Нереально

О том, что даже боль может быть приятна

В Амэ не бывает рассветов. Есть только время, несколько тысяч мгновений, когда рваные тучи принимают траурно-алый цвет, низвергая на землю потоки крови. И в это время какая-то неведомая сила поднимает меня с холодной постели, заставляя боязливо передергивать плечами, чтобы уже через секунду топать к распахнутому настежь окну. Изо дня в день этот сценарий не меняется, принимая облик очередного утреннего ритуала, что-то вроде чистки зубов или проверка взрывных печатей по периметру дома. - Пэйн вернулся, - чересчур спокойный тон тенши заставил меня нервно повести плечом. - И давно ты здесь? - Несколько минут. Ты спала. Я качнула головой, кутаясь в шерстяной халат. Очередное тело Бога покинуло Амэ несколько дней назад, тогда же я и получила свою свободу. Настоящий Нагато, как я поняла, оставался в деревне, но не имел возможности проследить за своей помощницей, так что для меня появилась возможность выжить. Просуществовать еще один день, чтобы рассказать тенши что-нибудь еще. - Я не могу вернутся в Коноху, - я старалась задавить в голосе всякую надежду, придав тону серо-безразличный тон. – Впрочем, хочешь кофе? Здесь, оказывается, есть банка неплохого растворимого. - Я знаю, - тут же отозвалась ангел, проходя на кухню. Она села за стол, сцепив пальцы в замок на гладкой поверхности. Мне осталось только фыркнуть, признав правоту девушки, и поставить на плиту старый покорёжившийся чайник. Сегодня Конан выглядела более сосредоточенной, чем обычно. Так, словно, в ее идеальной картине мира выпал очень важный кусочек, который она до сих пор не нашла. Или нашла, но вот незадача – он перестал подходить… - Что вы планируете делать со мной, тенши? - Если Пэйн решит, что ты не подходишь Акацуки, - она уставилась в одну точку, напряженно обдумывая свои слова, - он убьет тебя. Я надеюсь. - Что может быть хуже смерти? - Джигокудо*. Конан посмотрела на меня так, словно это слово должно знать что-то особенно важное для меня. Возможно, так оно и есть, однако, сейчас я не видела в этом ничего впечатляющего. Разлив кипяток по чашкам, я села напротив синеволосой красавицы, нервно постукивая ногтем по столу. - Так или иначе, но он должен открыть глаза на то, что происходит, - задумчиво продолжила я мысль, еще сонно жмурясь и давя в себе зевки. - Если это правда, - поправила меня Конан, без тени улыбки на лице. - Мне нужно было остаться в деревне, - я закурила, все же позволив себе зевнуть. – Меня ждет Саске и очень много нерешенных дел, которые требуют немедленного вмешательства. Конан коротко кивнула, все еще сосредоточенно смотря в одну точку. Это.. напрягало, так я вам скажу. Складывалось такое впечатление, что мой ангел решил что-то скрыть, или вовсе – зарезать втихую и сбросить за стены деревни. А там, волки разберутся. Дождь за окном набирал силу, барабаня по крышам домов, крупными каплями ударяясь в окна и двери, как незваный и совершенно нежеланный гость. Тучи над проклятым селением привычно серели, наполняясь тяжелым свинцом и невольно нагоняя на меня тоску по родной Конохагакуре. - Это последний раз, когда Акацуки собираются в Амэ, - вдруг оповестила тенши, многозначительно посмотрев мне в глаза. Я задумчиво стряхнула пепел и глубоко затянулась, коротко посмотрев на Конан. Та молча встала, так и не притронувшись к чашке обжигающего кофе, и зашагала к выходу: - Будь готова. - К чему? Мой вопрос так и остался без ответа. Дверь тихонько затворилась, в воздухе все еще витало ощущение присутствия, но я точно знала, что снова осталась одна. Ничего не оставалось, кроме как вернуться на обшарпанную кухню, сесть и снова закурить, напряженно рассуждая о своей дальнейшей судьбе. Беспощадный дождь бился в окно, отбиваясь и стекая по мутному стеклу. Я вздохнула, запустив пальцы в спутанную гриву волос, снова затянулась, молча пытаясь сосчитать, сколько же месяцев прошло с тех пор, как я исчезла из жизни младшего Учиха, не оставив даже записки. - … я закрываю глаза, говорю нарочно больнее, - криво