Why Do We Fall

+ Окрестности Аркхэма встречают их гробовой тишиной. Этот район Готэма выглядит, как город-призрак. Лиам знает, что стоит ему завернуть за угол — и всё, что он увидит, будет похоже на сцену из фильма ужасов. — Когда я подам первый сигнал, вы соберёте полицейских ко входу. Когда подам второй, вы оба войдёте и поможете мне, — напоминает Лиам, указывая на маленький гаджет в своей руке. Он не сомневается, что всё пройдёт гладко, он помнит, как Гарри был горд, представляя ему одно из своих первых изобретений. Крохотная металлическая кнопка, приклеивающаяся к ладони. Стоит сжать кулак, и на второй такой же сработает сигнал тревоги. Вторая у Найла, и он нервно крутит её в пальцах. — Береги себя, Ли, — тихо говорит Найл, и Лиам видит его тревогу даже через плотную чёрную маску на глазах. — Постараюсь, — заверяет он и борется с желанием обнять Найла. — Увидимся через минуту, — говорит Зейн. Его голос звучит увереннее, чем Найла, но его глаза выдают его. Как обычно. Лиам просто кивает и сжимает коленку Зейна прежде, чем выбраться из машины. Его плащ драматично развевается за спиной. По мере того, как он приближается к Аркхэму, его сердце начинает биться в такт быстрым шагам. За ним следят, он чувствует это, когда оказывается у большого, неуклюже, но крепко сложенного заграждения, которое служит воротами. Двое настороженных патрульных подходят к нему и хватают за руки, чтобы втащить внутрь. Лиам ненавидит прикосновения их костлявых цепких рук и безумные взгляды, наполненные ликованием. Ему не составит труда отбиться от них, но это существенно помешает плану, поэтому он не сопротивляется. Они волокут его к дверям клиники, и чем дальше, тем больше преступников собирается посмотреть на храброго и сильного Бэтмена — на слабого и беспомощного Бэтмена, пешку в игре Джокера. — Ах-х, как хорошо, что ты присоединился к нам, — восторженный вопль эхом отражается от стен, когда Лиам перешагивает через порог. Джокер сидит на самодельном троне посреди больничного холла. На его голове корона из матрасных пружин, но он всё равно выглядит опаснее, чем когда-либо. Возможно, потому, что это может быть концом для Лиама. — Ты один? — спрашивает Джокер, но это риторический вопрос. Он уверен, что из них двоих он тот, кто не держит слово, а не Бэтмен. — Славно, пора начинать шоу. Публика ждёт! — Публика? — переспрашивает Лиам. Ему чертовски неуютно под враждебными колючими взглядами. — Готэм, конечно! Мы поднимемся на крышу, — Джокер хлопает в ладоши и встаёт, отбрасывая назад мантию из одеяла. Живот Лиама сжимается, когда он понимает, что это меняет план для Найла и Зейна, и он надеется, что они всё равно успеют. — Держите его! — взвизгивает Джокер и разражается хохотом. Несколько человек хватают руки Лиама и связывают его так, что он едва может идти. Лиам не пытается сопротивляться или освободиться; он безразлично смотрит как бы сквозь Джокера и покорно ждёт того, что случится. Его волокут следом за Джокером, который весело скачет по ступенькам к люку, который ведёт на крышу. — После тебя, сладкие щёчки, — Джокер наклоняется к лицу Лиама. Лиама тошнит от вида его раскрашенных шрамов и жёлтых лошадиных зубов. Джокер треплет его по щеке, открывает люк и взмахом руки приказывает помощникам поднять Лиама на крышу. Там холодно, Лиам видит силуэты домов на фоне звёздной ночи. Если бы он не был в таком щекотливом положении, он бы залюбовался красотой Готэма. Он смотрит