Нереально

О том, что не все созданы для мира шиноби

- …а шиноби облака, значит, и говорит: не знал, что в Конохе такое термоядерное чили! Принцип шутки, сам рассказал – сам посмеялся. Я неловко улыбнулась, переводя взгляд с Конан на Пэйна, и обратно. Обстановка более чем напряженная, зато дали сходить в туалет, так что оконфузиться прилюдно мне не грозило. После «бумажного вознесения», я оказалась в просторной комнате с балконом, откуда открывался великолепный вид на дождливую Амэ. Признаться, вид впечатляющий, в самом нехорошем смысле этого слова. Опираясь на потрепанную трость, я невольно размышляла о том, что нет ничего удивительного в том, что Нагато решил уничтожить устоявшийся порядок. Порывы ветра трепали кроны деревьев, плотная пелена дождя укрыла нас от всего мира, навевая не самые лучшие мысли. - Ужасное зрелище, - мысли, высказанные вслух, никогда не приносили мне ничего хорошего. Однако, в этот раз меня даже поддержали, своеобразным образом: - Эта страна долгое время страдала из-за войн шиноби, - Конан кивнула, стоя чуть позади меня. – Когда ты пришла, сказала, что владеешь важной информацией. Мы слушаем. - Мы точно здесь одни? – я обернулась, внимательно всматриваясь в темноту, что окружала Пэйна. Никогда не знаешь, кому приспичит стать еще одним участником разговора, который предназначается только троим. – Пэйн-сама, я очень сильно рисковала, когда пришла к вам. То, что я скажу, может поставить на мне огромный, жирный крест, особенно, если эта информация попадет к кому-то еще. Пэйн прямо таки пилил меня своим проницательным взглядом, сурово поджав губы. Мне потребовалось собрать всю свою силу воли в кулак, чтобы не упасть ему в ноги со словами: «Помилуй, батюшка, холопа своего неразумного» Да, звучит смешно, но мне совсем не до смеха было. Сразу вспомнилась родная квартирка в Конохе, где приходилось уживаться с угрюмым Учихой, зато сыто и безопасно. - Мы одни, - наконец кивнул рыжий, а мне в голову пришла исключительная идея. Шагнув к Конан, я тихонько попросила: - Могу ли я написать все на листке? – и тут же зарылась по самые уши в сумку, откуда выудила блокнот с записями и ручкой. Усевшись прямо на пол, я открыла блокнот на чистой страничке, только через секунду допетрив, что японский я знаю очень посредственно. - Чего ты копаешься? – теряя терпение, рыкнул Пэйн, в несколько широких шагов подойдя ко мне. Блокнот выплыл из моих рук, не успела я и глазом моргнуть. Рыжий пробежался взглядом по страницам, с абсолютно каменным выражением лица вопросив: - Что это за язык? - Набор знаков, который я использовала, когда потеряла память, - пулей выдала я в ответ, смотря на мужчину снизу вверх. – Я до сих пор иногда им пользуюсь, когда забываю некоторые слова. - Хм, - Пэйн еще раз пролистал мой блокнот, остановившись как раз в том месте, где я чертила кружки и треугольники. – Что это? Гулко выдохнув, и окончательно решив, что терять мне нечего, я встала с пола, поспешно подковыляв к мужчине. Мельком заглянула в блокнот, нагло соврав: - Мои записи, я пыталась выяснить, кому выгодно уничтожение клана Учиха, - Конан удивленно вскинула бровь: - Разве в уничтожении клана не был виновен Учиха Итачи? - Официально, да – я кивнула, перелистнув страницу в блокноте и ткнув пальцем в огромный знак вопроса. – Но я больше чем уверена, что это было лишь частью какого-то плана. Возможно, чтобы развязать новую войну. - И с этими соображениями, ты пришла к нам, - подытожил Пэйн, нахмурившись. – Почему? У меня пропал дар речи. Еще вчера, я даже представить не могла, что мне удастся проникнуть в Амэ, о том, что мне придется говорить с самим Нагато, даже речи не было! Если бы у меня было время подготовиться, да хоть какой-нибудь план разговора набросать, все было бы намного проще. Сам монолог для постового я репетировала с неделю, оттачивая каждое слово и мимику для пущей убедительности. А теперь – что? - Потому что я не могу больше сидеть на месте, когда могу хоть что-то изменить, - больше для самой себя, чем для Нагато, ответила я, рассматривая свои грязные сапоги. - Там, в Конохе, остался мальчик, у которого никого нет. И это моя вина, на самом-то деле. Кажется, перегнула. Заметка на будущее: никогда не говорить то, о чем думаешь. Особенно, при