел в этот день. Таа просто не хотелось, а в голове творился такой бардак, какой не приведешь в порядок за минуту. Домой Таа вернулся, когда уже начало смеркаться, но еще долго сидел за рулем без движения и смотрел прямо перед собой. А когда наконец поднялся в свою квартиру, в первую очередь включил компьютер и открыл знакомый сайт – третья закладка в браузере после сайта университета и интернет-магазина с примочками для автомобиля. Таа знал, что не стоит заходить на этот сайт, но руки будто не слушались. В этот день трансляции не должно было быть, потому ничего интересного он не увидел. Но лишь посидев какое-то время без движения, глядя на черное пустое окошко, он понял, что его начал отпускать ступор, в котором он пребывал с самого утра. Сжав зубы словно от физической боли, которую Таа, казалось, действительно чувствовал, он пошарил в кармане джинсов и вытащил на свет молчавший весь день телефон. Пальцы не слушались, когда он выбирал номер Манабу, но Таа упрямо нажимал на сенсорную панель. Он не знал, что скажет ему, что вообще надо говорить, чтобы не оттолкнуть еще дальше от себя, и потому хотел просто договориться встретиться с ним завтра утром, заручиться обещанием и получить уверенность, что тот не откажется разговаривать. Таа хотелось верить, что за ночь его осенит правильным решением возникшей проблемы, а все нужные слова сложатся в мудрые фразы, услышав которые, Манабу хотя бы не развернется и не уйдет сразу. Однако после пятого долгого гудка Таа понял, что ему никто не ответит: Манабу не сбрасывал вызов, но и не принимал его. Таа терпеливо ждал, но в трубке щелкнуло, и на дисплее высветилось "абонент не отвечает". Осторожно опустив телефон на стол, Таа несчастным взглядом уставился в монитор. Он думал о том, что сейчас сидит перед компьютером и сморит на сайт с порнографическими трансляциями, как сидел несколько месяцев назад, впервые обнаружив на просторах интернета красивого мальчика с труднопроизносимым никнеймом. В этот момент Таа отметил, что он как будто оказался на старте, там, откуда все началось, но тут же одернул себя, напомнив, что точка отсчета их с Манабу истории имела место намного раньше – на первом курсе, когда Таа допустил первую роковую ошибку, присвоив себе чужие результаты теста. Таа прикрыл глаза. Эта ночь обещала быть очень долгой. *** На следующий день на занятия Таа явился чуть ли не с часовым запасом. За время до начала первой лекции он успел выпить кофе, покурить, потом покурить еще раз, и лишь после этого отправился на пару, собрав все внутреннее мужество для встречи с Манабу. За эту ночь Таа попытался привести в порядок растрепанные чувства и мысли, а заодно – прийти к правильным выводам. В первую очередь Таа сделал самое важное умозаключение, которое можно было описать одной короткой репликой: ничего не изменилось. Манабу был таким, как несколько месяцев назад, когда Таа впервые обратил на него внимание, и он сам оставался таким же, каким был, когда Манабу ответил ему взаимностью. Ничего ужасного или непоправимого за это время никто из них не сделал, просто у Таа открылись глаза на то, о чем он не знал, а все печальные события, ошибки и проступки были совершены значительно раньше. Эти мысли немного успокоили Таа. Умом он понимал, что не все так просто, что невольно он узнал то, что от него хотели скрыть, но, тем не менее, Манабу простил ему его старые грехи, а совершить новых Таа пока не успел. Очень хотелось верить, что Манабу именно простил, а не отмахнулся и решил просто дать один раз, чтобы Таа от него отстал. Таа даже не пытался ложиться спать: он пил кофе, много курил, мерил шагами комнату. Теперь картинка, будто разорванная на сотню деталей, в его воображении складывалась в единое целое. Таа предполагал, что дело было так. Манабу, воспитанный в многодетной и малообеспеченной семье, благодаря своим талантам смог получить грант на обучение в престижном вузе. Но любой грант предусматривал ряд условий, и самым существенным их них