вниз, ища какие-то признаки того, что полиция может выдать себя, и вздыхает с облегчением, когда не находит. — Тут небольшой сквознячок, ничего? Слава богу, я надел свои счастливые трусишки, моя мамочка связала их на моё совершеннолетие, — мурлычет Джокер, глядя туда же, куда и Лиам. — Можем мы просто покончить с этим? — ворчит Лиам. Холодный ветер пронизывает до костей. — Погоди-погоди, Бэтси, сейчас мы разберёмся с твоим мышиным дерьмом, — Джокер громко смеётся над своей шуткой и смахивает выступившие на глазах слёзы, — как собачье, понял? — Смешно, — бормочет Лиам. Джокер и его помощники смеются над ним, свистят и показывают пальцами, как в зоопарке. — Итак, Бэтмен, скажи нам, каково быть Тёмным рыцарем? Иногда мне кажется, что ты делаешь это, чтобы возместить свою неполноценность, скажем, в постели, — говорит Джокер театральным шепотом, — но после некоторого… Подглядывания, я убедился, что это не так. Лиам вздрагивает, понимая, о чём он говорит. — Тебе бывает одиноко? — серьёзно спрашивает Джокер и что-то напевает себе под нос, поправляя лацканы пиджака. — Я бы сказал, что да. Насколько я знаю, ты думал, что нашёл кого-то особенного в лице одного милого маленького человечка, но оказалось, что он мой друг. Наверное, это обидно, — он грустно смеётся, словно рассказывает печальную сказку. Лиам думает о Зейне, который ждёт в машине внизу. Зейн готов на всё, лишь бы доказать Лиаму, что он не предаст его снова. И сердце Лиама замирает, когда он понимает, что не допускает даже мысли о том, что Зейн может всё ещё работать на Джокера. Что теперь он доверяет Зейну безоговорочно. — Каково было целовать кого-то, кто был верен мне? — спрашивает Джокер, подходя ближе к Лиаму и стряхивая невидимую пыль со своего плеча. Лиам едва не сжимает кулаки, в последний момент вспоминая про устройство на его ладони. Он хочет порвать верёвки и вырваться, хочет крикнуть, что Зейн больше не Джокера, что он не верен ему. Теперь он Лиама. — Это задевает? — Джокер ухмыляется в нескольких сантиметрах от лица Лиама. Он в абсолютном восторге. — Ох, ладно, ты скучный. Но я подарю тебе несколько ярких мгновений, — говорит он, потирая ладони в предвкушении. — Где репортёр? Не забыть бы про него в этой суматохе. Один из его помощников толкает вперёд невысокого человека с камерой в дрожащих руках. Он избегает смотреть на кого-то и по команде Джокера включает камеру. — Сними меня крупным планом, — приказывает Джокер, щёлкнув пальцами. Лиам смотрит прямо на мигающую красную лампочку на камере. — Леди и джентльмены! Я, Джокер, нахожусь здесь, чтобы представить вам Бэтмена! Он поступил как герой: чтобы сохранить ваши жизни, он согласился открыть своё лицо и передать Готэм в мои руки. Верно, готэмиты, скажите «привет» вашему новому господину, — смеётся он, кокетливо хлопая ресницами. Его прихвостни хихикают, на их лицах застыла бестолковая щенячья преданность. — Итак, не будем тянуть время — Бэтмен! — восклицает Джокер и одним прыжком оказывается возле Лиама. Тогда Лиам сжимает кулак в первый раз. За этим следует долгая секунда, которую он видит словно в замедленной съёмке. Сначала ничего не происходит — рука Джокера продолжает приближаться к его лицу, и Лиам нервно сглатывает, думая, что устройство могло не сработать. Он уже готовится к худшему, когда вдруг раздаётся выстрел. Снизу слышится неясный шум. Джокер поворачивается и подскакивает к краю крыши, чтобы взглянуть во двор. Любопытные