Особые обстоятельства

*** - Ну, и чему же вы тогда удивляетесь, умники? Все просто и ясно, как дважды два - это ваше наказание. - Чего? - Ничего. Сами виноваты. Нехер женщин куском мяса бесчувственным считать, - Таканори закидывает ногу на ногу, потягивая из стаканчика свой чай. - За что боролись, но то и напоролись. - Он прав, - кивает лежащий на диване Уруха, вновь укладывая голову на бедра любовника. - Наговорили гадостей, вот вам и решили преподать урок. Я удивляюсь, как только лидер-сан не попал под раздачу - я бы за такое и его тоже достоинства лишил. Но, видимо, Рейта все же больше накосячил. - То есть, ты хочешь сказать, это я виноват? - дергает губой басист... басистка, ударяя подошвой в край стола. - И мне придется с этой фигней до конца жизни таскаться? - Верно, крошка, - мурлычет сидящий рядом с Рейтой ритмист, с усмешкой выдыхая дым в сторону. - Все женщины-богини встали против тебя, в том числе и те, что принадлежат другой религии - нельзя обижать прекрасный пол. А вот со сроками - не ко мне. Понятия не имею, сколько тебе придется мучиться, но если до конца отпуска не ублажишь святых дев, нам придется искать нового басиста в группу. - Черта с два, - Акира выставляет Юу средний палец, издав низкий рык. - Хрен без меня вы справитесь. - И это тоже верно, - вновь подает голос Кою. - Замену Рейте мы не найдем. - И что теперь делать? - подавлено отзываюсь я, не имея никакого представления о том, как решать эту совсем не простую проблему. - Ну, может, это испытание? - задумчиво проговаривает Матсумото, оглядывая блондинку рядом с собой. - Рей считает, что женщины разучились любить и променяли чувства на материальные ценности. Называет слабый пол алчным, пустым, приземленным... Не признает наличие исключений. Вдруг это всего лишь урок? Ну, сделать его тем, на кого он так разозлен, чтобы показать обратную сторону жизни женщины? Чтобы понял, чем она живет, в какие ситуации попадает, с какими проблемами сталкивается... И что не всем им нужны только деньги и слава. А, может, показать отношение мужчин? - Чего показать? - Он имеет в виду, что женщины тоже о нас не высокого мнения, - хмыкает Юу, откинувшись на спинку дивана. - Слышали ведь: все мужики - козлы, все бабы - стервы. У нас друг к другу взаимная "любовь". Так что это будет чем-то, вроде: "Пойми, что ты делал не так, будучи мужчиной, и признай свои ошибки". Правда, я далек от этого. - Говоришь так, будто это мы виноваты в том, что бабы стали такими черствыми и коварными, - фыркает Акира. - А вдруг? - Таканори отвлекается от своего чая. - Ведь еще в старые времена женщин не воспринимали всерьез. Вернее, они вообще были никем и ничем. Глаза в пол, рот на замок, и покорно - любой приказ и прихоть мужа. - Куда-то не туда тебя несет, мелкий, - басист вскидывает бровь. - Это когда было-то! - А ты думаешь, все так просто? Веками слабый пол не брали в расчет, не давали образования, не проявляли уважения и запрещали высказывать собственное мнение. А кто имел наглость нарушить эти правила - сжигали на кострах и пытали. А мужчине всегда все было дозволено. Это сейчас за избиение жены засадить можно, а раньше это "воспитанием супруги" называлось и поддерживалось всеми слоями общества. - Да при чем тут это вообще?! - А при том, что ни черта в нашем мире не меняется, - усмехается Такашима, забирая со столика сигареты. - Как ругали баб, так и продолжаем их винить во всех смертных грехах. И, кажется, им это порядком надоело. - Эй, не говори так! Я женщин люблю, - возражает Юу, указав пальцем на друга. - И нечего во всем