Нереально

Рьючидо ("Пещера драконьих земель") — один из трёх неисследованных, легендарных и священных мест, наряду с Мьёбокузан и Шиккотсурин, а также резиденция всех змей. ________________________________________________________________________ Я чиркнула колесиком зажигалки. Тонкая струйка дыма взвилась к угольно-черному небу, мелькнул в ночной темноте ядовито-красный всполох. Жуткий холод пробирал насквозь и от него не спасал даже наспех накинутый на плечи тяжелый плед. Вообще, плед был идеей Онвы, но отказываться было как-то неправильно. И не хотелось. Хотелось вот так вот. Стоять у распахнутого окна и наблюдать как ночная мгла пожирает россыпь звезд на опрокинутом небе. Слушать сонный бубнеж Онвы, в которых изредка мелькали новые имена, и довольно щуриться, кутаясь в такой соблазнительно теплый плед. История Учиха подошла к своему логичному завершению. Но – рано. С момента моего возвращения в Северное прошло чуть менее двух недель. Онва порадовал: сумел удержать разношерстный сброд в жестких рамках, набрать из прибившихся людей покрепче, организовать какое-то подобие системы для поддержания внутреннего порядка. Появилась твердая убежденность, что будет на кого всё оставить, когда для меня всё закончится. А в том, что конец близок, я уже не сомневалась. Успеть бы исправить то, что успела испортить в погоне за призраками. - … Ты меня слышишь вообще? – Онва вытянул шею, заглядывая мне через плечо. - Да, - односложно. - Нет, - хмуро. – Калека, я тут перед кем вообще час распинаюсь? – ничуть не обиженно, но едко. – У меня несколько людей пропали у Рьючидо*. - Результат хоть есть? – я нахмурилась, покосившись на мечника. - Успели отписать, что видели Якуши. Иначе бы туда и сунуться не подумали бы. - Хн. И что думаешь? - Посылать туда людей бессмысленно, - Онва задумчиво почесал щетину. – Дождаться, когда змееныш выползет сам и самим хватать, пока опять не убежал. - Логично, - согласилась я, но сама идея отпускать Онву куда-то казалась мне крайне неприятной. Да чего уж там, я банально не желала подвергать мечника вообще какой-либо опасности. - Но… - Вот давай без «но», - тут вскинул он руку, прерывая мои рассуждения. – Мы оба знаем, что Кабуто не успокоится пока не устроит глобальный пиздец для всех, кто предал память его обожаемого старикашки. И так получилось, что первые в его списке мы. Я вздохнула, умом-то понимая, что мечник прав во всем. До самой мельчайшей детали. И всё равно, гаденький голос в голове всё не затыкался. Всё твердил, что я продолжаю топтаться на месте, прячусь за спинами неповинных людей. И сколько бы раз не силилась я заткнуть его, голос возвращался. - Бесполезно. Если Кабуто успел овладеть сендзюцу, то делать нам там одним нечего. - И что делать? - Найти тех, кому Якуши нужен так же, как нам, дорогой. И с каждым разом заглушить его становилось всё тяжелее. *** - Сэчико-сан, скальпель пожалуйста. Я протянула руку, расторопная ассистентка тут же вложила в неё острый предмет. Яркая лампочка заливала операционную лимонно-желтым светом, отчего тело на столе казалось еще более неестественным, чем должно было. - Видишь, Шибата. Если пропустить через скальпель достаточное количество чакры, то можно сделать аккуратный разрез даже хитинового панциря, - менторски повествовала я мальчику, точно так же как когда-то учил меня Орочимару. Мальчишка смотрел на мои манипуляции во все глаза, едва приоткрыв ротик от переполняющего восторга. Удивительно гибкая мораль позволяла ему не замечать многое. А когда я позволила мальчику посмотреть на вскрытие заключенного, так и оставшегося в финальной стадии джуина, тот чуть ли не заголосил от радости. Дети. Что с них взять. Сейчас надо выяснить, как повлияло проклятие на внутренние