охранники тоже хотят посмотреть, идут за ним и тянут Лиама за собой. Гул становится громче. Вспыхивают прожектора во дворе, и оказывается, что шум — крики полицейских. Которых возглавляет не кто иной, как Гарри Стайлс. — Что за!.. — восклицают одновременно Джокер и Лиам. Гарри в форме комиссара, а пистолет в его руках напоминает пистолет Луи. Сердце Лиама наполняется гордостью, и он не может сдержать ободряющего возгласа. Джокер резко поворачивается и рычит на Лиама. Но прежде, чем он может сделать ещё что-то, в здание врываются полицейские. Звуки выстрелов эхом отражаются от стен, когда приспешники Джокера пытаются дать отпор. — Ты нарушил обещание! — воет Джокер и отвешивает Лиаму пощёчину. Он рычит от бессильной злости, заламывая руки, и кружится вокруг своей оси. Его помощники толкают Лиама ближе к краю крыши, ожидая приказа. Тогда Лиам сжимает кулак во второй раз. — Думаешь, это сойдёт тебе с рук? — шипит Джокер и снова протягивает руку к маске Лиама. Он всё ещё решительно настроен сделать это, несмотря на то, что репортёр уже сбежал в страхе. Пальцы Джокера успевают сомкнуться на краю маски, когда его вдруг отбрасывает назад. — Отпустите его, — Лиам слышит рык Зейна. Хватка мужчин, которые держат Лиама, ослабевает, и когда они перестают держать его так крепко, как следует, он разворачивается и бьёт одного в челюсть. Он рвёт верёвку на запястьях, резко разводя руки, и прыгает на другого мужчину. Когда оба преступника повержены, Зейн смотрит на Лиама с ясным «ты в порядке?» в глазах. Прежде, чем Лиам успевает ответить или сделать что-то, за его спиной раздаётся вскрик. Джокер стоит на самом краю крыши, вена вздулась на его шее от усилий, которые приходится прикладывать, чтобы удерживать Найла за край плаща. В воздухе. — Не трогайте меня, и он не упадёт, — кричит Джокер. Тело Найла опасно качается от сильного ветра. Лиам делает шаг вперёд, и Джокер предупреждающе разгибает один палец. Найл испуганно вскрикивает. — В смысле, скажем Робину «пока-пока». Лиам поворачивается к Зейну и ловит его взгляд. Зейн кивает, и Лиам делает шаг обратно. — Хорошо, — он поднимает руки, сдаваясь. Джокер осторожно сужает глаза, но поднимает Найла на крышу. Джокер скачет с ноги на ногу, заметно повеселев, а Найл торопится встать за спиной друзей. — Какое славное воссоединение, — Джокер с насмешливой улыбкой кивает на Лиама и Зейна. — У тебя есть пять секунд, — предупреждает Лиам, направляясь к нему. — Всё-всё, ухожу, ухожу. Увидимся, — кудахчет Джокер и бежит к люку. Выстрелы снизу привлекают их внимание. — Позвони Гарри или кому-нибудь из полицейских и скажи им поймать этого ублюдка, — говорит Лиам Найлу, — а ты подожди в машине, — просит он Зейна. — Куда ты собрался? — спрашивает Найл, уже достав мобильный. — Вниз. Зейн фыркает и скрещивает руки на груди: — Ты хочешь, чтобы я подождал в машине? — Да, — решительно отвечает Лиам и смотрит на то, как Найл оживлённо убеждает кого-то преследовать Джокера. Зейн снова фыркает и окидывает его пристальным, оценивающим взглядом, который напоминает Лиаму о всех их предыдущих встречах. И Лиам не может сдержать улыбки, растягивающей его губы. — Это странно, прекрати, Бэтмен не должен улыбаться. Давай вниз, поможем остальным. Мой приятель поймал Джокера, — говорит Найл, влезая между ними. Они втроём сбегают по лестнице вниз и оказываются в главном помещении прямо посреди разгрома. Выстрелы почти прекратились, полиция и преступники