была, разумеется, успешная учеба. На первой же сессии, благодаря Таа, Манабу нарушил это условие и остался и без гранта, и без средств к существованию заодно. Тогда же друг Манабу, который на тот момент, вероятней всего, еще был его парнем, предложил сделать платные трансляции для взрослых. В том, что идея принадлежала не самому Манабу, Таа почему-то не сомневался, и в подкрепление этой мысли были слова Манабу о том, что это Юуто придумал для него работу с сайтами. "Как можно было допустить, чтобы твой самый близкий человек занимался таким?" – не до конца веря в это предположение, гадал Таа. Однако вряд ли Манабу сам мог сделать такой сайт, а Юуто был специалистом именно в этой области, и, вероятно, все происходило именно так, как предполагал Таа. Как Манабу удалось набрать такую аудиторию, как он справлялся, пока не заработал достаточно для оплаты учебы, Таа не знал и даже задумываться не хотел. Воображая, как трудно пришлось Манабу по его вине, он от досады был готов кусать локти. Учеба медленно тянулась, прошло несколько лет, а потом в жизни Манабу опять появился Таа, который к тому моменту совершенно случайно подсел на популярную дорогую трансляцию. Манабу предусмотрительно никогда не показывал лица, а Таа не думал и не гадал, что увлекся одним и тем же человеком и в реальной, и в виртуальной жизни. За гнусный поступок Таа Манабу ненавидел его, презирал и невесть кем считал, но, как предполагал Таа, после того, как пришлось познакомиться поближе, Манабу понял, что Таа был не такой уж бессовестной сволочью. Таа исправно трудился над общей работой, с Манабу вел себя дружелюбно и вежливо, а его провинность была совершена достаточно давно, чтобы без лишних эмоций Манабу мог понять: Таа поступил как придурок, но настоящим подлецом все же не являлся. Хотелось верить, что, отказываясь от знаков его внимания, Манабу это делал больше от обиды за прошлые прегрешения, а не потому, что Таа был ему неприятен. Ведь стоило Таа поехать к нему и от души попросить прощения за сделанную ошибку, как поведение Манабу заметно изменилось. Должно быть, он увидел, что его одногруппник искренне раскаивается в том, что натворил. Надо было сразу извиниться, как теперь понимал Таа, считая себя придурком уже дважды. Он просто понятия не имел, как важен был для Манабу тот экзамен, и рассуждал, глядя со своей колокольни, ведь отец Таа смог бы исправить и оплатить любой промах сына на учебном поприще. А вот у Манабу права на ошибку не было. И когда все наконец наладилось, Таа неожиданно узнал безобразную правду. Выяснилось, что его выходка повлекла за собой куда худшие последствия, чем негодование одногруппника. Действия Таа привели к тому, что Манабу фактически пришлось торговать собой, чтобы справиться с навалившимися проблемами, и вот это было действительно страшно. То, что делал Манабу, нельзя было назвать проституцией, он не предпринимал ничего незаконного или отвратительного. Но Таа начинало тошнить, когда он вспоминал комментарии пользователей сайта – комментарии, адресованные его Манабу. Таа надеялся на то, что Манабу не читал все эти гадости. "Он не должен этим заниматься", - зло думал Таа, сжимая в пальцах очередную, неизвестно какую по счету сигарету. Но выхода не видел: если Манабу перестанет работать вот так, на что он будет жить? Заканчивать учебу он не хотел – напротив, наверняка планировал построить карьеру, потому и желал получить максимум знаний от университета. Таа мог бы смело вызваться со своей помощью, но чем он мог подсобить, если сам жил на родительском обеспечении? Кроме того, он не был уверен, что теперь Манабу вообще захочет с ним разговаривать, не то что принимать финансовую поддержку. В эту ночь Таа пришел к одному важному умозаключению: можно сколько угодно быть лояльным ко всему на свете, пока это прямо тебя не касается. Таа всегда считал, что нет ничего постыдного в порнографии, что актеры – тоже люди, и что эта работа примерно такая же, как и все другие, своеобразная, но не худшая на