органы. Особенно меня интересовала нервная система. Этот образец выдерживал экстремальные психологические и физические нагрузки на протяжении нескольких суток. Поразительная выдержка, жаль что так быстро умер… - Хм. Интересно, - с абсолютным безразличием сказала я, отделяя вторую пару почек. Шибата бросился к весам, на которых Сэчико проводила необходимые взвешивания. Двери в кабинет, служивший мне одновременно и операционной, и лабораторией, мягко распахнулись, размеренная поступь шагов была совершенно неслышима, ничего не понимающий Шибата с осторожным любопытством разглядывал незваного, но ожидаемого гостя. А вот это уже определенно любопытно. - Джуго, - улыбнулась я одними глазами, не отвлекаясь от аутопсии. – Полагаю, ты непросто так вернулся домой. Рыжий чуть кивнул, легким взглядом окинув помещение. Странно. Странно, но занятно. Исходя из его последнего доноса, Саске шел по следу Данзо и не собирался сворачивать с намеченной цели. - И что же ты тут забыл, мой дорогой? – елейно, в привычной уже мне манере, продолжила я свою мысль уже вслух. – Шибата, побудь с Сэчико-сан. Результат мне на стол к вечеру. И не дай бог с мозгом что-то случится, - сухо, уже к ассистентке. Отложила инструмент. Сняла перчатки. Донельзя дипломатичный Джуго смиренно дождался меня уже в коридоре. Чуть поклонился как какой-нибудь благородной даме, и пошел следом, сохраняя дистанцию в шаг. - Есть подозрение, что Обито решил переманить Саске на свою сторону, - начал свой доклад шиноби. – И он ищет вас. Я замедлила шаг, чувствуя, как от нервного напряжения начинают подрагивать пальцы. - Откуда сведения? - От человека, назвавшегося Шисуи, - лаконично ответил рыжий. – Еще он просил передать, что просит вас быть осторожнее. Собственно, поэтому я и вернулся. Чтобы защитить вас, как бы этого и хотел Кимимару. Смешно. Я передернула плечами, в красках представив картину того, как легко Обито разрывает Джуго на части одним давлением чакры. Даже никаких особенных техник не потребуется. То же мне, защитник. - Если Обито найдет нас, то твоя помощь будет не лишней, дорогой, - легко улыбнувшись, кивнула я, подзывая молодого человека ближе и подхватывая его под локоть. – А теперь, помоги-ка слабой женщине. А-то нога что-то совсем разболелась. К дождю что ли?.. *** - Пэйн свернул деятельность Акацуки, отступники сейчас стекаются в Амэ. - Зачем? - У границы деревни идут ожесточенные бои. Онва сидел на столе, жадно вгрызаясь в красное яблоко. Сейчас он выглядел болезненным и ослабшим: иссохшее, как будто уменьшившееся в размере тело, впалые щеки и глубокие тени под глазницами, из-за которых его глаза как будто распухли и раздались, больше походя на рыбьи. - Кто принимает участие в боях? – я вскинула бровь, прикурив сигарету. Отрава наполнила легкие, вырвалась сизым дымом через приоткрытый рот. - Так и не скажешь сразу, - парень задумчиво почесал кадык. – Протекторов нет. Все на одну некрасивую рожу. - Ха-ха, - кисло отозвалась я. – Укрепим внешние стены. Проверим каждый лаз. Пути к отступлению. Тайные входы и выходы. Никто не должен войти и выйти незамеченным. Очередная глубокая затяжка. Закрываю глаза, выстукивая ногтями по столешнице неровный ритм. Тысяча мыслей роются, роются в голове. Жужжат и мельтешат, безумным хороводом сменяя друг друга. Пепел осыпается в широкую пепельницу, оседает на медных боках. Должно быть, сейчас Нагато полностью занят Обито. От того, кто победит в этом противостоянии, зависит многое. Пусть я и малодушно надеялась, что эти двое перебьют друг друга, освобождая дорогу мне. Конан, Итачи и Дейдара, естественно, пойдут за Нагато. Зецу с Обито остаются в меньшинстве: Хидана и Какузу уже давно жрут черви, а даже если Кисаме и присоединится к одноглазому, то