пустили в ход кулаки. Лиам сразу замечает Гарри. Он дерётся с парнем гораздо выше него. Его кудри в беспорядке, верхние пуговицы рубашки сорваны, но он выглядит так, словно на своём месте, отражая чужие удары и нанося свои. Лиам чувствует, что в этом как-то замешан Луи, так что не вмешивается и без труда вырубает наскочившего на него преступника. Каждый раз, когда раздаётся выстрел, Лиам вздрагивает от волнения, ведь жертвой могут быть Зейн, Найл или Гарри. Но, кажется, они знают его слишком хорошо — после каждого выстрела они подают какой-то сигнал о том, что всё нормально. Проходит, кажется, вечность, прежде чем среди тех, кто на ногах, оказываются только полицейские. У Найла разбита губа, одежда Гарри превратилась в лохмотья, костяшки его пальцев в крови, а на лице Зейна появились свежие порезы и ссадины. Лиам чувствует резкую боль в груди, когда вдыхает, но он чертовски гордится ими. — Что насчёт башни? — спрашивает он у Найла, и тот быстро проверяет телефон. Его улыбка сообщает Лиаму новости до того, как он открывает рот: — Всё в порядке, полицейские убрали баки с соком. Зейн вздыхает с облегчением и хлопает Найла по спине. — Отлично сработано, — говорит он. Щёки Найла краснеют сильнее, и он бросает на Зейна предупреждающий взгляд. — Ты всё ещё мне не нравишься. — Я понимаю, — бормочет Зейн, пряча улыбку. — Есть жертвы? — спрашивает Лиам, он ненавидит этот вопрос, но должен его задать. — Пока не знаю, но всё выглядит неважно, — Найл качает головой. Им не надо осматриваться, чтобы узнать, что они потеряли кучу людей этой ночью. Худшая часть любого дела. За дверьми слышится визг тормозов, и они распахиваются с громким стуком. Лиам машинально поднимает кулаки, готовясь к очередной драке. Но вместо армии приспешников Джокера — впрочем, кто знает, что хуже — в комнату врывается очень злой и очень побитый Луи с капельницей в руках. Он в свободной больничной рубашке, и её полы угрожающе развеваются, пока он размашистым шагом идёт к Гарри. — Какого чёрта произошло? Я говорил вам, что план — дерьмо, а вы не послушали! Какого чёрта происходит?! Ты в порядке? Это… Это моя форма? — восклицает он, забыв дышать — судя по тому, как краснеет его лицо. Вместо ответа Гарри ухмыляется и подмигивает. — Ты… Ты… Аргх! — Луи взмахивает свободной рукой и дарит свой злобный взгляд каждому из них. — Оу, ты волновался, Лу? — дразнит Гарри, и Луи рычит на него. Гарри смеётся и втягивает Луи в поцелуй, который заставляет Лиама отвернуться, а Найла — сделать вид, что его тошнит. — Как ты вообще выбрался из больницы? — спрашивает Зейн, когда Гарри наконец отпускает Луи. Или, скорее, в перерыве между тем, как Гарри снова целует его. — Блять! Что ты тут делаешь?! — охает Луи, заметив, кто задал вопрос. — Думаю, нам всем есть, что рассказать, — перебивает Лиам, видя, как глаза Зейна испуганно распахиваются, — но сейчас у нас есть одно незаконченное дело. + Они покидают психиатрическую больницу, оставив уборку на уже прибывших полицейских. Они не обращают внимания на плохо припаркованную (и явно украденную) машину скорой помощи, за что Луи кажется очень благодарным. Гарри хихикает и помогает ему идти. Лиам умиляется тому, как горд-быть-сильным Луи позволяет Гарри заботиться о нём. После нескольких часов бумажной работы и пары полезных визитов Лиам оказывается в тюрьме Готэма. Джокер сидит в своей камере и лениво ковыряется в зубах. Его глаза загораются, когда Лиам появляется в