обвинять мужчин! По крайней мере, в те времена мы их содержали, как принцесс! Да и сейчас все так же - шубки, телефончики, машинки, квартирки - нифига не поменялось. Тупо разбаловали, вот они и испортились. - А, то есть, все-таки признаешь, что виноват в этих изменениях? - Вовсе нет! Это другое, болван! Я вздыхаю, повернув лицо к закатившему глаза басисту. Перебранка гитаристов о том, какой из полов хуже и кто в чем виноват, вновь затмила собой нашу сегодняшнюю проблему, отодвинув ее на второй план. Но ведь нам нужно понять, что нам делать, попытаться найти причины этого феномена! А в итоге все сходится к очередной разборке, ничего разумного не дающей. И поиск выхода из положения оказывается забыт, словно и нет его. Как они могут спорить в такой ситуации? Сейчас решается будущее нашего друга и Gazette в общем! - Да ты сам только пользуешься ими! - А они пользуются мной! Все честно! - Да ну? - Перестаньте оба! - наконец не выдерживаю я. - Мы все тут не благородные рыцари! И поэтому девушки тоже не обязаны быть невинными принцессами! И наоборот! Этот спор можно продолжать вечно. Тут нет правых - все виноваты. Мужчины замолкают, возвращаясь к своим сигаретам и чаю, отвернув друг от друга лица. Но, на самом деле, что же нам хотели доказать, вот так жестоко подшутив над басистом? - Не слушай их, Рей, - улыбается Матсумото, опуская руку на голову бурчащего что-то невнятное любовника на своих коленях, успокаивая недовольного тем, что принялся перебирать пальцами его выкрашенные в ореховый волосы. - Мне кажется, что это было сделано за тем, чтобы ты, побывав в шкуре женщины, изменил свое мнение о них и отношение к ним. И посмотрел со стороны на мир мужчин. Я не могу сказать тебе, когда все закончится, но, думаю, ты вернешься обратно, когда поймешь нечто важное. - Что, например? - Не знаю. Но не просто так ведь это случилось? Могу сказать только одно - ты получишь что-то ценное из этого опыта. Должен получить. И тогда все вернется на свои места самостоятельно. Акира только ведет плечом, роняя голову на спинку дивана. - Короче, херня все это. Я устал. Вздох, сорвавшийся с мягких губ девушки, обрушился на меня каменной плитой - настолько тяжелым и вымотанным он был, что я прочувствовал состояние басиста всем сердцем, даже сам того не желая. Рейта действительно устал - устал морально за это утро и часть дня. И как-то паршиво стало на душе при виде почти ничего не выражающего лица напротив. Хочу увести его отсюда. Ему нужно отдохнуть и переварить все это. - Рей-кун, поехали домой? - зову я, дотянувшись до расслабленной руки на его колене, сжимая тонкие пальцы в своей ладони. - Домой? - Ко мне. Он с минуту просто смотрит на меня, словно я предложил ему переехать ко мне насовсем, а после, видимо, шлет к чертям весь этот мир и живущих в нем людей, вымученно кивнув и отклонившись от спинки, вытянув руку из моей ладони и поднявшись с места. - Поехали. - Голоден? - Умм... Я тоже встаю, направившись вслед за музыкантом, на ходу кивая вдруг затихшим друзьям, которые тоже наконец прочувствовали всю серьезность и тяжесть положения друга, провожая нас немного виноватыми взглядами. - Что хочешь на ужин? - я набрасываю на его плечи куртку, принявшись шарить по своим карманам в поисках ключа от машины. - Все равно. - Может, мяса? - Да... было бы неплохо. - Рейта? Он поджимает губы и отворачивается, сунув руки в карманы брюк. - Просто пойдем. У меня сердце сжимается от странного чувства отчаяния, когда девушка неспешно направляется к дверям, опустив голову, лишь коротко кивая оставшимся в студии