Особые обстоятельства

*** - Доброе... - Где этот придурок? - не дает договорить мне Аой, вошедший в комнату первым и тем самым возглавив группу недовольных, готовых к расправе друзей - Уруха и Руки идут следом, выискивая глазами причину срыва законного отпуска. Я невольно замолкаю, когда черные глаза гитариста наконец замечают белую макушку над спинкой дивана, что был повернут к окнам в противоположной от двери стене, и он направляется навстречу твердым уверенным шагом. - Скотина безмозглая, из-за тебя я был вынужден вставать ни свет, ни заря. Что ты опять... Юу обходит широкую светлую конструкцию и резко запинается, застыв на месте. Он во все глаза принимается разглядывать представшего перед ним человека, вальяжно сидящего на диване с басом в руках, расставив ноги и подняв на музыканта гневный пылающий взгляд, с силой сжимая фильтр тлеющей сигареты в зубах. Аой еще пару секунд просто стоит в стороне, а после медленно выпрямляется, одергивая полы распахнутой рубашки, одетой поверх футболки. И я обреченно выдыхаю, когда его выразительные губы растягиваются в похотливой улыбке обольстителя, а темные радужки меняют выражение недовольства на томный, обещающий взгляд. Юу небрежно откидывает легким движением головы прядь черной челки с лица, коснувшись пальцами своего бедра, и я преодолеваю желание ударить себя ладонью по лбу - режим "альфа-самец" активирован. - Простите, красавица. Я обознался, - мурлычет он бархатным голосом, прикрывая глаза черными ресницами, и... - А гитарой по башке не хочешь, казанова хренов? Грубый тон "красавицы" заставляет Аоя потеряться на мгновение. Он даже забывает все свои приемы совращения, с изумлением сморгнув - уверен, таким образом его еще никто не отшивал. Вернее, отшивал ли его вообще кто-нибудь в ближайшие десять лет? Неудивительно, что программа сбилась. - Милая, это грубо, - раздается сладкий голос Урухи, который приходит на помощь другу, возникнув за спиной ритмиста и облокотившись согнутым локтем о его плечо. - Вы ведь такая хорошенькая, не нужно так разговаривать. Акира закатывает глаза в том жесте, с каким реагируют на нравоучения подростки, не желающие внимать нотациям взрослых, и вновь обращает все свое внимание на гитару, продолжая подтягивать струны ключами на грифе. - Ну, так где он? - спокойно спрашивает Руки, "нечаянно" пнув любовника по голени, проходя мимо. - Не хочу торчать тут весь день. Я сглатываю, когда ко мне устремляются вопросительно-нетерпеливые взгляды, и нервно вырываю сигарету из пачки, отводя глаза на басиста, который продолжает молчать, сваливая всю ответственность на меня и даже не пытаясь помочь. Акира, сволочь! Ну, скажи же хоть что-нибудь! - Лидер! Вздрагиваю, судорожно пытаясь подобрать нужные слова, но, как назло, в голову ничего разумного не приходит, а затянувшаяся пауза начинает действовать ритмисту на нервы, что чревато не самыми приятными последствиями для меня. - Понимаете, тут такое дело... - Ну! - все-таки не выдерживает Юу, уже, видимо, выстроив в голове грандиозные планы на вечер с блондинкой на диване, и я невольно сжимаюсь под требовательным тоном старшего из пятерки, поворачиваясь к причине наших бед. - В общем... Это и есть Рейта. На комнату опускается гробовая тишина, в которой раздаются лишь редкие звуки струн настраивающегося баса, и это заставляет сердце замереть в груди куском льда. А после Аой делает шаг ко мне навстречу, смыкая пальцы на сжатом до белизны кулаке правой руки, оскалив белые зубы в приступе ярости, и я понимаю, что моя жизнь закончится ровно через три, две, одна... - А я ведь предупреждал тебя, что если ты выдернул меня из дома из-за очередной херни... - Те похотливые близняшки, Юми и Юки, что мы подцепили с тобой три месяца назад на вечеринке Шо, все еще приходят к тебе, ненасытный кобель? Гитарист резко останавливается, не дотянувшись до меня совсем немного, и заторможено оборачивается на женский голос в стороне, сбитый с толку не только точностью информации, но и ее знанием совершенно чужим для нас человеком в принципе. - Простите? - Им по двадцать, совсем молоденькие. Мы трахнули каждую из них сначала в уборной кафе, а потом и у тебя дома. Но после той ночи я благородно уступил тебе обеих, из-за нелюбви делиться. Ну, так как они там? Все такие