коридоре. — Соскучился? — дразнит он, подходя ближе к решётке. — Ужасно, — невозмутимо отвечает Лиам. — Я пришёл рассказать о том, что мы собираемся с тобой сделать. Лиам видит, как Джокер нервно сглатывает — но в следующую секунду клоун ухмыляется и смеётся: — Я слушаю. — Во-первых, тебя побьют. Может, я, всё давно к этому шло. Во-вторых, мы наденем на тебя смирительную рубашку. В-третьих, тебе предстоит долгое путешествие, пока ты не окажешься на одном острове, о котором, будь уверен, ты никогда не слышал. На нём есть тюрьма, из которой вроде как невозможно сбежать, — с улыбкой говорит Лиам. Он смотрит на Джокера, который молчит и думает, и паникует. Психопат наверняка раздумывает над планом побега — но на этот раз ему это не удастся, и это наполняет сердце Лиама удовлетворением. — Увидимся, — заканчивает Лиам, и вслед ему несётся вой Джокера. Лиам отвозит Луи обратно в больницу, и Гарри выскакивает на улицу, счастливо размахивая своим спальным мешком. — Я всё ещё зол на тебя, — слышит Лиам прежде, чем Гарри закрывает дверь, — но ты чертовски горячо выглядишь в моей форме, комиссар Стайлс. Найл рассерженно фыркает, а Лиам смеётся, заводя машину. И та неловкость возвращается: из-за Зейна, который не издаёт ни звука, сидя на переднем сидении. Этому не препятствует даже Найл, отвратительно чавкающий позади. Когда они подъезжают к поместью Пейнов, Найл выскакивает из машины, не дожидаясь, когда Лиам совсем затормозит. — Увидимся, голубки, когда вы вытрахаете это напряжение друг из друга! — кричит он на бегу, и Лиам обожает свою маску, потому что она скрывает вспыхнувшие щёки. Зейн смеётся, когда они с Лиамом тоже выходят, и щёлкает зажигалкой, лениво опираясь на машину. — Спасибо за помощь, — говорит Лиам, неловко переминаясь с ноги на ногу. Зейн затягивается несколько раз, потом роняет сигарету и тушит её подошвой ботинка. Он приподнимается на носочки, чтобы снять с Лиама маску, и улыбается, когда видит его лицо. — Так лучше, — шепчет он, и Лиам уверен — если бы они говорили чуть громче, это звучало бы, как выстрелы. — Я имею в виду, спасибо тебе, — бормочет Лиам и протягивает руку, чтобы коснуться пореза на щеке Зейна. Зейн открывает и снова закрывает рот, и Лиам хочет, чтобы он молчал, но боится сделать что-то не так, поэтому не возражает. — Не благодари меня. Я всего лишь пытаюсь извиниться, — говорит Зейн и хмурится, опуская голову. — Эй, где Зейн, которого я знаю? — улыбается Лиам и приподнимает пальцами подбородок Зейна, чтобы встретиться с ним глазами. — Я отказываюсь впускать тебя, пока он не вернётся. Несколько секунд Зейн выглядит растерянным, его взгляд бегает по лицу Лиама. Потом его зрачки расширяются, и на губах растягивается привычная ухмылка. — Я никуда не уходил, — говорит он, и его тон такой насмешливый, такой Зейна, что посылает мурашки по спине Лиама. Он прижимает Зейна к машине и целует, пока тот не начинает задыхаться. Они обнимают друг друга, стонут, тихо охают и потираются друг о друга, пока костюм Лиама не становится болезненно тесным в паху. — Теперь ты можешь войти, — на выдохе произносит Лиам. Когда он открывает перед Зейном дверь своего особняка, он надеется, что тот понимает — это значит не только дом. — Моя благодарность не знает границ, — насмешливо фыркает Зейн, но его глаза рассказывают Лиаму то, что он хочет знать. То, что Бэтмен, Тёмный рыцарь, мститель в маске, Лиам наконец открывается, а Зейн принимает его. Конец.