людях, которые могут разорвать тебя на части одной мелькнувшей мыслью. Так, надо бы, наверное, разбавить эти сопли чем-нибудь смешным. Резко выдохнув, я широко улыбнулась, перекинув через плечо трость: - А еще мне нравятся ваши плащи, да. Можно мне такой? Если не можешь наладить отношения с богом – лижи пятки дьяволу. Авось и получится что-нибудь. Меня определили в сырую камеру, прямо под башней Пэйна. Я хотела есть, мне было холодно и сыро – пожалуй, на этом плюсы и закончились. Минусы моего положения можно перечислять бесконечно, начиная от невозможности побега и заканчивая возможной неминуемой смертью. Блокнот у меня, естественно, изъяли. На этот счет я не слишком волновалась, так как большая часть записей была на русском языке, по большей части – матом. Пока умные шиноби поймут, что значит словосочетание «мудила красноглазая», я успею три раза состариться и умереть от обезвоживания. Хотя, я могу пить собственные.. - Нет, не могу. Фу, - обняв колени руками, поморщилась я. Или могу, но если только меня здесь продержат до экзамена на чунина. Что же ты наделала, Голопрыгова? Думала, что тебя здесь примут с распростертыми объятиями, как героиню-спасительницу, а вот на тебе дулю пролетарскую прямо в нос разбитый буржуйский. Шелестящий шаг нарушил ход моих размышлений, а через несколько секунд перед моей камерой предстала изящная женская фигурка: - Ты говорила, что знаешь о Нагато, - если бы голосом можно было бы убивать, я бы уже лежала на земле околевшим трупом. Я узнала тон, но относительно личности еще оставались сомнения. Пришло активировать шаринган, да и он не помог в этой кромешной темноте. - Я много чего знаю, Конан-сан, - короткий кивок, девушка протянула мне сверток, но схватить мне его не дали. – Обмен, да? - Почему ты отказалась говорить открыто? – девушка смерила меня взглядом. – Ты была настроена вполне решительно, до того, как увидела Пэйна. - Потому что однажды меня уже чуть не убили, - всматриваясь в темноту, проговорила я в ответ. – Второй раз я так подставляться не хочу. - Но ты все же пришла, - отрезала Конан, а я буквально зависла, пялясь в одну точку чуть левее ее головы. - Пришла, - короткий кивок. – Но я не была уверена, что в комнате мы не одни. - А сейчас? - А сейчас особенно, - горящий шаринганом взгляд обратился к тенши. – Пусть осветят помещение, чтобы я видела каждый угол, Конан-сан. И тогда, обещаю, вы не будете разочарованы. Мне не ответили. Девушка бросила сверток на пол, молча развернулась и вышла из помещения. Я выдохнула, осторожно развернув «подарочек». Кусок хлеба, завернутое в суконное одеяло, - что же, для начала хватит. Вонзив зубы в ломоть, я блаженно прикрыла глаза, чуть ли не замычав от удовольствия. Все же, еда, это главное в жизни человека, а вот любовь, радость, да и остальные радости жизни - приложатся. Главное, поесть как следует. Эту ночь я пережила относительно неплохо, надеюсь, завтра будет лучше. ~~~ Я считала дни, отмечая смены караула у двери наверху. Каждые две смены равны одному дню, одной черточке на стене. Пятнадцать черточек, если учесть сегодняшний день, пятнадцать дней в полном одиночестве, наедине с железной кружкой воды. Как же хорошо, что здесь нет зеркала, иначе бы я просто с ума сошла от отчаяния. Да, Саске, кажется, мне так и не придется поздравить тебя с выпуском. - Я вижу небо разве только во сне, - единственная песня, которую я помнила, получалась безумно фальшиво. – Что с этих пор неудивительно даже! Я этой участи достоин вполне! Ведь таково, признайтесь, мнение ваше! - Заткнись уже! – кто-то с силой ударил ногой по двери. – Когда же ты сдохнешь?! - Не дождешься, болезный! – вцепившись в прутья камеры, заорала я в ответ. – Скорее ты раньше меня помрешь! - От твоих песен, точно! Я хмыкнула, смачно так сплюнув на пол через прутья. Интересно, сколько еще меня здесь продержат, если я откажусь говорить прилюдно? Надеюсь, что я таки помру раньше, чем начнется война, в противном случае, я просто сойду с ума. Дверь со скрипом отворилась, впуская в мое темное царство тусклый свет. Я коротко посмотрела на нарушителя своего спокойствия, снова вернувшись к созерцанию тусклой стены напротив. - Ты не передумала? – девушка несколько щурилась, стараясь разглядеть мое лицо. Мне