усмехнувшись, зашептала я почти забытое произведение одного из уличных поэтов, - что так будет правильно, и вещи займут им положенные места. Я бы рад, но мне нельзя остаться… ~~~ Запятнанная кровью трость, грязно-синяя юката и порванный плащ – мое имущество таяло с каждым днем, но, почему-то, меня это совершенно не тревожило. Что может беспокоить человека, уже дважды побывавшего на пороге смерти, но умудрившегося избежать страшной участи в последний момент? Признаться, я все чаще задавалась этим вопросом, но так и не нашла подходящего ответа. И от этого становилось нестерпимо горько, словно я потеряла что-то очень важное, да сама этого и не заметила. - Ты уверена в том, что делаешь? – я потянулась за пачкой сигарет, поспешно ковыляя за прекраснейшей девушкой, из всех, что мне доводилось видеть. - Да. Конан даже не обернулась, ровным шагом сокращая расстояние от моего дома до резиденции Каге. До пристанища Нагато, которое мне бы очень хотелось забыть, как страшный сон. Двое шиноби на посту охраны, чинно поприветствовали Тенши, кося на меня презрительные взгляды. С нашего утреннего разговора прошел всего день, но мне казалось, что за это время я успела несколько раз поседеть от страха. Подхватив меня потоком белоснежных листов, Конан переместила мое тельце на несколько этажей выше, где аккуратно опустила на пол. - Спасибо, Конан-сан. Девушка всегда была немногословна, но по тому, как едва дрогнул уголок ее губ, я решила, что моя благодарность была ей приятна. Широкий коридор с низким потолком вел нас витиеватым путем настоящего лабиринта, из которого вряд ли смог выбраться незнающий человек. Я покрепче сжала рукоять трости, тихо сглотнув, когда очередной поворот привел меня в ту самую овальную комнату. Зал десяти колон и сотни факелов – так я окрестила ее про себя, стараясь не выказывать присутствующим ни страха, ни сомнений. Но в этот раз я смотрела на залу сверху, скрытая ширмой от посторонних глаз. Каменный балкон – такой узкий, что здесь с трудом бы поместились и два человека. Однако, Пэйн восседал на парапете, жалящим взглядом изучая тех, кто остался внизу. Поначалу мне казалось, что он даже не обратил на нас внимания, но легкий толчок Конан в спину очень быстро рассеял все мои сомнения. Подойдя ближе к Богу, я все же постаралась остаться за ширмой, лишь украдкой выглядывая из-за такого ненадежного укрытия. - Блондин, - коротко указал он мне, кивнув в сторону предполагаемой «мишени». – Говори. - Блондин, - как-то не особо понимая сути вопроса, как попугай, повторила я, за что тут же получила разочарованную мину Тенши. Мне требовалось время, чтобы собраться с духом, прийти в себя и, наконец уже, начать изображать из себя «крутую Учиху номер три». Или четыре, или… - Саэки, - сухо позвала девушка, едва слышно, но я прекрасно все услышала. Обернувшись, я столкнулась с теплотой самых прекрасных глаз, что мне только доводилось видеть. Она чуть кивнула, так, будто бы ни на секунду не сомневалась во мне, в моих возможностях, силах. И это придало мне уверенности. Отрывисто кивнув в ответ, я отодвинула ширму, выйдя к парапету. - Хах… Слова застряли на полпути, сдохнув где-то в глотке. Мертвая тишина трещала по швам, отскакивая от стен и падая к ногам тех, кого я так боялась увидеть. Стеклянный взгляд заскользил от силуэта к силуэту, судорожно ища подвоха. Сердце сжалось, но страха не было, только железная уверенность в том, что для меня уже нет пути к Саске. - Камень. Подрывник. Искусство. Я скосила взгляд на Пэйна, расслабленно опустив ладонь на парапет. Ответом мне послужил его задумчивый взгляд и новый приказ: - В маске. - Бессмертие. Деньги. Хм, предательство и сердце. И с каждым моим словом лицо Лидера становилось все более напряженным. Но он так и не обернулся ко мне, чтобы выказать свое недовольство или благосклонность. На лице-маске не отразилась ни одна посторонняя эмоция, он ни дрогнул, ни улыбнулся. Что-то внутри меня оскорбленно вспыхнуло, разве не должен он просто ликовать о том, какое же я полезное