свете. Однако теперь у него темнело в глазах, когда он представлял, как тысячи каких-то уродов смотрели на Манабу, как толстые и безобразные мужчины и женщины со всего мира воображали, будто занимаются с ним сексом, быть может, делают больно и слушают крики, как унижают и насилуют. Представляя все это, Таа хотел метнуться к унитазу и вывернуть наружу весь выпитый кофе, а вместе с ним разъедающие нутро боль и ненависть к самому себе. То, с чем все эти годы жил Манабу, было ужасным и гадким. А его реакция на то, что Таа все узнал, однозначно свидетельствовала, что Манабу сам считает происходящее ненормальным и постыдным – чем больше Таа думал об этом, тем больше приходил к такому выводу. И в какой-то момент он понял, что скорее свяжет Манабу по рукам и ногам, чем позволит, чтобы тот хотя бы еще раз разделся перед камерой. Но принять решение оказалось проще, чем воплотить его в жизнь. Манабу был сильным и независимым, мнение Таа о правильности собственных поступков интересовало его меньше всего. Таа прекрасно понимал, что Манабу не проявит слабости перед ним и в ответ на любые заявления скажет, что Таа его жизнь не касается, и что на дне он оказался только благодаря ему одному. Горько было осознавать, что, обвиняя его, Манабу был абсолютно прав. Таа так и не придумал, что говорить Манабу при встрече, и сердце сжималось от плохого предчувствия, пока он сам, ерзая на месте, поглядывал на входную дверь в аудиторию и гадал, что скажет, когда Манабу появится. "Надо сказать правду", - подсказывал внутренний голос. – "На извинения ему плевать, на обещания все уладить – тоже, потому что ничего уже не исправишь. Надо говорить, как есть: что люблю его. Может, он даже не рассмеется. Хотя вряд ли…" От этих мыслей у Таа больно тянуло под сердцем, и становилось страшно до тошноты. Казалось, что у него язык отсохнет раньше, чем он сможет произнести эти слова, особенно теперь, когда верил, что Манабу зло рассмеется и ответит, что поезд ушел – поздно опомнился. Но настоящая паника охватила Таа, когда лекция началась, а Манабу так и не появился. Таа покосился на часы, гадая, уж не поторопился ли преподаватель, однако получалось, что Манабу задерживался. Вот только на памяти Таа тот ни разу не опоздал ни на одно занятие. - Манабу был вчера? – шепотом спросил Таа, обернувшись к сидящей позади него одногруппнице, и та, ни миг призадумавшись, отрицательно мотнула головой: - Не похоже на него, - добавила с улыбкой девушка. – Может, заболел? "Хорошо бы", - чуть было не выдал в ответ Таа. В его воображении за долю секунды промелькнула сотня картинок одна страшней другой, каждая из которых изображала гибель Манабу в самых жутких муках. На секунду зажмурившись, Таа приказал себе собраться и решил, что после пары позвонит Манабу. Если тот не ответит, поедет к нему домой и будет стучать, пока не откроет. Думая о том, что нервничать нельзя, Таа переживал все больше и с трудом дотянул до конца лекции. *** Торопливо сбегая по ступенькам, он набирал номер Манабу уже в третий раз, слушая неизменные гудки. Сидеть на месте, ждать дальше в неведении Таа не мог и предпочитал не думать, что сделает, если не обнаружит Манабу дома. - Эй! А ну стой! – голос настиг Таа на полпути к парковке, и он сделал еще несколько спешных шагов, прежде чем сообразил, что окрик адресован именно ему. Несмотря на то, что день выдался солнечным и очень холодным, Юуто был в своей неизменной кожаной куртке и все тех же перчатках, и Таа понял, что даже зимняя погода не остановила его от поездки на мотоцикле. Но обо всем этом он подумал вскользь, потому что от плохого предчувствия стало трудно дышать. Что делал здесь Юуто, если Манабу все равно не было? - Я Манабу ищу. Не видел его? – привычно недружелюбно поинтересовался Юуто, оправдывая наихудшие опасения Таа. - Он тебе тоже не отвечает? – вмиг ослабевшим голосом ответил вопросом на вопрос тот. - Почему не отвечает? – в свою очередь удивился Юуто. - Я звоню, а он не берет трубку, - честно ответил