же, наоборот, теперь было предельно ясно видно с кем я разговариваю, и как мой визитер реагирует на каждое слово. Я качнула головой, бегло улыбнувшись: - Конан-сан, как вы думаете, сколько стоит человеческая жизнь? – девушка нахмурилась, а я продолжила. – Или жизнь человека, которого все считают богом? - Ты угрожаешь? – аккуратные пальчики сомкнулись на прутьях, я тихо рассмеялась, просто поражаясь идиотизму ситуации. Я, значит, вся такая бегу мир спасать, а меня в тюрьму да на нары. - Я знаю, кто такой Пэйн. И знаю, кто стоит за созданием Акацуки, - хрипло выдохнула я, чувствуя, как грудь сдавил кашель. – Этого вам достаточно? - И.. кто такой, по-твоему, Пэйн? – осторожно спросила Конан, впившись взглядом в мои глаза. - Покойник! Длительное заточение очень плохо сказывается на нервах. Я бросилась на прутья, втиснув голову меж них. Даже не представляю, как выглядела эта картина со стороны, да, если честно, мне было плевать. Конан отшатнулась, отступив на шаг, потянувшись за кунаем. - Заткнись, и иди сюда, - я зашипела, теряя всякие остатки самообладания. К черту Мадару, к черту Обито и их вселенские планы порабощения мира. Я слишком устала, чтобы играть в благородство ради людей, которые забили на меня большой и толстый.. полено. Отцепив пальцы от прутьев, я снова поманила девушку к себе, пылко зашептав: - Я расскажу тебе то, о чем никогда не должен знать твой обожаемый бог. Поклянись мне, поклянись мне его жизнью, что ты никогда не расскажешь ему, что узнала сейчас от меня. - Клянусь, - помедлив, ответила Конан, приблизившись вплотную к моему лицу. Не теряя ни мгновения, я положила ладонь ей на затылок, прижавшись губами к аккуратному ушку: - Человек под маской, - хрипло, подбирая каждое слово, - Учиха. Он будет использовать вас, как использовал многих до этого. Убеди Нагато покинуть его, пока не стало слишком поздно. Если не хочешь, чтобы вас постигла судьба клана Учиха, уйди в сторону и найди своего учителя. Она попыталась отстраниться, но я намертво впилась ногтями в нежную кожу головы, не дав ей этого сделать: - Тише, глупая! – я зарычала, дернув синие пряди. – Тот, под маской, не пощадит никого, а вы окажитесь между молотом и наковальней. Не будет мира, только одна большая, кровавая война, которая не пощадит никого. Она вырвалась из моей хватки, серьезно приложив меня головой о прутья. Я жалобно застонала и отползла к стене, дрожащей рукой держась за многострадальную башку. Боль была такая сильная, что из глаз хлынули слезы, неловко завалившись на бок, я опрокинула кружку с водой, но совершенно не обратила на это внимание. Впрочем, как и на то, что Конан давно покинула камеру, снова оставив меня наедине с тьмой и холодом. Держись, Ирин, просто держись.. Третий визит синеволосый ангел совершил, когда я уже потеряла счет времени. Здесь не было солнца, а сырость и холод стали моими вечными спутниками. Все чаще у меня поднималась высокая температура, руки трясло, порой мне казалось, что за мной наблюдает кто-то из темноты. - Зачем пришла, эсу? – я лежала на затертом одеяле, рассматривая яркие вспышки под закрытыми веками. Слух и осязание обострились, так что я могла услышать ее шаги даже за пределами этого подвала. Что-то со стуком опустилось на пол, я заинтересованно скосила взгляд, не без удовольствия увидев тарелку чего-то горячего. - Поговорить, - она присела на корточки, открыла небольшую дверцу и поставила тарелку в камеру. – Ты хочешь выбраться отсюда? - А цена? – я осторожно подвинула тарелку к себе, принюхиваясь к ее содержимому. – Рисовый суп? Какая щедрость, за что бедная Саэки заслужила такое, светлая госпожа? - Откуда ты знала про человека в маске? – пропустив насмешку мимо ушей, прямо спросила Конан. Я криво улыбнулась, отпив обжигающий супчик из тарелки. Желудок тут же заурчал, с благодарностью принимая подарок хозяйки. - Он был в ночь уничтожения клана, - быстрый кивок. – Больше пока ничего сказать не могу, извините, тенши. А почему вы спрашиваете, что-то решили? - То, что ты сказала, просто невозможно, - задумчиво проговорила девушка. – Но, если хоть часть из того, что ты сказала, правда… - Конан-сан, позвольте откровенность, - утерев рот грязным рукавом, мягко улыбнулась я. – Мне плевать, что случится с вами, с Акацуки, даже с