приобретение? Коротким жестом Пэйн подозвал к себе тенши, что-то шепнул ей на ухо. Девушка кивнула, украдкой посмотрев на меня. Тишина уже не казалась такой пугающей, а что-то во взгляде синеволосого ангела убеждало в том, что теперь все будет намного лучше. Взгляд в затылок – как дробью в упор, внезапный холодок по хребту быстро вырвал меня из радужных мыслей. Я вновь обернулась к залу, тут же столкнувшись с пристальным вороным взглядом. - Итачи… Имя сорвалось с губ прежде, чем я успела поймать себя за встрепенувшуюся мысль. Крошечный шаг вперед, как целый марафон к заветной цели; сердце замерло в ожидании, чтобы пуститься вскачь, впрыснуть в бьющуюся кровь воспоминания. А я так боялась хоть на мгновение нарушить зрительный контакт, словно в первый раз, изучая такое знакомое лицо. Тонкие, несколько резкие черты, слегка изогнутые брови, волосы, небрежно убранные в хвост – совсем не изменился, разве что взгляд стал холоднее самой северной страны. Рука тенши легла мне на плечо, развернув к себе. Наваждение закончилось так же внезапно, как и возникло. - Пойдем, Саэки, - мягко позвала она, уводя меня с балкона. – Пришло время тебе познакомиться с остальными членами организации. Воочию. - Я блять не пойму, - рыкнул Хидан, замахнувшись на подрывника косой. – Ты, шалава белобрысая, имеешь что-то против моей веры?! - Мм, я всего лишь сказал, что твой Джашин ничто, - оскалился Дейдара в ответ, ловко увернувшись от очередного удара, - против истинного искусства, да!.. - Все, пиздец тебе. Я должна была войти через те же двери, что и в прошлый раз. Плащ оказался на размер больше, но так было даже лучше – можно было укутаться в него по самые уши, сделав вид, что меня здесь вообще нет. Нет, я не трус, просто я уже минут пять стою под этими самыми дверьми, сжимая и разжимая вспотевшие ладони. И – да, я прекрасно слышу, что творится по ту сторону стен. - Либо вы уже убьете друг друга, либо успокойтесь, - подал голос улыбчивый Кисаме. – Или вас убью я. - Да пошел он на хуй, - отмахнулся Хидан, видимо, решив расквитаться с блондином в следующий раз. – Все равно его скоро убьет Сасори. Вроде, все стихло. Еще раз расправив складки на плаще, я резко выдохнула, поудобнее перехватив трость, и - вошла. Тяжело поддавшаяся дверь впустила меня в помещение, опасно забитое преступниками высшего ранга. Оказывается, по-настоящему все стихло только в момент моего «неожиданного» появления. Несколько пар заинтересованных глаз в ту же секунду обернулись ко мне, что окончательно подкосило мою веру в себя. - Калека, мм? – первый подал голос Дейдара, нахмурившись. – Какого черта нам сдалась калека?! - Видать, не такая уж и калека, - отозвался Кисаме, провожая меня внимательным взглядом. - Еще один рот, - скрипуче хмыкнул Какузу, зло сверкнув малахитовыми глазами. Я же молча шла вперед, с достоинством перенося каждую пущенную под ноги фразу. Внутри все тряслось и горело синим пламенем, их взгляды пробирались под саму кожу, обнажая и выедая все изнутри. В абсолютной тишине был слышен только стук трости о камень. Обойдя со стороны Хидана, я села прямо на пол, у дальней колонны, неуклюже выставив вперед больную ногу. Наблюдая за этим со стороны, адепт зло ухмыльнулся, перекинув косу через плечо: - Ты кто такая? – довольно громко вопросил он, хитро щурясь. – Эй, бля, ты меня слышишь или ты еще и глухая, епт?! Он подошел ко мне и вцепился мертвой хваткой в воротник, рывком подняв на ноги. На одну единственную здоровую ногу, воздух словно выбило из легких, мой взгляд заметался по помещению, в панике ища хоть какую-то поддержку. Отступники стояли неподвижно, не без любопытства следя за развернувшейся трагедией. Все, кроме Итачи: мой бывший друг наблюдал за сценой без всякой искры во взгляде, так, словно происходящее здесь он видел далеко не в первый раз. Скука, отразившаяся на лице нукенина, легла тенью на изящное лицо, вмиг превратив его в до боли знакомую маску. Ирина, девочка моя, прими суровую правду жизни – ты никому не нужна. И если ты сейчас сдохнешь, как