***
Малфой-менор, утро того же дня… Воспользовавшись камином в покоях своего декана, чтобы попасть домой, Драко продолжал недоумевать над причиной, из-за чего отец вызвал его таким способом. Вроде ничего такого по его вине, по крайней мере, для этого вызова, за время учёбы ещё не случилось. Значит, разговор будет вестись о его распределении. От подобных мыслей мальчик непроизвольно поморщился. Мордредов Поттер! Нет, он определённо не ограничится одними намёками – этот гад заслужил настоящий дуэльный вызов. Пусть он всего лишь полукровка, но ради такого дела можно и снизойти. Если бы кто-то в этот момент был рядом, то мог бы наблюдать очень нехарактерное для Драко выражение лица – появившийся предвкушающе серьёзный оскал мало походил на его манерную самодовольную гордость. Впрочем, Драко быстро опомнился, когда краем глаза увидел своё отражение в зеркале. Не найдя никого ни в гостиной, ни в кабинете, он вызвал своего личного домовика. — Тинки! Появившаяся с хлопком домовушка, одетая в некоторое подобие ливреи родовых цветов, склонилась в поклоне. — Тинки рада помочь молодому хозяину. — Тинки, где мои родители? — Хозяин и хозяйка в саду, в южной беседке. — Понятно, не говори им о моём появлении – я сам им сообщу. Свободна. Ещё раз поклонившись, домовушка с хлопком исчезла, а Драко пошёл в сторону указанной беседки. Путь до неё много времени не занял, и вот он уже может различить голоса родителей. Непроизвольно он замедлил шаг, прислушиваясь к разгоревшемуся спору. — Я десять лет ждала этого момента, понимая, что моё внимание может ему и нам повредить больше, чем без него, но теперь… — А теперь я был вынужден дать клятву не вмешиваться в дела школы и её учеников в течение года! Так что успокойся, нечего мне демонстрировать ваш блэковский нрав, год ничего не решает – Дамблдор не будет рисковать жизнью одиннадцатилетнего мальчика в первый же год учёбы. — Вот именно! Клятву дал ты, а не я! И Драко её тоже не давал, так что пусть директор идёт лесом со своими планами! Я не позволю ему так просто играть жизнью того, кого клялась защищать. — И что вы сможете сделать в школе? В Хогсмит его никто не выпустит, а в школу тебя никто не пустит. Драко же, после этого идиотского распределения, скорее его сам придушит, чем станет помогать. У подслушивающего этот разговор Драко на лице постепенно начало проступать выражение очень большого удивления пополам с неверием. Что, однако, не помешало ему и дальше внимательно прислушиваться к разговору. — Уж пронести думосброс, и влить туда пару моих воспоминаний о Лил он сможет. Просмотрев их, мальчик сам пойдёт нам навстречу. А не отвечать на его вопросы ты клятвы не давал, и не мне тебя учить, сколь многого можно добиться парой слов, сказанных в нужный момент. — Вот не надо про него и меня. Размечталась. Да они с сыном сейчас как кошка с собакой – их драка только вопрос времени. На этом месте у Драко уже не осталось сомнений о личности, затронутой спором родителей, и он, кипя от негодования, влетел в беседку. — Какого лысого гоблина я должен помогать этому уроду Поттеру?! — Драко! – От неожиданности вскрикнула Нарцисса Малфой, которая всё же не помешала ей выразить интонацией своё неодобрение словами сына. — Мама! – Не остался в долгу Драко. – Из-за него я столько пережил, а ты говоришь, что я должен с ним общаться? Да я его убить готов! — Сын, успокойся! – Строгий окрик Люциуса Малфоя заставил Драко резко уменьшить экспрессию и накал эмоций. — Извините. Но всё же, почему? — Потому, что он мой сын по магии, – ответила ему Нарцисса. От сказанного матерью Драко еле смог удержаться на ногах. Не осознавая, что он делает, мальчик просто рухнул на ближайший стул, пытаясь переварить только что нанесённый ему жизнью удар по голове. Затянувший ступор прервало горлышко фиала, сунутое