***
Как и предполагалось, я стала одним из трибутов, вторым был Пит, который вызвался добровольцем вместо Хеймитча. Мы оба чувствовали, что второго шанса у нас не будет, но сделать ничего не могли. В Капитолии многое изменилось - теперь сойка-пересмешница стала очень популярной. Все носили серьги, браслеты, часы с этим символом, некоторые даже умудрялись разрисовывать тела в виде её изображения. Тренировочный зал было не узнать - новое оборудование, дорогое оружие, даже место пребывания трибутов до арены – все было по последней моде. Сразу после приезда Хеймитч нас заверил, что прошлые игры по сравнению с этими были просто цветочками. Теперь всё стало по-другому. Все победители были знакомы друг с другом не первый год, а мы тут были совсем чужими. Понаслышке я знаю некоторых победителей. Например, Джоанна Мейсон победила хитростью. Сначала прикинулась глупой девочкой, и ее никто не воспринимал всерьез, но, когда больше половины трибутов пало, она показала свой настоящий облик; оказавшись жестокой убийцей, перебила остальных. А вот Финник Одейр - высокий красавец с бронзовыми волосами и загорелой золотистой кожей - стал самым молодым победителем, одержав победу в четырнадцатилетнем возрасте. Удалось ему это из-за его обаяния. Все спонсоры, очарованные красотой, были на его стороне, он получил самый дорогой подарок в истории игр – бронзовый трезубец.***
Через несколько дней состоится церемония открытия. Даже не знаю, что на этот раз для нас придумает Цинна. В прошлом году наши костюмы в прямом смысле горели. Правда, огонь был искусственным, но почти не отличимым от настоящего. И вот через несколько часов должен начаться парад трибутов. Нам приносят костюмы, с виду обычные, черного цвета. Цинна говорит, что они снова будут воспламеняться, но не так, как в прошлый раз. На моём запястье находится потайная кнопка, при нажатии мой костюм загорается и превращается в нечто потрясающее, я целиком покрыта маленькими языками пламени, словно тлеющий уголёк. Всё почти готово, до открытия остаются считанные минуты, я, ожидая, стою у колесницы с лошадьми. Пита нигде нет, и из-за этого начинаю волноваться. Вдруг сзади ко мне кто-то подходит, я оборачиваюсь и вижу перед собой Финника Одейра. Он был почти обнаженным, на нем была лишь золотая сеть. Скорее всего, стилисты этого и добивались. Зачем скрывать столь роскошное тело, наверное, весь Капитолий жаждет увидеть Финника таким. - Привет, Китнисс, – произносит он слащаво. - Привет, – отзываюсь я, его вид меня смущает. - Хочешь сахару? - он протягивает мне руку, в которой лежит несколько кубиков рафинада. - Нет, спасибо, не хочется. А вот твой костюм я бы не прочь примерить. - А твой наряд меня пугает, куда же делись все твои платья? - говорит он и проводит языком по губам. - Я из них уже выросла. Затем, он подходит ближе и, едва касаясь моего уха, шепчет: - Не повезло тебе, Китнисс. Недавно победила и вот снова возвращаешься на арену. - Нам всем не повезло. Тут начинается отсчет до начала, и Финник уходит. Пит до сих пор не пришёл, я начинаю переживать еще сильнее, наш выход с минуты на минуту. И тут я вижу его в конце помещения, он быстрым шагом идет к колеснице. - Где ты был?! Но ответить он не успевает, наша колесница начинает движение.