История о том, как я стал ёкаем

Благодарю всех, кто упорно ждал продолжения. Погрязнув в учёбе и работе, я совсем забыл, что нужно давать выход своим эмоциям. Арт: http://cs628123.vk.me/v628123630/17d71/4z6CijVYDDE.jpg Утром у ворот кузницы стояла гнедая лошадь. Жеребец гневно кусал поводья и мрачно фыркал на проходящих мимо людей в гремящих доспехах. Криков детей почти не было слышно: матери загнали их в палатки, чтобы те не мешались под ногами у взрослых. Кагами осмотрел свой доспех и подошёл к жеребцу. После того разговора ночью Химуро на время отступил. Он появился лишь один раз накануне битвы, отдавая последние распоряжения своим всадникам, и передал кузнецу специальный лёгкий доспех. Тайга очень хорошо запомнил его тяжёлый взгляд из-под нависшей чёлки. Тацуя похлопал его по плечу, позволил себе немного продлить прикосновение и торопливо отошёл, пожелав удачи в предстоящей битве. Доспех представлял собой кольчугу, поверх которой была накинута кожаная броня, с металлическими пластинами. Плечи и ноги тоже защищали пластины, а на голове располагался классический шлем. В отличие от о- ёрой, вес доспеха не стеснял Тайгу. Раны хоть и ныли, но Кагами не показывал виду, что ему хоть как-то дискомфортно. Успокоив резвого скакуна, Кагами неспешным шагом отправился к главной площади лагеря. Он не обращал внимания на случайные взгляды, с головой уйдя в свои невесёлые мысли. Внезапное признание Химуро не нашло в нём никакого отклика. Он сейчас сам выглядел как бледное подобие себя - опустошённый и не способный пылать и дарить свет. Детство Кагами не было радужным. Как только он научился ходить и бегать, мальчик сразу же начал заниматься хозяйством по дому. Подай-принеси - было его основным занятием. Порой он почти терял сознание в душных кузнях, и мать потом долго гладила его по голове, отгоняя непрошеные страхи от своего впечатлительного сына. Это была женщина высокая и стройная как тростник. Тяжёлые густые волосы тёмным водопадам стекали по плечам и щекотали нос маленькому Тайге, когда он зарывался в них. Он безумно любил свою мать, это тихое задумчивое существо с карими, почти чёрными узкими глазами, смотрящими на всё с толикой грусти. Треугольное лицо и острый нос придавал её лицу оттенок хищности, и многие слуги боялись её за диковинный вид. И тем не менее отец семейства больше всего любил целовать её пухлые манящие губы. Отец Тайги, сколько он себя помнил, походил на движущуюся гору, настолько крепко сложенным он был. Всегда бодрый, смуглый, улыбающийся во весь рот - он вселял веру в людей, располагал к душевным разговорам и вызывал доверие у любого незнакомого с ним человека. Короткие тёмно-рыжие волосы всегда стояли торчком, и его кроткая супруга билась изо всех сил, чтобы привести их в порядок во время прихода гостей или перед служением в храме. Эти два непохожих друг на друга человека любили друг друга так сильно и нежно, что невольно вызывали зависть у всех, кто их сколько-нибудь знал. Ведь великое счастье не может длиться вечно. Обязательно зло найдёт и уничтожит то светлое, что добро возводило по крупицам. Легче разрушать, чем строить. В один момент Тайга лишился своего хранителя, обнаружив неподвижно лежавшую мать на пороге дома. Её перенесли в главную залу, пытаясь привести в чувство. Маленький мальчик молча глотал слёзы, не смея спросить, что с ней, когда местный доктор бил женщину по щекам. Без того бледная кожа стала практически бумажной. Тонкие изящные пальцы показались Тайге крючковатыми и безобразными, и он понял, что к ней пришла смерть. Он припал к её плечу и долго дрожал, пока отец не приподнял его, заглядывая сыну в глаза. С тех пор Тайга не плакал. Он рос без матери и во всём слушался отца. Постигая магию металла, он внимал науке