ему под нос отцом. — Пей! – Приказал тот ему. Механически выполнив приказание, и выпив Успокаивающего зелья, он смог обрести некоторую ясность мышления, большей частью за счёт того, что новость о братских узах с ненавистным Мальчиком-что-должен-сдохнуть потеряла на время свою остроту. — Мама, почему ты никогда раньше не говорила, что связана обрядом Защитника с Поттером? Нарцисса тяжело выдохнула, и как-то беспомощно посмотрела на своего мужа. — Ты сама хотела, чтобы Драко тебе помог выполнить свой долг. Он должен знать всё, – не дал ей смалодушничать Люциус. Всё также грустно оглядев свою семью, Нарцисса остановила свой взгляд на чём-то в саду, за пределами беседки, видимо, стараясь не сталкиваться взглядом ни с кем из них. — Мне придётся начать издалека, Драко, – тихо и неуверенно начала она. – С Лилиан Эванс я познакомилась ещё по пути в Хогвартс. Я тогда рассорилась со своими сёстрами и убежала куда подальше, пока злость на них не рассеется. В итоге, я оказалась в одном купе с рыжеволосой девочкой, которую поначалу приняла за представительницу рода Прюэтт. Позже, конечно, выяснилось, что это не так, но мы как-то разговорились на почве жалоб на злобных завидующих сестёр, что сразу перешли на неформальное общение. Лили оказалась приятной собеседницей, и я просидела вместе с ней до самого приезда экспресса в Хогсмит. И, в итоге, потащила её за собой, решив похвастать сёстрам, что я не … На этом моменте Нарцисса немного смутилась, и решила опустить подробности. — В общем, решила и потащила. Там и выяснилось, что она обычная магглорожденная, от чего Белла сразу завелась, начав кидаться оскорблениями как на меня, так и на Лил. В итоге скандал разгорелся как раз такой, что в лучшем виде подтвердил горячность темперамента Блэков. А закончилось всё тем, что я захотела утереть нос сестре, и показать, что я умею выбирать себе компанию – так я решила взять под покровительство магглорожденную. Там об этом при зрителях и объявила. — И тебе от родителей ничего не было? – с интересом спросил Драко. — Ну, почти ничего. Тётя Вальбурга очень хотела меня выпороть, – со смешком ответила ему мать. – Мне повезло, что сначала решили по-тихому проверить Лилиан, и мне в очередной раз повезло. Она оказалась Обретённой. А так как ритуал проводили не у гоблинов, а в родовом ритуальном зале, то и о факте проверки никто не знал. Даже не все в роду знали о статусе девочки, на которую сразу же появились большие планы, хотя сторонники чистоты крови из старшего поколения и ворчали на это… Драко всё более заинтересованно слушал рассказ о детстве своей матери. О детстве и зарождающейся дружбе, интригах взрослых и наивных обещаниях подруг друг другу. И каким кошмаром для матери Поттера всё закончилось. — … из-за одной глупости все планы рухнули неожиданно для всех. Так как я была на Слизерине, а Лил на Гриффиндоре, то и следить непрерывно за ней, оберегая от интриг других Родов, я не могла. Впрочем, как и Меда. Да, Лилиана была очень способной и разумной, но всё же привычку проверять напитки и еду в любом состоянии она выработать не успела. Да и мы не настаивали на этом, желая оставить себе лазейку, чтобы склонить симпатию девочки к кому-нибудь из братьев. Не мы одни оказались такими умными – вмешался тот, кого мы даже не принимали в расчёт, так как Лили его на дух не переносила, как и его компашку, в которой, к глубокому моему сожалению, затесался братец Сириус. Как оказалось, он и растрепал Джеймсу Поттеру, что девушка не простая маглорожденная. А тот, хоть раздолбай-раздолбаем, но дураком не был, и начал уже всерьёз осаждать эту крепость, подстроив в конце концов с помощью своих друзей ситуацию, выведшую Лили из равновесия, и одной влюблённой дурочки, под видом утешения, напоившей расстроенную девушку зельем. Заплаканную, ничего не