С запахом Vanille

- А ну-ка выходите из машины! – рявкнул Густав, стуча кулачком по дверце. Билл лишь закатил глаза и тяжело вздохнул - не получилось уйти, ну что ж, тогда придется каким-то образом донести до родителей Тома, что он все-таки альфа, а их сын - омега, и не случилось ничего такого ужасного, как им могло показаться.       Открыв дверцу, Билл с Томом вышли из машины и вместе с остальными направились обратно в дом. Густав шел сзади него, и это немного напрягало. Казалось, что омега сейчас как двинет блондина чем-то, и все на этом и закончится, но тот лишь пыхтел и сверил его взглядом. Когда они оказались в гостиной, мальчик все не мог решить, рядом с кем ему сесть. С одной стороны, ему не хотелось оставлять Билла одного, ведь он и так считал себя виноватым за то, что рассказал. Но с другой стороны, он боялся реакции родителей на этот жест. Глубоко вздохнув, он все же сел около блондина. Умостившись поудобней, омега накрыл кисть руки альфы своей ладонью и чуть сжал. - Я тебя не брошу, – прошептал он, получая в ответ улыбку Каулитца. - А вот это уже мы будем решать, – подал голос Георг, глядя то на сына, то на альфу. - Но папа… - Никаких «но»! – повышая голос, сказал Листинг. – Во-первых, пока что ты еще несовершеннолетний, а мы твои родители. Во-вторых, с этого дня ты будешь снова жить с нами, все же мы поторопились с тем решением, что ты можешь жить с Биллом. К тому, что произошло, я бы отнесся спокойней, если бы тебе, Том, было хотя бы шестнадцать! – Мальчик вздрогнул, когда отец ударил кулаком по столу, и прижался к своему альфе чуть ближе. – Билл, может, ты хоть слово скажешь?! - Может и скажу. Для начала не нужно так кричать, ребенок боится. - Ах, ребенок! – Георг, вскочил с дивана. Подойдя к блондину, он схватил его за шиворот, тем самым заставляя того подняться с дивана. – Значит, сейчас ты вспомнил о том, что он ребенок, а когда трахал его на столе, забыл, что ли?!       На этом, конечно, словесная перепалка не закончилась. Георг, у которого просто искры из глаз шли от злости, то и дело пытался хоть как-то отомстить своему обидчику. Сейчас хотелось ударить его, хотелось, чтобы Билл почувствовал хотя бы физическую боль, потому что он не мог передать криками все то, что творилось в душе у Густава и у него самого. Каулитц же, в свою очередь, лишь отстранялся от ударов, при этом призывая Листинга остановиться и поговорить по-человечески. Том, который пару секунд находился в ступоре и просто не мог понять, что же делать ему дальше, вдруг вскочил и начал оттягивать отца в сторону, потом попытался сделать то же самое с Биллом. А Густав лишь вздрагивал, когда двое альф оказывались слишком близко к его любимым вазочкам и статуэткам. - Ну, папа отпусти его! – Всхлипывая, просил ребенок, вновь пытаясь оттащить отца от Билла. Он видел, что у его альфы разбита губа и вниз потекла красная струйка крови. На этот раз блондин дал сдачи, а затем, отшвыривая Георга в сторону, присел на корточки около Тома. Обнимая мальчика, он чмокнул его в макушку. Тот постепенно успокаивался, и вскоре в гостиной вновь наступила тишина. Только шаги Густава доносились до ушей. Беременный омежка прилаживал лед к лицу своего альфы, а затем принялся искать аптечку, с которой потом и подошел к Биллу. - Давай я тебя осмотрю, – говорил он, топчась на одном месте и поглядывая на сына, который, уткнувшись в грудь альфе, тяжело дышал. – Билл, ты меня слышишь? – Он положил ладонь на плечо блондину, который не особо спешил с ответом, а все что-то шептал своему омеге. - Я слышу. Со мной все в порядке, не надо меня осматривать. Это всего лишь разбитая губа, могло быть и хуже. – Поднимаясь с пола, он помог встать Тому. Затем отряхнувшись, поправил рубашку и волосы, чтр были собраны в хвост, но в небольшой потасовке с Георгом они все же растрепались. - Думаю, что мне пора идти, точнее нам с Томом. Встретимся тогда, когда вы успокоитесь и наконец-то поймете, что я - альфа, черт возьми! Как бы вы к этому ни относились, но я всем своим нутром желаю вашего сына и ничего не могу с этим поделать. Надо было сразу не давать разрешение на то, чтобы мы жили вместе. Я его альфа, я... – продолжал он, указывая на себя пальцем. – И я имею на него ровно столько же прав, сколько и вы. Тут уж сама судьба так распорядилась, что мне двадцать пять, а ему нет еще восемнадцати! Я, может, тоже хотел бы, чтобы мой истинный омега был совершеннолетним, но, увы, что есть, то есть. Осуждайте меня сколько хотите! На моем месте другой или изменять начал, или силой бы взял! – Сделав глубокий вдох, он взял Тома за руку. – Чтобы вы ни думали, но я люблю вашего мальчика всем своим сердцем.       