не сможет существенно повлиять на исход боя. Перед моим внутренним взором предстала карта военных действий и с десяток рассыпанных фишек. Я водила пальцами в воздухе, будто бы играла в настольную игру, убирая и передвигая фишки на воображаемой доске. И каждый раз картинка не складывалась в полноценный паззл. Я потеряла пару существенных деталей. - Как продвигается слежка за Кабуто? Я открыла глаза, прожигая Онву внимательным взглядом. Парень покачал головой. - Ублюдок затаился, - он нахмурился, показывая, что и сам недоволен таким положением дел. – Его кто-то прикрывает, Са. Нельзя столько времени действовать в одиночку и нигде не наследить. Я потянулась вперед, оставляя истлевшую сигарету в пепельнице, задумчиво вытянула из пачки очередную скрутку отравы. Играюче покатала ее в пальцах. - Пока он жив, нам покоя не видать, - угрюмо заключила я. - Все становится слишком серьезно, да? – его голос прозвучал приглушенно, словно это была лишь случайно озвученная им мысль. Я промолчала, все же Онва был прав. Что-то определенно беспокоило мечника, обстоятельства, о которых мы еще не говорили. Но – и я знала это точно – этот разговор обязательно состоится. Я видела предвосхищающие его знаки в каждом жесте, каждом взгляде молодого шиноби. Интуиция подсказывала мне, что стоит разрубить этот узел сейчас, пока верность Онвы еще неоспорима. Я догадывалась, какие мысли съедали мечника в сырой тишине Северного, но услышать о всех страхах и сомнениях должна была исключительно от него самого. - Если не щелкать клювом, то мы успеем собрать людей и схорониться на Острове, - быстро проговорил он, спрыгнув со стола, от чего тот натужно скрипнул. – Через несколько дней будем там. И ищи-свищи… - Мы не уйдём отсюда, - не повышая голоса ответила я, прерывая поток мысли старого друга. Он выглядел потрясенным. По крайней мере, мне так показалось. Онва стоял, широко раскрыв глаза и приоткрыв аккуратный рот, словно услышал нечто настолько ошеломляющее, что не должен знать никто. Какое-то время мы смотрели друг на друга молча. Ему определённо требовалось обдумать услышанное. После чего шиноби решительно подошел ко мне, огибая стол. Он схватился за подлокотники кресла и легко развернул меня к себе лицом, в который раз удивляя своей силой. - Ты хоть представляешь, что сейчас несешь? – обманчиво-спокойно спросил он, скрючившись надо мной и опасно близко приблизившись лицом к лицу. Я чувствовала его неровное дыхание на собственных губах, но в этом не было интимности. - Более чем, - короткий кивок. – Мы сосредоточим все силы для обороны замка. Если это потребуется. - Северное не выдержит длительной осады, - глухо проговорил шиноби, сверля меня взглядом. – Орочимару никогда… - Я – не Орочимару, - осекла я Онву, клацнув зубами напоследок, на что тот иронично вскинул бровь. - Как ты представляешь себе открытую конфронтацию с Акацуки, шиноби Суны и Анбу-Не? – продолжил он, с каждым словом жаля сильнее. – Ты умудрилась нажить себе врагов практически в каждом мало-мальски значимом уголке этого проклятого мира. - И что? – я вскинула бровь, вжимаясь в спинку кресла дабы сохранить между нами хоть какое-то подобие дистанции. - И что? И что! – воскликнул Онва, нервно рассмеявшись и оттолкнувшись от кресла. Его распирал этот панический тихий смех, заставляя лицо кривиться в гримасе, а плечи мелко дрожать. – Какого черта, Саэки?! – Он резко выпрямился, всплеснув руками как плетьми. – Да кем ты себя возомнила, безумная ты баба? Если ты еще не осознала положения вещей, то я тебе проясню ситуацию, в которую мы попали из-за тебя и твоих безумных фантазий. Мы в огромной глубокой жопе! И это – блядь – реальность! У тебя на хвосте элита отступников S-класса, и это только дело