соображающую из-за несправедливой обиды от друга детства, которого всегда защищала от нападок мальчишек. Для Сириуса всё в итоге закончилось выжиганием с гобелена, хотя из рода его не изгоняли, надеясь, что со временем мозгов прибавится, и пинком из менора. Но вернёмся к Лили. «Полог» сработал на все сто – снятый в момент наибольшей обиды на любимого, который своей гордостью позже обидел её ещё сильнее, он начал пробуждать у неё чувства к Джеймсу. Дальше история известна всем – Лили Эванс вышла замуж за Джеймса Поттера и у них родился сын. Подобное своеволие наследника Поттеров, после выраженного родом Блэк возмущения с предъявленными доказательствами, для последнего окончилось ещё хуже, чем для Сириуса – после смерти родителей от драконьей оспы главой Рода он так и не стал. Как и почему – я не знаю. Наше обучение для Лил не прошло даром, так что она настояла на проведении всех положенных ритуалов, включая упомянутый тобой ритуал защиты, в котором участвовали я и Сириус. — Но… - Драко замер с открытым ртом. – Но его же… — Посадили в Азкабан за предательство? – закончила за него Нарцисса. – Да. Как ты понимаешь, он невиновен. — И теперь ты хочешь, чтобы я помог этому… этому… — Да. И если тебе сейчас так не хочется помогать Гарри, то считай, что помогаешь мне. Драко, прерванный на самом интересном моменте подбора уничижительного эпитета, озадаченно замер. Видимо, с такой точки зрения он эту ситуацию ещё не рассматривал. — Сын, его дружба, как политической фигуры, важна для нашего Рода, – вмешался в сомнения Драко Люциус. – То, что мне удалось избежать Азкабана и купить влияние в министерстве, никак не поможет уменьшить влияние Дамблдора и то, как он уничтожает наши традиции. Если же мы сейчас поможем ему, то в будущем на наш союз никто уже косо смотреть не посмеет. — Я понимаю, papá. – очень недовольно проговорил Драко. – Я помогу вам с ним, но… — Да ладно тебе, Драко, – улыбнулась ему Нарцисса. – Подерётесь, как все мальчишки делают, потом помиритесь, и всё будет хорошо. Драко на эти слова матери лишь смущённо фыркнул и немного покраснел. — Да помирюсь я с ним, – всё ещё смущённо проговорил он. – По крайней мере, хотя бы попытаюсь. На этом все серьёзные разговоры о прошлом закончились, и родители начали расспрашивать сына о том, что он видел и с кем познакомился. Драко старался отвечать как можно подробнее, показывая, что то, чему его учили, им не забыто. Но на пресловутом Поттере повествование прервалось неожиданным для мальчика образом. — ЧТО с ним произошло?! – Переспросила Нарцисса. — От него повеяло Силой, а… — Так, погоди, я хочу это сама увидеть. Добби! — Добби здесь, госпожа Хозяйка, – произнёс появившийся лопоухий эльф. — Принеси думосброс из кабинета. Живо!!! От последнего рыка лупоглазого эльфа фактически вынесло из этого измерения. Не прошло и минуты, как он приволок чашу, размерами лишь немного меньше его самого. — Свободен! – Отмахнулась от него женщина, левитируя на стол артефакт. — Драко, будь любезен, покажи нам то, что произошло в купе! – Фактически приказала она сыну. Тот, немного неуверенно и медленно, начал вытягивать палочкой белые нити из правого виска. Как только он закончил, его родители «нырнули» в чашу думосброса. Прошло немного времени, и… они спокойно сели на свои места, молча и внимательно смотря на сына. — И? – не выдержал Драко. — Надо было тебя на Гриффиндоре оставить, – устало выдохнул Люциус. Мальчик испуганно сжался, и упёрся взглядом в пол. То, что он повёл себя неправильно, он понял ещё в поезде – ведь отец ему тогда строго наказал подружиться с Поттером, а в итоге… Драко очень осторожно попытался посмотреть на родителей, но ничего успокаивающего он там для себя не увидел. Люциус Малфой являл окружающим образец холодной гордости и неприступности, только вот Драко