Густав положил аптечку на стол, а сам сел в кресло. Ему хотелось поднять глаза к небу и спросить, за что это все свалилось на его голову? Он и думать не мог о том, что все так обернется и в этот, казалось, прекрасный день его альфа будет с побитым глазом, а альфа его сына с разбитой губой.       Погладив свой животик ладошкой, он вздохнул. Ему сейчас нужен покой, а не разборки в гостиной. Но с другой стороны, не будь он беременный, то и сам бы полез биться.       Глаз Георга слегка припух, и все свидетельствовало о том, что синяк будет. Пыл его немного поубавился и, вернувшись в гостиную, он уже не стал лезть бить морду альфе. - Так, Билл, ты можешь уезжать домой и делать, что тебе вздумается. А ты, Том, остаешься. – Сказав это, Листинг перевел взгляд на Густава, потому что тот, судя по всему, хотел что-то добавить. - Георг, пускай уходят. Пускай оба уходят. Мне надо отдохнуть. – Он вновь начал поглаживать свой животик. – Мы тоже виноваты в случившемся, не надо было Тома отпускать к нему. Конечно, мы вернемся к этому разговору, но не сегодня. Мне кажется, что как раз на сегодня со всех достаточно. Том, подойди ко мне, мой мальчик. – Ребенок отпустил руку альфы, которую до этого с силой сжимал. Подойдя к папе, он наклонился, а тот, чмокнув его в щеку, улыбнулся. - Сынок, ты всегда, в любой ситуации должен мне доверять, потому что я твой папа и желаю тебе только добра. Не нужно обижаться на Георга за его вспыльчивость, ты поймешь, почему он так поступил, поймешь рано или поздно. А тебе, Билл, мне пока нечего сказать. Если бы твоему сыночку было столько лет и с ним сделали такое, ты бы не просил, "давайте поговорим, как люди и перестанем махать кулаками".       Домой Билл и Том ехали молча, каждый думал о чем-то своем и у каждого не хватало смелости произнести вслух хоть что-то из тех мыслей, что были в голове. Первым делом по прибытию домой, Билл пошел принять душ. Ему казалось, что хотя бы частично, таким образом, он сумеет смыть с себя тот негатив, который накопился за прошедший день.       Выйдя из ванной комнаты, он надел халат и пошел к Тому. Сел около него на кровати и опустил голову ему грудь. Мальчик легонько начал поглаживать белые волосы альфы, запуская в них пальцы и перебирая шелковистые прядки. - Тебе было больно, когда мой отец ударил? – спросил омега, начиная уже поглаживать ладошкой щеку альфы. - Скорей просто неприятно. – Сменив положение на сидячее, он притянул к себе омегу и впился в его губы поцелуем. – Если еще раз случится что-то подобное, то я отшлепаю тебя ремнем по попе. Понял? - Это ты насчет того, что я папе рассказал? – Мальчик совсем поник. Вообще он чувствовал себя ужасно. Ему было стыдно перед родителями, перед Биллом тоже. Ему казалось, что альфа не захочет вот так сразу же обратно забрать его к себе, что согласится с тем, что они должны пожить отдельно друг от друга. - Не бери в голову. Все хорошо. Ты для своих родителей всегда будешь ребенком, сколько бы лет тебе ни было. Просто знай, что некоторые вещи им не нужно рассказывать. Я не обижаюсь на тебя, мальчик мой, слышишь? – Обхватив личико Тома ладонями, он чмокнул его в лоб, и ребенок все же улыбнулся в ответ. – У нас был тяжелый день, очень тяжелый. Давай постараемся все это забыть. А сейчас я предлагаю пойти и поесть мороженого. - Только чтобы оно было с карамелью. - Обняв своего альфу, Том чмокнул его в щеку. – А мы куда-то пойдем? Мы ведь не будем дома сидеть? - Конечно, пойдем. – И хотя Биллу вовсе не хотелось идти куда-то, но он не мог устоять перед мальчишкой. Тем более, они сразу начали жить вместе, а про конфетно-букетный период альфа и вовсе забыл. Ну что ж, никогда не поздно начать все заново.