С запахом Vanille

- Билл, мы ведь сегодня поедем к моим родителям? – Том, сидя за столом, пил чай и ел шоколадные конфеты, которые Густав обычно не давал ему в таких количествах, как это делал Каулитц. - Поедем-поедем. Тем более, день такой чудесный, солнышко светит на улице. Хочешь, можем в парке прогуляться. Перед тем, как пойдем к твоим родителям, – сказал Билл с улыбкой и, чмокув мальчика в щеку, усадил его к себе на коленки. - Ну, Билл, – поворачиваясь лицом к альфе, Том обнял руками его шею и, запуская пальцы в светлые волосы, улыбнулся. – Что же ты мне даже спокойно поесть не даешь? - Не выдумывай. – Уткнувшись в плечо мальчика, он прижал омегу к себе поближе, при этом поглаживая его спинку ладонью. – Ты мое солнышко, - начал шептать он. - Вот что бы я делал без тебя, а? Мой любимый мальчик. - Я тебя тоже люблю, – ответил Том.        Немного понежившись в объятиях своего альфы, мальчик все же напомнил ему, что сегодня они собирались пойти в гости, что их ждут, и наверняка Густав уже с утра пораньше начал печь пироги, несмотря на то, что Георг ему даже запрещал лишний раз ходить. Вообще Листинг старался не отходить от мужа, потому что срок уже поджимал, и примерно через две недели на свет должен был появиться их малыш. Он ужасно обрадовался, когда узнал, что у них родится альфа. С замиранием сердца наблюдал за тем, как омега проходит УЗИ, как врач объясняет и показывает ему, где у ребенка пальчики, в каком положении он находится. В тот вечер, после похода в больницу, Георг заказал столик в одном очень уютном ресторане и пригласил своего омегу на свидание, так как это делал тогда, когда они еще встречались.       Густав был в восторге от этой идеи и с удовольствием согласился. Немного хмельной, после выпитого вина, Георг стал приставать к омеге, когда они вернулись домой. Вообще он не позволял себе подобного, будучи в трезвом уме, ведь понимал, любимый в положении и срок уже большой. Но в тот момент он хотел его и ничего не смог с этим поделать. Густав в свою очередь отдался мужу, а утром, глядя на Георга, начинал краснеть, вспоминая их ночь, а особенно то, о чем он просил Листинга, говоря при этом, что беременным нельзя отказывать.        Сейчас, сидя за столом на кухне, Густав напевал песенку себе под нос и месил тесто. Обычно он делал это стоя, но в данном случае ему легче было сидеть. Омега очень обрадовался, когда позвонил сын и сообщил о том, что придет сегодня в гости вместе со своим альфой. Он очень хотел поговорить с Томом, обнять мальчишку, потому что дико скучал по нему. До сих пор омега не мог привыкнуть, что по утрам Том не завтракает с ними, что он не собирает мальчика в школу, кладя ему в портфель бутерброд, что не целует в щеку, когда желает спокойной ночи. Часто, сидя у камина, Густав жалел, что отпустил своего ребенка к альфе. Бессонными ночами он терзал себя этими мыслями. Бывало срывался и хотел ехать к Тому, чтобы посмотреть, что с ним сейчас все в порядке, что он спит в своей пижамке и улыбается во сне, что ему сейчас ничто не угрожает. - О чем задумался? – спросил Георг, глядя на то, как его муж крутится около плиты. - Да так, вот поставил пирог и печенюшки решил испечь. Помнишь, Том, когда маленьким совсем был, любил со мной готовить печенье. Он тогда из всех формочек, которые у меня есть, выбирал именно звездочку. Вот я сейчас решил ему такое же приготовить. Билл наверняка только одни конфеты и чипсы ему в магазине берет, а это ведь лучше, ведь оно домашнее. – Поставив противень в духовку, омега включил нужную температуру, а затем вытер руки полотенцем, улыбнулся и подошел к мужу. - От тебя вкусно пахнет. – Листинг, целуя его в щеку, начал снимать с него фартук. – А сейчас, дорогой мой, тебе нужно отдохнуть, и не перечь мне. Я все сам доделаю. Усадив омегу на диван, он подложил маленькую подушку ему под ноги, а еще одну под голову. Пока альфа мыл посуду, Густав ненадолго вздремнул, по крайней мере, ему так казалось.       Листинг не хотел будить любимого даже тогда, когда Билл с Томом пришли. Но тот буквально вскочил с дивана, когда услышал дверной звонок, а затем шаги. Извинившись за свой вид, он пошел в спальню, чтобы привести себя в порядок, затем умылся и вернулся к гостям. - Том, почему ты вчера не пришел? – спросил Густав, поглаживая сына по голове. Листинг с Биллом отлучились ненадолго. Как бы Георгу ни хотелось просить помощи у Каулитца, но все же пришлось.       