же голодные и готовые на все? Гитарист не двигается, пристально вглядываясь в надменно усмехающуюся блондинку поодаль от нас, сложившую тонкие руки на ребро тяжелого баса и глубоко затягивающуюся едким дымом прямо так, не вынимая сигареты изо рта. Из-за этого серые узоры в воздухе встают перед бледным тонким лицом завораживающей пеленой, путаясь в завитых по последнему образу мягких прядях коротких волос. - Знаешь, лидер, я всегда тебя уважал. Но после того, как ты посмел выдать нечто подобное незнакомцу... - Уруха и Руки вместе уже почти два года. А сошлись они только потому, что, перебрав на моем же Дне Рождении, поспорили на пьяную голову, что каждому из них слабо переспать с мужиком. Понятия не имею, как вообще они до этого додумались и что именно хотели друг другу доказать, но в итоге оба заперлись в моей ванной, когда я уснул. Только вот они не предвидели одной маленькой особенности моего организма - пиво попросилось наружу, но попасть в собственный туалет я так и не смог из-за звуков, которые раздавались за дверью. Впрочем, после этого мне как-то перехотелось справлять нужду. Лид-гитарист бледнеет, круто разворачиваясь на месте. - Что такое? Думали, я не знаю? - усмехается басист, туша сигарету в пепельнице. - "Рейта тугодум, он даже не догадывается"? Черта с два, голубки. Я молчал только потому, чтобы не шокировать двоих законченных натуралов в нашей группе. Извращенцы хреновы. - Что за бред она несет? - обращается к напарнику Широяма, но тот не может выговорить ни слова в ответ. - Но... - Что? - Она знает, - выдыхает вокалист, стараясь придти в себя. - Да о чем вы?! Кай, это уже вышло за все допустимые рамки! - Он тут ни при чем, - возражает Матсумото, прикусив губу. - Лидер, конечно, тоже в курсе, но... Сегодня по телефону он ошибся с датой. Руки осторожно обходит любовника, неотрывно наблюдая за наглой особой перед собой. - На полгода. - Вы, что, трахаетесь друг с другом? - наконец доходит до Юу, который не может поверить собственным ушам. - Два года? Что, совсем хреново с бабами, да? - Заткнись, - шипит Уруха, выставляя напарнику средний палец. - Нимфоман несчастный. Будь осторожнее, а то твои потаскухи наградят тебя однажды чем-нибудь интересным! - Сука. - Заткнитесь все, - грубо обрывает Таканори, остановившись у стоящего напротив дивана кресла, стараясь разглядеть в лице перед ним знакомые черты. Он довольно долго и пристально всматривается в хрупкую, но фигуристую и подтянутую блондинку, и, кажется, все же находит в ее взгляде прежнюю упрямую натуру старого друга, с которым начинал карьеру вокалиста когда-то очень давно. - Рейта? - осторожно зовет Матсумото, на что тот хмыкает, обведя глазами потолок. - Дошло, мелкий? - Это очередной тупой прикол, - грубо бросает Юу, подходя к вокалисту и опираясь локтем о спинку кресла. - Нам просто хотят сорвать единственные выходные за полгода. Лидер не умеет отдыхать. - Но такие подробности о нас мог знать только Акира, - возражает Таканори, опустившись на мягкое сидение. - И он хранил эту тайну все это время, даже к нам с Кою не приставал, отчего мы и думали, что никто не догадывается. - Ну, и что? Два года молчал, а теперь надоело, - дергает плечом гитарист, а Уруха упорно продолжает молчать, переводя взгляд с любовника на женщину и обратно. - Я не думаю, что он мог так просто взять и выдать эту тайну постороннему. Акира не такой. Личная жизнь его друзей - то, о чем он не станет распространяться даже под градусом. И это не только из-за опасности испортить нашу репутацию. Личные вещи не выносятся из группы ни под каким предлогом. Для всех нас это табу. - Все равно, я не верю! - дергает губой Широяма, бросив угрожающий взгляд на девушку, скептически вздернувшую бровь и слушающую мужчин со скучающим выражением на лице. - Тогда, пусть сыграет? - вдруг подает голос Кою, закуривая. - Ту песню, которую я написал неделю назад. Ее слышали только мы пятеро, верно? Если это очередная шутка, она не сможет этого сделать, - указывает рукой на Акиру гитарист. - Просто потому, что мелодия совсем свежая, плюс... наше творчество точно не покидает пределы репетиционной. Для всех нас музыка - святое. Рей не стал бы никому показывать эту песню и уж тем более - учить ее играть. - Верно, - кивает ритмист, усмехнувшись. - Да