друзьям. - Лидер? Я оборачиваюсь на ребят уже на пороге, на ходу натягивая на себя куртку. - Звони, если будет нужно, хорошо? И... позаботься о нем. - Да. Спасибо, - я благодарно улыбаюсь парням, покидая комнату в смешанных чувствах, догоняя басиста в коридоре. Теперь это моя задача. В конце концов, я тоже замешан в этом. Правда, не знаю, как, но почему-то мне кажется, что если это испытание - то оно было предназначено только для нас двоих. Поэтому... Я должен помочь ему выпутаться из этой истории, чего бы мне это ни стоило. Мы должны это сделать. - Мы приехали, - оповещаю я, глуша машину. Всю дорогу мы почти не разговаривали, занятые каждый своими мыслями. Слова Таканори до сих пор отдавались эхом в моей голове, не давая покоя, так что я почти не замечал тишины в салоне, но вспомнил о том, что нужно заехать в магазин перед домом и закупиться продуктами. Взгляд машинально падает на часы на моем запястье, по привычке подсчитывая время, потраченное на дела и дорогу - профессиональное уже, ведь, будучи лидером, мне приходится заниматься очень многим, и чтобы все успеть, надо грамотно рассчитать отведенные для этого часы. Но я никогда не жаловался на свои обязанности, потому что занимаюсь любимым делом. - Ужин будет готов через час, подождешь? Молчание и отсутствие какой-либо реакции заставляют меня повернуться к басисту. Но мои тревоги оказались напрасны - он просто заснул, вымотанный пьяной бессонной ночью и насыщенным событиями утром. К тому же, женский организм менее вынослив, наверное. Если проспал за сутки всего три часа, а потом окунулся в шок от смены пола... Неудивительно, что его вырубило. Так что я только с облегчением выдыхаю, вынимая ключ и отстегивая ремни безопасности обоим, понимая, что не смогу разбудить Акиру - не потому, что он слишком крепко спит, а просто жалко. Жалко прерывать его сон. Так что я подаюсь навстречу, чтобы загнать ленту ремня на место, перегнувшись через расслабленное тело и уперев руку в спинку пассажирского сидения, вот только... Едва я справляюсь с задачей, зачем-то опускаю глаза вниз. И невольно замираю, натолкнувшись взглядом на красивое тонкое лицо под собой, не в силах даже шевельнуться от представшей передо мной картины: слегка подрагивающие во сне длинные пышные ресницы, ровные дуги бровей, приоткрытые розовые губы, аккуратный носик... спокойствие, легшее на плавные черты, делает это бледное лицо, обрамленное светло-золотыми вьющимися от мокрой химии прядками волос, таким нежным и привлекательным. Отсутствие на нем гнева или раздражения преображает знакомый образ до сдавленно хрипа в моем горле, который должен быть стоном, что я сдержал из последних сил, ведь взгляд медленно опускается еще ниже. Мягкий изгиб горла, потерявшего кадык, тонкая шея, хрупкие косточки ключиц. Мерно вздымающаяся грудь, плоский спортивный живот, узкие кисти рук с длинными, музыкальными пальцами, тазобедренные косточки, все же выглянувшие из-за пояса заниженных брюк... Я судорожно сглатываю, медленно закрывая глаза. Ни одна японка, даже та знаменитая модель, участвующая в конкурсе красоты от нашей страны, еще не волновала меня так сильно. До боли в паху, до тяжести в легких. До пересушенного горла и тумана перед глазами. От того ли, что он был так красив, затмив собой всех женщин разом, или же потому, что был моим своенравным басистом, а, может, из-за того, что я уже одиннадцать лет считаю его своей семьей - я не знаю. Но то, что никого другого я не желаю так сильно, как собственного лучшего друга, было ясно, как божий день, и от этого было совсем не по