Таа, разворачиваясь, чтобы продолжить путь. – Я к нему еду… - Так. Стоять, - рука Юуто опустилась на его плечо, и он с силой дернул Таа назад, не отпустив, даже когда тот попытался сбросить удерживающую его ладонь. – Что случилось? - Я не знаю, - огрызнулся Таа. – Он не берет трубку, когда я звоню. Мы поссорились, а потом случилось что-то, наверное… - Поссорились? – глаза Юуто широко распахнулись, но тут же в них мелькнули веселые искорки. – Ого, да я все пропустил! А когда вы помирились? Таа поморщился как от зубной боли. Меньше всего ему хотелось вести пространные беседы с бывшим Манабу, когда сам Манабу был неизвестно где. Но спокойствие Юуто неуловимым образом влияло благотворно: у Таа мелькнула мысль, что если бы случилось что-то плохое, Юуто наверняка уже знал бы. В отличие от Таа, с ним Манабу не ругался. - Я узнал про сайт, и он меня выставил, - осторожно произнес Таа, думая в этот момент о том, что если вдруг Юуто все же не в курсе подработки Манабу, по такой неопределенной фразе он не сможет понять, о чем идет речь. Но Юуто понял сразу. На его лице отразились совершенно противоречивые эмоции, и преобладающей среди них было удивление. - И как ты узнал? – недоуменно поинтересовался он. - Догадался. Потом на его компьютере увидел этот сайт… - Ты копался в его компьютере? – прищурился Юуто. - Да это случайно вышло! – возмутился Таа, чувствуя, что начинает злиться из-за пустого разговора. – Я… Я давно смотрел эти трансляции! И догадался. А когда открыл компьютер, то… Таа махнул рукой, а выражение лица Юуто стало откровенно потерянным. - Ты смотрел его трансляции? – туповато переспросил он, на что Таа устало возвел глаза к небу. - Смотрел. Я не знал, что это он. Юуто открыл в изумлении рот, потом передернул плечами и покачал головой. - Ну и дела… - медленно произнес он и, пока Таа не успел ничего ответить, опять недобро прищурился. – Думаю, нет нужды предупреждать, что я тебе яйца оторву, если кто-то узнает. Хрупкое душевное равновесие, на грани которого Таа балансировал из последних сил, пошатнулось, и он сам не понял, как схватил Юуто за ворот куртки, мельком отмечая, что немногочисленные прохожие косятся в их сторону. - А я оторву тебе яйца за то, что ты все это организовал, - Таа почти прорычал эти слова. – И за то, что сделал этот сайт! Только сначала найду Манабу… - Потише, придурок, - как ни странно, Юуто не взбеленился от такого обращения, а, напротив, абсолютно невозмутимо сжал запястья Таа. Руки у него оказались неожиданно сильными, и спустя секунду Таа сжал зубы от боли, разжимая пальцы. Потенциальная драка закончилась, так и не начавшись, но Таа уже думал о другом. Отступив на шаг, он не нашел в себе сил, чтобы огрызнуться. - С тобой я потом разберусь, - пообещал он. – А сейчас мне надо найти Манабу. - Нечего искать, - равнодушно ответил Юуто. – Все в порядке с ним, просто говорить с тобой не хочет. - А ты откуда знаешь? - Мы встречались сколько лет, ты в курсе? Манабу не всегда смелый и не всегда поступает правильно. Например, когда не прав или трусит, он начинает прятаться и не отвечает на звонки. Как школьница малолетняя. - Но… - от такого прямолинейного заявления Таа растерялся и замолчал, а Юуто как будто устало вздохнул и полез в карман. - Зажигалка есть? – равнодушно спросил он. Курить с Юуто Таа не слишком хотелось, но его уверенность и уравновешенность, так констатировавшие с нервозностью самого Таа, против воли успокаивали. И он только кивнул, когда Юуто поднял на него вопросительный взгляд. - Теперь ты понял, какая ты сука? – флегматично поинтересовался Юуто, глядя куда-то в сторону, пока Таа в две затяжки выкурил полсигареты. Ему хотелось ответить, что Юуто, помогавший Манабу зарабатывать таким грязным образом, тоже не самый славный парень, но пришлось сдержаться. - Я все исправлю, - глухо произнес он вслух. - Ну-ну, - иронично прокомментировал его слова Юуто. - А потом я разберусь с тобой, - многообещающе добавил он. – Я так понимаю, это твоя идея была. - Моя, - пожал