Проснуться собой. Книга I - Утро.

Тот же день, зоопарк «London Zoo» в Лондоне…       Солнце светит, птички поют в клетках, слоны трубят, а бегемоты стоят у киоска с мороженым и пытаются полакомиться этим самым мороженым. Правда, богатство выбора так ошеломило Дадлика, что он завис и уже минут двадцать только головой вертит, решая логическую задачку на пару классов выше, чем у него – как унести всё сразу и съесть, пока не растаяло.       Впрочем, здравый смысл возобладал, и дядя заказал по одному рожку на всех. Девушка-мороженщица поняла его буквально, и протянула рожок мне. Жалею, что не могу запечатлеть рожу лица дяди в этот момент. И как ему это мороженое поперёк горла не встало? Мням, вкусно, но мало – понимаю теперь зависалово кузена.       После этого мы пошли гулять по зоопарку. И что тут может понравиться? Ну, кроме мороженого. Тоска в глазах тех, кто привык гулять сам по себе? Хотя в глазах макак тоски не было – они явно развлекались, передразнивая тех, кто смотрел на них из-за прутьев решётки. Вот у кого с самооценкой явно всё в порядке. Дадли не стерпел и начал показывать обезьянам, кто тут главный. Правда, на мой взгляд, выбрал он не самые удачные аргументы: высунутый язык, отогнутые уши и кривляние лицом. На мой неискушённый взгляд, макаки явно выигрывали в этом споре – опыт, фигли. Подмигнув макакам, вызвав тем самым волну криков, я пошёл вслед за родственниками к клеткам с большими кошками.       Внезапно что-то потянуло меня отстать от них и заставило свернуть к зелёному входу, украшенному гордым званием «Змеиный дом». Данного своего желания я не понял, но, в отличие от того чувства, что было утром в чулане, когда я не хотел выходить из него, этот порыв не вызывал неприятия. Решив, что ничего страшного в зоопарке среди кучи людей и камер со мной не случится, а родственнички про меня и не вспомнят, я последовал в направлении этого зова.       На удивление, в серпентарии людей было мало. Да, это же не макаки, тут не поговоришь в своё удовольствие. Я улыбнулся такому сравнению, рассматривая при этом большого удава за стеклом перед собой. Интересно, а если бы кто мог с ним поговорить, он не выглядел бы таким грустным?       — Похоже, тебе тут явно скучно, – сказал я вслух.       На мои слова удав как-то странно дёрнулся, поднял голову так, что она оказалась на уровне моих глаз, и начал внимательно меня рассматривать.       — Как я тебя понимаю, самого запирают почти каждый день.       У удава челюсть отпала вниз, а глаза стали похожи на человеческие – большие и с круглым зрачком. Теперь уже челюсть отпала и у меня – от удивления, что змеи могут так удивляться. Через несколько секунд до меня дошло, что тут что-то не так. И нет, я не тормоз – сами бы как себя чувствовали, если бы начали разговаривать со змеями, а те бы вас понимали.       — Ты что, меня понимаешь? – спросил я у удава.       Удав заторможено кивнул с открытой челюстью. Правда, после этого он смог её закрыть.       — Ничего себе! Она что, тебя понимает? – раздался из-за спины девичий голос.       Я резко обернулся от испуга. Сзади стояла девочка чуть выше меня с карими глазами и лохматым подобием причёски. Взгляд же её выражал смесь удивления, любопытства и маниакальной жажды нового. От такого напора я аж отшатнулся и ударился о решётку ограждения перед стеклом террариума.       — Т-т-ты м-меня напугала, – от испуга я аж заикаться начал.       Неожиданно выражение её лица изменилось. Лёгкий прищур, слегка поднятая бровь, чуть изогнувшиеся губы в намёке на улыбку, и маньяк от науки превратился в красивую девочку, довольную своей шалостью.       — Извини, я не хотела. – Это на словах, да только глаза её выдают. Она явно довольна произведённым эффектом. – А как ты это делаешь? Меня научишь? Я тоже так хочу уметь с животными разговаривать. Мне всегда кошки нравились, у нас дома живёт одна, но она меня не любит, а я так хочу с ней подружиться, потому что со мной никто из одноклассников дружить не хочет. Вот если бы я могла с ней разговаривать, то мы бы подружились, да и не только с ней. Я в школе всем стараюсь помогать, всегда знаю, что учителя спрашивают, но меня все сторонятся. Я тут видела такую красивую змейку в одном из террариумов, правда, она ядовитая, но если бы мы понимали друг друга, то мы бы тоже дружили, и она бы меня никогда не стала бы кусать…       От подобного напора мне захотелось испариться, ну или оказаться за стеклом вместе с удавом. Пулемётная очередь, с которой она тарахтела, не подразумевала возможности ответа. После десятка её фраз я понял, почему у неё нет друзей и почему её не спрашивают на уроках – диагноз "всезнайка маньячная самоуверенная". Но красивая, этого не отнять.       