себе. Что же ты делаешь со мной? Я схожу с ума... Его теплое дыхание касается моей щеки, когда я бездумно склоняюсь ниже. Еще и сутки не прошли, а я уже извелся. Акира... Что происходит со мной? Почему мое тело так реагирует на тебя? Меня даже не смущает тот факт, что ты на самом деле мужчина. Нет, я вообще не вижу преград. Я... - Что ты делаешь? Я вздрагиваю, распахнув глаза. Басист смотрит на меня мутным ото сна, но спокойным темными взглядом, не двигаясь. А я не знаю, как мне объяснить то, что он застал меня так близко от себя! Ведь я почти прикоснулся к этим мягким губам... чуть-чуть не дотянулся! Черт, вот черт! И что теперь? Придурок, Ютака! - Я... хотел вытащить тебя из машины. - Что? - Мы приехали. Но мне не хотелось будить. - Уже? - я отстраняюсь, когда басист поворачивает лицо к окну, замечая знакомый дом за стеклом дверцы. - И правда... - Рей? - А я уж думал вмазать тебе. Решил, что ты полез целоваться. Я поджимаю губы, неотрывно следя за тяжелыми черными веками музыканта, которые вновь тянет вниз усталость, не давая Акире сосредоточиться на пейзаже перед нами. Он вот-вот провалится обратно в мир грез, и я решаю не отвечать ему, только наблюдая за тем, как он тихо вздыхает, смирившись с проигрышем в борьбе со сном. Дезориентированный и разнеженный, он кажется особенно чувственным и податливым. Беззащитным, медлительным. И я невольно думаю о том, что мог бы легко справиться с ним сейчас... Прижать к спинке сидения, завладеть этими выразительными губами, вслушиваясь в сладкие стоны у своего уха... Твою мать. Это уже ненормально. Ненормально, Ютака! - Я все же отнесу тебя. Но Рейта уже не слышит, успев за пару секунд вернуться к прерванному сновидению. И все, что я позволяю себе - продеть руки под спиной девушки и ее коленями, чтобы осторожно приподнять с кресла и прижать на удивление легкое тело к себе, осторожно выбравшись из салона. Взгляд падает на пакеты на заднем сидении, но я игнорирую покупки, решив вернуться за ними после того, как размещу драгоценную ношу в своей спальне. - Знаешь, Рейта... Тебе следовало надеть очки и маску. Как обычно. Поднимаю взгляд на свои залитые солнцем окна, чувствуя горячее дыхание на шее от того, что Аки утыкается в нее лицом, уронив голову на мое плечо, и делаю глубокий вдох, чтобы успокоить бешено колотящееся в груди сердце и остудить кипящую в венах кровь. Стараясь не замечать прикосновения упругой груди к моей - твердой и крепкой. - И нижнее белье... Завтра я точно заставлю тебя его купить. Он твой друг. Он твой лучший друг. Твой друг. Слышишь? Друг. Мужчина. Он. Он... - Мой... Скрипнув зубами, встряхиваю головой, стараясь при том не потревожить человека на своих руках. Мужчина или женщина? Как мне обращаться с тобой, Сузуки? И как изменишься ты сам после всего этого? Как изменюсь я? - ...друг. Не больше и не меньше. Не больше, ясно? Не смей! Особенно сейчас, когда он не может сопротивляться. Горько усмехаюсь. Мужчина или женщина... натурал или гей? Только этого не хватало. Рановато я стал сомневаться в своей ориентации. Мало проблем, что ли? Еще захотел? Только глубже яму выкапываешь, потом ведь не выберешься, Ютака. Хватит тупить. - Когда вернешься... завалю работой. И я направляюсь к подъезду, мысленно раздирая себя на части, чтобы преодолеть желания моего тела и вернуть себе трезвость ума. Человек на моих руках - Сузуки Акира. Это единственное, что мне нужно знать. И, зная это... серьезно подумать о своих действиях и эмоциях. Будем решать проблемы по мере их поступления, а не хвататься за все и сразу. Но сначала - ужин.