времени, когда они порешают между собой и придут за твоей башкой! Подожди, есть еще шиноби Суны, которые занесли тебя же в список одних из самых разыскиваемых преступников страны. Есть еще безумный, практически всесильный тайный правитель Конохи, у которого в подчинении больше сотни преданных головорезов и еще хер знает сколько сидит по подвалам в каждой стране, только и дожидаясь его команды! Он замер, переводя дыхание. Я видела, как подрагивают кончики его пальцев, как розовеют от праведного гнева щеки и ходят желваки на острых скулах. Это был первый на моей памяти случай, когда Онва был настолько откровенен со мной. Наконец с него упала эта маска извечного легкого ловца удачи, который не способен ни к чему относиться серьезно. - И ты предлагаешь просто взять и сбежать? – я недобро сощурилась. – И сколько мы так продержимся? Год? Два? Месяц? - Все лучше, чем сгинуть здесь, - он махнул рукой, очерчивая пространство перед собой. – Даже твой бестолковый Учиха это понял. Это был удар ниже пояса. - Не. Смей. – стальным тоном произнесла я и во взгляде моем он увидел неприкрытую угрозу. - Ты не имела права отпустить его, не посоветовавшись со мной, - с несвойственным ему хладнокровием бросил Онва, указав на меня пальцем. – Теперь по миру гуляет бомба замедленного действия, у которого в голове все тайны Северного. И хер теперь мы его достанем, если только он сам не придет по твою душу… - Хватит! Ты понятия не имеешь, о чем говоришь. - Так открой свой чудный ротик и объясни мне, в конце концов, какого черта творится в твоей башке! – рявкнул он, черной тучей нависнув сверху. Я дернулась рефлекторно, на мгновение затаив дыхание. На долю секунды мне действительно показалось, что он готов ударить меня. - Он предал Северное. Предал, - я выдохнула, осторожно подбирая слова, - нас. Глядя на Онву, я медленно покачала головой. Мой рассказ был лаконичен, без лишних эмоциональных подробностей от которых уже гудела голова. Я надеялась закончить спор миром, но с каждым сказанным словом болезненные воспоминания вновь разворачивались перед глазами. И краски их становились сочнее. - И все же, - после некоторого молчания, проговорил он, - это не повод… - Это, блять, повод! – тут же ощерилась я. – Здесь дело не в Учиха и не в Конохе, не в Данзо и даже не в, мать его, во мне! Дело в преданности! И в доверии! Я покосилась на стол, на котором широко раскинулась карта мира шиноби. Яркими пятнами на ней красовались пять великих стран, десяток отметин и множество жирных линий, которыми мы долго и скрупулёзно отмечали наших врагов и малочисленных друзей. Отчаянно хотелось размазать, раздавить их всех до единого. Что я и сделала, с чувством ударив раскрытой ладонью по цветастому пятну деревни Дождя. - Я не такая дура, как многие считают, Онва, - бесстрастно сказала я, сжимая ладонь в кулак. – И я не спущу предательства моих интересов. Если он так верен мне, как утверждал, то сохранит секреты Северного. Если нет… - Кулак плавно переместился на ярко-алое пятно страны Огня, придавив. Я обернулась. Передо мной стоял совершенно разбитый и опустошенный Онва. Теперь он казался мне невероятно уставшим. Мой бедный, бедный и несчастный мечник. Сколько же ты натерпелся из-за меня, как долго ты еще будешь идти рядом со мной, сохраняя присутствие духа? - А как на счет тех, кто доверяет тебе? Что ты будешь делать, когда они начнут терять… - он отстранился и спешно покинул кабинет, конец фразы утонул в гулкой поступи шагов мечника. *** В Северном никогда не бывает достаточно тепла. Люди, прожившие здесь не один год, пережившие чудовищную милость Белого Змея, побоище бунта и кровавую паранойю Черной Змеи, более всего боялись слечь от банальной простуды. Влажный холод подземелий всегда