жизни, проповедуемой его отцом. - Когда-нибудь, Тай-чан, - усмехаясь проговаривал он, щурясь от брызнувших искр. - Ты встретишь девушку, которая покорит твоё сердце с первого взгляда. - Такого не бывает, отец, - улыбается юноша, опуская очередную пластину в кадку с водой. - Единственная, кто может меня так увлечь - это гейша, ты действительно хочешь, чтобы я познал женщину таким образом? - Ох, на гейшу ещё нужно заработать, - смеётся Кагами-старший, но улыбка его гаснет, а взгляд становится задумчивее, - Твоя мать всегда говорила, что ты вырастешь особенным, что в тебе есть сила зажигать сердца, - мужчина отставляет молот и в упор смотрит на посерьёзневшего юношу. - Но настанет время, когда тебе придётся идти по жизни самостоятельно и никого: ни меня, ни её не будет рядом. Ты должен будешь сам решать свою жизнь. И тогда рядом с тобой должен быть тот человек, который завоюет твоё живое сердце, убьёт и воскресит его вновь. Карминовые глаза удивлённо смотрели на осунувшееся лицо отца, и сын произнёс: - Странно слышать от тебя такие слова, отец, - мужчина ухмыляется, прыскает от смеха и вновь отворачивается. - Ты прав, я просто пытался повторить то, что говорила твоя матушка. Она была довольно образованной женщиной. И лицо его просветлело, стоило ему вспомнить о ней. Действительно ли Аомине убил в нём ту силу, о которой говорила его мать? Он ли тот человек, что воскресит его вновь? Кагами обернулся на покинутую кузню, смотревшую ему вслед пустыми глазницами окон. Он будто ждал, что вот-вот, да и вывернет строптивый Бакенеко из-за угла, усмехнётся и похлопает по плечу. Но чуда не произошло, и дорога оставалась всё так же пуста. Как бы он не был сердит и зол на Дайки, Кагами понимал - этот ублюдок прочно засел там слева, в груди, где бьётся его жизнь. Вспоминая их первую встречу, Кагами как-то горько улыбнулся. Теперь-то он знал, что такой неудачный способ познакомиться пришёл в глупую голову совершенно спонтанно, как и желание помочь ему во дворце Тайры. Но его тянуло к нему. Тянуло к смуглому, поджарому телу, к большим шероховатым рукам. Пусть недолго он его знал, пусть их не объединяло ничего, кроме чувства долга - Кагами хотел его видеть рядом. Идти с ним плечом к плечу и чувствовать горячее дыхание на своей шее. Это постыдные мысли, позорные для любого мужчины, и Кагами винил себе за это. В его душе боролись честь и любовь, и он впервые понимал свою мать, которая терпела все нападки из-за своей внешности ради любви к своему мужу и сыну. Но их-то с Дайки "любовь" отличается. Она односторонняя, не взаимная, колючая и больная, отзывается только на удары, на колкие слова, а после выжигает всё, оставляя после себя пепелище. Кагами остановился на развилке. Со всех сторон стекались всадники к главной площади. Где-то вдалеке Тайга заметил Киёши с Хьюгой. Юноша подскочил на месте и запрыгнул в седло. Жребий брошен. Почувствовав на себе властные движения, конь попытался капризничать, но был приструнён, и в последствии шагал уже послушнее. Кагами обогнал нескольких всадников, встав в один ряд с двумя приятелями. - Доброе утро, - добродушно воскликнул Киёши, Хьюга лишь сдержанно кивнул, что Тайга не преминул повторить. Довольно абсурдно говорить "доброе утро" в день битвы. Почти каждый человек, стоявший на этой площади готовился к тому, что он может больше не увидеть это небо, не почувствовать ветер на своих щеках и не услышать пение птиц. Многие не увидят больше своих жён, матерей, сестёр и детей. На их щеках ещё не успели высохнуть их слёзы, как войско двинулось в путь, просачиваясь через ворота деревянной крепости. - Аомине так и не появился? - наивно спросил Теппей, но кузнец лишь нахмурился. Затрубили. В воздух взвились знамёна. Да, даже у наёмников было своё знамя, свой