Солдатские жетоны (Dog Tags)

+++ Он находит парня там же, где ему было сказано: работающего на углу улицы Кингс Кросс, одетого в узкие джинсы и свободную куртку из дубленой кожи. По всем правилам такая одежда не должна была делать его сексуальным – он был далеко не такой, как эти наманикюренные смазливые мальчики, работающие вместе с ним – но в нем было что-то такое, что пробуждало болезненное желание, разгорающееся внутри Герка. Что-то иное. Что-то прекрасное, идеальное. Необходимое. Что-то другое, чем две штуки баксов, доказывающее, что жизнь этой шлюшки чего-то стоит. Обычно Герк так не делает. Не платит за подобные услуги. В те вечера, когда ему что-то нужно, он навещает пабы возле университета, в более приличных районах. Там всегда находится кто-то – мужчина, женщина, нечто среднее, его член не был привередливым – кого притягивает его легкая небритость и шрам поперек брови, кого восхищают его татуировки и шрамы на спине. Они не знают его жизненной истории – или не хотят знать, как они всегда говорят – но он рассказывает. Он лжет. Он отлично умеет лгать. Этот же парень имеет чутьё получше остальных. Он ловит взгляд Герка гораздо раньше, чем тому бы хотелось. Его ноздри раздуваются, словно в предчувствии беды, а челюсти крепко сжимаются, когда Герк останавливает перед ним свой мотоцикл и манит его пальцем. - Не думай, что я сяду на эту адскую машину, - презрительно усмехается тот, подходя ближе к обочине. - А она как нельзя лучше подходит для такой маленькой пародии на гангстера, каким ты хочешь казаться, - говорит Герк, окидывая его оценивающим взглядом – пусть он обычно и не трахает шлюх, предпочитая свои маленькие игры, но он способен оценить симпатичную задницу. Парень морщится. - Пятьдесят за минет, двести за трах, комнату оплачиваешь ты. - А если я хочу купить тебя на всю ночь? - …тысяча, - следует ответ. – Если справишься. Герк машет парню стопкой банкнот – своим авансом за работу. Парень залезает на мотоцикл. Байк возвращается к жизни и в том, как парень обнимает Герка за талию, есть что-то почти что милое. Мотель, в который ведет его парень, находится неподалеку. За стойкой работает молодая японка с синим мелированием, и когда Герк платит за шесть часов, она награждает его красноречивым взглядом. Возможно, она сутенер, а возможно, и нет, но она явно присматривает за парнем. И, несмотря на её миниатюрный рост, ясно, что она может создать неприятности. Герк лишь кивает ей и сует еще одну пятидесятидолларовую бумажку. Она кивает в ответ и протягивает ему другой ключ. Эта комната, вероятно, была куда лучше той, которую она собиралась дать изначально. Помещение старое, поизносившееся, но простыни выглядят чистыми, а туалет действительно работает. При свете прикроватной лампы и неоновой вывески снаружи он может тщательнее рассмотреть свою цель, в данный момент кидающую свою куртку на маленький столик и проводящую пятерней по волосам. Парень выглядит странно знакомым: черты лица, нос, плечи – кто-то, кого Герк знал раньше. Но кто именно – этого киллер вспомнить не мог. Тот принялся снимать цепочку, висящую на шее. Засовывает её во внутренний карман куртки. Очень осторожно. Герк узнает её сразу, ибо провел почти десять лет в Королевских военно-воздушных силах Австралии. - Ты военный? – тихо спрашивает он, подходя к парню сзади и обхватывая его за талию, притягивая к себе. Не покидающее его желание начинает глодать изнутри. Никто не говорил, что он должен выполнить задание прямо сейчас, верно? Или что он не может насладиться тем, за что платит этим вечером? - Нет, - отвечает парень, с вызовом и сбивающимся дыханием, подаваясь назад, чтобы провести задницей по выпуклости в армейских штанах Герка. – И никогда не