и стиль игры я тут же узнаю. - И движения, - поддерживает Матсумото, сцепив пальцы в замок. - То, как двигается Рейта, повторить не так уж и легко, играя незнакомую мелодию. - Да пожалуйста, - усмехается девушка, легко перекинув ремень гитары через плечо и поднимаясь с места. - Ютака, усилитель. Я наконец отмираю, вздрогнув от звуков собственного имени, и тут же бросаюсь к аппаратуре, перенесенной сюда вчера из репетиционной, которую мы одолжили группе Бё на время отпуска. Быстро подключив гитару и проверив звук, я принялся шарить по колонкам в поисках медиатора, но высокий женский голос вовремя останавливает меня, прервав тщетные поиски. - Да забей ты уже, - вздыхает басист, доставая из кармана брюк тонкую треугольную пластиночку с символикой группы. - У меня есть. Просто дай мне ритм. Я киваю, машинально направившись к установке, словно действовал не по собственной воле, усаживаясь за свои барабаны и находя на одном из них ожидающие своего часа палочки. - Готов? - Когда было иначе? И он ударяет по струнам сразу же, как я отстукиваю счет до вступления, принимаясь играть совсем недавно созданную нами партию ритм-секции... Вот оно. Да, это действительно Акира Сузуки. Человек перед моими барабанами. Теперь никаких сомнений. Эта манера игры не может быть поддельной, ее просто нельзя перенять. Переборы, положение рук, излюбленные маневры с инструментом... Вливаясь в настроение музыки с той самой легкой улыбкой, которую он демонстрирует всякий раз фотографам на сессиях. И сейчас, когда мы наблюдаем за музыкантом с бас-гитарой в руках, я уже не вижу его девушкой, как бы он ни выглядел в этот момент. И даже не в движениях дело - его руки выдают мужчину с головой. Пальцы, зажимающие лады и дергающие медиатором струны, танцуют по грифу так же виртуозно и завораживающе, как и всегда... Только по этим рукам можно узнать басиста группы Gazette, пусть они и не такие крепкие, как раньше. И чистая низкая мелодия, без сбоев, путаницы и фальши - прямое доказательство правдивости наших с ним слов. Именно поэтому трое друзей не могут даже шевельнуться, наблюдая за нашим дуэтом широко распахнутыми глазами. А когда композиция подходит к концу, и Акира выдыхает, завершая мелодию последними сильными аккордами, никто уже и не думает сомневаться в том, что перед ним - настоящий Рейта. Остается только шок и непонимание ситуации, как то было и со мной этим ранним утром. - Твою мать, - тихо проговаривает Юу, когда Акира, опустив инструмент на подставку у стены, проходит мимо мужчин, сдувая с лица вьющуюся прядь, дернув замок куртки. Жара делает свое дело, вынудив музыканта скинуть неудобную вещь, и я нервно сглатываю, отведя взгляд от освободившейся от черной кожи тонкой спины, плотно схваченной светлой борцовкой, прекрасно понимая, что уже в следующий миг отсутствие белья выдаст собравшимся очень волнующую картину. - Дай, - на ходу забирая из рук Таканори бутылку с соком, басист падает обратно на диван, присосавшись к горлышку. Выступившие на коже капельки пота игриво начинают поблескивать под прямыми золотыми лучами из окна, привлекая внимание к низком вырезу тонкой майки. - Но как?! - Кою дергается к другу, заставляя его поднять голову. - Аки... Это ведь правда? Что случил... Взгляд Урухи натыкается на две твердые бусинки под вырезом борцовки, и он замолкает, бездумно уставившись на упругие прелести красавицы, напрочь позабыв про то, о чем только что хотел спросить. - Что произошло? - вмешивается Таканори, безжалостно зарядив локтем в живот любовника, вынудив его согнуться пополам и потерять из поля зрения гибкое тело. - Понятия не имею, - дергает бровью басист, пока я потеряно оглядываю друзей. - Все вопросы к лидеру. - Не смешно, - замечаю я мрачно, присаживаясь на подоконник. - Эй, я тут ни при чем! Поднимаю руки, когда мужчины разом оборачиваются на меня, бросая ошеломленные взгляды на мое лицо. - Уверен? - Да! - Она ведь настоящая? - перебивает нас Такашима вновь, указывая пальцем на бюст блондинки, ловко увернувшись от повторного толчка Матсумото. - Нет, блин, это я просто поролона под майку затолкал, чтобы тебя удивить, - съязвил Сузуки, бросая в друга бутылку с остатками сока. - Не пялься на меня, баран. - Ты что, транссексуалом заделался? - высказывает свою