плечами Юуто. – В отличие от тебя, да и от Манабу, кстати, тоже, не вижу в этом ничего ужасного. - Твою мать, ты читал, что ему пишут на этом сайте?! - Читал. Ну и что? Какая разница, главное, что платят. И можно подумать, ты не писал, фанат хренов… Перед глазами Таа все поплыло, но он понял, что сейчас просто обязан сдержаться, потому что найти Манабу казалось возможным только через Юуто. - Не писал, - холодно ответил он. – Я только смотрел… - Смотрел и дрочил, - усмехнувшись, уточнил Юуто. - Что он нашел в такой сволочи, как ты? – не выдержав, возмутился Таа, отмечая, что неподдельное удивление частично вытеснило злость. - Могу задать тебе тот же вопрос, - весело рассмеялся Юуто, делая одну короткую затяжку, но пока Таа не выдал достойный ответ, снова заговорил. – Не бесись только. Если хочешь с ним помириться, запасись терпением. - Чьи б я еще советы слушал, - огрызнулся Таа, но Юуто лишь плечами пожал. - Вообще-то лучше меня его никто не знает. Помогать тебе меньше всего хочется, но сдается мне, Манабу в страшном горе из-за тебя. И хотя мы уже давно не вместе, мне не нравится, когда он в горе. - Чем ты можешь помочь? – проигнорировал конец фразы Таа. Юуто раздражал его все больше, но развернуться и уйти сейчас он не мог. - Объяснить, что делать, пока он на хрен не послал тебя, кретина влюбленного. - Я не влюбленный, - неуверенно заявил Таа. - Ага. Я еще в нашу первую встречу понял, какой ты невлюбленный, - фыркнул Юуто, но пока Таа не начал с ним спорить, вернулся к делу. – Манабу пиздец какой сложный и утомительный. И характер у него говно, как ты мог заметить. За те годы, что мы были с ним, я устал как раб. - Мне насрать, что ты думаешь и от чего устал, - заметил Таа. В иной ситуации он бы удивился, что Юуто делится с ним такими мыслями, но сейчас голова была занята другим. - Конечно, насрать, - не удивился Юуто. – Но поверь мне, лучше его не трогать. Если он не хочет с тобой общаться, не лезь и жди. Как захочет, придешь и будешь уговаривать. Узнал про трансляции, тоже мне проблема. Ему просто стыдно, да и все. "Стыдно?" – хотел переспросить Таа, но в горле пересохло. А следом пришла абсурдная мысль, что Юуто, может быть, и прав, хотя Таа искренне верил, что если кому-то и надо стыдиться, то лишь ему одному. - Как он вообще на такое решился? – пробормотал Таа, ни к кому не обращаясь. - Я его уговорил, - пожал плечами Юуто, а заметив хмурый взгляд Таа, развел руками. – И не надо так смотреть. Вообще-то это из-за тебя он остался без стипендии и с неоплаченной учебой. Возразить на это было нечего, и Таа подумал, что, наверное, пора прощаться: толку от этого разговора не будет, когда Юуто снова заговорил. - Я мог ему помочь, но он же гордый, он не хотел ничего брать. Еле уговорил оплатить в долг первые два триместра – у него все равно не было денег, и он очень расстраивался из-за того, что мать будет переживать. Теперь Юуто смотрел на Таа, будто пытаясь оценить реакцию на его слова, и Таа слушал как завороженный. - Что было потом? - Потом он не доедал и во всем себе отказывал, чтобы скорей вернуть долг, - безрадостно усмехнулся Юуто. – На тот момент мы уже начали трансляции и немного на этом зарабатывали. Я не смог придумать никакой другой денежной подработки, да и он тоже. Придумать так, чтобы оставалось время на учебу. - Вы начали? – уточнил Таа, делая ударение на первом слове, и Юуто кивнул: - Ну да, начинали мы вдвоем – трахались по-всякому перед камерой. Меня это даже заводило сильней, а Манабу только страдал. Никакой из него эксгибиционист. Он опять невесело улыбнулся, а Таа почувствовал, что в груди больно ноет. Воображать то, что говорил Юуто, было не просто неприятно – Таа было тошно даже слушать его. - А почему Джен Эйр? – спросил он, лишь бы не молчать. На лице Юуто отразилось непонимание, но лишь на миг – тут же он отстраненно улыбнулся. - А-а, это… Нам было все равно, как называться, а Манабу тогда читал эту книгу, ну и как-то оно само собой вышло. Юуто поднес