этой проклятой деревней. Но мне не все равно, что будет с людьми, которые мне почему-то еще дороги. Как по мне, вы законченные идиоты, рушите все, вместо того, чтобы строить. - Тогда почему ты здесь? - Потому что вы меня отправили в камеру, госпожа тенши. Я закашлялась, попутно выплевывая часть сытного обеда. Желудок свернулся узлом, а к горлу подступила тошнота. В конце концов, меня скрючило в три погибели, а вся еда, вместе с желчью, оказалась на полу и ногах. Конан удачно отошла от прутьев, разделявших нас, так, что на нее не попало ни капли. - Пэйн отбыл из деревни, - тут же начала она, брезгливо посматривая на мой свинарник. – Перед тем, как уехать, он приказал… освободить тебя. - Тогда.. к чему.. этот разговор?.. – давя рвотные позывы, искренне изумилась я, вставая на ноги. – Или.. ты хочешь оставить меня.. для себя, так? Конан промолчала, снова оставляя меня одну. Разница была только в том, что, на этот раз, она оставила дверь открытой, а уже через пару минут за мной пришли люди, которые пинками погнали меня вверх по лестнице. Освещенный коридор показался мне настоящим адом: глаза слепило, на меня напала какая-то ранее непонятная немощь, словно с тьмой от меня ушла часть силы, что поддерживала все это время. Охранники держались от меня на добрых пару шагов, воротя носы и строя такие гримасы, что в иной ситуации я бы даже оскорбилась. Может быть. Я не знала, какие могут быть еще ситуации, где бы я вычесывала из собственной головы белесых гнид. Как ни странно, но отвращение к самой себе я не испытывала. Нет, я не испытывала ничего, кроме бескрайней усталости, от которой уже просто немело тело. Мои желания сосредоточились вокруг неизбежной, скоропостижной смерти, которая бы освободила меня от этого проклятого мира. - Шевелись. Шиноби позади, раздраженно ткнул меня рукоятью катаны в спину. Я оскалилась, втянув голову в плечи, тут же рванув к стене. Мои конвоиры переглянулись, осторожно поглядывая на то, как я вжимаюсь спиной в шершавую поверхность. В их глазах явственно отразилось сомнение в моем рассудке, рукоять снова ткнулась в мой бок. - Живо! От толчка мое тело покачнулось, потолок и пол на мгновение поменялись местами, а потом я сделала очередной неровный шаг. Впереди возвышалась тяжелая, серая двустворчатая дверь, у которой дежурили еще одна пара шиноби. Я нахмурилась, мысленно поражаясь такому обилию охраны. Наш Нагато так волнуется за собственную жизнь или это просто видимость зыбкой власти? В любом случае, дверь распахнулась, впуская меня в очередное овальное помещение. Десять колонн делили залу на две ровные половины, в тяжелом полумраке неистово плясали тени, от чего у меня мерцало перед глазами. Слепо щуря глаза, я продолжала упрямо шагать вперед, панически вслушиваясь в каждый шорох. - Ты не передумала? – сухой голос раздался откуда-то сверху, я качнула головой, грузно облокотилась на одну из колонн. Ужасно клонило в сон, но инстинкты долбили изнутри, что нельзя закрывать глаза. И пусть тело не слушалось, буквально съезжая на пол, но разум еще был жив. - Если ты решила убить меня.. тенши, - совсем тихо, делая над собой усилие, произнесла я, - сделай это… сейчас. Быстро. На мгновение, всего на мгновение, мне показалось, что смерть уже раскрыла для меня свои холодные объятия. И больше мне нечего бояться. Какой-то нелепый фарс, который так любят эти проклятые японцы. Я закрыла глаза, чувствуя, как веки наливаются свинцом. - Ты все равно умрешь, - шелестящая поступь, легкое прикосновение прохладных пальцев к щеке. – Твой последний шанс.. - … упущен. Каждое слово давалось тяжело. Я вымученно улыбнулась, тут же зайдясь судорожным кашлем. Каждый вдох давался с трудом, отдаваясь болью в груди. Как ни странно, но я уже ни о чем не думала. Все мои мысли, воспоминания, надежды и планы – все стерла лихорадка, убивающая медленно, но верно. Слабая, такая слабая, что становится тошно от себя самой. Рука сама потянулась к пальчикам ангела, накрыв их и слабо сжав: - Жизнь.. в обмен на информацию?.. - Именно, Саэки. - Ёку* _________________________________ Ёку – идет, хорошо. P.S автор, конечно, не клянчит, но ему очень важно узнать ваше мнение по поводу этой главы т.к она все никак не хотела даваться (ни легко, ни тяжело, вообще – никак)