собака, то тебя просто выкинут на ближайшую помойку, уже через неделю забыв твое имя. - Руку убери, - едко посоветовала я, по-птичьи склонив голову на бок. Хидан ухмыльнулся, лишь крепче сжав пальцы на вороте. Я занервничала. В аниме этот человек выглядел не столь впечатляющим, эдакий предмет извращенных девичьих мечтаний. Здесь же от него шла аура смерти. Помнится, когда-то я мечтала о том, чтобы попасть в Акацуки, теперь же эта идея казалась мне не просто глупой – смертельно ошибочной. - Ты не ответила на вопрос, - резонно напомнил Сасори, что сейчас скрывался в своей марионетке. Я нахмурилась, вцепившись взглядом в карминные глаза адепта. От его высокомерной усмешки становилось не по себе, пересилив себя, я накрыла его запястье ладонью, сдавив изо всех сил. Кажется, его это только развеселило. - Ну ебать-колотить, - хохотнул он, - какая птаха смелая! Убить тебя нахуй – и все дела. - Опоздал, - хрипло, скорее от страха, нежели от какого-то великого возмущения, хмыкнула я. Хидан удивленно распахнул глаза, уставившись на меня с каким-то новым выражением в глазах. - Так ты – че? – мертвая что ли? – нахмурился он, крылья его носа задрожали так, словно бы он принюхивался. Кисаме и Какузу переглянулись, краем глаза я успела заметить, что сам Итачи едва повел бровью, неотрывно следя за нами двумя. Реакции Дейдары я не попросту не успела увидеть, так как адепт резко притянул меня к себе, хищнически смотря в глаза. Слишком близко, я сглотнула, но отвести взгляда так и не решилась. «Как мышь перед питоном» - мысленно пронеслось в моей голове, прежде чем я почувствовала ровное дыхание на своей щеке. Не церемонясь, отступник положил вторую руку на мою талию, чуть повыше крестца, пальцы второй схватили мои волосы на затылке, болезненно сжав. - Блин, снимите комнату, да, - раздраженно выдал Дей, сложив руки на груди. – Хрена вы тут на людях устроили? - Ебало завали, - хмыкнул в ответ верующий, шумно вдыхая запах моего тела. Я дернулась, тут же чуть не взвыв от боли, когда Хидан оттянул пряди моих волос, грозя вот-вот выдрать их с корнем. Послушание вознаградилось ослаблением хватки, а организм, годами не видевший мужчину, очень не вовремя подсказал, что нам таки нравится роль ведомой. Это в этом мире я была невинной шестнадцатилетней девочкой, а душонка-то у меня давно замаралась неуставными связями. Оставалось только прикрыть глаза, стараясь унять сбившееся дыхание. Я не увидела того, как Хидан, скосив на меня безразличный взгляд, довольно осклабился – только почувствовала прикосновение холодного кончика носа к основанию шеи, да обжигающее дыхание, от которого все тело зашлось сладкой дрожью. - Пиздит, как дышит, - на весь зал объявил «эксперт», легко отталкивая меня от себя. – От тела нет запаха разложения. - Проверь сердцебиение, - посоветовал Какузу, открыв свою знаменитую книжонку. – Так, кто ты? - Не надо ничего проверять, - я подняла с пола трость, с облегчением опиревшись на свою палочку-выручалочку. Ну, что же – момент истины, наверное. Я обвела присутствующих взглядом, мысленно прощаясь с великими планами по переустройству мира. Все смотрели на меня, но только один взгляд был важен. Только тот, кто сидел неподвижно, изучая меня не так, как остальные. - Саэки. Учиха. ~~~ Наверное, если бы это было аниме или манга, то я бы предстала в образе великой и озлобленной на весь мир непобедимой и – обязательно – хреновой Учихой. Но, это была реальность. Отвратительная реальность, в которой я была беспомощной калекой, злой и отчаявшейся. Оказывается, мое «знакомство» с товарищами по цеху, было просто проверкой, устроенной Пэйном, чтобы окончательно убедится в своих – только одному ему известных – умозаключениях. - Ублюдок, - я зло сплюнула, снова затянувшись едким дымом. Передо мной раскинулись трущобы Амэгакурэ, как свалка на поляне. Размытые проклятым дождем улицы, грязь и помои, смешанные в зловонную массу, мелкие людишки, спешащие по злачным местам – это вызывало только отвращение. Оно поднималось из самых глубин