герб. Взгляд Кагами невольно остановился на бледно-фиолетовом полотне, на котором был изображён изящный тонконогий журавль, запрокидывающий голову наверх к солнцу. Щёку Тайги будто обожгло свинцом, и он резко повернул голову, встретившись с взглядом Химуро. Он жестом руки, облачённой в перчатку, подозвал Кагами к себе, но тот не поменял направления, остановившись только чтобы пропустить всадников вперёд. Тогда Тацуя зычно окликнул Теппея с Киёши и тем пришлось подчиниться и пробираться через толпу. Тайга обречённо вздохнул и тронул поводья, следуя за ними. Вокруг Химуро царила мёртвая зона, которую негласно огибали все всадники, хотя предводитель создавал нешуточную пробку. - Вы сегодня стоите рядом со мной и сопровождаете меня в битве. Вы готовы? - сурово процедил он, искоса глядя на Кагами, который упорно делал вид, что сосредоточенно разглядывает кабуто Теппея на наличие трещин. - Несомненно, мой господин. - Славно, - еле заметно кивнул он брюнету и всё же повернулся к кузнецу. - Кагами, как твои раны? Не беспокоят? - Не особо, - безэмоционально ответил Кагами. - Мой господин. Химуро опасно прищурил глаза на этот выпад. Кагами намеренно проводил черту между ними, словно указывая разницу в их социальном положении. И это Химуро бесило. Одно дело, когда ты сам указываешь щенку его место, другое дело, когда этот щенок кусает тебя и насильно укладывает на кушетку, чтобы хозяин утопился в лекарствах. - Твоя миссия не умереть. Ты кузнец, а потому основные принадлежности едут с тобой, починка доспехов просто необходима лагерю. - То есть я в битве участвовать не должен? - удивлённо и в то же время ошарашенно переспросил Кагами. - Я не буду стоять в стороне, как трус, я тоже должен сражаться. - Это исключено, - поднял ладонь Химуро. - Я не согласен с этим! - зарычал Кагами, не обращая внимания на предостерегающие взгляды Хьюги и Теппея. Тайга не увидел резкого выпада в свою сторону, а потому очень удивился, когда его руку скрутили, а жёсткая ладонь с силой надавила на предплечье. Юноша завыл от боли, но тут же прикусил губу почти до крови. - Ты чувствуешь это? Свою слабость? В таком случае слушайся меня и не рыпайся. Мне не нужно бесполезное мясо на поле боя, ты нужен мне здесь, тебе всё ясно? О, многое Химуро бы отдал, чтобы такой горящий и желанный взгляд карминовых глаз сверкал для него в постели. Но в их глубине застыла ярость и обида, что явно не располагало к дальнейшим мечтаниям. Брюнет отпустил Кагами и снова уселся на лошадь, беря в руки поводья. - Следуй за мной. Теппей, Хьюга, по обе стороны. Выровнявшись в седле, Кагами угрюмо уставился вперёд. Весь боевой настрой, который он по крупицам выстраивал в себе, моментально испарился. Когда этот могучий, шумный рой высыпал на равнину, в воздух взвились рыки горнов. Дружный крик бравых наёмников вспугнул бедных птиц, которые хаотично разлетелись как можно дальше от страшных чудовищ, топтавших пожухлую траву. Лишь одинокий журавль летел над войском, и кто-то уже натянул тетиву, чтобы пустить шутливую стрелу вслед грациозной птице. Кагами уже привстал с места, чтобы остановить подлеца, но молниеносный кинжал вонзился в руку незадачливого стрелка, который тут же позорно слетел с седла. Убийственно-холодный взгляд Химуро отдавал сталью, и товарищи стрелка, дрожа от страха, помогли ему подняться, пытаясь перевязать рану. - Никто не смеет трогать эту птицу, - раздался твёрдый голос над внезапно притихшим войском. - Это наш символ, символ победы и свободы над тиранией и деспотией Минамото. Журавль поведёт нас. Короткий переклик журавля подействовал лучше, чем горн. Наёмники отправились в путь. Тайга ещё минуту следил за полётом Мурасакибары, пока тот не скрылся где-то за горизонтом. Он осматривал местность.