В порыве чувств она прижала меня к ограждению, схватив при этом за руки, и умоляющим взглядом смотрела в лицо. Я же находился в ступоре и начинал паниковать – а вдруг покусает или привлечёт ко мне внимание, что гораздо хуже. Последнего я почему-то боялся до дрожи в коленках. Паника нарастала, девчонка приставала, удав, сдвинувшись в угол террариума, чтобы видеть моё лицо хотя бы сбоку, своей наглой мордой показывал, как ему весело. Предатель чешуйчатый. Люди уже начинали обращать на нас внимание, и я запаниковал окончательно.       В ответ на мои чувства что-то изнутри меня начало рваться наружу. От этого ощущения я перепугался ещё сильнее, и у меня осталось только два желания – чтобы никто не обращал внимания на нас, так как я этого не хочу, и чтобы эта всезнайка узнала всё, что я знаю и отстала от меня. Я желал этого так неистово, но не мог пошевелить даже пальцем. Непонятная сила рвалась изнутри, ища выход наружу, сдавливая голову так, что боль становилась невыносима. Я уже не мог сдерживаться и застонал сквозь зубы.       Девочка, трещавшая без умолку, удивлённо замолкла и вгляделась мне в лицо. И чем пристальнее она вглядывалась, тем испуганнее становилась. Но заорать уже не успела – то, что рвалось из меня, начало выходить во вне. Я ожидал, что меня самого разорвёт на части, или что иное кровавое случится, но, к счастью, обошлось. Во-первых, те, кто смотрел на нас, почему-то потеряли интерес и начали рассматривать таблички с описанием обитателей или уходить подальше. Во-вторых, меня окутала зеленоватая дымка, с изяществом кобры перебросившаяся на державшуюся за меня девочку. Некоторое время она была окутана светящейся зелёной вуалью целиком, но затем свечение сконцентрировалось на её горле и голове. В этот момент она захрипела и, схватившись за голову, опала на пол. С испугом посмотрев на тело, лежащее передо мной, я обессиленно сполз по решётке на пол и тупо смотрел на потерявшую сознание девочку. Мыслей в голове не было.       Сколько мы так лежали, я не берусь судить. Может, минут пять, может, полчаса. Но вынырнуть из состояния отупения меня заставили раздавшиеся громкие хлопки. После случившегося никаких сил на проявление эмоций у меня не осталось, поэтому я продолжал сидя на полу безучастно смотреть на разворачивающееся передо мной представление.       В зале, где валялись мы с девочкой, из ниоткуда начали появляться люди, одетые в странную одежду. А я думал, что это я один в обносках кузена хожу. Как-то спокойнее и светлее на душе за себя угнетённого стало. Их появление и сопровождали хлопки воздуха. Незваные гости с видом хозяев оглядывались вокруг и бродили по залу. При взгляде на змей они все кривились, как будто зубы болели. Ребята из секты змеененавистников?       Как ни странно, никто на нас внимания не обращал, а вот другим людям повезло меньше – к тем, кто удивлённо смотрел на сектантов, а это были все немногие оставшиеся в зале, подходили и направив какую-то палочку, говорили что-то вроде «Лигиллиментс» и «Обливиэйт». После подобной процедуры у людей становились глупые пустые лица, и, получив инструкции от сектанта наподобие «вы ничего не видели, не знаете и не помните, а теперь вам нужно отсюда уходить», они уходили прочь. Что-то мне расхотелось привлекать внимание этой секты.       Неожиданно для меня, девочка начала приходить в себя. Собравшись, я подполз к ней и ладонью закрыл её рот. Та в ответ на это попыталась дёрнуться, но замерла, и с испугом начала смотреть вокруг, когда до неё дошло то, что я прошипел ей в ухо.       — Молчи и не шевелись, если не хочешь, чтобы тебя эти сектанты похитили.