к губам сигарету и затянулся, а Таа поднял глаза и посмотрел в чистое голубое небо. - Достаточно быстро мы собрали небольшую аудиторию, - продолжал рассказывать он. – Тогда же Манабу заявил, что не будет светить лицом. Как предчувствовал. Я только поржал, что интернет большой, какова вероятность, что на наш сайт зайдет кто-то знакомый. Но он все равно настаивал, хотя видео из-за скрытой физиономии проигрывало, конечно. - А потом тебе надоело? – перебил его Таа: хотелось закончить этот разговор поскорее, но не слушать он не мог. Таа догадывался, что Юуто может рассказать то, о чем он никогда не узнает от Манабу. - Нет, я был готов поддерживать столько, сколько нужно. Но как-то раз я сильно заболел, и Манабу, чтобы не срывать обещанную трансляцию, выступил сольно, так сказать, - Юуто слабо улыбнулся. – Гриппом меня тогда свалило надолго, и ему пришлось повторить это несколько раз. Вот тут и оказалось, что такие трансляции пользуются большим успехом. - Почему? – удивленно произнес Таа. - А хрен его, - ответа на этот вопрос Юуто сам не знал. – Манабу где-то вычитал, что некоторым извращенцам нравится воображать, что они сами, единолично, так сказать, трахают мальчика перед ними. Но тут я не уверен. Кому-то ж должно нравится, как его трахают двое мальчиков, разве нет? На этих словах он махнул рукой, будто отказываясь от своих же слов или указывая на их незначительность, а Таа с трудом сдержал усталый вздох. - В общем-то на этом и все, - подытожил сказанное Юуто. – Трансляции стали популярными, и хотя за столько лет сложно придумать что-то принципиально новое, какие-то зрители уходят, какие-то приходят, уровень остается примерно одинаковым… Вот только появилась одна проблема. Даже не сделав шага в стону урны, Юуто метко отправил в нее окурок и перевел на Таа не сулящий ничего хорошего взгляд. - Какая? – спросил Таа, понимая, что именно этого вопроса от него и ждут. - Такая, что вчера вечером мне позвонил Манабу и сказал, чтобы я снес сайт. Видите ли, не может он больше. - Что?.. – не поверил своим ушам Таа. – А ты?.. - А я, конечно, ничего сносить не стал и хотел с этим придурком пообщаться лично. На что он будет жить, он думал вообще? Таа моргнул и спросил сам себя: действительно, на что? Но ответа не нашел. - Теперь получается, что этот дурак прячется от тебя, и где его искать, непонятно, - продолжал Юуто. – Дверь, как пить дать, не откроет, даже если он дома. Но сайт сносить я пока не буду, так ему и передай, когда он начнет с тобой разговаривать. - Если начнет, - неуверенно ответил Таа. - Ой, да уж поверь, - усмехнулся Юуто и, не попрощавшись, зашагал прочь по аллее. Таа смотрел ему вслед и думал одновременно столько мыслей, что голова шла кругом. Юуто не сказал ему ничего нового, если не считать мелких деталей, в то время как в целом Таа примерно так и представлял себе картину случившегося. Единственное, в чем он помог, так это в том, что прояснил причины молчания Манабу. Только теперь Таа начал соображать, как неловко и неприятно было Манабу. Эгоистично думая о себе, Таа даже не задал себе вопроса, каково Манабу было узнать, что его трансляции смотрел знакомый человек. Человек, который наверняка ему нравился – по крайней мере, Таа хотелось в это верить. "На что он будет жить?" – повторил про себя заданный Юуто вопрос Таа и бессильно сжал кулаки. Он сам ничего не зарабатывал и не имел ничего, чтобы помочь. Вот только… От осенившей его идеи Таа чуть не подскочил на месте, после засомневался, а потом тряхнул волосами, приходя к выводу, что идея не так уж плоха. Выход из ситуации был, и Таа хотелось верить, что он его нашел. Уже направляясь к своей машине, он по привычке взглянул на телефон и увидел непрочитанное входящее сообщение. "Не звони мне", - сухо требовал Манабу, но Таа ничуть не расстроился, лишь молча кивнул, будто соглашаясь с принятым решением. И только порадовался тому, что с Манабу все в порядке – Юуто, скорей всего, был прав, когда говорил, что тот просто отмалчивается.