***

Над плато повисла глубокая тишина. Серые унылые тучи покрывали небо, не давая лучам протиснуться сквозь их плотные волокна. Дул слабый ветер, он даже был приятным и дарил бы чувство спокойствия, если бы не блестели наставленные на соперников штыки. От обеих сторон вперёд выдвинулись два стрелка. Они шли навстречу друг другу, на ходу подготавливая лук. Когда они остановились в пару сотен шагов друг от друга, воины замерли. Неспешно достали они каждый по стреле и натянули тетиву. Секунды, что оставались им чтобы прицелиться, длились, казалось, целую вечность. Цветные картинки из воспоминаний, планов на будущее пронеслись над их головами. Один думал о своей девушке, что скромным цветком росла для него, но вынуждена была отпустить, едва он вышел из-под венца. Второй думал о своей матери и сыне, что остался помогать старушке в деревне. Все они не были самураями и не преклонялись перед бусидо. В груди каждого алела любовь к своей семье, отечеству и родной земле. Гонг - и две стрелы стремительно полетели навстречу друг другу. Оглушительный рёв сотряс землю, и армии понеслись друг на друга. Стрелки упали замертво...

***

Лошади ускорили свой бег, и Химуро поднял ладонь вверх. Это расценилось как сигнал, и наёмники схватились за ножны. Вдалеке уже слышались звуки битвы. Оглушительное эхо не скрывал ни ветер, ни медленно накрапывающий дождь. Кагами поморщился от противных капель. Плечо всё ещё саднило, потревоженное Тацуей, но Тайга гнал от себя эти ощущения. Конь нетерпеливо храпел, рвался вперёд, и кузнецу стоило немало усилий, чтобы приноровиться к его поведению и успокоить, чтобы тот не вырывался из строя. Впереди виднелся холм, к которому и вёл Химуро своё войско. Вперёд вырвались стрелки, которые держали своё оружие на изготовке. Брюнет подался вперёд и кинул взгляд вниз. Перед наёмниками предстало мессиво из человеческих и лошадиных тел. Крики борьбы сначала оглушили Тайгу, заставив того испуганно уставиться на происходящее широко открытыми глазами. Металлический запах резко ударил в нос, и он судорожно задышал. Как только их войско показалось на холме, со стороны Тайры послышался сигнал об отступлении. Но стоило самураям отступить на пару десятков метров, как они развернулись и устрашающе взревели, наставляя мечи на сторонников Минамото. Те в долгу не остались. Глаза Химуро недобро блеснули, и он, не оборачиваясь крикнул. - Целься! Стрелки как один прищурились и одновременно пустили свои убийственные снаряды в воздух. Грозная чёрная туча пронеслась в воздухе и опустилась прямо на армию противника. Самураи, не ожидавшие такого "подлого" нападения, попадали, будто осенние листья в жуткий ливень. Лучники повторили свой выстрел, но теперь уже воины выставили щиты, и большая часть стрел не попали в цель. Но это послужило скорее отвлекающим манёвром. Прикрывая себя от стрел, самураи забыли о врагах прямо перед ними, и воины Тайры не преминули эти воспользоваться. С диким рёвом набросившись на забывшихся воинов, они вырывали из их рук щиты и перерезали глотки опешившим самураям. Жестокая ухмылка пересекла лицо Тацуи. Он обернулся на своих наёмников, и их глаза загорелись страстной решительностью. - Этот день настал, - начал он торжественно, гордо выпрямив спину. - За нами будущее этой страны. Минамото не ожидал нашего нападения, и мы будем главным козырем Тайры в этой битве. Не подведите меня. Я научил вас всему, что знал сам. Мы вместе прошли немало испытаний, и я готов с полной уверенностью сказать, что горжусь вами. Идите, и принесите нам победу, либо умрите от собственной трусости и гордыни. Лошади встали на дыбы, и могучая лавина бросилась вниз с холма. Киёши с Хьюгой придвинулись ближе к главе, хмуро наблюдая за всем происходящим. Сам Химуро переместился в центр, как сердце этого одного большого организма. Крики ликования разнеслись по плато, и наёмники, будто нож по маслу, прорезали растерянные ряды Минамото. Тяжёлые хрипы раздавались со всех сторон. Кагами обнажил Сейрин, но рукоять он держал неуверенно. Битва оказалась совсем не такой, какой он себе её представлял будучи мальчиком. Он не предполагал, что на самом деле поле боя будет напоминать мясорубку с отрезанными конечностями, вывалившимися кишками, отрубленными головами, нашпигованными стрелами и копьями лошадьми. Доспехи и оружие, которые он с таким усердием чинил накануне будут раздавлены, разрублены, а их владельцы вряд ли вернутся живыми. Тайга впервые так близко ощутил присутствие смерти. Даже поединок с Химуро показался ему теперь не более, чем детской забавой.