был. - Значит, твоего любовника? – допытывается Герк, ибо почему бы и нет, это всегда интереснее, когда его партнер слегка раздражен. – Любимого? - Не т-твое дело, старик. - Может, твоего папочки? – шепчет он в ухо, наслаждаясь вызванной дрожью – надо же, как любопытно! Шлюха, носящая жетоны своего папочки. Мило. Очень, очень мило. - Он был ублюдком, приятель. На хуй его, - парень извивается в его руках - сплошное похабное изящество и непристойные прикосновения – и утыкается носом в его шею. – Хочешь, чтобы я называл так тебя сегодня? - Да. Именно. Папочка. Черт, почему бы и нет? Ему требуется почти два часа, но Герк умудряется затрахать его до полубессознательного состояния. Парень явно не привык к тому, что кто-то обращается с ним так внимательно, терпеливо доводя его до предела снова и снова, пальцами, членом, пальцами, одной из тех маленьких бутылочек из минибара, снова членом, выжимая его без остатка, лишая его последних сил и в конце роняя его на смятые простыни. Заезженный до изнеможения, парень тянется к нему, и Герк не сопротивляется: убаюкивающе перебирая его волосы, он наслаждается тем, что сделал с этой бледной, веснушчатой, красивой кожей. Но лишь несколько минут. Теперь ему легче проделать дыру в чужой голове. Никакого сопротивления. Во всяком случае, так говорит Герк сам себе. Парень буквально свернулся калачиком в его объятиях и Герк наблюдает за ним если не с любопытством, то с чем-то, что удерживает его от того, дабы пойти за пистолетом. Парень даже не моргнул, когда увидел кобуру под курткой Герка, он просто вытащил ствол, облизал дуло и усмехнулся. Герк не пошел за пистолетом, хотя он знает, что должен. У него было досье на жертву. Уличное имя – Чарли Эврика, настоящее имя неизвестно, но это и неважно. Дешевая шлюха, занимался этим с подросткового возраста, сейчас работает на банду Пентекоста, так что это можно назвать успехом. Хотя какой у шлюхи может быть успех? Верхушка пищевой цепочки, шелковые простыни и чистые комнаты, возможно, лет через пять его продадут какому-нибудь богатею. Для такого он был достаточно красив, а его задница была просто божественна, так что в обычном случае Герк просто пожелал бы всего хорошего и ушел. Но в этом случае он был свидетелем убийства двухнедельной давности. Казни. Одного из вожаков враждующей группировки, который был пристрелен самим боссом. Опасное дерьмо. Парня уже трижды водили на допрос в полицейский участок, и он не раскололся, но босс все равно желал его устранить. «Никаких зацепок, Герк», - последовал приказ. И Герк знает, что с Ганнибалом Чау лучше не шутить. Но он не может остановиться, продолжая перебирать волосы парнишки. Мягкие. Даже мягче, чем выглядят, и красивые. В нем красиво всё. - Позор тебе, - бормочет он сам себе и встает. Идет к своей пушке. Но вместо этого он просовывает руку в карман куртки пацана. Вынимает солдатские жетоны. У него пересыхает в горле, когда он видит гравировку. ГЕРКУЛЕС ХАНСЕН Слова ясные, как божий день, слегка стертые и отполированные до блеска годами носки и прикосновений. Его имя. Его жетоны. Его чертов… и Герк совершенно не может вспомнить кто: какую девушку он обрюхатил; какая девушка ушла, так и не сказав ему; какую девушку он, возможно, сам вышвырнул, прежде чем та смогла рассказать; встречался ли он с ней или же это был секс на одну ночь, или же это было тогда, когда он поспорил с одним старым другом, что трахнет стриптизершу, или же… Его сын. Он только что трахнул своего сына. А теперь он должен его убить. - Надо значит надо, - бормочет Герк под нос. Но впервые за десять лет – за всю свою профессиональную карьеру – он не может нажать на курок. - Похоже, сегодня твой счастливый день, детка, - шепчет он, убирая пистолет в сторону.