сознания, захлестывая, отравляя меня, но, кажется, именно это мне сейчас и было нужно. Порция здоровой ненависти ко всему живому. К одному живому, в частности. Сидя на крыше своей захудалой берлоги, мелко дрожа от холода, я снова и снова прокручивала в голове прошедший день. Выражение лица Итачи, который после моего признания даже бровью не повел, в то время, как все остальные просто захлебнулись желчью. В голове до сих пор стоял раскатистый смех Хидана вперемешку с матерыми ругательствами, которые даже я себе иной раз не позволяла. Он облапал последнюю бабу Учиха, да ей даже понравилось; о, какой он нев.. молодец! - Мразь, - очередная затяжка, окурок летит вниз и его тут же заменяет только что подкуренная сигарета. После такой встречи оставалось только напиться, только не берет меня ничего из японского ассортимента, а от привкуса местного саке хочется вывернуть желудок наизнанку. Мокрые пряди упали на лицо, я в сотый раз припомнила, что пора обрезать изрядно отросшие волосы. - Саэки.. Я закрыла глаза, даже не стараясь вдолбить себе в голову надежду на то, что мне это послышалось. Ощущать его присутствие спиной – наверное, это устойчивая реакция организма, как рвотный рефлекс при отравлении. О, да – я была отравлена тобой, Учиха. - Комбан*, Итачи, - я снова затянулась, коротко обернувшись к парню. – Давно не виделись. Резкий порыв ветра поднял полы его плаща, разметал мокрые волосы, но, кажется, отступник этого даже не заметил, продолжая сверлить меня взглядом. Было неуютно – да, страшно – нет. Мягкой, почти невесомой поступью, Итачи подошел ко мне, краем глаза я заметила, как дернулась его рука, словно бы он хотел прикоснуться ко мне. И передумал в последний момент. - Пять с лишним лет, Учиха, - я усмехнулась, устало покачав головой. – И почти полгода, как я ищу тебя. - Ты должна была остаться в деревне, - спокойно заметил он, так, словно с нашей последней встречи прошло несколько часов. Не лет, не смертей – часов, за которые мы еще не успели соскучиться друг по другу. Дождь хлестал по нашим телам, крупными каплями бился о кожу, стекал по щекам слезами, которые мы уже никогда не выплачем. Мне стало до боли смешно, что это за чувство, разрывающее грудную клетку пополам? - Я не должна была пережить ту ночь, - глухо ответила я, медленно приподняв руку и пошевелив пальцами. Глупый жест, знаю, но он оправдал себя в ту секунду, когда мозолистые, мокрые пальцы сплелись с моими, подарив мне самую сладкую, самую горькую боль. А он молчал, продолжая сжимать мою руку, и я поняла, что смерть, заточение, пытки – ничто, по сравнению с ощущением этого человека рядом. Вечер уступал свои права ночи, заложники-тучи почернели, и вода, ниспадающая с небес, снова начала казаться мне траурными нитями, опутавшими эту землю. Итачи все решил сам: уверенно потянул меня к себе, укрыл от всего мира, только для того, чтобы вернуть в новую, идеально созданную клетку. Квартирку, в которую я заточила себя сама. - Я ненавижу тебя. Ненавижу, - судорожно шептала я, пряча лицо в плече парня, сухо и совершенно спокойно, так, словно все давно отмерло, оставив только пустую оболочку. - Ты пьяна, - плащ полетел ко всем чертям, я снова прижалась к нему, впервые за столько времени ощущая себя в безопасности. Учиха приподнял мое лицо за подбородок, внимательно заглянув в глаза. – Зачем ты пришла в Акацуки? - Третий, Данзо, старейшины, - не отводя взгляда от равнодушного лица, проговорила я. – Особенно, Данзо. - Месть? – пальцы Итачи соскользнули с моего подбородка, на секунду мне показалось, что в эбонитовых глазах мелькнуло.. разочарование? Этот взгляд оказался действенней ведра с ледяной водой, я отстранилась, неловко проковыляв к шкафу. Мне не нужно было переодеваться, но острая необходимость хоть чем-то занять себя, была сильнее желания умолять нукенина о понимании. - Я хочу, чтобы Данзо вернул то, что не принадлежит ему, - глухо отозвалась я, бесцельно перебирая три юкаты в шкафу. – И еще, я хочу, чтобы Саске перестал кричать по ночам от кошмаров. Я