версию ритмист, с трудом переваривающий происходящее. - Ага. За одну ночь. А то скучно как-то жить стало, дай, думаю, пол сменю, авось повеселее будет. Ты, что, дебил? - Тогда... что? Он ведет плечом, вытягивая из моей сумки на столе бумажные салфетки, принявшись стирать ими влагу с шеи и груди. Это действие вновь заставляет низ живота заныть, натягивая мышцы в томительном возбуждении, и я перехватываю бутылку сока из рук Кою, откручивая крышку и опрокидывая в себя прохладный напиток, с жадностью осушая пластмассовую емкость до дна. Он может делать это менее соблазнительно, черт возьми?! Ребята потеряно переглядываются, но ответа на свои вопросы не получают... Впрочем, после небольшой паузы, проблема о смене пола каким-то образом умудряется отойти на второй план, потому что кое-кто из нас не хочет думать о серьезности ситуации - Кою оказывается слишком увлечен новыми формами школьного друга, продолжая думать "не той головой" еще с момента избавления от куртки, и поэтому остальное просто перестает его волновать. - Какой это размер? - Отвали, придурок! - Размер? - изумленно выдаю я, сморгнув. - Да. Ты знаешь? - Эээ... - Третий? - вмешивается Матсумото, оглядывая выдающуюся часть друга. - Думаешь? По-моему, она больше. - Больше? - Третий с половиной? Лидер? - Ну, когда покупали одежду, девушка сказала, что, возможно, третий с половиной, - сам не понимая, как меня затянули в это, задумчиво откликаюсь я. - Нет, нет, она точно больше, - качает головой гитарист, прижав кулак к подбородку. - Быть может, четвертый. - Четвертый? - удивляется Таканори. - Впрочем, я не особо в этом разбираюсь. Грудь меня никогда не интересовала, у меня на ноги фетиш. Вокалист легко хлопает ладонью по бедру любовника, вызывая у него игривый смешок. Ну, теперь хоть понятно, почему именно Уруха стал объектом его внимания. - Аой-сан, ты ведь у нас специалист по женскому телу. Скажи нам точный размер! А, ну, да. Аой-сан же Эксперт в этом вопросе, при чем с большой буквы. Как я мог забыть? Мы оборачиваемся на главного бабника группы, который, с видом опытного мудрого бойца, небрежно закуривает и оценивающе оглядывает медленно впадающего в бешенство басиста, чья губа дергается в готовом вырваться из горла рыке. - Дай-ка подумать, - глубокомысленно выдает брюнет, подходя ближе и опускаясь на диван рядом с музыкантом, который, в свою очередь, бросает на него убийственный взгляд, скрипнув зубами. - Протянешь руку - вырву. - Не горю желанием прикасаться к мужику, - парирует Аой, укладывая руку на спинку дивана и наклоняясь к басисту всем корпусом, заглядывая в вырез борцовки. - Тоже мне знаток нашелся. Отодвинься от меня! Но гитарист продолжает спокойно изучать объект всеобщего внимания, неторопливо затягиваясь сигаретой и через несколько секунд наконец вынося свой вердикт, который все почему-то ждали, затаив дыхание, словно Аой должен сообщить нам дату выпуска нового альбома или место в рейтинге популярности. Все, кроме самого Рейты, естественно. - Уруха прав. Тут габариты повнушительней будут. - Да, ну? - Тебе жутко повезло, Рей-чан - у всех моих японочек, что имели честь провести со мной самую лучшую ночь в своей жизни, которую они не смогут забыть ни за что на свете, - был максимум второй размер. Такая уж национальная особенность - нет у наших баб груди, хоть ты тресни... С иностранками поинтереснее будет. - Правда? О, боже, спасибо - ты меня успокоил! Сейчас сдохну от счастья. Рейта огрызается, заставляя брюнета поднять взгляд к его лицу, и мне кажется, что завязавшаяся между ними зрительная перепалка вот-вот обратится вполне реальными электрическими разрядами из темных глаз обоих упрямцев. Поэтому, увлеченные сражением, они совершенно не замечают присевшего с другой стороны от басиста Уруху, все еще задумчиво подпирающего голову кулаком. - Да и рожей вышел, что надо. Не был бы моим другом - отодрал так, чтобы встать не смог. - Это самое трогательное, что я слышал в своей жизни. А теперь иди на хер, долбанный извраще... Звук пощечины разрезает воздух слишком звонким ударом о перепонки, и Руки отмщено усмехается - на щеке Такашимы разливается алыми волнами след узкой женской ладошки. За то, что не удержался и схватился-таки за упругий холмик... - Какого... - Рефлексы, блять, - тихо