***

Наёмники теснили самураев, и Минамото зло сверкнул глазами. - Дайте лучникам ещё один заход, - громко, но уверенно приказал он. Несколько шеренг отделились и отправились вперёд. А мужчина положил руку на гарду и вновь начал внимательно следить за битвой. Конечно, он ожидал нападения наёмников, но он совсем не предполагал, что эффект от их отваги и решимости окажется таким действенным. Своим острым соколиным зрением он заметил рогатый кабуто Химуро Тацуи. Не узнать этого человека в пылу битвы, означало бы потерять всякое уважение. Не замечать этого юношу было верхом глупости, а потому Минамото уже подумывал как бы взять его в плен. Его уже ожидал успех, ибо он знал, что наёмники не самураи, клятву не давали, а потому сеппуку делать не станут. - Господин, мой отряд может уже наступать? - спросил Ханамия, подъезжая на своём вороном скакуне. Минамото перевёл тяжёлый взгляд на него, отмечая нездоровую бледность у молодого человека. - Да, выступай. Макото поклонился и коротко крикнул, отдавая приказ. Его войско отделилось также и бодрым шагом направилось к полю боя. Минамото мимолётно проводил его взглядом, но тут же отвлёкся, заметив в небе неясную точку. Прекрасная грациозная птица резко набрала высоту и вдруг исчезла, а в следующее мгновение почти в самом центре битвы раздался громкий взрыв, который подбросил в воздух несколько человек. - Что происходит? - Что это было? - Нечистая сила! - доносилось со всех сторон от главнокомандующих, и вот уже старые вояки схватились за свои катаны. Минамото оставалось только рот раскрыть от удивления. Но он быстро совладал с собой, вернув прежнее выражение лица, он схватил поводья и скомандовал. - Не отступать! Выпустить ещё раз стрелков!

***

Чуть не подпрыгнув на месте от неожиданности, Кагами развернулся в сторону грохота. - Что это было? - воскликнул он. - Какая разница? - рыкнул Хьюга, пуская в противника очередную стрелу. Его задача состояла в том, чтобы отстреливать всех, кто мог бы пустить какой-либо снаряд в главу наёмников, и он слыл лучшим в своём деле. - Будто бы смерч пронёсся. - Смерч? На плато? - недоумённо крикнул Кагами, и тут же пригнулся от кинутой кем-то палицы. Как бы Химуро не старался, но их всё равно занесло в самую гущу битвы. Изредка к ним в тесный кружок прорывались отдельные самураи, но Теппей и Тацуя легко отбивались от них быстрыми и точными ударами своих мечей. Киёши поразительно преобразился. Из кроткого добродушного простака он превратился в безжалостную машину, рассекающую врагов направо и налево. Сталь сверкала из-под его густых бровей. Никто не мог сравниться с ним в защите и внезапном нападении на врага. Тайга бы и дальше восхищался им, если бы не забота о своей жизни. Кагами удалось отразить парочку атак, но он всё никак не мог унять дрожь в теле. Неясная тревога терзала его душу, не давая сосредоточиться на сражении. Ему всё казалось, что он слышит чьи-то голоса, зовущие его, хотя это было физически невозможно в этом диком безумном клубке из тел и металла. Неожиданный удар сбоку заставил его слететь с коня. К счастью, Кагами упал на здоровое плечо, но его противник воспользовался этим, чтобы занести руку для удара. Однако неудачно встав рядом с ретивой лошадью, он моментально получил копытом, отправляясь во временную или вечную отключку. Теперь у Кагами появилось больше причин любить свою