хочу, чтобы.. Слишком много всего. Я столько раз представляла себе эту встречу, обдумывала все до мельчайших деталей, строила диалоги и предсказывала его реакцию, но все пошло в пух и прах, стоило только мне прикоснуться к этому человеку. Шумно выдохнув, я закрыла глаза ладонью, второй рукой упиревшись в дверцу шкафа. - Зачем ты оставил меня в живых? - Это была случайность. - У Итачи Учиха не бывает промашек. Зачем? И снова – обжигающее прикосновение его рук, дурманящий аромат тела и суровый расчет в каждом выверенном слове. Детская любовь или зависимость, отравившая все вокруг? Если я прижмусь спиной к его груди, то почувствую ровное сердцебиение, если я позволю себе расслабиться, то смогу почувствовать дыхание на своей коже, если… - Ты не позволишь тьме поглотить его, - спокойный и сосредоточенный, как всегда. Идеальная машина для исполнения приказов, но жгучая обида упорно колит грудь. Ведь я рассчитывала на совершенно иной ответ. - Только если ты не продолжишь подталкивать его к саморазрушению, - я закрыла глаза, позволив себе утонуть в скупых объятиях. Да, как и я и предполагала – гулкие, редкие удары, необходимые для поддержания жизнедеятельности организма. Все сведено к идеальной системе. - Как ты узнала про Данзо? – пальцы шиноби сжали мои плечи, всего на секунду, но очень скоро хватка ослабла, снова став просто поддерживающей. - Шисуи, - короткая ложь, да и псевдо-брат уже никогда не сможет это опровергнуть. С мертвых не спросишь, но они могут стать идеальным прикрытием. Учиха отстранился, я растерянно обернулась, увидев моего отступника уже стоящим у окна. Страх того, что он сейчас просто уйдет, сдавил грудь, поганой змеей извиваясь меж ребер. Но он не двинулся с места, напряженно всматриваясь в ночную темноту. Я присела на кровать, не в силах отвести взгляд от задумчивого профиля гения клана. Внезапно я осознала, что меня восхищает в нем все – от углубившихся складок у губ, до острого носа и смертоносных глаз. Интересно, испытывает ли он хотя бы часть того, что ощущаю рядом с ним я? - Итачи, - несмело позвала я парня, но он словно не услышал. - Итачи, - уже громче, но и злее. На этот раз отступник лишь немного склонил голову, искоса поглядывая на меня пустым взглядом. Он стал выше, сильнее, больше не мальчик, смотря на которого я испытывала стыд только за одну мысль о поцелуе. Под промокшим плащом хорошо виднелись крепкие плечи и сильная спина, за которой я могла бы спрятаться ото всех своих врагов. Я поднялась с кровати, несмело шагнув к нему со спины. - Итачи, ты помнишь?.. Прижиматься к нему всем телом, вдыхая терпкий запах пота и крови, провести дрожащими руками по его плечам, рукам, огладить спину и потянуть вниз проклятый плащ. И восхищенно выдохнуть, прижавшись губами к основанию шеи нукенина, мазнув по коже невесомым поцелуем. Что же ты делаешь, Ирина, почему тебе так приятно чувствовать, как каменеют мышцы парня под твоей по-детски невинной лаской? - … поцелуй, который ничего не значит?.. Пять лет. Я сдержанно усмехнулась, прижавшись щекой к спине Итачи, не желая выпускать его из своих объятий. Мне казалось, что вот – сейчас я отпущу его, и больше никогда не смогу подобраться так близко. Пять чертовых лет, которые я никогда не смогу ему простить. Пальцы сжимают ткань футболки, цепляются за нукенина, как за живое божество. Мгновение, когда Итачи оборачивается ко мне, растягивается в тысячелетнюю пытку. По обыкновению, ясный и вдумчивый взгляд кажется мне совершенно чужим, прикосновение к щеке – как сотни мельчайших разрядов по коже, дрожь. Тягучая истома, сотни невысказанных желаний и проклятая память, преследующая попятам. Пять невосполнимых лет. - Мне жаль, что я дал тебе повод для иллюзий. Говорит он и прижимается губами к моим губам, одним решением убивая все эти проклятые годы. ____________________________________________________ Джигокудо — одна из способностей Риннегана, позволяющая пользователю использовать мифическое существо, с помощью которого он может допрашивать людей. Комбан – добрый вечер.