Магазин детских игрушек, который они держали, давал им неплохую прибыль, и с каждым днем покупателей становилось все больше. Хотелось попробовать открыть что-то подобное в центре города, в более выгодном месте, но альфа боялся, что там уж слишком велика конкуренция. Но тут объявился бывший одноклассник и предложил ему открыть подобный магазин в своем развлекательном центре. Проблема была в том, что Листинг не совсем разбирался во всей этой документации, которую дал посмотреть ему Альберт. Вот он и попросил Билла помочь ему в этом, так как, уж кто-кто, а этот парень в таких делах разбирается. - Просто Билл вчера суши заказал, ну и попросил остаться, – откусывая печенье и запивая компотом, говорил мальчик. - Том, ты хоть нормально там питаешься? Я вообще не понимаю, как можно есть суши, это же такая гадость. – Омега скривился, вспоминая, как впервые их попробовал. - Их ел Билл. - А ты что, сидел и смотрел? - Я лежал на столе и… - Том замолчал, понимая, что сейчас говорит совсем не то, что нужно. Мальчик отложил в сторону печенье и стакан с компотом. Опустив глаза вниз, он начал рассказывать Густаву все. Иначе мальчик поступить не мог, он вообще не привык врать папе и обманывать его. Вот и сейчас, когда омега пристально на него смотрел, скрестив руки на груди, он не мог просто сидеть и молчать. В процессе рассказа Густав то бледнел, то начинал пыхтеть от злости. А в конце, когда Том уткнулся в его плечо и заплакал, омега сам начал вытирать слезы, которые катились по щекам. - Не плачь, сынок, не надо, – говорил Густав, громко всхлипывая. Ему еще никогда не было так больно. – Это я виноват, родной, я. Видишь, не досмотрел. Почему ты раньше не рассказал, почему? - Сначала я боялся, - начал отвечать мальчишка, вытирая слезы ладошкой. – Мне не очень нравилось, когда Билл начинал ко мне приставать, он кричал на меня. А потом я понял, что сильно люблю его и не могу смотреть, когда он обижается. Потому что я сам виноват, ну он же хочет меня, а я все-таки омега и должен удовлетворять его. Билл мне даже кольцо вчера подарил, только я забыл его надеть, но потом покажу тебе. И вообще после того, как я начал делать ему минет, то он тоже меня полюбил.       Вернувшись в гостиную, Георг не понимал, что произошло за время его отсутствия. Том сидел, прижавшись к Густаву, и слегка дрожал. Он смотрел на Листинга такими испуганными глазами, будто бы у того в руках был ремень. Густав пытался спокойно все объяснить, но получалось не слишком хорошо. Он то и дело вставал и пытался дать Биллу пощечину, но Том останавливал его. Сам блондин, казалось, был совсем спокоен, но внутри него бушевали эмоции. - Том несовершеннолетний! Он еще ребенок! А ты скотина, что ты с моим малышом делал на столе?! Том должен с детьми во дворе гулять, на велосипеде кататься, а не ублажать альфу! – Закрыв лицо ладонями, Густав дал волю слезам. Он просто не мог больше сдерживать себя. Хотелось кричать, хотелось стереть Билла с лица земли. Омега был готов это сделать с каждым, кто хоть как-то обидит его родную кровинку.       Георг принес омеге стакан воды, а затем отвел того в ванную. Он бы с удовольствием остался и набил бы морду Каулитцу, но сейчас его беременный муж находился в истерике, и нужно было сначала успокоить его. - Билл, я рассказал, потому что так получилось, просто папа спросил за суши... А я… Я. – Мальчик толком-то и сказать ничего не мог. В этот момент он вдруг вспомнил слова Дэрека о том, что альфа трахнет его, потом вышвырнет на улицу и даже родители не примут его обратно, потому что это позор для их семьи. Садясь рядом с Томом, блондин обнял мальчика и легонько коснулся его губ своими губами. - Я тебя ни в чем не виню. Успокойся, малыш, я люблю тебя. Слышишь, я люблю тебя. – Усадив ребенка к себе на коленки, он уткнулся в его макушку и стал ждать, когда же вернуться родители мальчика и вынесут свой приговор. А потом вдруг резко распахнул глаза и, подымая Тома на руки, пошел к входной двери. - Что… что ты делаешь? Мы должны подождать. Папа злой, отец убьет тебя и меня тоже. – Хныкал ребенок, пытаясь опуститься на землю. - Мы уходим. Вернемся, когда все успокоятся, и тогда поговорим, а сейчас едем домой. И не дергайся, а то укушу тебя! – рявкнул Билл и мальчик притих, обнимая его шею руками. Дойдя до машины и сев за руль, блондин с облегчением вздохнул, не видя, что к его авто уже подходят Густав и Георг.