лошадь. Однако воздать дифирамбы своему спутнику ему не удалось. Тут же подскочили ещё двое самураев. Ряды наёмников начинали рассеиваться, а потому Хьюге всё труднее стало вести дальний бой. Теппей был занят защитой Химуро, который в пылу битвы абсолютно не заботился о своей безопасности. Тайга сжал рукоять крепче, приготовившись защищаться. Первый удар он выдержал и даже парировал второй, но чей-то локоть больно пришёлся по его боку, и он согнулся, неловко подставляя свою шею под удар. Каким-то чудом юноша увернулся, избежав своей гильотины, и ударил Сейрин по запястью самурая. Пластина не выдержала удара, и кисть упала на окровавленную траву. Самурай схватился за обрубок, но его голова тут же слетела от чужого удара сзади. Изредка отвечая на удары, Тайгу всё дальше и дальше оттесняли от Химуро и его кружка. Хьюга уже не мог выцепить рыжей шевелюры в разномастной толпе наёмников, а Химуро не будет поворачивать всё войско ради одного кузнеца. Они могли только надеяться на его чудесное спасение. Как некстати подвернулись чьи-то ноги, и Кагами упал, выставив руки вперёд, чем распорол вражескую спину. Испуганно отпрянув, он тут же вскочил, боясь быть раздавленным. В какой-то момент вокруг него образовалось мёртвое кольцо. Кагами смог перевести дух и немного прийти в себя, и даже пожурить за невольную дрожь и малодушие. Вопрос чести вновь воспрял в его душе. Он начал выискивать в рядах своих союзников чужие доспехи. Кого-то отталкивал, прикрывался щитом, уворачивался. Первая его стычка стоила ему шлема, но враг упал с глубокой раной на бедре, а потом Кагами решил, что добивать его не стоит. Рыская меж союзников, Тайга вновь слышал эти голоса. В какой-то момент ему показалось, что где-то мелькнула алая копна волос, а вслед за ней резкие крики боли. Отвлёкшись на это мимолётное видение, Кагами пропустил удар по больному предплечью и невольно ахнул, согнувшись к земле. Крупный самурай, бешено вереща занёс катану так, что Кагами еле успел подставить Сейрин под удар, совершенно падая на колени. Краска залила его лицо, он напряг мышцы, но не сдвинул самурая ни на сантиметр. Следующий удар враг не смог нанести. Сверкающая алмазная вспышка осветила его лицо, и Кагами зажмурился, а когда вновь открыл глаза, увидел торчащий из глазницы плоский, но острый осколок льда. Болезненная догадка осветила разум юноши. Он резко обернулся, но никого, кроме серых мечущихся фигур не увидел. Чей-то звонкий смех привлёк его внимание, и Кагами побежал. Ему показался лисий хвост, и он ринулся туда, на ходу отрубая кому-то голову. Непослушные пряди лезли ему в глаза, но он продолжал бежать, пытаясь унять всё разрастающееся в сердце волнение. И вновь послышался какой-то грохот, после которого туча пыли на секунду заставила Кагами пригнуться. Из этой белесой дымки вырисовывалась гибкая, несвойственная этому хаосу фигура. Порхая, словно пчела, она наносила быстрые и точные удары по противникам, выигрывая себе свободное пространство. Тайга выхватил из этого марева синюю макушку взглядом и закричал во всю силу своих лёгких. Мужчина обернулся и оскалился тем самым завораживающим, заставляющим сердце биться чаще, оскалом. Слова застряли в горле, но какая-то слепая и наивная детская радость затопила Кагами с головой и заставила двинуться вперёд сквозь дымку пыли к этому человеку. - Бакагами, осторожно!