прекрасно знал, что подобную маску отец надевает лишь в минуты очень сильного гнева или потрясения, когда не знает, как нужно реагировать. Нарцисса же не обладала такой способностью прятать свои переживания, так что на её лице можно было наблюдать некоторую гамму недоумения с примесью разочарования. Именно последнее ударило Драко сильнее всего, и он практически мгновенно вернулся к разглядыванию пола беседки, опустив при этом плечи ещё сильнее. — Сын, – начал Люциус. – Скажи, разве тебя не учили обращать внимание на любые мелкие детали, будь то разговор или незнакомая обстановка? Разве тебе не говорили, что дело прежде всего, а все прочие развлечения потом? Драко начинал ощутимо вжиматься в спинку стула, явно желая научиться просачиваться сквозь стены или же становиться невидимым. — Разве не я говорил тебе не быть скоропалительным в своих действиях, и что любой человек может быть полезен тебе – главное, понять его? Молчишь? Правильно, молчи. Не о чем тут говорить! Ты фактически на пустом месте настроил против себя нейтрального собеседника. — И при этом не обратил внимания на то, в каких отношениях Гарри с присутствующей там девочкой, – решила добавить пару слов Нарцисса. – Ты не обратил внимания на то, как она повела себя при ответе Уизли о предателях крови. — Я обратил… - попытался начать оправдываться Драко. — Значит, не сделал вывода из этой её реакции, – зарезал его оправдания практически на корню отец. – Откуда гр… магглорожденная могла узнать о предателях крови, если любое упоминание о родовой магии убрано из открытых источников и продаваемых в Косой учебниках уже многие годы? Ты так упивался своими попытками унизить Уизли, что не заметил, как настроил против себя объект интриги, не принял во внимание его возможные связи, хотя Поттер тебе её представил. В общем, мы очень разочарованы тобой, сын. В наступившей тишине было слышно, как мальчик изо всех сил пытается не показать своих эмоций, аккуратно шмыгая при этом носом, и склонив голову как можно ниже. Из-за этого он не мог заметить, как его родители переглянулись друг с другом, явно решив больше не давить на него. — Так, Драко, допей Успокаивающее зелье, – примирительным тоном сказала ему мать. – И давай обсудим, как ты должен был повести себя в той ситуации, и как ты будешь в дальнейшем общаться с Гарри и его окружением… Для Наследника рода Малфой день обещал быть долгим и очень насыщенным.***
Хогвартс, то же утро… Альбус Дамблдор сидел перед шахматной доской, на которой была разыграна неизвестная любому постороннему партия, и задумчиво смотрел устремлённым в никуда взглядом. Если бы кто-то в этот момент заглянул в кабинет, то он бы очень сильно удивился, застав Великого Светлого Мага за маггловскими, вырезанными из камня, фигурками. Однако для Альбуса подобное времяпрепровождение было вполне привычным. Он часто так играл сам с собой, выражая неподвижными, лишёнными инициативы, да и вообще права на своё мнение, игрушечными фигурами текущие расклады в мире магии. Он любил неторопливо перебирать ходы, которые сделал в прошлом, переосмысливая уже произошедшее и пристально вглядываясь в малейшие связи между людьми… нет, его фигурами. В этот раз начатая партия символизировала текущую обстановку вокруг Гарри Поттера, но при этом никак не хотела принимать свой окончательный вид. А победа, как всем известно, есть следствие правильной подготовки и внимания к деталям. Контроль же над последним, к своему стыду, Альбус непростительно ослабил. Что же, он сам виноват, что ошибся с исполнителями. Придётся теперь исправлять. Пусть не с первой попытки, но он добьётся того, что пророчество будет исполнено. Директор школы волшебства Хогвартс продолжал размышлять над шахматной доской, изредка машинально поглаживая белую королеву. При этом те старые слова слепой