Johnson Innovators

      Воскресенье 18 мая 1952 года выдалось невероятно тёплым. Над Кливлендом весь день стояло яркое солнце. Семьи отдыхали. Некоторые пытались выбраться за город и развести барбекю или сходить покупаться на ближайшее озеро. Транспорта на улицах практически не было. Возможно, по этим причинам у большинства горожан в этот день было приподнятое настроение. Люди улыбались друг другу при встрече, заходили друг к другу в гости, из-за чего под вечер половина домов пустовала. И все были счастливы. А самым счастливым из всех в этот день, без сомнения, был Кейв Джонсон.       Тридцатипятилетний основатель научно-исследовательского института Aperture Innovators стоял на краю обзорного мостика и, скрестив руки на бордюре, наблюдал за тем, как рабочие прикручивали последние прожекторы к металлическим каркасам, на века вбитыми в каменистую породу стен, миллионами лет создаваемых самой природой. Работа кипела: сварщики приваривали металлические арматуры к каркасам, торчавшим из потолка, инженеры в белых халатах, собственноручно рассчитавшие и равномерно распределившие нагрузку на второй подземный пласт, заворожено наблюдали за созданием восьмого чуда света, возводимым человеческими руками и лучшими умами планеты. Все чертежи по десять раз перепроверялись, так как малейшая ошибка могла перечеркнуть труд десятков тысяч людей, работающих на благо науки, а материалы по двадцать раз проходили проверку на прочность. Американские сталелитейные заводы были столь перегружены заказами, словно началась Третья Мировая. Люди работали непокладая рук. Кругленькая сумма уходила на выплавку необходимых балок из металла и треугольных (по пять тонн каждая) плит из асбеста, но цель оправдывала средства. За пять лет из этих материалов были созданы огромные асбестовые сферы для экспериментов в различных отраслях науки, начиная изучением физической природы межпространственных порталов и заканчивая созданием экспериментальных РНК и изменяющих химические свойства некоторых веществ лазеров.       — Давайте, ребята! Нам некогда отдыхать, всё должно быть сделано до полуночи! — Прокричал в металлический рупор Кейв.       — Не волнуйтесь, мистер Джонсон, девятая тестовая шахта будет сдана к девяти часам вечера!       — Семь часов – крайний срок! Не управитесь, будете платить неустойку. Всё должно быть практично, надёжно, вечно и идеально. Остального от вас не требуется.       Девятая тестовая шахта была последней. Aperture Innovators был подземным научным центром. По личным подсчётам Кейва Джонсона даже двадцати пяти тысяч акров пшеничного поля не хватило бы для постройки всех необходимых наземных сооружений. Поэтому было решено использовать недра Земли. Под недавно засеянным пшеничным полем скрывались девять бывших соленых шахт, каждая из которых уходила на глубину до трёх с половиной километров. Когда буровики дошли до глубины в четыре с половиной километра, раскопки было решено свернуть, так как из-за близости нахождения с мантией охладительные установки предприятия уже бы не справлялись со своей задачей поддерживать постоянную температуру воздуха комплекса на отметке двадцати трёх градусов по Цельсию. Тем не менее, 4,5 километров для шахт оказалось вполне достаточной глубиной. В каждой шахте были собраны деcять огромных асбестовых сфер, соединенные лифтами. На окружающем эти сферы пространстве были сооружены трёхэтажные пункты наблюдения, десятки лифтов, ведущих напрямик на поверхность и невероятно запутанная сеть служебных коридоров.       Ещё никогда НИИ не занимало столь больших размеров. Державшаяся пару лет на первой строчке списка наикрупнейших предприятий НИИ Блэк Мейза была серьёзно откинута назад Aperture Innovators. Когда спустя чётыре года будет опубликована первая Книга Рекордов Гинесса, Aperture Innovators на пятьдесят лет войдёт в неё как самый крупный и высокооплачиваемый научно-исследовательский институт. Из-за структуры солянистой породы стен отражённый от них свет прожекторов приобретал лёгкий голубоватый оттенок, который придавал загадочности и ещё большего величия научному центру.       21-летняя Кэролайн, задрав голову вверх, заворожено смотрела на асбестовые сферы, освещаемые яркими прожекторами. Секретарша не могла и представить, в какое невероятное место устроилась работать. Её переполняло лёгкое чувство эйфории в этот момент. Она была буквально на седьмом небе от счастья.       — Ну, что скажешь? Неплохо, да? — Спросил Кейв Джонсон, слегка подтолкнув локтём Кэролайн.       — Мощно, мистер Джонсон. Настоящее восьмое чудо Света… Для меня невероятная честь здесь работать, мистер Джонсон, правда.       — Ты ещё не представляешь насколько! — В порыве драйва Кейв грубо закинул правую руку на плечо секретарши, так что та еле удержалась на ногах. — Мы изменим этот мир, детка! О, да! Когда-нибудь Aperture Innovators будет диктовать науке куда, развиваться!       Кэролайн вздрогнула от нахальной выходки основателя центра, но вырываться не стала. Сказать по правде, она ещё не до конца разобралась в чувствах, но симпатией к Кейву как ни крути всё же обладала. И хотя Кэролайн была независимой и строгой, экстравагантные поступки этого импульсивного мужчины её восхищали.       — Мистер Джонсон!       — Что тебе, Рональд? — Рональд с бригадой рабочих подошли к мостику.       — Мы закончили. — Кейв взглянул на часы.       — Шесть пятнадцать. Браво, парни! А вы шустрые, оказывается. Если дать пинка под зад. Так уж и быть увеличу вам жалование на двадцать процентов.       — Спасибо, сэр. Но у меня вопрос: вы ничего не сказали про демонтаж подъёмных кранов. Вы хотите оставить их здесь?       — Да, пускай остаются. Не выгодно будет их по новой собирать, если потребуется ремонт асбестовых сфер.       — Но, мистер Джонсон, мои подъёмные краны не достанут и до второй сферы…       — А до первой достанут! Мне лучше знать, что я делаю!       — Как скажете, сэр. — Глава предприятия повернулся к Кэролайн. — С завтрашнего дня твоя жизнь уже не будет прежней, гарантирую!       — Я и не сомневаюсь.       — Готова заняться наукой?       — Так точно, мистер Джонсон!