стремился ввысь, к самым верхним этажам, где чаще всего гуляли сквозняки, так и норовя пробраться под плотные одежды, ледяным щупальцем обласкать тех, кто беспечно отнесся предупреждающему названию крепости. Такой же суровый, как и мир, для которого он был создан, замок не прощал слабости его обитателей. Проходя по коридорам Северного, я в тайне надеялась, что когда-нибудь смогу стать такой же, как эти извечные своды. Неприступна и непоколебима. И что люди, смотрящие на меня, никогда не будут делать этого свысока. Но то – бесплодные мечты. Лишь после событий в Учиха Аджито я поняла, как сильно заблуждалась. - Собери всех боеспособных людей, отзови тех, кто находится на задании, - я склонилась над столом, задумчиво постучав указательным пальцем по подбородку. – Всех гражданских нужно будет переправить на Остров. Оставь только количество, необходимое для поддержания функционирования убежища. И вызови ко мне Тойю. Рядом что-то громко упало и, кажется, разбилось. Краем глаза я заметила, как Шибата метнулся из угла в кресло, испуганно косясь на меня. Неугомонный. Но, внезапно, не раздражает. Мужчина в маске – безликая тень – продолжал внимательно слушать меня, кажется, даже не обратив внимания на посторонний шум. Один из тех, кто пришел после «смерти» Орочимару. Преданный не мне, но памяти о Белом Змее. Я кивнула ему, легким жестом разрешая уйти. Шибата вертелся рядом, любопытным щенком исследуя теперь уже доступные ему тайны Северного. Не все, но очень многие. Помимо невесть откуда взявшейся силы, у мальчика обнаружилась довольно гибкая мораль и неуемное любопытство. - Курохэби-сама! Срочно! – из-за двери раздался сдавленный крик, топот и шумная возьня. – Госпожа! Мы с Шибатой переглянулись, после чего я вытянула руку, приказав мальчишке не вставать со своего места. Подхватила трость и поспешила на голоса. В груди тяжело ухнуло дурное предчувствие. - Что случилось? – глухо. - Остров. Джуго увел Шибату из кабинета, приманив какими-то нелепыми рассказами о зверьках и говорящих птицах. Я стояла у стены, пальцами вцепившись в маленький клочок бумаги, щедро исписанный неровными стоками. Подчерком до боли знакомым. «Остров уничтожен. Анбу. Коноха.» - Уничтожен, - севшим голосом проронил Онва, понуро сидевший у стены поодаль, и обхватил голову руками. – Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо! Он ударил ногой по полу, потом еще и еще раз, выплевывая ругательства как нечто последнее в своей жизни. Его пальцы продолжали впиваться в жесткие пряди; Онва был совершенно уничтожен этой новостью. Это продолжалось всего несколько долгих мгновений, но мне показалось, что прошло несколько часов. Я решила, что не стоит сейчас пытаться образумить мечника или как-то привлекать его внимание. Пускай он отпустит своё горе, отведет ярость на чём-то, что не сможет ни ответить, ни упрекнуть. Я снова вернула свой взгляд на строки послания. Это определенно написано рукой Тойи. Остается вопрос: выжил ли он, и, если выжил, есть ли малейшая вероятность того, что нападавший не забрал его с собой? Воспоминание о мягкой, почти незаметной улыбке Тойи, мягко и ненавязчиво следующем за мной по следу, позволило мне сохранить трезвость ума. Меня охватило жуткое, беспокойное прозрение, не ведающее страха. Боль от потери близкого друга, союзника, сменилась болезненной яростью. И это чувство, ранее незнакомое мне, распустилось в груди пышным соцветием. - Мы оба знаем, чьих рук это дело, - сказала я, смяв послание в кулаке. – И что должны делать мы. Онва поднял на меня остекленевший взгляд. Преодолев разделяющее нас расстояние, я склонилась над мечником и мягко накрыла его ладони своими, беззвучно коснулась губами холодного лба. - Я убью их всех. До единого, милый.