пророчицы не затихали в его голове. «И Великие начнут таиться как крысы, забывая, кто они есть, а те, кто таились, захотят стать Великими. И будет рождён он дважды. И зёрнами лжи будет усеяно его первое рождение. И вернётся он с троп скорби, храня за спиной лишь прах и пепел, а мрак и огонь станут ему опорой, ведя за собой тех, кто поверил в него. И те, кто был дорог Великим, по зову его восстанут из мёртвых, чтобы мир стал единым.» Да, Дамблдор верил в существование истинных пророчеств. Но вот только он не верил, что они сами могут исполниться – им всегда надо помогать. А там в них поверят остальные глупцы, пытаясь либо воплотить их, либо избежать. В обоих случаях на их желаниях, вере и страхах можно было играть так, как угодно тому, кто наблюдал за ними издали. Вера же способна творить чудеса, особенно, если ритуал правильный и сил достаточно. К его сожалению, сил, чтобы исправить свою ошибку, у него не хватало, поэтому он и занялся исследованиями в этой области – от магии Крови, когда он исследовал возможность применения крови драконов, до… много чего «до». Тогда, ещё с Геллертом, они решили проверить восстановленный ими ритуал по раскачке магических сил волшебника. Простая, но действенная рунная схема, использующая принцип равноценного обмена. Два фокуса, круг отражения и управляющий круг для возбуждения резонанса сил. Первые же испытания, которые они провели на… «добровольцах-магглах», имели интересные последствия. Нет, подход работал, но вот ядро мага со временем возвращалось в исходное состояние. Что ставило крест на этом способе, и он с удовольствием бросил эту скользкую область исследований. Однако Геллерт посчитал, что дело в слабом толчке, и нужно просто растянуть воздействие. Только вот подбор «добровольцев» – дело хлопотное, и отвлекает от исследований. Данную проблему он решил со всем своим гениальным размахом и немецкой педантичностью. Он создал себе поставщика и прикрытие для исследований в одном лице. Да, Геллерт никогда не разменивался на мелочи, и не обращал на них внимания, если они ему не мешали. Нужна большая выборка «добровольцев» - создадим компанию, а если их нужно много и в очень большом разнообразии – создадим Империю. В конечном итоге, они оба добились того, чего хотели, но вот Геллерт зашёл слишком далеко в своём стремлении не обращать внимания на… мелочи. И когда против него поднялись маги многих стран, пришлось лично выйти против него и победить. Чтобы под шумок крутиться как белка в колесе, пряча концы в воду, пока все праздновали победу над Тёмным Лордом. А потом он услышал эти слова слепой девочки, и почувствовал, как дрожит его магия от сказанных шёпотом транса фраз. Тогда он впервые решил ускорить воплощение их в жизнь, лично найдя того, кто настолько боялся смерти, что был готов на всё, лишь бы не умирать. К сожалению, Том надежд не оправдал, не желая следовать советам. Мелочи… опять эти мелочи – кто же знал, что сирота из приюта будет настолько подозрителен. В итоге пришлось подсунуть ему пророчество, чтобы убрать ненужную фигуру, заодно получив в свои руки нового кандидата. И в этот раз, хочет он того или нет, но Гарри поможет ему вернуть Ариану, воплотив истинное пророчество. Ведь именно для этого он и стал Великим Светлым Магом, именно для этого он делает всё, чтобы объединить два мира. Спокойное течение мыслей «великого мага» было прервано влетевшей в открытое окно мелкой министерской совой, доставившей письмо. Сняв конверт с лапки и отпустив пернатого почтальона, Альбус развернул пергамент. Вчитавшись, и даже дважды перечитав, он продолжал с неверием смотреть на послание. Но потом, видимо, всё-таки поверив, он рванул к камину, отточенным движением кидая щепотку дымолётного пороха. — Кабинет министра Магии. – Последнее, что прозвучало в кабинете, перед его уходом.