рычит басист, растягивая губы в хищной улыбке. Это явно была последняя капля терпения... В глазах басиста огнями вспыхивает жажда крови, и он медленно поднимается на ноги, разминая кулаки и нависая над другом черной грозовой тучей. - А вот у тебя их явно не наблюдается. Как и инстинкта самосохранения. И мы с Юу устало выдыхаем, когда оба музыканта срываются с места: Уруха - чтобы выжить, Акира - чтобы не позволить ему это сделать... У нас окна хорошо закрыты? - Ну, так что нам делать, Кай? - не обращая внимания на крики позади, спрашивает вокалист. - Если честно, все это кажется бредом сумасшедшего, но тут невооруженным глазом видно, что между ног у него ничего нет, - кивает Аой, подходя к нам, не желая попадать под горячую руку. - Кстати, как он пережил эту потерю? - Аой-сан! - умоляюще упрекаю я. - Ну, на его месте я бы воспользовался ситуаций и подцепил бы кого-нибудь. - Подцепил? - А разве тебе не интересно узнать, что чувствует женщина во время секса? - удивленно спрашивает ритмист, смотря на меня так, словно я сморозил великую глупость. - Я не думаю, что он жаждет познавать все тонкости и прелести женского тела. - А если менструация? Я бледнею, смотря на брюнета во все глаза. - М... Мен... Твою мать. Если такое произойдет... Да я точно не доживу до конца этого кошмара, он же прибьет меня своей же гитарой! Женщины ведь такими нервными становятся в эти дни, а с характером Акиры... - Господи, только не это! - выкрикиваю я, под раздающиеся позади нас предсмертные хрипы - Рейта душит гитариста, обхватив рукой его шею сзади и сжимая локтем горло, заломив руки друга за спину. При всем этом Кою прижат к полу соблазнительным телом, верхом сидящем на его бедрах, не давая тому отбиться или хотя бы отползти подальше от машины-убийцы. Но среди этих умирающих звуков мы вдруг различаем слишком сладкий стон жертвы басиста... Резко оборачиваемся, сомневаясь в том, что правильно поняли сорвавшийся с полных губ звук, и узнаем шок в распахнувшихся глазах Акиры, уловив причину без лишних слов - не придерживаемая бельем грудь девушки из-за тесного контакта вжимается в спину музыканта. И щеки Урухи трогает румянец возбуждения от этого действа и подаренных им ощущений, выдавая мужчину с головой. - Сука... - тихо шепчет басист, а после издает рык, который может поспорить своей натуральностью с рыком дикого животного, впадая в бешенство. Таканори спокойно складывает руки на груди, с каменным лицом наблюдая, как Акира отталкивает от себя мужчину и срывает с первой попавшейся гитары кожаный ремень, сложив его пополам... Кажется, Кою не сможет сидеть следующие два дня. - Ладно, давайте подумаем, что произошло, - наконец становится серьезным Широяма, усмехнувшись картине жестокости перед нами. - Мне тоже не хочется проверять его психическое состояние во время месячных. Расскажи, что было накануне, и, возможно, мы найдем ответ. - Но... - я указываю на друзей впереди, с ужасом наблюдая за действиями басиста. - Не обращай на них внимания, - холодно отзывается Таканори, жестоко усмехаясь. - Ему полезно. Ну, так что же вчера произошло? - Я не могу так. Аой-сан, помоги! - Ладно, ладно. Но если мне прилетит за вмешательство, я верну это тебе, - тычет пальцем мне в грудь ритмист, направившись к враждующим. - И почему опять я? Эй, крошки! Поговорим по душам? Как бы нам всем в итоге не прилетело... - Я принесу чая, - вокалист как-то странно усмехается, направившись прочь из комнаты. А я, так и не придя в себя, все же бросаюсь на помощь Юу, не в силах остаться в стороне. Но не опасения за Кою дернули меня туда. Вид того, как гитарист оттаскивает от Такашимы красивую блондинку, почему-то вызывает резкие неприятные чувства в груди... Слишком уж крепко он обнимает ее за тонкую талию. Слишком плотно прижимает к себе, отводя подальше от друга. Слишком близко его руки от соблазнительных бедер, а губы - от матовой нежной щеки. Слишком... И мне это не нравится. Совсем не нравится! - Юу! Давай, я! Не трогай его. Вот только... почему? Это ведь Юу. Тогда почему я хочу вырвать из его рук сейчас почти бессильного против него басиста? И почему разозлился на Широяму, ведь я сам попросил помочь? Почему мне так неприятно видеть, как он держит Рейту в своих объятиях? Я не понимаю... Что... происходит?